— Сила равейн — палка о двух концах, — вскинулся он. — Дар, отданный добровольно, передает демону власть над частью этого мира, ведь равейны — это персонификация Изначальных сил, составляющих сущее. Но если эту мощь направить против Святых врат… Наша реальность сама отторгнет чуждый элемент. И лучше всего для этого подойдут равейны, чьи силы относятся к Тьме, Свету…
— …Жизни, Смерти или Эфемерату девяти отражений, — продолжила я тихо. Конечно же — это «жертвы», которые затворяют, согласно преданиям, врата в иной мир. Скорее всего, равейны погибали не из-за самого обряда, а потому, что выкладывались досуха! — И что теперь делать? Ведь точных описаний обряда нет, а времени на поиски у нас может уже и не быть.
Холли внезапно опустил на стол ладони с резким хлопком.
— Что делать, деточка? Али и так не понятно? У нас есть Триада Искусств, да и Звезда Стихий вся в сборе! А ты, Дэй-а-Натье, фокус звезды, неужто силу Тьмой не подкрасишь?
Горло сдавило удушьем.
Я хотела сказать что-то, но не могла.
Да и не успела бы опередить Ксиля, наверное, даже если бы и очень захотела.
— Что вы хотите этим сказать? — по-гадючьи прошипел Северный князь, зло щуря синие, как грозовое небо, глаза. — Что Найта должна стать… жертвой?
— Чего ж сразу жертвой-то? — всплеснул руками Холли с изрядной долей театральности и доверительно понизил голос: — Али привычка?
Еще минуту назад я готова была поклясться, что консультант не только не в курсе сложной истории взаимоотношений Северного князя и меня, но и вообще едва замечает нас. А теперь в душу закралось неприятное подозрение, что Холо может знать то, что лично я хотела бы сохранить в секрете.
Максимилиан, против ожиданий, и бровью не повел.
— Не забывайте о том, что я телепат, — мягко напомнил он. — И часто всего лишь повторяю мысли собеседника. Но, возможно, на сей раз я не сумел разобраться в бредовой мешанине… то есть, прошу прощения, в сложном узоре ваших ассоциаций. Не могли бы вы раскрыть свою идею?
— Ксиль, тебе умничанье не идет, — заметил Дэриэлл, сдержанно улыбаясь. Похоже, целителя вся эта ситуация только позабавила. Он явно не воспринимал обряд как серьезную угрозу моей жизни, и невольно я тоже расслабилась. Немного смущало всплывшее слово «жертва», но ведь пророчество Айне уже сбылось… или нет? — Никто никого в жертву приносить не собирается, — продолжил Дэйр, словно отвечая на мои мысли. — У Найты, если припомнить, уже получалось временно «загасить» излучение «бездны». Если эстаминиэль сумела сделать это в одиночку, думаю, что шансы на полное запечатывание артефакта для восьми королев довольно велики.
— Я тоже так считаю, — согласилась Риан. — Участвовать будем все вместе. Среди нас, кроме Дэй-а-Натье, есть еще и равейна, причастная к Эфемерату девяти отражений и еще одна — со склонностью к сфере Смерти, — «Айне и Феникс», — догадалась я. — Наша же Триада Искусств просто присоединится к работе Звезды и пропустит поток силы через фокус. Найта, сумеешь удержать такое напряжение? — поймала Риан мой взгляд. — Времени для того, чтобы посылать кого-то в Замок-на-Холмах, уже нет.
Наверное, от меня ждали воодушевленно-героического «Да, справлюсь!», но я застыла, как изваяние, не в силах не то что выговорить хоть слово — даже просто кивнуть. Вот этим-то и страшна большая сила — рано или поздно ты окажешься в такой ситуации, когда выбора не будет. Мне было до немеющих губ, до звона в легкой-легкой голове страшно. Я боялась сорвать обряд, подвести всех, подвергнуть опасности чужие жизни…
Но в первую очередь, как это ни постыдно, страшно было за свою жизнь.
А за окном бушевала метель. Снег слепо бился в окна, налипал на стены и крыши, оседал в огромных сугробах там, внизу, где ветер стихал под защитой высоких скал.
Последний месяц зимы…
Оказывается, я и не представляла, насколько хочу увидеть весну.
— Найта?
Кто именно меня окликнул — я не поняла, но нацепила на лицо улыбку, как карнавальную маску, и тихо сказала, еле ворочая языком:
— Постараюсь оправдать доверие.
В конце концов, рисковать будут и Айне, и Феникс. Но обе они сейчас совершенно спокойны, не трясутся и не мечтают оказаться где-нибудь подальше отсюда.
«Ты так уверена? — насмешливо поинтересовался Ксиль. — Скажу тебе, как эмпат: страшно здесь абсолютно всем. Только некоторые, вроде магов-профессоров, «присоединились» к эвакуации, а некоторые — остались и пытаются сделать хоть что-то».
«Эвакуация? С удовольствием бы и сама «присоединилась», но не могу», — мрачно откликнулась я, опуская глаза. Почему-то мелкие детали врезались в память необыкновенно отчетливо. Наверное, и через двести лет мне будут сниться стерильно-белое пластиковое покрытие стола, выщербленный край блюдечка под чашкой у Мелиссы и собственные неровно отстриженные ногти.
Знала бы, что сегодня придется рисковать жизнью, хоть привела бы себя в порядок. Если уж умирать — так красивой.
«Отставить упаднические настроения, — с напускной суровостью приказал Ксиль, окидывая меня цепким взглядом, как врач-диагност. — Я буду рядом во время обряда и не дам никому причинить тебе вреда. И Дэйр, думаю, в стороне стоять не станет… А если мучают скверные предчувствия — просто напомни всем, что ты еще ребенок. Пусть дозываются до других королев. Их там целый замок».
«Но Риан сказала, что ждать нельзя!»
«Глупости, — отрезал он. — Конечно, есть риск, что эта ваша бездна «рванет», пока мы будем ждать помощи. Но риск есть всегда. А если ты решишь, что не готова к подвигам — мы всегда можем уехать куда-нибудь подальше. Честно говоря, — продолжил он после паузы, — мне бы не хотелось, чтобы ты участвовала в обряде. Если пошлешь всех лесом — буду только рад».
На мгновение я представила, что сбегаю из Академии вместе с Максимилианом и Дэриэллом. От опасности, от промозглого холода, от постоянного давления «бездны»…
И поняла совершенно ясно, что не смогу.
— От первой битвы не бегут, Ксиль, — беззвучно прошептала я, чувствуя, как расползается по губам кривая, но искренняя улыбка. — Иначе это может стать привычкой на всю жизнь.
— Вот и правильно! Смело вперед! — воскликнул Холли, и я вздрогнула, не сразу сообразив, что обращается он не ко мне, а к Риан, излагающей детали предстоящего обряда.
Впрочем, мне особенных указаний не требовалось. Фокус всегда делает одну и ту же работу: сглаживает диссонансы между противоположными стихиями, одновременно пропуская силу через призму своего дара. Это Айне, например, приходилось нелегко. И пользоваться стихией воды в самом приземленном понятии, и оперировать энергиями на высших слоях эфемерата в то же время…
— Прекрасно! Если все понятно — приступаем! — завершила Риан долгое объяснение, суть которого сводилась к следующему: делаем то же самое, что во время опытов в лаборатории, но сил вкладываем в десять раз больше.
Еще около четверти часа ушло на сборы. Дэриэлл подбирал медикаменты на случай, если понадобится первая помощь, Максимилиан поил Пепельного князя, наотрез отказавшегося убраться в безопасное место, кровью из своего запястья. В сторонке Ириано что-то тихо выговаривал Айне. Пророчица слушала его рассеянно и только кивала время от времени.
А потом кто-то сказал «Пора», и все мы, за исключением Кея и оставшихся дежурить подле него алхимиков, покинули лазарет.
Я осознала это уже в коридоре. Непривычная тишина давила на уши, и даже шорох шагов не мог разбавить ее. В груди ныло противно и тоненько.
— Тут ужасно холодно, — произнес вдруг удивительно музыкальный голос, глубокий и звонкий одновременно, как звук гитары. — Никак не могу привыкнуть…
Я повернула голову. Девочка в пончо шла рядом со мной, заложив руки за спину. Лицо у нее было сосредоточенное, но без нервозности, а взгляд казался нечитаемым из-за очень темного цвета радужки.
— Да, с отоплением здесь проблемы, — ответ прозвучал шаблонно и неловко, но Поющая совершенно не обратила на это внимания. — Найта.
— А меня зовут Малин. Это значит что-то вроде «обаятельная, та, что обращает на себя внимание»… Только я людей не люблю. А производить впечатление на них — тем более, — она запнулась о выщерблину в полу, и я едва успела подхватить девочку под локоть. — Спасибо тебе, Найта, — улыбнулась она так же серьезно, как говорила до того. У Малин не было чёлки, и лоб оставался открытым, отчего девочка казалась чуточку старше. — Я это к тому, что нам вовсе не обязательно быть тем, кем нас видят другие люди.
Я невесело усмехнулась, пряча руки в карманы. Неловкость куда-то испарилась, но волнение только усилилось.
— Ну, кажется, мне мое имя вполне подходит. То ли «нет», то ли «темнота» — словом, нечто неопределенное.
Малин внезапно рассмеялась — грудным, низким смехом, больше подходящим взрослой женщине, а не подростку.
— Я не об имени твоем говорила, Найта!
Она крутанулась на пятках и в два шага догнала Мелиссу и Риан. Ухватила их обеих за руки, как ребенок — родителей, и, обернувшись через плечо, подмигнула.
Впрочем, рядом со мной тоже были те, кто всегда готов подать руку.
Я скосила глаза.