- Связной слишком искушен для этого. Его аферы - особенно американские - всегда приносят кому-то ощутимую выгоду, - Брюс вскрыл новый банк данных. Теперь на экране проплывали вереницы счетов. - Наш производитель сиропа озабочен проблемами окружающей среды. В безобидном процессе появляется еще одна ступень: он извлекает ядовитые вещества, разливает в бочки по пятьдесят галлонов и отправляет по адресу только что созданной компании в Северной Каролине, где еще более острый дефицит рабочих мест, и люди приветствуют даже производство по переработке токсичных отходов.
Еще один файл - список химических веществ, их бытовые названия, научные названия и формулы. Одна из формул мигает. Альфред видит в середине формулы буквы CN.
- Это цианид, не правда ли? - спрашивает он многозначительно.
- Пять бочек ежемесячно, извлекается из абрикосовых косточек во Флориде. Переработать его нельзя, но можно продать, что они и делают. Вот постоянный заказ на наши так называемые абрикосовые отходы. Они предназначаются химическому концерну в объединенной Германии. Я отыскал место, где бочки грузят на корабли, но по документам они никогда не покидали Америки. Три-четыре грузовых судна регулярно появляются в Шривпорте, Луизиана, и забирают некий груз. Можно с уверенностью сказать, что из Шривпорта они уходят с грузом, но вот где разгружаются - об этом нет никаких записей за последние два года.
- Где-то должна быть ошибка, провал в документации...
- Больше похоже на быструю работу корабельных маляров прямо в открытом море. Судно А исчезает, а судно Б приходит в порт точно по расписанию.
- Очень большой провал в документации, - согласился Альфред.
- Корабли прибывают в какой-нибудь порт, вроде Саны в Южном Йемене, где нет американского консульства, и никто не задает вопросов о нескольких отсутствующих бочках.
- И куда они попадают после этого?
Брюс Уэйн в последний раз очистил экран. Изображение уменьшилось до зеленой точки и исчезло. "Иран, Ирак, Сирия - в любое место, где хотят тайно производить химическое оружие, чтобы сбросить его на соседей. Ни в одной стране Связной не нарушает закон. Пара сотен семей в Соединенных Штатах имеет хлеб насущный благодаря ему - а где-то кто-то производит химическое оружие".
Время шло. Компьютер подождал в бездействии, затем активизировал фоновую программу, которая начала заполнять экран случайными мазками чистых красок. Причудливая игра цвета заворожила обоих мужчин.
- А те арабы, - мягко начал Альфред, - те бесс-арабы, которых вы искали, удалось их обнаружить?
- Бессарабия. Это где-то у Черного моря. Место вроде Новой Англии люди говорят о нем, словно оно существует, но ни на одной карте его нет. По крайней мере на картах, которые есть здесь, - он дотронулся до корпуса монитора. Движения оказалось достаточно для того, чтобы экран вновь очистился. - Она переходила от России к Румынии и обратно пару раз только в нашем столетии.
Альфред выпрямился. "Но это означает, что комиссар Гордон был дезинформирован международными организациями?"
- Этот район относился к Советскому Союзу. Никто не знает, что там творится сейчас. Коммунисты прятали все под толстым слоем красной краски, а теперь краска осыпается. Многие из доступных нам сведений весьма сомнительны, но это лучше, чем ничего. Кремль семьдесят лет управлял этим краем с помощью террора и дезинформации. Как начнешь разбираться в этом, так словно попадаешь в средневековье. Но ведь кто-то живет в Бессарабии. Кого-то перебрасывают туда-сюда между государствами, словно фишку в игре. Наверняка там есть и террористы, а если это так, то там непременно окажется и Связной.
- Подпольный торговец оружием для террористов. Похоже на правду. А что с тем парнем, Тигром? Он производит впечатление вполне реальной фигуры.
- Реальной, но не слишком крупной. Готамские записи показывают, что он родился и вырос здесь. Первоначальные записи были заблокированы, но их оказалось немного. Участвовал в многочисленных драках. В больницу попадал так же часто, как в полицию. Затем, лет двенадцать назад, уехал из города куда-то на юг. Либо он все эти годы был совершенно чист, либо попадался там, где все записи до сих хранятся в картонных папках. Сейчас занимается импортно-экспортными операциями в старых кварталах. Полиция пристально следит за ним. Знают, что он нечист, а доказать ничего не могут.
- Он работает на Связного?
- Выполняет для него некоторые работы, - поправил Бэтмэн. - Но этим невольно грешил даже Уэйновский фонд, как мне удалось выяснить. Я выслеживаю его шаг за шагом, но Гордон торопит. Взять Тигра с поличным удастся не скоро.
- Что же делать?
- Буду отслеживать контакты Связного и, надеюсь, мне повезет. Надеюсь выловить кое-что в Черном море.
Уэйн отбарабанил на клавиатуре замысловатую команду и зеленая фосфоресцирующая армия вновь принялась маршировать по экрану. Он вновь ссутулился, глаза заслезились.
Альфред снова обрел свой неповторимый голос дворецкого. "Простите, что вмешиваюсь, сэр, но мне кажется, сведения о Бессарабии следует искать не в компьютере. Лучше поискать их в книгах. Вы не рассматривали такой вариант - подняться наверх и порыться в библиотеке?"
Брюс Уэйн такой вариант не рассматривал. Он опустил руки, остановив марш зеленых строчек, и его усталый мозг стал перебирать доводы в пользу того, что книги могут в чем-то превзойти информационные процессоры. В случае с Бессарабией это было похоже на правду. Вздыхая и бормоча что-то о заблуждениях коммунизма, Брюс Уэйн приготовился покинуть свое эргономичное кресло. Колени у него онемели, лодыжки не гнулись; он подался вперед, оперевшись пальцами о стол и при этом нечаянно сбросил на пол свои записи, которые делал последние пять дней.
- Гарри Маттесон? - удивился Альфред, заметив слова, обведенные жирной рамкой на чистом листе. - Каким образом всплыло это имя?
Нахмурившись, Бэтмэн собрал бумаги в аккуратную стопку. Имя Гарри исчезло. "Его имя возникло в самом начале, когда я еще не уточнил ситуацию".
- Вы искали Связного, а всплыл Гарри?
Брюс откинул со лба упавшие волосы. Стараясь не смотреть на удивленно поднятые брови Альфреда, он зашагал к лестнице.
- Это правда?
- Я неправильно поставил задачу. Мое собственное имя тоже всплыло, в качестве президента Уэйновского фонда. Но я его не записал.
- Но имя Гарри записали.
С усталым вздохом Уэйн повернулся к единственному из живущих на земле людей, имевшему смелость говорить с ним подобным образом. "Гарри Маттесон был одним из ближайших друзей моего отца. Они вместе служили за океаном, и после войны помогали друг другу. Он член правления Уэйновского фонда, с божьей помощью. Во многом наши взгляды не совпадают, но я знаю его всю свою жизнь. С тем же успехом я могу подозревать себя".
Вооруженный несгибаемой логикой дворецкого, Альфред намеревался заметить, что Брюс Уэйн, ведущий двойную жизнь как Бэтмэн, действительно является отличным объектом для подозрений - так же, как и Гарри. Намерение свое он, однако, не исполнил, поскольку главной его целью было заманить Брюса в спальню, и целью эта была почти достигнута. Поспав, Брюс и сам, без посторонней помощи, найдет ошибку в своих рассуждениях и сумеет извлечь из этого пользу.
Но осуществиться сценарию Альфреда не было суждено. На середине лестницы Брюс замер. Он вскинул голову, и дворецкому показалось, будто его хозяин окутался туманом от внезапного озарения. Альфред тяжело вздохнул, все еще надеясь, что Брюс поднимется по лестнице.
- А ведь ты прав. Я мог бы подозревать сам себя. Чтобы обеспечить Бэтмэна всем необходимым, мне пришлось раскинуть целую международную паутину. Я обзавелся связями, компьютерами, деньгами, сетью холдинговых компаний - и все это, чтобы пользоваться неограниченными возможностями и чтобы никто не сумел отождествить меня с Бэтмэном. Цели у меня другие диаметрально противоположные - но я мог бы быть Связным.
Альфред уложил посуду на двух серебряных подносах и приготовился следовать за Брюсом вверх по лестнице. "Могу ли я напомнить вам, - сказал он как бы с неохотой, - что процветание Маттесона началось с морской линии "Голубая Звезда?"
- Он закрыл ее, - возразил Уэйн неуверенно.
- А может он просто перекрасил корабли "Голубой Звезды" новой краской...
Бэтмэн так сильно вцепился в стальные перила, что они задрожали. "Гарри? Но зачем? Зачем?.. - он взглянул на электронные часы на дальней стене. Они показывали час ночи. - Альфред, я еду в клуб".
- Но, сэр...
- Я выгляжу как покойник, знаю. Брюс Уэйн уже несколько недель не появлялся в клубе. Показаться там сейчас в таком виде - значит подтвердить их наихудшие подозрения. Гарри Маттесон никогда не отказывал себе в удовольствии пригласить меня на ланч для отцовского нравоучения всякий раз, как ему казалось, что я пренебрегаю Уэйновским фондом, а значит и памятью отца. Что ж, я готов пообедать с дядюшкой Гарри.
- Вы даже не знаете, в городе ли он. Прошу вас, сэр, есть лучший выход, - интонация дворецкого вырабатывается поколениями; королева Виктория и та подчинилась бы подобным уговорам.
Но не Бэтмэн.
- Я так появлюсь в свете, что он услышит об этом. Брюс Уэйн: дебошир нокаутирован, забияка сломлен. Может, и пресса мной заинтересуется, Альфред? Давненько бульварные газеты не писали о Брюсе Уэйне, - он отпустил перила и взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Альфред последовал за ним более сдержанным шагом. "Я буду ждать вас в машине, сэр".
Еще оставался шанс, что Брюс увидит себя в зеркале и поймет нелепость своей затеи, но надежда на это была эфемерной, и дворецкий не мешкая спустился в гараж. Он вывел лимузин из бокса и ювелирно припарковал его перед входом, закрыв им при этом спортивную машину. Брюс Уэйн уже стоял в дверях. Он видел хитроумные маневры дворецкого и принял их без комментариев.
Если бы Альфреду не было доподлинно известно состояние каждой мелочи из гардероба Брюса, он решил бы, что его смокинг валялся скомканным где-нибудь за дверью. Он был преступно измят. Жилет и галстук сидели немного косо, а на белой рубашке виднелся красноватый мазок, который мог появиться от вина, губной помады или крови - в зависимости от предубеждений наблюдателя. Уэйн плюхнулся на кожаное сиденье так, что рессоры закачались.
- Вези меня, мой хороший, - игриво сказал Брюс. - В клуб.
Альфред все понял и потому промолчал. Настоящий Брюс Уэйн - если предположить, что настоящий Брюс Уэйн существовал - исчез, на его месте теперь был безответственный подвыпивший плейбой. Дворецкий нажал кнопку, чтобы поднять перегородку из дымчатого стекла, потом другую - включить обогрев. Возможно, сорок пять минут езды в теплой машине сделают то, чего не удалось добиться разумными доводами. Но нет - на приборной доске замигало несколько лампочек - это Брюс подключился к компьютеру и снова занялся анализом данных.