И тут произошло явное замешательство. Чтобы боги призвали сына вождихи, этого не ожидал, конечно же, никто - ну разве только подумывали в глубине души.
Мальчик Тано и не пытался убежать. На его хоть и грязном, но в общем красивом лице был написан неподдельный ужас. Но это было всего секунду. В следующую секунду верные подруги шаманихи уже волокли мальчика на алтарь и накрепко привязывали проволокой к металлическому стояку. Еще одна женщина облила его из ведра горящей жидкостью и все они сразу же отскочили подальше от огня.
Ошпаренный, Тано пронзительно закричал. Анна, выйдя из какого-то длинного оцепенения, завизжала и бросилась к сыну. Не обращая внимания на язычки пламени, начавшего лизать и ее одежду, она пыталась развязать узлы проволоки, она дергала и рвала их и ничего не получалось.
Они ревели в два диких голоса: мать и сын, а огонь был словно третьим, он обнимал и ласкал их.
Анна пришла в безумие. Не замечая удерживающую Тано проволоку, она дергала и дергала его, пытаясь вырвать с площадки. Стояк шатался. Люди, до этого зачарованно наблюдавшие за сценой, подали назад, увидев как осел под потолком у проема на верхний этаж подъемник.
И тут произошло страшное. Тяжелая лифтовая площадка не выдержала и сорвалась вниз. Люди в ужасе отпрянули. И в ту же секунду оборвались предсмертные крики и в последний раз облетели огромное помещение подвала. Воцарилась тишина, нарушаемая только шипением огня и испуганными вздохами людей, и в этом царствии ужаса сквозь завесу серой дымки все вдруг увидели как согнулась и разогнулась нога Анны, высовывавшаяся из-под тяжелой металлической плиты. Почти сразу потекла темная струйка крови и быстро закапала с алтаря на пыльный бетонный пол.
И тогда шаманиха зарыдала.