— Я Зират, — ровным голосом, как будто ничего не произошло, сказала Дин. — Я Зират Капризная, Своевольная, Дарящая Радость. Великая богиня Алат — моя младшая сестра.
— Богов не бывает, — пробормотал Мартин, слабея. — Боги — это фантастические отражения одушевляемых сил природы в сознании людей.
Спокойный детский голос продолжал:
— Я хочу получить назад мой камень.
Наваждение становилось нестерпимым. Мартин отчаянно закричал:
— Я не верю тебе! Шарлатанка!
Она рассматривала его без всякого интереса.
— Где Исангард?
— Зачем тебе грязный раб?
— Он видел мой камень, — сказала Дин уверенно. — О, он видел. У всех, кто его видел, остался свет в глазах. Я замечала.
— Ну, предположим… А если он не скажет?
— Он ничего не сказал тебе, — отозвалась Дин, — потому что ты обращался с ним, как со скотиной. Тебе просто повезло, что у него не хватило ума зарезать тебя сонного. — Она встала. — Прощай, Мартин-Перес. За перевалом заканчиваются мои владения. Если хочешь, иди туда. Но в Аш-Шахба тебе лучше не появляться. — Впервые за все это время она смотрела ему в глаза. Смотрела и улыбалась — ясной, жестокой, немного отрешенной улыбкой. — Алат может потребовать человеческих жертвоприношений, если я ее попрошу…
Повернулась и пошла.
Вытаращив глаза, Мартин смотрел вслед девочке, легко шагавшей по скользкой дороге в сторону перевала. Он поддал ногой обломок своего ножа, и металл звякнул, ударившись о камень.
— Дин, — сказал Мартин. — Дин. Таких имен не бывает. — Он задрал голову и крикнул: — Богов не бывает!
Но эхо промолчало, словно у него на этот счет было другое мнение.
— Я сразу понял, что ты задумал, — сказал Кода.
Они сидели вдвоем на берегу реки Белой, глядя на ее мутные бурные воды. Горы остались позади. Прямо перед ними, на противоположном берегу, белели глинобитные стены Хаддаха, тонущие в цветущих деревьях.
— Ты задумал побег, — сказал Кода, — и я тебя одобряю.
— С чего ты взял, о Кода, порожденье дикой пустыни, что я нуждаюсь в твоем одобрении? — отозвался Исангард.
— Я порожденье дикой пустыни, — мечтательно откликнулся Кода. — А ты человек. Ты нуждаешься в одобрении. Люди всегда нуждаются в одобрении.
Исангард снял сандалии.
— Сколько воды, — сказал он, глядя на реку. — Просто не верится.
Вода была ледяная, но Исангард словно не замечал этого. Река казалась ему огромным праздником. Он стоял по колено в мутной воде, повернувшись лицом к течению, и смотрел на нее в молчаливом восторге.
Бас Коды:
— Ой.
Исангард повернулся. Солнце светило ему в глаза, и он не сразу понял, чей это темный силуэт неожиданно вырос на берегу. Он только отметил, что этот человек пониже ростом, чем Мартин-Перес.
Исангард медленно вышел на берег. После воды трава была блаженно теплой.
Худенький подросток с мечом в руке разглядывал перетрусившего Коду. Кода злился, и глаза у него неудержимо разъезжались в разные стороны.
— Нечистый, — определил подросток. — Из низших…
— Я Пустынный Кода, — прогудел гном оскорбленно.
— Вас не всех еще истребили?
— Милости Алат твоему пути, — вежливо сказал Исангард, подходя.
Кода мгновенно перебрался к нему и начал демонстративно дрожать, поддавая трясущейся спиной ему под колени.
Подросток опустил голову и пошел к ним навстречу легким танцующим шагом, словно взлетая над прибрежной галькой. Исангард шарахнулся и отдавил Коде ногу.
— Не бойся, — сказала Дин. — И этому своему скажи, чтобы не трясся.
— А кто боится? — хрипло спросил Кода. — Кто тебя здесь боится?
Исангард тоскливо посмотрел в сторону Хаддаха и неожиданно рявкнул на Коду:
— Успокойся, ты! Тебе ничего не сделают!
— Я нечистый из низших, — пробубнил Кода. — Ты знаешь, кто она?
— Моя госпожа, — хмуро ответил Исангард.
— Не только твоя, — заметил Кода.
— Кода, молчи, — приказала Дин. Она начала сердиться.
Но Кода внезапно выскочил вперед и яростно завизжал:
— Здесь не твои владения! Можешь не строить из себя! Богиня! Все, кончилась твоя власть! Здесь ты просто девчонка!
Дин схватила его за шиворот, и Кода мгновенно задохнулся. От злости глаза у него стали совершенно желтыми.
— Отпусти его, госпожа, — сказал Исангард смиренно. — Он очень напуган. Совсем свихнулся.
— Я не свихнулся, — прохрипел Кода, зависая.
Не выпуская пустынного гнома из рук, девочка задумчиво заговорила: