Проводив его взглядом, негр ссутулился, покрутил возле шоколадных своих щек указательными пальцами: будто наматывал на них локоны волос, и у него -выросли невидимые пейсы!.. В руках у негра появилась зеленая бумажка, и он изобразил целую пантомиму: "Как жадный еврей расплачивается с таксистом". Единственная, сложенная пополам купюра, которую он все пересчитывал и пересчитывал без конца, превратилась в пухлую пачку; "еврей" пугался тянувшихся к нему чужих наглых рук, защищал от них свое богатство, -прохожие останавливались и смеялись, так это было талантливо! А "еврей" между тем все скаредничал, торговался, страдал, так больно было ему расставаться с деньгами, и, наконец, оторвав их от себя, словно часть души, уплатил самому себе и снова стал самим собой -- завоевателем Нью-Йорка, черным эмигрантом-кэбби!
Негр поднял над головой -- чтоб все видели! -- двадцатидолларовую ассигнацию, звонко чмокнул изображенного на ней президента Джексона и провозгласил перед всей Мэдисон-авеню, почему он покинул свой чудесный остров в Тихом океане и оказался здесь, в Америке:
-- I LOVE MONEY!13
Насладившись эффектом, кэбби вскочил в свой чекер и, лихо отогнав его задним ходом в конец квартала, пристроился в хвосте очереди. То ли с грустью, то ли с завистью водитель в кепке подвел итог:
-- "Кеннеди"!..
-- Чем вы все здесь, под гостиницей, занимайтесь? -- спросил я, обращаясь к Кепке и Ежику, но они промолчали.
-- А вот это уже свинство! Что за манера: не отвечать, когда к вам обращаются! -- возмутился я и вздрогнул, услышав русскую речь:
-- Если ты хател са мной пагаварит, зачем ты гавариш по-английский? -укоризненно сказал таксист в кепке.
-- Откуда же я мог знать, что ты русский?
-- Я не русский...
Теперь, по акценту его речи, я догадался, что он -- из Грузии и что на нем типичная грузинская кепка:
-- Ты грузин?
-- Я еврей.
-- Он думает, что он очень похож на американца, -- иронически заметил в мой адрес развалившийся на капоте таксист, и по его акценту было ясно, что он одессит.
-- Чего вы пристали к человеку? -- заступился за меня Ежик -стопроцентный москвич.
-- Поц! -- рявкнул кто-то у меня за спиной. Позади стоял негр в голубых брюках. Наверное, у меня был очень уж глупый вид, потому что все засмеялись.
Негр хлопнул меня по плечу и, как бы представляя меня моим соотечественникам, перевел ругательство с идиш:
-- Русски-уй!
Его успех нарастал.
-- Дитынах! -- закричал негр, а русские уже прямо-таки корчились тот хохота.
Не успел стихнуть смех, как вспыхнула ссора: одессит и грузин не могли поделить славы; каждый с пеной у рта доказывал, что это именно он обучил негра с Гаити русским ругательствам.
-- Ниумны чаловэк, -- доверительно пожаловался мне грузин.
-- Когда я начал учить эту обезьяну, он еще сидел в своей Одессе.
-- Ясное дело, -- сказал я, -- товарищ приехал на все готовенькое.
Грузин степенно кивнул.
Вращающаяся дверь вытолкнула наружу девушку с портпледом. Швейцар ловко отнял портплед, о чем-то спросил девушку и объявил:
-- Первый кэб!
Водитель поднялся с капота (он оказался высоченного роста), сделал "потягуссньки" и попытался сунуть швейцару доллар. Но швейцар -- отстранил руку дающего, и печать обиды проступила на его надменном лице. Однако долговязый кэбби не смутился, а наоборот, явно чему-то обрадовался и достал еще один доллар... Увозивший девушку с портпледом желтый "форд" исчез за углом; Ежик проводил его печальным взглядом:
-- "Кеннеди"!..
-- Зачем он дал деньги швейцару? -- спросил я, но грузин в кепке ответил так, будто не расслышал вопроса:
-- Теперь я первый. Поставь свою машину впереди моей... Пелена загадочности окутывала все происходившее перед входом в отель "Мэдисон".
-- А разве ты не возьмешь следующую работу? -- не унимался я.
-- Пасмотрим, -- многозначительно сказал грузин... 6.
Мне было досадно, что мои земляки хитрят со мной, превращая какую-то ерунду в "профессиональную тайну". Но их поведение было, скорей, смешным, чем обидным. Ведь не собирался же я становиться одним из них: "жуком", "шефом", который каждого встречного обведет вокруг пальца. Мне и не нужно знать их "секретов"; пусть я заработаю меньше, помучаюсь со своими временными, то и дело срывающимися с опор "мостами" лишний месяц -- что за беда?
Между тем, гаитянин ни секунды не стоял на месте. Сейчас он играл в баскетбол. Все прохожие были его противниками! Он вел невидимый мяч низко и стремительно по краю тротуара, обыграл полисмена, обошел двух обнимавшихся на ходу лесбиянок, резко сместился на край, обвел меня, чуть не наскочив на мамашу с детской коляской, и тройным прыжком вышел к щиту...
-- Этот дурак цели день может так бэгат, -- сказал грузин и окликнул негра: -- Эй! Негр подошел.
-- Павтари! -- грузин по слогам -- разжевал и в рот положил -- произнес еще не изученный перл.
-- Боб! -- старательно выговаривал черный.
-- Скажи хорошо! -- добивался грузин безупречности произношения.
-- Боб-тую-мьят!
Получалось, по-моему, совсем неплохо, но педагог был чересчур требователен и нетерпелив. "Ступид!"14 -- срамил он ученика.
-- Что ты от него хочешь? -- сказал Ежик: -- Он же только вчера слез с дерева.
Из дверей отеля выкатилась на тротуар тележка с чемоданами, и следом за нею показались пассажиры.
-- Японцы! -- ахнул Ежик. -- Сколько их?
-- Шестеро! -- заговорщицки, углом рта обронил швейцар. Грузин крякнул от удовольствия и открыл багажник.
-- Как ты втиснешь в свой "пежо", -- зашептал Ежик, -- багаж и шесть человек?
-- Хот дэсят! -- сказал грузин, и Ежик заметался, разрываясь между японцами, которым он улыбался, чемоданами, которым он не мог не улыбаться, и швейцаром, которого умолял- Две машины! Скажи им, что нужно две машины!..
Незаметно выруливший из глубины квартала чекер подлетел к подъезду, и в следующий миг между грузином и чемоданами выросла могучая фигура гаитянина; он что-то задумал и был полон решимости.
-- Покажите деньги! -- приказал кэбби японцам, и один из них простодушно раскрыл бумажник. Черный "шеф" деликатно дотронулся до купюр и вытащил за уголок пятерку: