Старушка стояла в недоумении, как девушка, приехавшая из-за границы вдруг выкрикнула без всякого акцента иностранца.
- Вы знаете русский? - спросила она у Кейти.
- Знаю, пишу на нем, но говорю плохо, - то с акцентом, то без акцента говорила Кейти.
- Знаете, в молодости, девушка, я была похожа на вас, чистая копия. Да, да...- с радостью говорила старушка о своем давно ушедшем прошлом, - Вы моя чистая копия, вы мой двойник.
- Нет, нет, у меня нет двойников. А вас Антониной зовут? - зачем-то против своей воли спросила Кейти, уже совсем усвоившись и в разговорном языке.
- Да, - сказала Антонина, - а вы- то откуда меня знаете, колдунья вы, что ли?
- Нет, нет, просто, по наслышке, - сказала взволнованно Кейти, дала старушке не десять рублей, а еще рублей двести в придачу и, не взяв блинов, тщательно упакованных Антониной, быстро убежала прочь.
- Ах, странные эти иностранцы, - проговорила несколько раз Антонина, пряча в карман данные таинственной иностранкой двести рублей.
Кейти же подбежала к Тутанхамону и, повернувшись задом к месту, где стоит старушка, заплакала.
- Что с тобой, Катрин, - спросил ее Тутанхамон.
- Ничего, ничего, право, со мной все в порядке.
- Раз все в порядке, перестань хныкать.
- Ничего, так, я.... бабушку видела... свою бабушку....- с трудом сказала Кейти.
- И ничего не сказала? - спросил ее как бы с разочарованием в жене Тутанхамон.
- Мне стыдно стало перед ней, очень стыдно, я из Америки сытая, одетая, а она, бедная, торговать блинами и всякими снастями должна, чтобы выжить, я не могла сказать ей этого, мне ее жалко стало, как же ей стыдно потом здесь будет жить, если все знать будут о ее богатых родственниках за границей. Всех ведь очернят, ее плохой матерью назовут, а это на всю жизнь, проклятье такое. Я не хочу, чтобы ей... так говорили, я ей только...- Кейти не договорила.
- Что, дорогая?
- Двести рублей дала, чтобы жила с достатком. Больше мне не выдали валюты. Денег в пункте не было. А фунты египетские и доллары, ей ни к чему. Не обменяет. Я поняла наконец-то, что не русская я, что американский дух насквозь пропитал меня, не могу я здесь жить, не моя это родина, маме стыдно должно быть, а я же американкой родилась, ею и осталась, это все подачки американские, нет, я фальшиво верила в Россию, не русская я, Тутанхамон, а американка, раздающая всем подачки...
- Ничего, Кейти, - сказал ей Тутанхамон, - пошли в машину, уедем отсюда, раз тебе плохо думается здесь.
- Пожалуй это будет лучше всего, легче станет, может, когда-нибудь, раны заживут нескоро.
Праздник продолжал свой ход, мужики лезли на обледенелые столбы, чтобы получить петуха, ходили по тонким бревнам с овцами на поводках, тут и там звучали задорные русские песни, к озеру, которое видела Кейти из окна машины, понесли сжигать чучело из ярких тканей. Но Кейти и Тутанхамона там не было- они уже ехали в большой город...
8. ОБЛОМНЫЙ ОСТРОВ
Большой город же оказался для Тутанхамона и Кейти просто большой ловушкой. Сообщение о поисках воров, укравших машину времени, которая, естественно, давно уже сломалась, благодаря Джеффри, облетело весь мир и, как это ни парадоксально, так укрепилось в России, что каждый видел даже в своем встречном преступника. Так уж хотелось кому-нибудь получить кругленькую сумму за иностранного преступника. И железная дорога, и все абсолютно дороги, ведущие из города, и аэропорт, и даже морской порт были снабжены всякими фотороботами, очень, иногда, не похожими на тех, кого ищут на самом деле.
Пройдя все эти организации, Тутанхамон решил, что самый непохожий на них фоторобот был приклеен на стенах морского порта. Там с распечатки на несчастных жителей города смотрел бородатый человек лет под сорок и кудрявая бабка-пенсионерка, а под этими фотографиями написано: "Так, согласно слухам охватившим город, выглядят опаснейшие в мире преступники Тодд Ракорабин и Кэри Винтева" Ну даже имена их переиначили на свой лад.
Именно поэтому им удалось совершенно беспрепятственно купить яхту у морского порта. Но не думайте, что так благополучно все будет: уедет семья Ра-Хоахте из приморского российского городка в Александрию и заживет прекрасно в снятом ею доме, нет не это еще заготовила судьба Тутанхамону, а много страданий и все из-за Джеффри Норриса, который тайком пробрался на яхту и затаился в трюме наедине в водкой и шампанским.
Синее-синее Черное море играло на волнах маленькой яхтой с чисто-белым парусом, унося незаконно обвиняемых Тутанхамона и Кейти вдаль от российских берегов к новым, совершенно новым, жизненным дорогам. День постепенно перешел в вечер, а вечер черную ночь. Это была первая ночь на воде. Никогда в своей жизни ни Кейти, ни, тем более, Тутанхамон не плавали ни на яхтах, ни на пароходах. Эта ночь, темная-темная, внесла в их жизни новые ощущения, которые они запомнят надолго. Это был первый вечер в жизни Тутанхамона, когда он наконец-то остался наедине со своей женой, Кейти Уиндеграунд, во всем море. Они были одни и теперь ничто не могло омрачить их счастья. Они сидели за маленьким столиком, а между ними горела оранжевым пламенем свечка, и лишь она частично освещала лица земных существ, так горячо любящих друг друга. Кейти при этом свете была точно ангел, спустившийся с небес. Ее золотые волосы стали еще более золотыми. А глаза... О, эти глаза. У Кейти неповторимые глаза. А свете свечи, эти лазурно-синие глаза приняли такой цвет... нет перед ним никто бы не устоял. Глаза были полны любви, радости и ласки.
Тутанхамон же сидел и смотрел на нее как любой Ра-Хорахте из его рода, зачарованно, но понимающе.
Никто ничего не говорил. Зачем слова, если все могут сказать глаза. Загадку дружбы разгадать несложно, а вот загадку любви... невозможно. Да и не нужно. Какой-то демон вселился в сердца Тутанхамона и Кейти, выгнать этого демона может только Бог, и если двое друг друга любят, любят по-настоящему, то ни одно земное существо не может разорвать этот союз: ни Джеффри, ни Юп, никто.
А ночь тем временем сменил день...
- Земля, Земля, я вижу землю, - этот крик Тутанхамона разбудил утром Кейти. Действительно, их яхта подплывала к острову, но, к сожалению, они не знали, что это был проклятый многими Обломный Остров, где тысячи лет жили дикари.
Легенда Обломного Острова...
Остров этот, как и многие ему подобные острова Средиземного моря, не был известен науке и оставался непознанным, хотя на нем уже сотни лет развивалась особая цивилизация. С первого взгляда можно подумать, что обычаи и традиции жителей острова во многом схожи с традициями Полинезии. Но это не так. У обломников, жителей этого острова, были совершенно иные взгляды на жизнь. Все из жителей говорили на чисто- русском языке, хотя никто не зная о существовании России. Все сами ткали полотно для своей одежды, которое было прочным и крепким, но тонким как ситец. У обломников не было книг вообще, только один толковый словарь, написанный эмигрантом-обломником в Нигерии, и то, с огромным количеством ошибок, ходил по рукам. У этого народа не было ни флота, ни транспорта, ни средств массовой информации. Да и зачем все это им: живут обломники на острове безвыездно: остров маленький, поэтому ни транспорт, ни радио, ни телевизор, ни газеты не нужны.
Традиции Обломного Острова...
Обломники они потому обломники, что обязаны вечно обламываться и страдать над неудачами, а смеяться разрешено лишь на похоронах, когда наступал полнейший облом для покойного обломника. Кроме того, младенцы, родившиеся не в понедельник и не шестого или тринадцатого числа топились заживо в море. Уважающий себя обломник должен жениться в 13 лет и ни днем раньше или позже, а детей он имеет право заводить только в 26 лет, т. е. Через 13 лет после женитьбы. Когда кому-то наступал полный облом, все его родственники громко смеялись на его похоронах, но не преступали меры. Если кто-то умирал со смеху, то говорили, что ему наступил полный прикол, он не достоин быть обломником. Его тело сбрасывали в море.
Классы...
Обломничье общество подразделялось на 3 сословия. Первое было малочисленным. Это князья, или сливки обломничьего общества. Всего было 3 рода князей, которых называли по местечку, где они жили. Столицей Обломного острова была деревня Горонка, названная так, потому что стояла на скале, а это - гора... Значит главного их князя они звали князь Обломский-Горонский. Другая деревня, Грибенка, лежала на холмах, называемых ГОРАМИ, а обломники ее сравнивали с гребнем. Значит вторая семья носила фамилию Обломский-Грибенский. Третья княжеская семья Обломский-Торелский, жила в Торелской пустыне.
Второе сословие, патриции, жило то богато, то бедно. Их имена часто повторяли имена великих людей, которые обломники слышали от заезжавших на остров. Имя великого человека, как считали Обломники, давало им ум и славу. Патриции были адвокатами и придумывали имена третьему сословию, бомжам, которые то и дело забывали свои имена. К тому же не допускалась двум бомжам, не родственникам, носить одинаковые фамилии.
Лозунг...
оставался неизменным: "Обламывайся и обламывай!" Все обламывались, даже князья. Исключением были лишь правители, Горонские. Они сидели дома и над всеми прикалывались. Князь писал ущемляющие законы, которые всегда приговаривали к полному облому и поченным похоронам обломавшегося.
И вот на этот остров занесло яхту Тутанхамона. Внешне это был обычный остров, заросший пальмами и довольно симпатичный. С моря домов жителей совсем не было видно. Это был оптический обман, который завлекал на роковой остров всех мореплавателей. Яхта причалила в Тарелской пустыне, выходящей на берег мысом. И сразу же вокруг яхты собралось несметное множество дикарей. Это были и мужчины, и женщины, и дети из совершенно разных слоев обломничьего общества. Они все кричали и радовались прибытию новых путешественников.
- Мы рады вас приветствовать на Обломном Острове. Я его владыка, Наполеон Обломский-Горелский.
- Мне очень приятно посетить ваш остров, мистер Обломский-Горелский,ответил ему Тутанхамон. -Я мистер Ра-Хорахте, а это моя жена Кэт. Мы путешествуем по морю и вот случайно наткнулись на ваш чудный остров.
- Добро пожаловать, мистер Ра-Хорахте, - сказал владыка острова, - я и мой народ приветствуем вас.
Обломники протянули от корабля черную бархатную дорожку, взяли трубы и барабаны и начали играть похоронный марш и плакать.
- Что это с вами, -не выдержала Кейти, -что вы плачете, когда нужно веселиться?
- Это наш закон. Поэтому мы и обломники. И никто не может нам запретить плакать. Кто против плача - тот против нас. Тому мы готовим полнейший облом. Не говорите больше так, а то Наполеон услышит и в море бросит.
- Но, позвольте, - вмешался в разговор Тутанхамон, - вы все одеты в пальмовые листья, а у вас есть законы, имена великих людей, а живете вы, как я вижу, безвыездно.
- Путешественники нас просвещают, - ответил один из бомжей.
Тут к гостям опять подошел князь острова, но теперь у него в руках была огромная книга.
- Вот, - сказал он, - ознакомьтесь с нашим толковым словарем. Его составил великий обломник, уехавший жить в Нигерию. Он звался Чаплиным.