Подлетает Том, на ходу снимает фуражку.
-- Тебя зовут Том?
-- Yes, Sir!
-- Нужно съездить к Морскому вокзалу.
-- Yes, Sir!
-- Встретить одну леди.
-- Yes, Sir!
-- На обратном пути я выйду у "Тиффани", а ты отвезешь леди и по дороге, вроде бы к слову, скажешь, что возишь меня уже года три.
Ясно?
-- Yes, Sir! Если позволите, я на вас пожалуюсь.
-- Это еще зачем?
-- Скажу, что вы -- кошмарный человек: работаете день и ночь. Замучали и себя, и меня. Что я решил от вас уходить...
-- Э, да ты неглуп.
-- Yes, Sir!
А на эстакаде, в порту, когда по сходням уже текут пассажиры, когда до ответственной встречи остаются -- минуты, когда молодой человек порывается выскочить из лимузина, Том -- не выпускает его... Том просит денег. Но сдачу с небрежно брошенной ему сотни -- не отдает. И требует еще...
-- Ты чокнулся?! Мы же условились: пятьдесят долларов в час...
-- Сэр, лимузин подается минимум на два часа.
-- Так ты же получил за два часа!
-- Сэр, вы, кажется, заказывали -- ээ -- особый сервис... К подъезду, украшенному флагами, подкатывает серебряный "роллс-ройс". Из салона выпархивает баловница лет шестидесятый с распущенными волосами, в простецкой ситцевой юбке и шлепает босиком по асфальту, по мраморным плитам вестибюля...
Следом за баловницей шагает супермен. А за суперменом -- шофер в черном костюме, в форменной фуражке, несет на скрюченном пальце маленькие босоножки...
Сегодня этот шофер получит на чай -- пятьдесят долларов... За что?
Он идет, опустив глаза. У него седые виски и взрослые дети. Ему стыдно. И видавшему виды швейцару тоже стыдно. И мне...
И только две девчонки-продавщицы застывают посреди тротуара с широко раскрытыми от восторга глазами. Много-много раз представляли они себя выпархивающими из "роллс-ройсов", в немыслимых туалетах, в невообразимых мехах. Но такая подробность едва ли рисовались им даже в самых отчаянных взлетах их марихуанной фантазии... 7.
Впрочем, у всякого свой вкус: кому арбуз, а кому -- свиной хрящик. Может, главам иных государств и нравится помпезная "Вальдорф-Астория", а нам, таксистам, прямо скажем, не очень... Поджидая клиента у "Вальдорфа" или у отеля "Пьер" кэбби чувствует себя, как запасной игрок: его пустят в ход, если что-то не заладится с лимузинами... Нет, всем этим отелям-дворцам я, как и каждый нью-йоркский кэбби, предпочитаю "Хилтон", подпирающий небо над Пятьдесят четвертым кварталом Шестой авеню!
Во всей некоронованной столице Америки не сыщется, наверное, таксиста, который хоть раз в недельку не тормознет у "Хилтона" сыгрануть в нашу "лотерею", возможный выигрыш в которой -- рейс в аэропорт, а ставка -десять минут ожидания в непрерывно ползущей очереди...
Здесь, у. "Хилтона", таксисту не позволено заявлять: "Я не возьму Пенсильванский вокзал", "Я не поеду в универмаг "Мэйси". Никто не хочет "Мэйси"! А потому катись, "хитрый Митрий", подальше от нашего "Хилтона"! Шансы же на выигрыш в лотерее под "Хилтоном" -- самые высокие.
Тысячу номеров этого небоскреба населяют не хозяева жизни, не ее генералы, а публика, стоящая на социальной лестнице ступенькой ниже -"полковники"... Это самые занятые в Америке люди; никто не ценит свое время так высоко, как обитатели "Хилтона". Они не позволяют себе застрять в Нью-Йорке на целую неделю. Они всегда спешат. Спешат стать завсегдатаями "Вальдорфа". От "Хилтона" до "Вальдорфа" всего шесть кварталов, но ведь большинству и целой жизни не хватает, чтоб эту дистанцию преодолеть...
Обычно постояльцу "Хилтона" за время пребывания в городе такси требуется трижды. Утром он едет в офис. Вечером -- на развлечение. Завтра, в крайнем случае послезавтра -- прощай, Нью-Йорк!
Ежедневно сотни гостей, покидая "Хилтон", по традиции благодарят швейцара денежкой. И "полковники" щедрее "генералов". Они самоутверждаются, когда суют швейцару пятерку или десятку, а, бывает, и больше...
"И я по-царски его вознаградил". "Я чувствовал себя уверенней, когда дал непомерные чаевые". Это заметки не оптовика-бакалейщика и не биржевого спекулянта. Так написал о себе один из высокочтимых в нашем веке художников слова Джон Стейнбек ("Путешествие с Чарли"). 8.
Двести долларов -- это нормальный для швейцаров "Хилтона" день...По пятницам получают они и по триста, в кануны праздников уносят и пятьсот! Скажите: какой же душой надо обладать, чтобы при таких доходах еще и воровать у стоящих в честной очереди таксистов дорогие работы и продавать их -- исподтишка?..
В кои веки достался и мне счастливый билетик: едва мой кэб стал первым, выходит пассажир в сопровождении тележки с багажом. Но швейцар не отдает мне законный выигрыш. Он с поклоном о чем-то спросил гостя, а в мой кэб сажает другого -- "Колизей" или небоскреб "Крайслер" -- 1.45! Спрашиваю, в чем дело? И в лучшем случае удостаиваюсь ответа, что гость с багажом -- ждет. Знакомого... Жену...
Казалось бы, все прекрасно: он ждет, и я подожду. Погружу его чемоданы, отъеду от центрального входа несколько метров и буду ждать, как мы всегда ждем клиентов, за которыми заезжаем по договоренности. Но швейцар специально засадил в мою машину "Колизей", чтоб я поскорей уматывал, не мешал коммерции. Позади меня из второго или третьего в очереди кэба посылает швейцару воздушные поцелуи, таксист, который ему платит... А гостю с багажом швейцар уже шепнул, что сейчас усадит его в хороший кэб, к хорошему таксисту51...
Сколько раз, карауля свою удачу у "Хилтона" и услышав команду "чекер!", я выруливал было из очереди, но швейцар меня останавливал:
-- Стой, где стоишь!
Что тебе не так? Ты же сам позвал чекер!
-- Нужен гаражный чекер! Это еще почему?
-- Багажник без запасного колеса нужен -- вместительный. Понял?
Вранье -- на голову не налезет. Пока я водил гаражный чекер, м о и багажник без запасного колеса не понадобился ни одному швейцару...
-- Доллар таксистский тебе нужен, а не багажник, свинья ты в цилиндре! -- ору я.
Гогочут кэбби. Омерзительны им бугаи в раззолоченных мундирах. Но кому охота наживать под отелем, у которого работаешь, недруга? Никто не вступится. Крики, скандал, и в результате я уезжаю пустым... Горите вы огнем без пламени!.. 9.
Потом: лет шесть спустя, когда я уже больше не м о г водить кэб, и свободного времени стало вдруг у меня так много, что потянуло меня все это вспоминать и записывать -- понял я, что имелась, кроме прочих, у меня еще и личная причина, из-за которой никак не удавалось мне снюхаться со швейцарами: я их ненавидел! Попробуйте понравиться человеку, который вам ненавистен. Не думаю", что у вас это выйдет...
Я старался не стоят под отелями. Мотался по улицам. Но часам к четырем пополудни, когда нервы окончательно выматывало -- бампер к бамперу! -скопление машин, а перед подъездом "Хилтона", в "гроте" выстраивалась вереница спешащих усесться в такси клиентов, когда желтая змея поползла безостановочно, словно удирала от опасности, я пристраивался в хвост -попытать удачу: может, мне удастся вырваться из городского ада -- в аэропорт!
Однако, в часы "пик" рядом с общей очередью таксистов непременно возникала вторая -- для избранных. Это подъезжали дошлые кэбби, которых швейцары "Хилтона" избрали себе в подручные, чтобы обжуливать "дураков", то есть всех остальных водителей.
Встав на раму кэба, как всадник в стременах, взмахом руки или гудком "конногвардеец" подает знак, чтоб его заметили. "Вижу!" -- кивнул швейцар и, не отрываясь от основной работы, усаживая подряд всех пассажиров на короткие расстояния, следит, величественный и расторопный, за приближением очередного чемодана...
Чемодан!
-- Куда вам ехать? Не знаете? Позвольте взглянуть на ваш билет. О, аэропорт Тетерборо. Я посажу вас, сэр, к надежному парню, который знает дорогу... О, сэр, большое-большое спасибо...
Дирижерский знак приглашает солиста вступить, и в хилто-новский "грот", огибая голову желтой змеи, врывается "гвардеец".
-- Эй, куда прешь, ублюдок!