Клятва давила похуже, чем постоянный привкус «бездны» в воздухе.
— Дэйр, если я уйду сейчас, то проблемы возникнут уже у тебя. Как ты объяснишь Найте мое исчезновение? Как будешь выживать этот месяц? Тебе нужна моя кровь, Силле.
Князь старался говорить убежденно. Но предательская слабость, вызванная магией клятвы, делала голос — тусклым, а мысли — путанными.
Нет, убеждение не поможет. Ксиль понял это еще прежде, чем увидел глаза Дэриэлла — отчаянные, злые.
— Беспокоишься за меня, Ксиль? — хрипло выдохнул Дэйр. Сейчас он вовсе не был похож на солнечного, излучающего тепло и уверенность Силле. А вот на мятущегося молодого шакаи-ар — очень даже.
«Регены, — отстраненно анализировал ситуацию Ксиль. — И стресс. Что это могло быть? Я задел болезненную тему? Нет, мимо… или… или он… вспомнил?»
От догадки голову повело. Или это последствия опрометчивой клятвы?
Если Дэйр вспомнил… с его-то трудностями молодого шакаи-ар и долго скручивавшейся пружиной недовольства этим миром… то Ксиль сильно рисковал, делая ставкой любое желание.
Впрочем, примитивно пожелать князю сдохнуть Дэриэлл бы не смог. Он ведь целитель. Хотя то, что он попросил, вряд ли намного лучше, но…
Разум князя, методично перебирающий варианты, пока чувства заходились в истерике, озарила вспышка.
Вот оно.
— Я могу уйти от Найты навсегда только одним способом, — улыбнулся Ксиль потолку и прыгающим теням. — Глотнув солнечного яда. Найдется порция?
Это уже не просто игра.
Я не могу проиграть.
Не имею права.
— Да без проблем, — передернул плечами Дэриэлл. Жест нервный и обреченный — он сказал о состоянии целителя гораздо больше, чем все слова. — Раз уж я путешествую с шакаи-ар, глупо было бы не взять с собой единственный действенный яд.
Силле поднялся. Хлопнула дверь. Ровно через четыреста ударов сердца — кажется, пульс у Ксиля зашкаливало, хотя разум оставался кристально ясным — щелкнул замок, и стекло стукнулось о дерево.
— Прошу, — в голосе Дэйра не было ни грамма издевки. Только странное напряжение.
Князь медленно сел на кровати. Совсем близко, руку протяни — на прикроватном столике стояла прозрачная колба с золотистой жидкостью. Пробка была выкручена. По комнате разливался запах грейпфрутов. Ксиль наклонился и взял колбу.
Давненько он не ставил на кон свою жизнь. И чужую — тоже. Ему вообще не нравилось играть с жизнями, кто бы что ни говорил…
Ксиль поднес колбу к губам.
Его захлестнул иррациональный страх. Ксиль уже умирал от солнечного яда. И тело помнило это. И не хотело повторять опыт, несмотря на все доводы разума.
Может ли он выполнить клятву как-нибудь по-другому?
Нет. Уйти из жизни Найты навсегда… Не исчезнуть на короткий срок, дав Дэйру шанс, а покинуть Нэй навсегда, без шансов вернуться, даже если у них с Силле не срастется…
…без шанса откликнуться, если она позовет…
…без шанса хотя бы наблюдать за ней, оберегать от опасностей издалека…
…без шанса протащить Дэйра, этого благородного «спасителя» Найты через шок недообращения…
…без шансов. Совсем без шансов умереть иначе, чем от сводящей с ума боли нарушенной клятвы на крови.
Ксиль сделал глоток. И еще один, и еще — пока колба не опустела.
Все.
Сделано.
А Дэйр его так и не остановил.
Изнутри мгновенно поднялась волна жара — пока слабого, почти приятного. Звуки отдалились. Картинка смазалась, оставив только пляску теней.
Глупо все закончилось.
«Если не противиться, не блокировать регены… это будет быстро», — пронеслась в голове трусливая мысль.
Почти без боли.
А еще можно раскрыть крылья — и просто рассыпаться, сгореть, как падающая звезда.
Реальность грубо напомнила о себе ударом стекла о зубы и коротко-повелительным «Пей», услышанным скорее на ментальном уровне, чем на словесном.
Ксиль подчинился — инстинктивно.
Целителей всегда слушаются.
Прошло гораздо больше четырехсот ударов сердца до того, как комната перестала расплываться, а звуки вернулись.
Ксиль прислушался к себе.
Жив.
Удивительно.
— И что это значит? — хрипло спросил он в потолок.
Выиграл. Все-таки эта партия — за ним.
— Это значит, что я пока отменяю свое желание и оставляю за собой право высказать другое, — ответили сухо.
Максимилиан повернул голову, блаженно щурясь. Организм быстро восстанавливался — яд не успел проникнуть глубоко до того, как ввели антидот.
— Почему?