Наконец — то знакомый двор! Сейчас она поднимется на девятый этаж и все страхи окажутся просто бредом, нервным расстройством…
У дверей подъезда стоял какой — то человек и нервно курил. Сердце у Вероники ёкнуло. Она осмотрелась по сторонам, ища что — нибудь, чем можно было бы в случае необходимости себя защитить. Но ничего подходящего обнаружить ей так и не удалось. 'Если что, — подумала она, — буду орать'. Она прекрасно понимала, что ори — не ори, никто не выйдет и не поможет, разве, что Ярослав услышит.
— Вероника? — Услышала она знакомый голос. — Вы? Одна? В такое время? Что случилось?
И, несмотря на взволнованный голос, ей показалось, что он над ней смеётся! Что — то было такое в его голосе, что заставило её так подумать.
— Я к сыну пришла. А вот вы, что вы делаете на улице в такое время?
— Я? Я собаку выгуливаю. Уп у меня парень с характером и, если ему приспичило, ждать он не будет. Он ведь не совсем собака, он — волк.
— Так уж и волк, — усмехнулась она, — хотя, похож.
Страх ушёл. Теперь она казалась себе глупой истеричной девчонкой. Напридумывала всякие глупости! Перед сыном неудобно. Как ему теперь это объяснить? Рядом с этим странным человеком она чувствовала себя уверенной и защищённой — чувство, в котором она никогда не нуждалась до сегодняшнего дня.
Человек вышел в два часа ночи выгулять собаку — что тут странного? Свет фонаря падал на его лицо и лицо это показалось ей не просто знакомым, а почти родным. Самый обычный человек! Вероника поймала его взгляд. Взгляд этот её развеселил, она поняла, что нравится ему.
— Так почему же Вы так поздно гуляете по городу? — Спросил он. — Это может быть опасно.
Она рассмеялась.
— Если честно, то сама не знаю, что на меня нашло. Блажь какая — то. Вдруг стало страшно. Не могла сидеть дома одна. Теперь понимаю, что сделала глупость. Надо было дождаться утра. Сейчас позвоню сыну и вернусь домой.
Анатолий нахмурился.
— Я думаю, что Вам не стоит одной возвращаться домой. Ночь уже. Я Вас провожу. — Это он не спросил, а просто констатировал факт. Спорить было бесполезно, да она и не хотела.
Ночью звуки слышны особенно чётко. Можно уловить даже самый тихий шаг, и Вероника вдруг услышала, что в темноте, за деревьями кто — то тихо вздохнул. Вновь вернулся страх.
— Хорошо, — покорно согласилась она, — если Вас не затруднит.
— Не затруднит. Знаете, у меня в этом городе никого нет. Я Наблюдал за Вашим сыном, потому, что он казался мне таким же одиноким и несчастным, как я.
— Вы несчастливы?! — Удивилась она. Ей казалось, что такой сильный и уверенный в себе человек, каким показался ей Анатолий, не может быть несчастным.
— Одинокий человек не может быть счастливым. — Спокойно ответил он.
— У Вас совсем никого нет? Совсем никого?
— Почему же, у меня есть брат — близнец, но он живёт в Париже. Так сложилась жизнь. Мы с ним видимся крайне редко. А здесь у меня никого нет. Вообще — то я привык, но иногда бывает тошно в пустой квартире.
Вероника никогда не была одна. Она даже представить себе не могла, что это такое. Но вот сегодня она впервые почувствовала эту пустоту и, видимо, именно это её и испугало.
Они шли по безлюдным улицам и Веронике казалось, что они одни выжили после какого — то страшного катаклизма, и нет в мире никого, кроме них. И деревья, по — осеннему бесстыжие, голые, казались ей теперь мёртвыми. Холодок пробежал по спине от этих мыслей. Толик, словно почувствовал её настроение, крепко сжал её локоть.
— Мне кажется, что у Вас всё же что — то случилось. Может я могу Вам помочь? — Тихо сказал он.
— А, — весело отмахнулась от его вопроса Вероника, — с ума схожу понемногу. Кажется всякая ерунда.
Взгляд, которым одарил её Анатолий, её немного удивил. Он посмотрел на неё очень внимательно и даже настороженно, словно пытался прочитать её мысли. От этого взгляда вернулось ей стало не по себе, вернулось беспокойство, вспомнилось, что именно этого человека она видела на похоронах мужа.
— Скажите, Анатолий, — вырвалось у неё, — я не могла Вас раньше видеть? Много лет назад, на кладбище.
— Вполне возможно. — Спокойно ответил он. — Все мы кого — то похоронили. Я часто посещаю кладбище — у меня там много знакомых лежит — издержки профессии.
— А что у Вас за профессия? — Спросила она, чувствуя, что задавать этот вопрос не стоит.
— Я уже отошёл от дел. И вообще, я не люблю говорить о своей работе. И, знаете, что, давайте перейдём на 'ты'.
Она кивнула. Интересно, что у него за работа такая, что он о ней не хочет говорить? Незаметно муть в душе улеглась и всё вокруг стало понятным и простым. И не хотелось ей идти домой, а хотелось гулять с ним по ночному городу и говорить о разной ерунде или просто молчать о своём. Видимо, это её настроение передалось ему и они шли какими — то запутанными, безлюдными дворами непонятно куда. И ей не было страшно. Страшно станет дома. Станет, станет, она это знает. Знает, что будет вздрагивать от каждого шороха. Этот человек встретился ей не просто так — в этом она уверена. Вероника чувствовала, что Толик, так теперь она его называла, появился в её жизни не случайно и появился он уже давно. Появился он лет пятнадцать назад, а, возможно, ещё раньше, возможно, он существовал в её жизни всегда. Так ей казалось. Она кожей ловила на себе его взгляды. Он смотрел пристально, словно пытаясь уловить какие — то знакомые черты.
Она уже давно могла бы быть дома, уже высунулся из за горизонта робкий солнечный луч. Небо посерело, а звёзды понемногу стали исчезать. Утро всё прояснило, прогнало страхи и она наконец — то почувствовала усталость.
— Извините, я Вас не приглашаю. Устала. Спать хочу, да и муж скоро с работы придет. — Стала она оправдываться.
— Мы, кажется, договорились на 'ты'? — Улыбаясь, спросил он. — Да и мне пора уже домой. Что — то мы с Упом сегодня разгулялись. Надеюсь, что мы видимся не в последний раз.
— Я тоже на это надеюсь.
Она вошла в подъезд. Ей очень хотелось обернуться и посмотреть ему в след, но она сдержалась. Глупость всё это!
А дома всё, как обычно, ничего страшного. Вот только муж должен вернуться. Странно, почему — то, после встречи с Анатолием ей совершенно не хотелось видеться с Марком. Да, он красивый парень, талантливый хирург, любящий муж, но… Только сейчас она стала замечать, что чего — то ему всё же не хватает. Он стал её раздражать. И ведь не объяснишь, что именно не так.
Вероника даже не стала готовить завтрак, как это было всегда. Она никак не могла собраться с мыслями после ночной прогулки. Мысли шарахались по голове беспорядочно и спотыкались друг об друга. Мысли были такими же хаотичными, как и чувства. Ей хотелось и смеяться и плакать одновременно. Она вновь стала молоденькой девушкой, забыв всю свою прошедшую жизнь.
— Анатолий. — Тихо произнесла она. — Толик… Кто же ты такой? Почему всё так?
В Толике было всё, чего ей так не хватало. Когда всё это у неё уже было. Когда — то, когда был жив Виктор. Чем — то Виктор был похож на Толика. Что — то в нём было такое, чего нет и никогда не будет у Марка. Что же? Она задумалась.
За окнами начался дождь. Тяжёлые капли застучали по стеклу: тук, тук, тук… Казалось, что кто — то барабанит в нетерпении пальцами по стеклу. Боже, столько лет всё было так хорошо! Почему же с появлением этого странного типа, которого она едва знает, всё изменилось. Ей хотелось убежать куда — то далеко — далеко, где её никто бы не смог бы найти. Никто и никогда!
Она мыла посуду. Она даже не понимала, что делает. Тарелка выскользнула из рук и со звоном разлетелась на осколки.
— Ахти, дединка, старый врединька, за всё плочено, позолочено, бытии мне в беде по твоей злобе, мне убыточки — тебе шуточки. Ахти, ахти, ахти! — Автоматически сказала она. Так всегда говорила её бабушка, когда билась посуда. Бабушка свято верила, что это домовой шалит и его обязательно надо постыдить, чтобы в нём заговорила совесть и он компенсировал нанесённый ущерб. Ника в домовых не верила, но тоже не забывала повторять бабушкины слова.
Зазвонил телефон. Ника вздрогнула. Кто это?
А это сын.
— Мама, что случилось? Где ты была всю ночь? Я себе места не нахожу всю ночь.
— Извини, Ярик. Я тут встретила твоего соседа и мы с ним гуляли всю ночь.
'Дикость какая — то, — подумала она, — теперь я оправдываюсь перед собственным сыном'.
— Ма, с каким соседом? С Анатолием? Ты, что, в детство впала? Всю ночь гулять по городу. Ма, с тобой всё в порядке?