Поймав такси, Ниси приказала шоферу гнать машину как можно быстрее, хотя никогда раньше не одобряла неоправданного риска. Через пятнадцать минут она уже стояла перед дверью студии звукозаписи и пыталась отдышаться.
"Так начинается моя карьера певицы, - нервно хмыкнула Ниси. - Если и дальше так пойдет, то Санчес будет не рад, что со мной связался".
Открыв дверь, она к своему удивлению обнаружила, что Санчес в студии не один. За пультом сидел хорошо сложенный светловолосый парень. Они о чем-то беседовали, но, увидев Ниси, тут же прекратили разговор. - А вот и пропажа!
- засмеявшись, воскликнул Санчес и подошел к ней.
- Извини, - виновато пробормотала Ниси. - Мне необходимо было решить один очень важный вопрос...
- Я понимаю, но пойми и ты меня. Так дела не делаются. В шоу-бизнесе, если проворонишь минуту эфирного времени, можешь потерять миллион. Отныне у тебя должен быть только один важный вопрос - это работа в студии. И никаких отговорок на этот счет быть не может.
Ниси, решив избежать продолжения неприятного разговора, посмотрела на незнакомца. Поймав взгляд девушки, Санчес указал рукой на светловолосого:
- Кстати, познакомься. Это Плиниу, один из лучших звукорежиссеров Сан-Паулу. Он приглашен специально для работы с тобой. У нас с ним контракт.
Я поставил на тебя, дорогая, очень большие деньги, и надеюсь, что они вернутся с процентами. Так что, смотри, не подведи меня.
Плиниу приветливо кивнул. Судя по всему, Ниси понравилась ему с первого взгляда.
- А это, насколько я понял, та будущая звезда, о которой ты говорил, произнес он и скептически добавил:
- Она действительно красива...
- Это недостаток? - Ниси испытующе посмотрела звукорежиссеру в глаза.
Тот слегка покраснел.
- Это достоинство, но опыт подсказывает, что...
- Красивые женщины - бездарные певички, - продолжил за него Санчес. Уверен, на этот раз ты поймешь, что из правил есть исключения. Впрочем, хватит болтать. Мы здесь для того, чтобы заниматься работой.
Санчес повернулся к Ниси:
- Ты ознакомилась с материалом?
- Да, - кивнула та. - Но мне все-таки кажется, что это не мои песни. Я не могу их прочувствовать.
Санчес усмехнулся.
- В чем задача артиста? Он должен заставить зрителя поверить в то, что делает, а не изводить себя размышлениями о том, твои это песни или нет, многозначительно изрек он и запальчиво спросил:
- Ты помнишь о нашем уговоре?
Ниси недоумевающе посмотрела на продюсера.
- Ты должна во всем верить мне, - напомнил он. - Если я говорю, что это твои песни, то так оно и есть.
Санчес указал на дверь, ведущую в соседнюю комнату:
- Иди туда, надень наушники и подойди К микрофону. Когда мы включим фонограмму, попробуй напеть тот текст, которой я тебе вчера дал. Ниси достала из сумочки листы со словами песни и отправилась в соседнюю комнату.
Она сняла висевшие на микрофоне наушники, надела их и замерла, боясь даже пошевелиться.
Сквозь стеклянное окно в стене она могла видеть, что происходит у пульта, и, чтобы немного отвлечься, принялась наблюдать за Санчесом и Плиниу. Они о чем-то спорили.
Наконец, Санчес взял небольшой микрофон, и из наушников послышался его голос.
- Плиниу задает размер: "раз, два, три...", а на счет "четыре" запускает фонограмму. Ты пропускаешь восемь тактов и затем вступаешь. Ясно?
- Да, - кивнула Ниси, пытаясь сосредоточиться.
- Постарайся очистить свой мозг от всяких сомнений. -Чем меньше ты будешь думать о смысле жизни и смысле песни, тем лучше она будет звучать в твоих устах. Поехали, - приказал Санчес и укрепил микрофон рядом со звукорежиссером.
Тот досчитал до трех, и на "четыре" зазвучала музыка. Ниси принялась про себя считать такты. Внезапно перед ее мысленным взором возникло лицо Родригу. Как он сейчас там, в Монтевидео? Не одиноко ли ему без нее?..
Только когда фонограмма внезапно оборвалась, она поняла, что досчитала уже до двадцати.
- Извините, - стушевалась Ниси. Санчес напоминал пороховую бочку, готовую взорваться от малейшей искры. Будь за стеклом другой исполнитель, он бы уже ругался и поносил его последними словами. Но повысить голос на Ниси у него язык не поворачивался.
- Ничего, попробуем еще раз, - мягко проговорил Плиниу и проделал все свои манипуляции с самого начала.
На этот раз Ниси вступила как следует, но, пропев несколько строк, сбилась.
- Соберись! - послышался в наушниках голос Санчеса.
После непродолжительных колебаний он выбрал в общении с Ниси особый тон сугубо деловой, который не позволял расслабляться, но и не унижал самолюбие исполнителя.
- Я не могу, - на глазах у Ниси появились слезы.
- Нет, ты можешь! Это стоит нам больших денег и отнимает много времени, но ты можешь! - Санчес нервно вышагивал по студии, размахивая руками.
- Ниси, я понимаю, что делать что-то впервые очень трудно, но попробуй еще раз, - посоветовал Плиниу.
Его мягкие интонации заставили Ниси собраться и сделать еще одну попытку.
На этот раз ей удалось пропеть текст до конца, но голос предательски дрожал на протяжении всей песни. На пятой попытке она, наконец, совладала с собой, и уже было рассвирепевший Санчес разрешил сделать перерыв.
Ниси возвратилась в режиссерскую и опустилась в кресло.
- Слабовато, - подвел итог Санчес. - Хотя, как я и ожидал, интуиция меня не подвела. С тобой можно работать.
- Может, и закончим на этом? - с надеждой спросила Ниси. - Я переживу свою неудачу где-нибудь подальше отсюда, наедине с собой.
Санчес отрицательно покачал головой.
- Все так начинали. Но работа по двадцать часов в сутки неизменно приводила к успеху.