— Нет, нет и тысячу раз нет.
— Тогда конечно…
Леший с подозрением уставился на Александра, но вдруг кто-то словно тронул тонкий хрустальный бокал — тихий замирающий звук. Или это Александру лишь померещилось? Древолюб встрепенулся и небрежно заявил:
— Пустые споры. Я лучше немного прогуляюсь, засиделся, ноги затекли.
Спорить с ним никто не стал.
— В чем-то он, конечно, и прав, — сказал Гремислав, глядя вслед лешему. — Те же аримаспы… Видишь поля вокруг? — Александр кивнул. — Но обратил ли ты внимание, что именно там растет?
Александр пригляделся повнимательней.
— Неужели конопля?
— Она самая. Аримаспы нашли очень ходовой товар и распродают его направо и налево. Хотя… — Витязь лукаво усмехнулся. — В наши города еще не дошел ни один караван с коноплей или маком.
— Это твоя работа?
— Почему моя? В лесах полно татей… — И Гремислав снова улыбнулся.
— Жаль, что Древолюб не обратил свой пыл на эти плантации, — согласился Александр. — Пользы было бы много больше, чем от войны с кофе.
При въезде в город их встретил надушенный и разряженный чиновник, очень напомнивший Александру павлина. Его сопровождали шестеро стражников. Увидев их, Гремислав презрительно сморщился и прошептал Александру:
— Слишком много золота и украшений. А эти цветные тряпки… Они были бы к лицу женщинам, но видеть их на мужчинах странно, а на воинах — просто смешно. Хотя, какие это, к черту, воины. Я один могу разогнать десятка два, не меньше.
— Ты прав, — кивнул Александр. Однако он не мог не заметить слаженность с действиях отряда.
Чиновник почтительно поклонился и торжественно провозгласил:
— Я представляю канцелярию порядка уважаемого тирана, меня зовут Синдайя. Согласно правилам, установленным уважаемым тираном, все чужестранцы, вступающие наш благословенный Молохом город, обязаны сдать оружие. Порядок и спокойствие города не должны быть нарушены ничем. При выезде из города ваше оружие будет возвращено в полной целости и сохранности.
Гремислав насупился.
— Я не хочу доверять свою саблю кому бы то ни было.
— Такова воля уважаемого тирана.
— Не уверен, что должен подчиняться ей.
— На нашей земле любой путник пользуется полной свободой. — Чиновник снова поклонился. — Никто не будет задерживать вас, вы вольны ехать дальше. Но появиться в городе вы сможете только сдав оружие. Если вы не хотите сражаться со всеми воинами города, вам придется подчиниться, — уже менее любезно добавил Синдайя, сверкая каменным правым глазом. Повинуясь его знаку, воины обнажили мечи.
Гремислав положил ладонь на рукоять сабли.
— Мне случалось драться и с большим количеством врагов.
— Успокойся, — прервал его Александр. — Если у них такие правила, значит надо подчиниться. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.
— Я уверен, что это сработал донос Хасана.
— Или Гайсира.
Кровь бросилась в лицо Гремиславу.
— Я и забыл про эту собаку!
— Успокойся. Не будем спорить, нам совершенно не нужны лишние стычки. Ведь мы прибыли сюда не за этим.
— Он говорит истинную правду, — вмешался чиновник. — Решайте. Согласны ли вы подчиниться законам города?
— Согласен, — сдерживая ухмылку, подтвердил Александр. Он отстегнул ножны и протянул саблю чиновнику. — Берите! Но обращайтесь с нею бережно, ибо на саблю наложено великое заклятье, и она не потерпит никакого коварства.
Синдайя на мгновение замялся, было заметно, что сталкиваться с магией ему не хочется. С другой стороны не отказываться же от собственных слов! Он потянулся за саблей, однако та вдруг выскользнула из рук и со звоном полетела на мостовую.
— Но-но, осторожнее! — прикрикнул Александр. — Я же предупреждал. Страшная кара обрушится на голову непочтительного.
Багровый от смущения чиновник нагнулся, чтобы поднять саблю… и не смог этого сделать. Она словно приросла к камням мостовой.
— Это колдовство! — завопил Синдайя. — Она же весит не меньше десяти пудов. Или все двадцать. Ее не сдвинуть с места!
Александр пожал плечами.
— Я предупреждал.
— И что теперь? — растерялся Синдайя.
— Я ваше требование выполнил. Если моя сабля нужна вам — берите.
Чиновник, поняв, что над ним смеются, насупился.
— Ладно, можете забрать ее обратно.
Александр спрыгнул на землю и легко поднял саблю. Синдайя ошалело покрутил головой и обиженно пробормотал:
— Кто же мог знать… — Потом обратился к Гремиславу: — Отдайте ваше оружие.
Гремислав погладил ус, равнодушно хмыкнул и протянул Синдайе саблю, на всякий случай не выпуская ножен из руки. Чиновник осмотрел ее, не нашел ничего подозрительного и взялся за рукоять. Но тут же с громким воплем отдернул руку. Он прыгал, истошно вопя, и размахивал ладонью.
— Это черное колдовство! — Наконец его крики превратились в связную речь. — Рукоять сабли раскалена в адском пламени! Я обжег руку! Они оба колдуны! Мне придется заплатить много денег за лечение! Я этого не переживу! Они враги уважаемого тирана!
Стражники недоверчиво смотрели на его беспорядочный танец. Гремислав тем временем спокойно вернул ножны на их законное место. Кое-как чиновник успокоился, хотя продолжал иногда дуть на покрасневшую ладонь и шипел от боли.
— Я не пущу вас в город.
— Почему же? — поднял бровь Гремислав.