Написано для rakugan и avtor, которые хотели историю о маленьких Упиванцах на детском празднике
«— Ты все еще носишься со своими детскими фантазиями. Трудно поверить, что тебе исполнилось восемь. Сколько тебе лет, Малыш?
— Я мужчина в самом расцвете сил, — важно ответил Малыш – точь–в–точь как Карлсон».
Бертольд Лестрейндж сидел во главе обеденного стола и лениво разрезал свиную отбивную, то и дело мрачно поглядывая на сыновей. Старший, Родольфус, держался достойно: помогая себе ножом, он ловко собирал на вилку жареный картофель, и не пролил на скатерть ни капли соуса. Сидевший же справа Рабастан, наоборот, положил на стол локти и уныло ковырялся в еде, при этом как‑то немыслимо извернувшись на стуле.
— Раба! – потерял терпение господин Лестрейндж. – Сядь прямо и ешь как следует! Ведешь себя как дракл в хлеву!
— Невкусно… — вздохнул младший, подперев левой рукой нечесаную голову и продолжая скрипеть ножом по тарелке. – Не хочу картошку, хочу шоколадный торт.
— Хватит ныть! – сурово оборвал отец.
— Завтра у тебя день рождения, вот и получишь торт, — вмешался Родольфус.
— До завтра долго ждать, хочу сейчас!
— Еще раз пикнешь, и пойдешь к себе в комнату голодным! – пригрозил Бертольд. – Ешь мясо и не действуй мне на нервы!
Братья притихли. Несколько минут тишину нарушал лишь звон столовых приборов и кубка, из которого господин Лестрейндж пил любимое вино «Драконья кровь». Промакнув губы салфеткой, Бертольд приказал эльфам подавать десерт, а сам обратился к старшему сыну:
— Когда приезжает этот Долохов? Он аппарирует, или вы снова балуетесь с портключами?
— Антонин будет на станции, отец, и приедет вместе с мистером Принсом, — ответил Руди. – Как он попадет на вокзал, я не…
— Меня это не интересует, — перебил Лестрейндж. – Главное, чтобы никто не заблудился в лесу и не сорвался со скал в воду. Думаю, нет нужды повторять, чтобы вы не прыгали по камням и не совались в конюшню? А?!
— Мы не будем прыгать, — пробурчал Рабастан, гремя ложкой в чашке с чаем.
— Очень на это надеюсь! Вылавливать ваши руки–ноги из моря я не собираюсь, так и знай! – раздраженно продолжал отец. – Завтра утром приедут Малфои, Розье и Альфард с девочками – ведите себя как джентльмены! Если ты снова будешь говорить Нарциссе гадости, посажу под Силенцио, даром что именинник!! – закричал Бертольд на младшего сына.
— Не буду. Она шуток не понимает, — фыркнул в чашку Раба.
— Вот и славно! Если погода не подведет, возьму всех кататься на яхте. Руди, о товарище позаботься сам, но и того… – Бертольд многозначительно погрозил старшему сыну пальцем, — о Белле не забывай! Мне, знаешь ли, надоело чувствовать себя дураком перед Блэком, мантикора его пожри. Андромеду пусть развлекает Эван, они оба тронутые. А молодой Малфой… ну–у, у Абраксаса такие планы насчет малютки Нарси, что лучше тебе, Рабастан, вообще к ней не подходить. Жених заавадит.
— Ни дракла, я его первый побью, — проворчал младший Лестрейндж.
— Поговори мне еще, сопляк немытый!
— Па, не волнуйся, я прослежу, чтобы Беллатрикс не скучала, — прервал начинавшуюся ссору Родольфус. – Долохов будет спать в малой башне, эльфы уже наводят там порядок.
— Молодец, настоящий хозяин, — похвалил сына Бертольд. – И вот что: не вмешивайтесь во взрослые разговоры. Тебя это особенно касается, Рабастан. Не смей приставать к старшим, перебивать, капризничать, хныкать и так далее! Я тебя уже предупредил насчет Силенцио! Все понял?
— Угу, — не слишком вежливо буркнул Раба.
— Кстати, чуть не забыл – тетя Абигайл прислала тебе подарок, — мистер Лестрейндж взмахнул палочкой и призвал с бокового стола темно–синий сверток.
— Солдатики?! – радостно воскликнул мальчишка.
— Вервольф его знает, разбирайся сам. Родольфус, вечером я проверю эссе по Защите – надоело получать жалобы на галиматью, которую ты пишешь! – неизвестно почему снова разозлился Бертольд. — Быстро допивайте чай и марш к себе, у меня и без вас дел по горло!
Братья поспешно доели подгоревший пирог, поблагодарили отца и вышли из столовой. Руди приказал эльфу принести плащ и перчатки, а сам наклонился к младшему брату.
— Ты бы хоть причесался, что ли… Хочешь, я покатаю тебя по берегу? Вчера ветром свалило сосну, можно научить Ричарда брать препятствия.
— Не, я лучше поиграю с подарком, — улыбнулся Рабастан и потряс свертком. – Классно, если это солдатики. А еще лучше, если ловцы драконов, я давно таких хотел!
— Я знаю, — подмигнул в ответ страший. – Ладно, увидимся за ужином. И если прилетит коршун Долохова, угости его печеньем, только без плесени, — младший Лестрейндж кивнул и, помахав брату рукой, скрылся в своей комнате.
Забравшись на смятую неубранную постель, в которой валялись крошки и вкладыши от шоколадных лягушек, Раба разорвал подарочную обертку и разочарованно замычал: вместо набора игрушечных рыцарей у него в руках была книга. Мальчишка нахохлился и перевернул ее – на темно–красном фоне золотом блеснуло заглавие: «Знаменитые авроры Европы». Снова хмыкнув, Рабастан открыл книгу на середине и залюбовался большой колдографией; высокий седой мужчина в черной мантии опирался на старинную метлу, у ног колдуна плескались волны, а далеко на горизонте высился силуэт мрачного здания. Подпись под портретом гласила: «Менелай Прюэтт, 1871 – 1936 гг., старший следователь, надзиратель тюрьмы Азкабан с 1915 по 1930 г. Убит Сайрусом Грейбеком во время проведения захвата оного». На странице слева в красивой рамке была изложена краткая биография аврора, перечислены его подвиги, награды, имена пойманных преступников и так далее. Раба перевернул страницу – на следующей колдографии позировала, задорно подбоченившись, молодая девушка, весьма похожая на следователя с метлой. Афина Мортон–Прюэтт оказалась руководителем отдела по борьбе с организованными нападениями на магглов. Получив в шестидесятилетнем возрасте титул «заслуженного аврора Британии», она ушла на покой, растила внуков и рододендроны.
Рабастан и не заметил, как начало смеркаться. Подарок оказался прелюбопытной энциклопедией; «знаменитые авроры» были размещены в алфавитном порядке в трех разделах, а в конце в книгу был вклеен сложенный свиток пергамента с именным указателем. Найдя в списке четырех Лестрейнджей, Рабастан завопил от восторга и хотел тут же побежать к отцу, но вовремя вспомнил о грозившей взбучке. Вместо этого Раба отметил нужные страницы закладками и, изнывая от нетерпения, стал дожидаться Родольфуса.
— Ру–у–уди–и–и!! – заорал он, как только брат переступил порог. – Смотри, что мне прислали! Это же дракловски здорово – смотри, пра–пра–прадедушка Родерик был главным аврором Парижа! Его убило из маггловского оружия на этих… на баррикадах!
— Да ну? – удивился старший Лестрейндж.
— Ну да! Еще был такой Гектор, но он быстро умер – утонул, когда спасал людей с обрушившегося моста. Его наградили посмертно. А его жена Лавиния была знаменитой авроршей и целительницей, работала в Африке… – воодушевленно тараторил Раба. – И еще один, погоди… вот, слушай: «Диего Хосе Мария Лестрейндж, родился 13–го сентября 1940 г. в Севилье, награжден орденом Мерлина второй степени за…» Чего ты головой мотаешь?
— Этот не из нашего рода, — ответил Родольфус. – Или ну о–о–очень дальний родственник – никогда не слышал, чтобы наши перебирались в Испанию.
— Я у па спрошу, может он знает?! – загорелся Рабастан.
— На твоем месте я не стал бы этого делать, — осадил брата Руди. – Не думаю, что отец обрадуется. Видишь ли, быть аврором – это, конечно, хорошо, но… как‑то не по–слизерински.
— А мне плевать, все равно это круто! – заартачился мальчишка. – Раз тебе неинтересно, иди к драклам, не мешай читать!
Последняя фраза в устах Рабастана (которого и за азбуку садили под кнутом) прозвучала так смешно, что Родольфус фыркнул и, потрепав брата по лохматой голове, ушел проследить за домовиками. Младший Лестрейндж удобнее устроился на кровати и открыл книгу с начала.
Следующим утром обитатели замка проснулись рано. Во дворе деловито сновали эльфы, то тут, то там хлопали двери и ставни, из конюшни доносилось беспокойное ржание. Рабастан потянулся и, выпрыгнув из постели, подбежал к окну: сквозь зеленые шторы ярко светило солнце, волны шумели у подножья скалы, приятно пахло соленой свежестью. День рождения обещал быть замечательным.
Выбежав на галерею, Раба стал свидетелем прибытия первых гостей. В свои уже восемь лет младший Лестрейндж прекрасно понимал, что именитые дамы и господа явятся сюда не ради лицезрения того, как он будет задувать свечи на торте, и даже не ради самого торта. Отец старался наладить отношения с бывшими однокурсниками и затевал что‑то непонятное между Родольфусом и Беллатрикс, старшей племянницей давнего приятеля Альфарда. Вспомнив о вчерашних угрозах, Раба немного расстроился: его собственный праздник обещал превратиться в очередной чопорный прием, откуда сурово изгонялись все несовершеннолетние. Взрослые опять сядут за круглый стол в каминном зале, будут тянуть вино и пороть чушь… скука, да и только. Мальчишка шмыгнул носом и сбежал по лестнице в просторный холл, где уже снимали плащи Абраксас Малфой и его сын Люциус.
— О, вот и виновник торжества! – произнес гордый аристократ; несмотря на дружелюбную улыбку, его глаза оставались надменно–холодными. – Подарок тебе вручат после обеда. Благодарю, Родольфус, где ваш отец?
— Он орет на эльфов… то есть, распоряжается, — вмешался Рабастан (чванливые длинноволосые Малфои всегда казались ему дракловски забавными). – Но он скоро придет!
— Раба, сейчас же пойди умойся и оденься по–человечески, — прошептал сквозь зубы старший брат. Молодой Малфой покосился на залатанную холщовую пижаму мальчишки и криво улыбнулся.
— Ладно, мне тут говорят, чтобы я свалил и вымыл рожу, — громко прокомментировал именинник, — но я быстро вернусь! Люц, косичку заплети! – крикнул через плечо Рабастан, топая по ступенькам. Родольфус покраснел и принялся извиняться, но тут в холле появились супруги Розье, их сын Эван и Бертольд Лестрейндж собственной персоной.
— Терпеть не могу аппарировать, вечно кружится голова! Абраксас, где ваша прелестная жена? – ворковала мадам Розье, протягивая руку для поцелуя. – О, как жаль, я давно хотела ее повидать! Передайте ей мою искреннюю любовь! Эван, не ходи туда, стой здесь. Сними шапку и шарф, а не то вспотеешь, дорогой, — тщедушный господин Розье и худенький мальчик одновременно стащили головные уборы и пригладили волосы.
— Бе–э–эрт, как же он вырос! – воскликнула гостья, жеманно указывая на поклонившегося Руди. – У тебя оба сына красавцы, так на тебя похожи – а где же младшенький?
— Он… скоро спустится, — Родольфус взглянул на помрачневшего родителя и запнулся.
— Да, спустится, если найдет что‑нибудь чистое и без дыр, — злобно буркнул мистер Лестрейндж. – Рудольф, поторопи его высочество, а не то мы состаримся, его дожидаючись, — госпожа Розье заливисто расхохоталась и атаковала расспросами юного Малфоя.
Пристыженный Руди бросился в детскую, где обнаружил, что брат снова завалился на кровать с аврорской энциклопедией. Заставив Рабу умыться чуть ли не силой, старший Лестрейндж вытащил мало–мальски приличную мантию и брюки и прошелся щеткой по сапогам.
— Я тебе кто – домовой эльф? – приговаривал Родольфус, возясь с замысловатой пряжкой пояса. – Какого дракла тебе сдался этот ремень?!
— Хочу как в Дурмштранге! – заныл младший.
— Как в Дурмштранге… Там каждый собирается за сорок секунд, к твоему сведению! – ворчал Руди; Рабастан тем временем лениво водил по волосам расческой. – Дай сюда! Не башка, дракон тебя пожри, а сплошной колтун! Да хватит выть, отец услышит и тебя выпорет!
— Не услышит, он Малфою дивные румбы поет, — возразил Раба.
— Дур–рак. Все, готово – ступай вниз и веди себя прилично! Долохов задерживается, не дай Мерлин, они разминулись с мистером Принсом…
Гости, как и следовало ожидать, расположились в каминном зале и выполняли сложнейший ритуал хвастовства собственными детьми. Альфард и Абраксас курили, господин Розье подобострастно внимал их беседе, изредка вставляя словцо. Друэлла Блэк тихо разговаривала с Бертольдом: дама выразительно переводила взгляд с закрытых дубовых дверей на старшую дочь. Люциус безучастно рассматривал фигурку бронзового всадника на мраморной подставке. Маргарита Розье устроилась на диване между барышнями Блэк и болтала без умолку, резко поворачиваясь то к Беллатрикс, то к Нарциссе. Андромеда сгорбилась возле огня, хмуро уткнувшись в книгу – окружающие ее раздражали, мистер Лестрейндж – пугал, а замок будто давил на сердце своей каменной тяжестью. Не менее обескураженный Эван сидел на пуфе напротив девочки – он ежился и болтал ногами, тщетно пытаясь унять урчание в животе.
— Не забудь со всеми поздороваться! – напомнил Родольфус, подталкивая брата к дверям. Мальчишка подтер нос рукавом и набрал в легкие побольше воздуха. В конце–концов, это был его праздник, и Рабастан Лестрейндж не собирался оставаться незамеченным в собственный день рождения.
— Ах, вот и он, маленький анге…
— ЗДРАСЬТЕ!! – гаркнул с порога Рабастан.
— Салазар великий – это же мистер младший Лестрейндж! – добродушно отозвался Альфард Блэк, большой шутник и балагур. – Ну что, когда нам провожать тебя в Хогвартс?
— Еще нескоро, мне только восемь исполнилось! – расплылся в улыбке мальчик.
— А ты рослый! Ну‑ка, встаньте с Эваном спинами! – распорядился мистер Блэк; он трансфигурировал высокий подсвечник в линейку и подошел с ней к ребятам. – Ого, только два дюйма разницы! Гляди, Рабастан, к осени ты его догонишь!
— Эван ест мало каши, — прощебетала Маргарита, — поэтому он такой щуплый.
— Зато я смогу быть ловцом в команде! – не выдержал юный Розье. – Туда выбирают самых стройных и ловких.
— Я запрещаю тебе играть в квиддич! Это слишком опасно – и не смей мне перечить!
— Родольфус, мадам Блэк пожелала посмотреть наши фамильные портреты, — властно вмешался мистер Лестрейндж. Андромеда хмыкнула в книгу – мать никак не могла успокоиться, хотя решение о помолвке старшей дочери с «этим теленком Руди» было принято еще год назад. – Проводи мисс Беллатрикс в галерею, мы поднимемся чуть позже.
Руди тихо вздохнул и, пропустив вперед вздернувшую нос невесту, вышел на лестницу. Не долго думая, Раба плюхнулся на место Беллы, воровато покосился на отца и показал Нарциссе язык.
- Maman, Рабастан опять дразнится! – незамедлительно пропищала младшая Блэк.
— Неправда, я веду себя как следует! – возразил мальчишка и демонстративно скрестил руки на груди.
— Нарси, довольно жаловаться, сядь возле сестры, — устало приказала Друэлла. – Все в порядке, Бертольд. Если не возражаете, давайте пойдем в галерею… мне еще многое нужно вам сказать. Дорогой, ты присмотришь за детьми? – Альфард кивнул; извинившись перед собеседниками, он пересел в кресло Лестрейнджа и ласково поманил к себе именинника.
— Кажется, подарки нужно вручать позже, — заговорщицки прошептал он, засовывая руку в карман мантии, — но у меня тут кое‑что есть. Надеюсь, тебе понравится, — гость разжал кулак: на ладони извивался маленький китайский огнешар с перехваченной петлей пастью. Крошечный маг в латах балансировал на указательном пальце Альфарда, стараясь накинуть на ящера второе лассо.
— Ловец драконов!! – воскликнул Раба. – Ой, спасибо большущее, мистер Блэк! – мальчишка в восторге повесился ему на шею, так что засмеявшийся волшебник чуть не выронил подарок.
— Поздравляю, будь молодцом! Если не ошибаюсь, Меда выбрала тебе книгу – тоже про драконов, ведь так?
— И тебе спасибо!! – завопил Рабастан, который в тот момент обожал всех окружающих, вместе и по отдельности. – Мне уже подарили одну книгу, она такая классная! Хотите, принесу?
— Давай! – оживилась Андромеда; Эван Розье выкарабкался из объятий матери и заинтересованно захлопал светлыми глазами. Даже Люциус отвлекся от созерцания бронзовых статуй – радостное волнение младших было слишком заразительным.
— Я мигом! – пообещал юный Лестрейндж; он выбежал в коридор и стрелой взлетел по лестнице. Дважды хлопнула дверь, и спустя минуту запыхавшийся Раба уже сидел под боком у Альфарда в кругу своих гостей. Мистер Блэк открыл энциклопедию и зачитал: «Дорогому Рабастану, с сердечными поздравлениями и пожеланиями вырасти настоящим человеком, от тети Абигайл».
После возвращения Бертольда и Друэллы, сопровождавших мрачных подростков (Белла брезгливо кривила губы – казалось, что ей очень хочется плюнуть в лицо жениху или хотя бы на пол), гости сели за стол и приступили к праздничному угощению. Расстроенный мистер Принс аппарировал за несколько минут до гонга – по его словам, они с Долоховым не нашли друг друга на перроне.
— Я ждал его до последнего, — оправдывался седой волшебник, переводя внимательный взгляд с Родольфуса на его отца. – Бедняга, он ведь недавно в Лондоне, мог заблудиться, — Руди слегка покраснел и принялся рассматривать носки сапог. – Нужно было встретиться на площади, или…
— Не переживай, Уолтер, — махнул рукой господин Лестрейндж. – Доберется сам, если сильно захочет. Садись вот сюда… Рабастан, брысь с моего кресла!
Обед начался в тягостном молчании, но вскоре осушивший два кубка вина Альфард хитро улыбнулся и обратился к сидевшему во главе стола хозяину:
— Кстати, Берт, твой младший нас очень порадовал! Он, знаешь ли, далеко пойдет!
— В самом деле? – презрительно ухмыльнулся Бертольд. – И куда же – колесом до ближайшего цирка? – мадам Розье вновь нарочито громко рассмеялась.
— Раба признался, что хочет стать аврором, когда вырастет! – пропустив колкость мимо ушей, продолжал мистер Блэк. – И показал нам весьма любопытную книгу, в которой…
— Что?
Перешептывание за столом мгновенно стихло. Нож и вилка со звоном упали на тарелку – Бертольд побледнел, затем стремительно побагровел и поднялся, со скрежетом отодвинув стул. Нарцисса в ужасе выпучила глаза и тихонько захныкала.
— ЧТО?!!
— Отец, пожалуйста… – робко начал Родольфус, но тут же осекся.
— Это правда? Ты такое сказал?! – не своим голосом взревел Лестрейндж, нагибаясь к младшему сыну. Дамы взволнованно переглянулись – было видно, что только присутствие посторонних удерживало Бертольда от рукоприкладства. Абраксас саркастически вскинул брови, юный Розье непонимающе уставился на обескураженного Альфарда.
— Отвечай, когда я с тобой разговариваю!! – заорал отец; Рабастан вжал голову в плечи и крепко уцепился руками за сидение.
— Тетя прислала мне аврорскую энциклопедию! Там есть наши родственники, они прославились! – зажмурившись, выпалил младший Лестрейндж. – Почему я не могу быть как они?
— Салазар великий!! Ну конечно – что еще могла выдумать эта юродивая?! – Друэлла тихо ахнула, Маргарита пыталась успокоить перепуганную Нарси. – Услышу это еще раз, и я душу из тебя вытрясу, драклово отродье!
— Бертольд, прекрати сейчас же! – не выдержал мистер Принс. – Ты не понимаешь, что говоришь!
— Быть аврором совсем не плохо, — звенящим голосом произнесла Андромеда и тут же получила щипок от старшей сестры.
— Прошу прощения, мисс Блэк, но вы еще слишком молоды, чтобы рассуждать о таких вещах, — надменно вмешался господин Малфой. – Слизеринские традиции…
— Ничуть не мешают выпускникам нашего факультета становиться на защиту правопорядка, — сухо парировал Альфард.
— Дорогой, я прошу, оставь при себе эти… Нарцисса, успокойся, у меня уже голова раскалывается…
— Ты меня в гроб вгонишь своими выходками!! Неблагодарный тупица!!
— Отец, Рабастан не виноват…
— Заткнись! Нашелся защитник, дракон тебя сожги!
— Дамы и господа, мне кажется, что детям лучше пойти поиграть, — вежливо обратился к гостям Уолтер Принс; Лестрейндж судорожными глотками пил воду, в воздухе отчетливо пахло Успокоительным зельем. – Иначе наш диспут грозится…
— Вот именно! Рабастан, ты наказан, никакого катания на яхте не будет! – подытожил охрипший Бертольд. – И подарков тоже — ступай к себе в комнату и не высовывайся! – давясь молчаливыми слезами, именинник слез со стула и поковылял к дверям.
— Кто‑нибудь еще желает к нему присоединиться? Сиди, адвокат доморощенный! – прикрикнул господин Лестрейндж на старшего сына. – Нет? Тогда дождемся десерта и отправимся в маленькое морское путешествие!
С этими словами Бертольд занял свое место и с наигранным аппетитом принялся уплетать остывшую отбивную. Абраксас Малфой и мистер Розье последовали его примеру, дамы также вернулись к еде, а мрачный как грозовая туча Альфард приказал дрожавшему эльфу налить себе еще вина. Почти никто не заметил, как из зала выскользнула сначала Андромеда, затем Эван, а вскоре за ними увязалась заплаканная Нарцисса. Люциус вопросительно взглянул на отца и вышел следом за будущей невестой.
Горемыка Рабастан сидел на нижней ступеньке и всхлипывал, размазывая слезы по красным щекам. Рядом с ним, неловко согнув ноги, устроился юноша в иноземной мантии: длинное лицо незнакомца выражало смесь жалости и строгости.
— Он теперь… еще побьет меня, когда все уедут! – плакал мальчишка; гость потрепал его по плечу.
— Руди не даст тебя в обиду. Подумаешь, книга! — ободряюще произнес юноша, но тут же сурово добавил: — Вот если бы ты держал язык за зубами, ничего бы не было!
— Так я ведь не знал… А теперь нет ни торта, ни подарков! И где мой китайский огнешар, я его потерял! – пуще прежнего разрыдался младший Лестрейндж.
— Раба, ну хватит нюни распускать, ей–Мерлин. Найдем мы твоего огнешара.
— Обещаешь?
— Слово дурмштранговца! – парень торжественно приложил правую руку к сердцу и поклонился. – О, вот и остальные! Вы что, не любите сладкое?
— Мы не любим, когда взрослые ругаются, — серьезно ответила Андромеда. – А это, — девочка выразительно покосилась на двери зала, — было вообще несправедливо! Дядя гордился бы мной, если бы я захотела стать аврором!
— А maman бы умерла от стыда, — просипела Нарцисса.
— Мама просто ничего не понимает, и ты тоже! – горячо возразила сестра.
— Не начинайте ссориться! – встрял Люциус. – В семье не должно быть разброда мнений, это истощает и губит род.
— Ты только и знаешь, что повторять проповеди своего отца! – выпятила губу Андромеда. – По–вашему, женщина вообще должна держать рот на замке.
— Вы, однако, очень смелы, юная леди! – прищурился иноземный гость.
— Весьма. Но я не принимаю комплиментов от тех, кто не удосуживается даже назвать свое имя! – вздернула нос барышня.
Пока Антонин Долохов (а это был именно он) знакомился с мисс Блэк и остальными согласно всем правилам этикета, забытый товарищами Рабастан сосредоточенно ковырял в носу. Злость на отца постепенно уступала место жгучему желанию напроказить, да так, чтобы шалость надолго запомнилась всем гостям. Младший Лестрейндж уже поднял руку, чтобы потянуть за мантию дурмштранговца, который кивал направо и налево, щелкая каблуками, но тут из обеденного зала появился мистер Принс.
— Как, вы еще здесь? – изумился старый волшебник. – Вам было велено идти в детскую, ну‑ка, быстренько! А вы, как я вижу, все же нашли сюда дорогу, — холодно произнес Уолтер, обращаясь к Антонину. – Не стоило пренебрегать моим советом, мистер Долохов – он может превратиться в предупреждение…
— В самом деле? – нагло ухмыльнулся дурмштранговец; притихшие девочки и Эван стали послушно подниматься по лестнице вслед за Рабастаном, но Люциус остановился на площадке, опустив руку на перила.
— По–моему, я достаточно подробно объяснил, почему вам следует держаться подальше от этого замка. Таким как вы, сэр, не место в приличном обществе, особенно среди юных неокрепших умов. Мне известно, в какие силки вы заманили Родольфуса, но поступить так же с Рабастаном я не позволю.
— И что же вы сделаете, сэр? – насмешливо спросил Долохов.
— Если память мне не изменяет, ваш достославный дядя сочинял любопытные статьи и… закончил свои дни в Азкабане?
— Это угроза?
— Пока лишь обещанное предупреждение. Но если я услышу хоть одну… опасную нелепость из уст этого несчастного мальчика или его старшего брата, вам несдобровать. Благо, Бертольд разделяет мои взгляды на интересующие вас вопросы.
— Это шантаж?
— Не забывайтесь, молодой человек. Постарайтесь хорошенько запомнить все, что я сказал – повторять я не стану. Всего наилучшего, — не ответив на ироничный поклон, мистер Принс развернулся и направился обратно в зал. Долохов выругался сквозь зубы и взглянул на площадку, откуда на него завороженно смотрели новые знакомые.
— Ну как, — Антонин легко взбежал наверх, перепрыгивая ступени, и с улыбкой обратился к компании, — вы уже придумали, во что будете играть?
— Давайте в «принцессу Слизерина», — предложила Нарцисса. – Я буду принцессой, а вы станете сражаться за мою руку, сердце и приданое, — Андромеда фыркнула и покосилась на Люциуса.
— Я бы хотел в квиддич, — пробубнил, потупившись, Эван Розье.
— Не получится, метел на всех не хватит. И если ты свалишься в море, никто не будет выуживать оттуда твой труп, — замогильным голосом ответил Рабастан. – Давайте лучше играть в авроров! Будем ловить страшного преступника, сажать его в тюрьму, допрашивать…
— А что, годится! – поддержал Долохов. – Только подальше отсюда, а не то…
— Они услышат вопли пленника! – в восторге перебил младший Лестрейндж; Люциус согласно закивал, а Андромеда нахмурилась. – Правда, ты ведь уже можешь колдовать… ой, у нас будут и Заглушающие, и Авада!..
— Авады не надо, — строго перебил дурмштрангский гость. – И не забегай вперед, все надо придумывать по порядку. Где находится тюрьма, как она устроена, как называется? Ты тут главный заводила, вот и решай!
Воодушевленный титулом «главного», Раба сдвинул брови и принял комически задумчивый вид. Но сдержать бурливший восторг было слишком трудно: младший Лестрейндж расхохотался и даже подпрыгнул от радости:
— Все будет по–настоящему! Мы же в замке, и воды вокруг полно! Значит, пусть так и называется – «Адская баня»!
«Это был исключительный день… Муми–тролль был Тарзаном, фрекен Снорк была Джейн. Сниффу разрешили быть сыном Тарзана, а Снусмумрик взял на себя роль шимпанзе Читы. Снорк ползал в подлеске с вставными челюстями из апельсиновых корок и изображал врага вообще».
— И зачем ты нас сюда привел? – скептически поинтересовался Люциус.
Ребята стояли на краю большого квадратного бассейна, окаймленного коричневой плиткой. Высокий потолок помещения покоился на массивных колоннах: между двумя опорами на толстых цепях висел котел, от которого к бассейну вела внушительная труба. Вторая труба тянулась от цилиндрического резервуара с корявой надписью «холодная».
— У вас тут паровая турбина? – спросила Андромеда.
— Никакой трибуны нету! Это же адская баня, а не стадион! – пояснил младший Лестрейндж.
— Это не баня, — с видом знатока возразил Долохов. – Баня совсем другая, там полки и веники.
— Больше никакой нет, — огорчился Рабастан. – Разве совсем не годится? Веник я могу принести, если нужно — кусок от старой метлы.
— Раба, не переживай. Нам ведь нужна допросная и камера, а не ванная комната. Показывай, что еще тут есть, — Антонин направился к выходу, но остальные не шелохнулись.
— Я читал в хрониках, — высокомерно произнес Малфой, глядя на восхищенно внимавшую ему Нарциссу, — что в Азкабане есть карцер для особо буйных заключенных. Там полно воды, а в центре – крошечный остров, на котором держат преступника. Островок такой маленький, что арестант не может ни сесть, ни лечь: так и стоит навытяжку, с мокрыми ногами.
— Ух ты… – захлопал глазами Рабастан. – А инфери в воде плавают?
— И так кошмар, никаких инфери не надо… — Андромеда вздрогнула и отвернулась от бассейна.
— Тони, ты слышал?! Пусть тут будет такой карцер! – воскликнул маленький хозяин. – У меня где‑то был надувной матрас, из него можно остров сделать, и посадить на него страшного преступника!
— А вокруг будет летать дементор, явившийся по его душу, — предложил Эван; Люциус авторитетно кивнул и воззрился на Долохова.
— Ладно, тащи, — смилостивился Антонин; именинник подскочил на месте и бросился в коридор. – Эй, а воду наливать кто будет? – закричал дурмштранговец вдогонку Рабастану — тот на бегу махнул рукой на «холодную» цистерну и скрылся за дверью.
Несмотря на то, что юный Лестрейндж знал замок как свои пять пальцев, на повороте он забыл затормозить и врезался головой в старшего брата. Из глаз брызнули слезы, Раба схватился за нос и взвыл.
— Что ты носишься как угорелый?! – заорал испуганный Родольфус. – Мало схлопотал за сегодня? Убери руки, дай, посмотрю… ничего страшного, жить будешь. Куда вы все подевались, где Долохов? Мистер Принс сказал, что он все‑таки приехал.
— Тони в большой ванной, мы играть будем, — насупился младший, — кораблики в бассейне пускать. И не говори, что нельзя, а не то я вам такое устрою, заавадитесь вообще!
— Ты уже устроил, министерская твоя башка, — вздохнул Руди, – три года расхлебывать. Ладно, не хнычь, что‑нибудь придумаем. Отец позвал всех кататься на лодке, но господина Розье укачивает, и он останется за старшего – будет приглядывать за вами. Раба, пожалуйста… не жги и не взрывай тут ничего в мое отсутствие! Отец Эвана — сонный лентяй, она даже не успеет прибежать на помощь.
— А мне и не надо, — фыркнул мальчишка. — Ты только скажи эльфам, чтобы они исполняли мои приказы, пока…
— Этого еще не хватало! Знаешь что, милейший, собирай свои фрегаты и топай, а то договоришься тут у меня, — посуровел Родольфус, подталкивая брата к дверям детской. – Чего тебе еще – матрас? Зачем?
— Плавучую пристань строить, — сообразил Рабастан.
— Нашелся специалист по пристаням… на, бери, Долохов надует. Если захотите есть, идите на кухню, там много чего осталось, — Руди заговорщицки понизил голос до шепота, — даже шоколадный торт. Только берите осторожно, у Вейси ушки на макушке. И не болтайте лишнего.
Однако, увидев на мордашке брата знакомое опасно–лукавое выражение, Родольфус не на шутку забеспокоился. Спустившись в холл как раз в подходящий момент, чтобы подать Беллатрикс накидку, он успел отозвать в сторону мистера Розье и сообщить ему местонахождение честной компании – но тут Бертольд рявкнул на сына, и расстроенному Руди пришлось выйти вслед за остальными.
— А во что они играют? – крикнул с порога господин Розье.
— В кораблики! – Маргарита звонко рассмеялась, доверительно взяв под руку мистера Лестрейнджа, Абраксас Малфой пробурчал что‑то насчет повсеместной сырости и грязи. Уолтер Принс с некоторым беспокойством взглянул через плечо на замок, но был вынужден отвлечься: тонкий каблук мадам Блэк застрял между плитами мощеной дороги. Добровольный надсмотрщик с улыбкой помахал супруге и скрылся в огромном полутемном холле.
Со стороны Элджернон Розье мог показаться ничем не примечательным представителем магического общества, но он обладал редким даром: умел и любил играть с детьми. Тайком от жены он учил старшего сына, Эвана, управлять метлой, а младшему, Мишелю, мастерил солдатиков, которых заставлял красиво маршировать по обеденному столу. Теперь же в кармане у мистера Розье лежал подобранный возле кресла ловец дракона: китаец недовольно шуршал и барахтался, стараясь выбраться, поэтому фигурку пришлось слегка придавить сиклем. Справедливо рассудив, что даже наказанный не должен оставаться голодным, Элджернон приказал ворчливому эльфу приготовить свежие сэндвичи, а затем поднялся на третий этаж, левитируя перед собой поднос и кувшин тыквенного сока.
Побродив по коридорам и не без труда отыскав указанную ванную комнату, мистер Розье толкнул тяжелую дверь плечом. Открывшееся глазам Элджернона зрелище заставило его охнуть и потерять контроль над ношей: раздался грохот металла и звон разбитого фарфора. Девочки Блэк невозмутимо сидели на краю наполнявшегося бассейна и болтали ногами, Люциус писал что‑то на клочках бумаги, которые Рабастан сворачивал в трубочки, а над водой парил Эван – за ним внимательно следил юноша в дурмштранговской мантии, чертивший в воздухе круги волшебной палочкой.
— Немедленно поставь моего сына на пол! – очнувшись, воскликнул мистер Розье.
— Папа!! – дурмштранговец опустил палочку, и Эван с воплем плюхнулся в воду. Барышень Блэк окатило брызгами; Нарцисса вскочила и завизжала, схватившись за мокрые локоны, маленький Лестрейндж безуспешно пытался выловить смытые волной бумажки.
— Что здесь происходит? – гневно спросил Элджернон, вытащив сына из бассейна и высушивая на нем одежду. – Родольфус сказал мне, что вы как воспитанные чистокровные дети играете в магический морской флот, а вы…
— Па, не начинай… – заныл юный Розье, но отец уже оставил его в покое и занялся испорченной прической Нарциссы.
— А вы тут… пожалуйста, повернитесь, мисс Блэк! Вот так… – Нарцисса нахохлилась и принялась кое‑как закалывать растрепавшиеся кудри. – Вы, как я вижу, проказничаете и хулиганите! С кем имею честь, сударь? – надменно спросил мистер Розье, обращаясь к Долохову.
— Э–эм–м… в данный момент я являюсь старшим надзирателем небезызвестной тюрьмы строгого режима и провожу тренировку нового дементора, — ухмыльнулся Долохов.
— А дементор – это я! – встрял Эван. – Рабастан – главный аврор, Люциус – министр магии, а девчонки маются без дела, потому что Нарси зациклилась на своих принцессах.
— Прости, сынок, ты не мог бы повторить? Мне послышалось престранное слово… – наморщил лоб господин Розье.
— Эван лучше всех летает, сэр, поэтому он дементор, — терпеливо пояснил Люциус, с удивлением наблюдая, как лицо Элджернона медленно приобретало сходство с античной маской ужаса. – Играть в кораблики весьма скучно, и вместо этого мы решили вообразить себе Адск… Азкабан, а в нем обязательно должны быть… Вам плохо, сэр?
Белый как мел Элджернон опустился на пол и обхватил голову руками. Обескураженные игроки молча застыли вокруг, даже китаец в кармане перестал ворочаться. Нарцисса уже приготовилась снова заплакать, когда господин Розье поднял невыносимо грустный, как у брошенного спаниеля, взгляд и тихо произнес:
— Чья это идея?
— Играть в авроров? Моя! – храбро ответил Рабастан, прекрасно понимая, что больше его не накажут, а мистеру Розье и в страшном сне не привидится наябедничать.
— И нам очень нравится! – запальчиво поддакнул Эван.
— Это вправду интересная затея, но почему вы выбрали именно Азкабан? – вкрадчиво спросил Элджернон. – Существует множество других тюрем, магических и маггловских: например, Тауэр, или замок Иф… Не торопитесь возражать, мистер Малфой – и в этих крепостях побывало немало волшебников!
— Например? – скептически полюбопытствовал Долохов.
— Например… – Элджернон замялся, — аббат Фариа! Он был очень мудрым человеком и щедро делился своими знаниями с другими изгнанниками… – Андромеда перестала хмуриться и заинтересованно уставилась на мистера Розье.
— Все это ерунда! – с досадой воскликнул Эван. – Он был просто чокнутый, а когда ему надоело долбить стену, он взял и умер!
— Да, но ведь его товарищ смог спастись! – нашелся господин Розье. – Фариа пожертвовал собой, чтобы выручить друга! Не это ли ярчайший пример взаимопомощи чистокровных, который вам внушали с раннего детства?
— Это пример типичной гриффиндорской дури, — процедил Люциус, но его никто не услышал – все внимание товарищей было сосредоточено на рассказчике.
— Представляете, каково пришлось колдуну, долгие годы заключенному в четырех стенах? Волшебная палочка сломана, силы иссякли, надежда почти потеряна, — вдохновенно продолжал Элджернон. – Только неугасающая надежда и стойкость помогли Фариа и его другу побороть страшные обстоятельства и оказаться на свободе… хотя бы одному из них.
— А что случилось с волшебником, который спасся? – поинтересовалась Андромеда, но мальчишки поняли, к чему клонит мистер Розье и со скучающим видом уселись на бортике. Рабастан вытащил новый клочок пергамента и принялся разрывать его на части.
— О, Эдмон Дантес – именно так звали молодого узника – благополучно выбрался на сушу и нашел несметные… Дети, что вы опять затеваете? – забеспокоился Элджернон, наблюдая, как ребятишки один за другим вытаскивали из сжатых пальцев Долохова пергаментные трубочки.
— Дядя Элджи, так что же…
— Мы выбираем, кто будет пленником в первом раунде! – замогильным голосом сообщил Раба. – Или пленницей, если крестик вытащит Нарси …
— Я так не играю! – надула губки Нарцисса. – Я не полезу на этот плот – он опять сдуется, и я утону!
— Дура, ты же самая легкая! – от такого обращения младшая Блэк моментально заревела.
— Не смей обижать девушку в моем присутствии! – воскликнул Люциус и ткнул Рабу в плечо. Младший Лестрейндж с готовностью ответил ударом посильнее, и розыгрыш роли грозился вот–вот перерасти в драку, но тут вмешался мистер Розье:
— Сию минуту, перестаньте! Мисс Блэк, утешьте сестру, пожалуйста… мистер Лестрейндж, вы ведете себя не по–джентельменски, и уж тем более не гостеприимно. Извольте извиниться перед Нарциссой и впредь не опускайтесь до оскорблений! Мистер Малфой, вам я бы посоветовал решать спор словами, а не на кулаках. Какой вы после этого министр? — «главный аврор» и его противник молча нахмурились и уставились в пол.
— Замечательно – надеюсь, вам стыдно, и вы сделаете для себя надлежащие выводы, — уже мягче произнес Элджернон. – Что же касается вашего э–э–э… арестанта, то, боюсь, матрас никого из вас не выдержит.
— Тогда наколдуй нам остров, ну па–а–ап!
— Об этом не может быть и речи – я не буду устраивать невесть что в чужом доме, — покачал головой Розье. – Но если ваш плавучий острог немного починить, и посадить туда эльфа…
Господин Розье даже не успел договорить. Побросав бумажки, Рабастан, Долохов и Эван с воинственными криками вылетели за дверь; следом быстрым шагом с какими‑то еле сдерживаемыми подскоками вышел Люциус Малфой. Андромеда протянула хныкавшей сестре платок и выжидательно воззрилась на дядю:
— Так что все‑таки произошло с Дантесом? Расскажите, пока эти варвары не вернулись…
— М–м–молодой хоз–з–зяин изволит шутить? – скорчившись в углу столовой, домовой эльф трясся так, что стоявший на соседней горке хрусталь опасно позвякивал.
— Еще чего! Я тебе приказываю – бросай все и иди с нами наверх! Ты будешь заключенным! – гаркнул Рабастан и покосился на ухмылявшегося Долохова.
— Н–но, с–сэр, хозяин Бертольд поручил накрыть с–стол для…
— Ты мне поговори! Сейчас мои дела тут самые важные, так что пошевеливайся, пакля драная! – разозлился младший Лестрейндж и дернул домовика за кусок скатерти, заменявший тому одежду. Эльф взвизгнул и вцепился в лохмотья; бокалы задребезжали и чокнулись с графином.
— Я н–н–е могу, с–сэр! Хозяин Бертольд меня убьет, с–сэр, ведь он запрещал потакать вашим каприз–зам!
— Ах, капризам, значит?! Ну, я тебя… – Раба занес кулак, а домовик пронзительно заверещал, прикрывая руками лысую голову, но, на его счастье, к товарищам подбежал запыхавшийся Люциус.
— Что вы делаете? Рабастан, ты с гиппогрифа свалился – не слыхал про дипломатию? – от удивления маленький Лестрейндж даже выпустил слугу; домовик глянул сквозь пальцы и усиленно зашмыгал носом. – Давайте я с ним поговорю… эй, ты, как тебя зовут?
— Тупси, сэр, меня зовут Тупси… – эльф раздвинул пальцы шире и настороженно посмотрел на чванливого мальчика.
— Весьма красноречивое имя, — фыркнул юный Малфой. – Итак, Тупси, почему ты не желаешь выполнять приказы своего хозяина? Ты хотя бы понял – если твои убогие мозги на это способны – о чем идет речь?
— Х–хозяин Рабастан желает сгноить меня в тюрьме, сэр, — расстроенно просипел домовик. – В Азкабане, сэр, где держат самых страшных прест…
— Это я и без тебя знаю, тупица! — холодно перебил Люциус. – Скажи мне вот что: когда твой хозяин Рабастан учится читать, писать или считать, ты ведь прислуживаешь ему, верно?
— Д–да, сэр, я приношу хозяину пергаменты и очиняю перья, с–сэр, а потом убираю со стола и п‑под столом, — лепетал слуга, затравленно озираясь и явно чуя подвох.
— Вот именно. А теперь хозяин Рабастан должен выучить кое‑что из истории магии, а именно то, когда была создана и как устроена тюрьма Азкабан! – отчеканил Малфой. – Мы все помогаем ему в этом, а ты, безмозглая кочерыжка, собираешься сорвать нам урок!
— Мистер Бертольд Лестрейндж не простит тебе такой оплошности, — поддакнул Долохов, улыбаясь шире обычного.
— Он тебя в котле сварит, — угрожающе прогнусавил Эван Розье; Раба зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться.
— Мы не шутим. Если ты откажешься участвовать в… в качестве наглядного пособия, тебе несдобровать, — подытожил Люциус и злорадно прищурился. Тряпку на побелевшем от ужаса домовике можно было выжимать.
— Итак, Тупси, ты все еще будешь упорствовать? – выдержав эффектную паузу, добавил молодой Малфой елейным голосом.
— Н–н–нет, с–сэр… раз такое важное дело, то Тупси согласен, сэр, — выдавил эльф, переступая на дрожавших ногах как на угольях.
— Вот и замечательно! Тогда марш в ванную на третьем этаже, там уже все заждались! – скомандовал младший Лестрейндж и выразительно ткнул пальцем в сторону лестницы. Слуга всхлипнул от ужаса, щелкнул пальцами и исчез.
Однако, за то время, пока ребята поднимались наверх, с Тупси произошли очевидные перемены. То ли роль пленника на надувном острове показалась ему не такой ужасной, то ли несчастный домовик смог собрать всю силу воли и мужество, отпущенное Мерлином его народцу, но, вернувшись в зал, мальчишки увидели, что эльф беззаботно прыгал на одной ноге по бортику бассейна, развлекая барышень Блэк. Господин Розье сотворил себе шезлонг и лежал в нем, просматривая свежую «Прорицательскую». Тупси подскочил высоко в воздух, сделал двойное сальто и нырнул в воду; Нарцисса засмеялась и зааплодировала.
— Какой у вас веселый эльф! – воскликнула Андромеда. – Он такой славный – надеюсь, Рабастан, ты его не обижаешь?
— Сейчас обижу, если не перестанет дурить! – нахмурился маленький хозяин. – Вылезай, драклово отродье, будем играть по–мужски!
— Слушаюсь, хозяин, сэр! – с готовностью откликнулся домовик и вылез из бассейна. – Мне встать на тот матрас, сэр?
— Погоди, сначала мы должны тебя поймать и взять в плен! — отмахнулся Раба. – Тони, ты придумаешь какое‑нибудь обвинение?
— Легко! Только оно должно быть очень серьезное для такого каземата. Давай, например… – задумавшись, Долохов поднял глаза к потолку, — международный шпионаж! Или передача врагу особо секретных пергаментов с грифом «Перед прочтением – Инсендио!»
— Причем тут гриф? Фу, они же падаль едят, — скривился Эван.
— К тому же, никто не доверит ценные бумаги домовику, — добавил Люциус.
— Так эльфов и в Азкабан не сажают, сразу Декапитум, и все! – тихо возразил Антонин, поглядывая на дремавшего под газетой надзирателя. – Нужно представить себе, будто это всамделишный опасный преступник, за голову которого объявлена награда в тысячу галлеонов!
— Слыхал, Тупси, сколько стоит твоя башка? – усмехнулся Лестрейндж. – Я тебя поймаю и получу награду, потому что я тут главный аврор, вот!
— Очень хорошо, сэр! – беспечно отозвался домовик, снова шлепая по мокрому бортику.
— Тогда вали в коридор и бегай там, а мы будем тебя ловить, — распорядился дурмштранговец; эльф помахал девочкам Блэк и послушно вышел за дверь. – Кстати, милые леди, вы уже выбрали себе роли в нашей постановке?
— Я буду самая богатая волшебница, — важно заявила Нарцисса, — которая занимается благотворительностью. Домо… преступник украл у меня все бриллианты, и я пришла к министру магии просить…
— Не будет никаких драгоценностей, ты же слышала – тут дело государственной важности, — строго оборвал Малфой. – Но чтобы ты не расстраивалась, так и быть, занимайся благотворительностью. А ты, Андромеда?
— Я тоже придумала, кого хочу играть, — отозвалась мисс Блэк, — только пока не скажу, иначе будет неинтересно.
— Ладно, как хочешь, — пожал плечами Эван и тут же спохватился: — Антонин, а как же дементор?
— Тс–с, мне кажется, твоему отцу это не по душе, — предостерегающе шепнул Долохов. – Давай так: сначала ты будешь аврором и поможешь Рабе, а потом, если получится, полетаешь дементором. Идет? – юный Розье кивнул. – Тогда пошли на поиски этого недоумка – то есть, страшного тысячегаллеонного злодея…
Спустя полчаса стало ясно, что если кто и получал настоящее удовольствие от «адски банной» затеи, то один лишь домовик. Тупси оказался на редкость проворным преступником: бегая туда–сюда по этажу, он ловко уворачивался от преследователей, не стеснялся применять магию и то и дело исчезал, чтобы с веселыми воплями появиться в другом конце коридора или на подоконнике, а то и вовсе повиснуть на штанге для портьер. Вспотевший Эван сидел возле двери на собственной мантии, устало вертя головой и молча сочувствуя коллегам по департаменту правопорядка. Люциус уже дважды появлялся из ванной комнаты с напыщенным министерским видом и вопросами касательно аврорских успехов, но Розье только отмахивался – ему уже все надоело и хотелось домой.
— Когда они, в конце концов, поймают этого наглеца?! – не выдержал Малфой, высовываясь из «тюрьмы» в третий раз. Тут же на лестничной клетке полыхнуло красным, и раздался победный клич Рабастана: очевидно, упарившиеся авроры решили нарушить правила и применили к преступнику Ступефай.
— Молодец, Тони! – радостно кричал главный мракоборец, выплясывая в коридоре какой‑то победный танец; следом дурмштранговец тащил за шиворот обездвиженного эльфа. – Ну, теперь он получит и за это… за супротив…
— За яростное сопротивление служителям правосудия при взятии в плен, — отчеканил Долохов, швыряя домовика на мантию возле двери. – Как там Люциус, не заснул? Аврор Розье, зачитайте задержанному его права.
— Разве они у него есть? — удивился Эван.
— А как же иначе! Вы имеете право хранить молчание, все, о чем вы смолчите, будет извлечено под Веритасерумом, вопрос о предоставлении адвоката решит Визенгамот, — строго произнес Антонин и снова встряхнул эльфа. – Кто‑нибудь хочет быть адвокатом? Нет? Тогда не повезло тебе, приятель…
— Подожди, а вдруг Меда… — начал Розье, но «коллеги» уже открыли дверь и направились к бассейну, волоча за собой преступника. Увидев заколдованного эльфа, Андромеда вскрикнула от жалости, Малфой театрально сдвинул брови, а Нарси упрямо пискнула:
— Да, это он украл мои бриллианты! – после чего вернулась к созерцанию своей прически в карманном зеркальце. Надзиратель в шезлонге всхрапнул и уронил на пол газету.
— О, так вы его уже поймали! – оживился Элджернон. – Использовав, судя по всему, Ступефай – господин Долохов, это ведь вашей палочки дело? Или нам следует ждать в гости сову из министерства?
— Пап, хватит читать мораль, — попросил Эван. – Лучше распорядись насчет еды, мы умираем от голода.
— Вы просто хотите от меня отделаться, так и скажи, — подмигнул мистер Розье; сын покраснел и насупился. – Хорошо, я скоро позову вас вниз, а тем временем допросите пленника согласно кодексу британского магического правосудия, — и довольный тем, как хорошо он понимает детей, господин Розье отправился на кухню.
Однако, предложение разыгрывать долгий судебный процесс не вызвало у ребят ни малейшего энтузиазма; вдобавок Андромеда подобрала газету и с интересом углубилась в рубрику новостей, явно не желая участвовать в «деле Тупси». Минуту пошептавшись с другими аврорами, Долохов вытащил палочку и левитировал тельце домовика на плавучий матрас.
— Финита Инкантатем! – эльф вздрогнул, помотал головой и, вцепившись в скользкую поверхность «тюремного острова», испуганно огляделся.
— Х–х–хозяин Р–рабастан, с–сэ–эр…
— Молчать! Арестанту запрещено первому обращаться к охране! – прикрикнул на пленника младший Лестрейндж. – Тебя будет допрашивать сам министр магии, понял? Валяй, Люциус.
Юный Малфой откашлялся, вздернул и без того гордый подбородок и уже собрался начать безысходно обвинительную речь, когда сквозь стену метнулся серебристый луч, и на краю бассейна вытянулся в струнку суслик.
— Это Патронус отца! – воскликнул Розье.
— Совершенно верно, — подтвердил зверек голосом Элджернона. – Эльфы накрыли на стол и ждут только вас. За своего арестанта не беспокойтесь, он обещал не предпринимать самостоятельных попыток к побегу, — суслик обернулся и помахал Тупси тоненькой лапкой.
— К тому же, подозреваю, что взрослые скоро вернутся с прогулки, а я бы не советовал вам мешаться у них под ногами, — уже строже продолжал Патронус. – Жду вас всех в столовой! – суслик завертелся волчком и растаял в воздухе.
Делать было нечего: Рабастану вовсе не улыбалось попасть под горячую руку собственному батюшке, и он повел гостей вниз. В ванной комнате остались только ежившийся на «острове» домовик и Андромеда, пробубнившая из‑за газеты, что спустится, когда дочитает статью.
Смеркалось; небо за стрельчатыми окнами затянуло тучами, накрапывал дождь – тем уютнее выглядел небольшой зал с мерцавшими в канделябрах свечами. Во главе сервированного стола сидел Элджернон; младший Лестрейндж выпятил губу, но вторично занять отцовское кресло ему не удалось. С улыбкой наблюдая, как наследники чистокровных семей уплетали за обе щеки, господин Розье то и дело поглядывал на часы и лукаво щурился. Наконец, появилось блюдо с праздничным тортом: Рабастан загадал желание, все получили по куску и, казалось, совсем забыли об «Адской бане», когда Нарцисса воскликнула:
— А как же Меда? Мы ее не дождались и все съели – это же невежливо!
— Ты‑то ни в чем не виновата, клюешь как птичка, — буркнул Люциус; от такого комплимента младшая Блэк расцвела.
— Не волнуйтесь, дорогая Нарси, ваша сестра не останется без угощения, — успокоил девочку Элджернон. – Но вам не стоит забывать и о несчастном заключенном – арестантов кормят даже в Азкабане…
— Вот именно! – перебил Раба, торопливо проглатывая свою порцию. – Пора заканчивать это дело… Эван, ты будешь целовать эльфа? – юный Розье поперхнулся и закашлялся.
— А без этого никак нельзя? – отдышавшись, жалобно спросил он.
— Какой из тебя дементор, если… — именинник не успел договорить; Долохов красноречиво указал в окно вилкой для десерта. За камнями бухты виднелась мачта причалившей яхты: мужчины уже спрыгнули на песок и помогали сойти дамам, Маргарита Розье грациозно изогнулась в вынужденных объятиях Бертольда и заливалась хохотом. Мистер Розье поднял часы и постучал ногтем по стеклу циферблата – бросив салфетки, дети выскочили из‑за стола и с воплями «Спасибо, дядя Элджи!» наперегонки помчались наверх.
Андромеда все так же сидела в шезлонге, спрятавшись за развернутой «Прорицательской». В бассейне колыхался полусдувшийся матрас, из трубы «холодной» цистерны мерно капала вода. Тупси в комнате не было.
Родольфус отложил книгу и потянулся. День выдался на редкость сумбурным, куда более беспокойным, чем все предыдущие дни рождения Рабастана. Хотя, если сравнивать с празднованием пятилетнего юбилея, когда Раба сцепился с Сириусом Блэком… да, тот случай мог составить сегодняшним невзгодам достойную конкуренцию.
Несмотря на усталость, сна не было ни в одном глазу. Старший Лестрейндж повернулся на бок и лениво наблюдал за тем, как маленький китаец пытался вскарабкаться на сборник Охотничьих заклятий. Родольфус легонько ткнул фигурку пальцем; ловец драконов упал и забарахтался в складках одеяла.
— Руди? – младший брат бесцеремонно распахнул дверь и застыл на пороге. – Ты не спишь?
— Я сплю с открытыми глазами. Когда ты, наконец, усвоишь элементарные правила? А если бы я был не один?
— А с кем – с драклом в кровати, что ли? – надулся младший. – Я хотел сказать что‑то важное, а ты…
— Ладно, иди сюда, — смилостивился Родольфус. – Ты что, опять со своей энциклопедией? Рабастан, разве непонятно, что от нее одни неприятности?!
— Понятно, — согласился младший Лестрейндж и шмыгнул носом. – Я про другое, что тут не написано, — он повертел книгу и бросил ее на постель. – Знаешь, Руди, кем правда круто быть?
— Загонщиком драклов, — ухмыльнулся старший Лестрейндж.
— Нет, серьезно. Круче всего быть заключенным.
Родольфус на мгновение потерял дар речи.
— Это еще почему? Кто тебя надоумил? – выдавил он, в изумлении глядя на сосредоточенную мордашку брата.
— Я сам догадался. Если ты заключенный, тебя обязательно спасают. Ну, не всегда, конечно, — поправился Рабастан, — но если есть помощники…
— Салазар великий, Раба…
— Ну, если кто‑то из друзей на свободе, он… помогает сбежать, это наверняка, — пояснил именинник и облизнул губы. – Просто надо знать, с кем дружить, так?
— Не могу с тобой не согласиться. Но в Азкабан все равно лучше не попадать, — строго добавил Родольфус.
— Ага. Но мало ли что бывает, — кивнул Раба и снова сморщил нос; в глазах заблестели слезы. – Руди, ведь если бы я туда попал, ты бы меня вытащил?
Старший Лестрейндж почти растерялся; он сел на постели и притянул брата к себе, взъерошив непослушные вихры. Рабастан обнял его за шею и расплакался.
— Ну что ты, вот – ревешь как девчонка…
— А ты скажи–и–и!
— Вытащил бы. Всех дементоров бы заавадил, но вытащил.
— Дементоры не ава–а–адятся–а–а!..
— Я бы придумал что‑нибудь. Например, выпил бы Оборотное зелье и пробрался к тебе в камеру, — шептал Родольфус первое, что приходило на ум. – Или подкупил бы авроров, или наложил на них Империо… но я бы тебя там не оставил, клянусь.
— Я бы тебя тоже спас, — всхлипнул младший, вытирая слезы пижамой брата. – А вот если б в Азкабане был папа, я бы ни за что…
— Рабастан, хватит. Дай только волю чушь пороть, не остановишь, — оборвал его Руди. – Иди спать, мне завтра рано возвращаться в Хогвартс. И не бойся – отец уже все забыл, и не вспомнит, если не будешь носиться со своими аврорами.
— Я больше не буду, — пообещал маленький Лестрейндж. – А ты не видел огнешара, которого мне дядя Альфард подарил? Я его потерял.
— Видел. Китаец должен его найти, и тогда обязательно к тебе вернется, — заверил Родольфус. – Может быть, уже завтра утром: ты проснешься, а он тут как тут. Так что давай, ступай к себе и не морочь голову, — Рабастан послушно кивнул и слез с кровати.
Как и всегда, ночную тишину замка Лестрейндж нарушал только шорох прибоя. Далеко в кладовке сопели эльфы, уставшие от рассказов Тупси о его необыкновенных приключениях. Бертольд иронично хмыкнул, вспоминая ужимки мадам Розье. Он собрал со стола бумаги, несколько секунд смотрел на колдографию жены, умершей вот уже восемь лет назад, задул свечу и лег спать.
И только маленький ловец с крошечным китайским фонариком бродил по коридорам замка, разыскивая своего дракона.