- Леа Спаннер беременна, ребенок должен будет родиться в августе, проговорила мама. - А у них и без того уже двое. Что Рик собирается теперь делать?
- Откуда я знаю? Он ушел домой, как только ему сообщили об увольнении. Нил сказал, что ему заплатили за весь месяц, но что это такое, когда нужно кормить четыре рта!
Отец отложил вилку.
- Может быть, испечешь для них пирог или еще что-нибудь?
- С утра испеку им свеженький.
- Вот и хорошо.
Отец протянул руку и накрыл своей ладонью мамину руку.
В этом жесте было столько всего - и сказанного, и несказанного, - что у меня защемило в груди.
- Сдается мне, Ребекка, что Рик - это только начало. "Зеленые луга" не смогут тягаться с ценами, которые устанавливает супермаркет. На прошлой неделе мы опустили цены для постоянных клиентов, а еще через пару дней "Большой Поль" снова обставил нас. Наверное, так бывает всегда - прежде чем станет хорошо, все идет как попало. Хорошие времена не приходят просто так.
Я увидел, как рука отца сжала мамину руку и она тоже ответила пожатием. Они понимали друг друга, и впереди им предстояла очень долгая жизнь.
- И вот еще что.
Отец замолчал. Было видно, что начать эту часть разговора, чего бы она ни касалась, он готовился уже давно.
- Сегодня днем я разговаривал с Джеком Марчетте. Он был на заправке "Шелл", когда я остановился там залить бензин. Он сказал...
Отец снова замолчал, словно в его горле что-то застряло.
- Он сказал, что, кроме него, Джей-Ти сумел отыскать только одного добровольца. И знаешь кого? Мама молча ожидала продолжения.
- Человека-Луну.
Невеселая улыбка промелькнула на лице отца.
- Представляешь? Среди всех здоровых мужиков в этом городе только Джек и Человек-Луна решились встать на сторону Джей-Ти против Блэйлоков. Я глубоко сомневаюсь, что Человек-Луна вообще когда-нибудь в жизни держал в руках пистолет, не то что в кого-то стрелял! А остальные решили, что лучше отсидеться дома в безопасности. Вот так.
Мама вырвала руку из руки отца и отвернулась. Тогда отец взглянул на меня так пристально, что я поежился на стуле, потому что от этого пронизывавшего насквозь взгляда мне стало не по себе.
- Что за отец у тебя, напарник? Завтра можешь рассказать в школе, как твой отец помогает поддерживать в городе порядок и справедливость.
- Нет, сэр, я ничего не собираюсь говорить, - сказал я. - Нет уж, расскажи всем все как есть.
- Я уверена, что не увижу отцов одноклассников Кори, выстроившихся в очередь кандидатов на пулю Блэйлоков! - крикнула мама, взволнованная и напряженная. - Где эти бравые парни, которые отлично умеют обращаться с ружьями? Или они только болтать горазды? Где наши храбрые охотники? Где наши драчуны-пустобрехи, у которых на словах было столько драк, что не хватит пальцев на руках и ногах у всех членов их семейств, которые легко решают все свои проблемы с помощью кулаков и пистолетов и которым весь мир ничего не стрит за пояс заткнуть?
- Я не знаю, где они.
Отец оттолкнул стул и поднялся.
- Зато я знаю, где я сам.
С этими словами он повернулся и направился к входной двери. Задыхаясь, мама спросила, с испугом глядя отцу в спину:
- Куда ты идешь?
Отец остановился. Постояв так, между нами и дверью, он поднял руку к лицу.
- Я иду на крыльцо, Ребекка. Просто на крыльцо. Хочу посидеть один. Мне нужно подумать.
- На улице холодно и идет дождь!
- Ничего, я это переживу, - ответил отец и вышел. Он вернулся обратно примерно через тридцать минут. Усевшись в свое кресло перед камином, он стал греться. Был вечер пятницы, и мне разрешалось посидеть вечером подольше. В половине одиннадцатого, когда пришло время идти в постель, отец все еще сидел в кресле перед очагом, положив руки локтями на подлокотники и устроив подбородок на сцепленных руках. Ветер рвался в дом и стучал в окна, дождь бил в стекла горстями, стараясь процарапать их насквозь.
- Спокойной ночи, мама! - попрощался я. Мама тоже пожелала мне спокойной ночи, на минутку оторвавшись от своей геркулесовой работы на кухне.
- Спокойной ночи, папа.
- Кори?
- Да, сэр?
- Если мне вдруг придется убить человека, чем я буду отличаться от того убийцы, который приковал несчастного к рулю автомобиля и отправил на дно озера Саксон?
Я задумался над ответом на несколько секунд.
- Это будет совсем другое дело, сэр. Потому что в вашем случае ты убьешь для самозащиты.
- Откуда ты знаешь, что тот человек тоже каким-то образом не защищал себя?
- Трудно сказать. Возможно, так оно и было. Но ему нравилось то, что он делал, а ты не станешь убивать с удовольствием, ведь так?
- Да, - ответил отец. - Убийство вызывает у меня отвращение.
Я хотел сказать еще кое-что. Но я не знал, захочет ли услышать это отец. Но я должен был сказать.
- Сэр? - позвал я.
- Что, Кори?
- Мне кажется, что мир и покой для себя можно завоевать только своими руками. Мне кажется, что за мир и покой нужно сражаться, хочешь этого или не хочешь. Как это случилось, например, с Гочей Брэнлином и Джонни. Джонни никогда не дрался. Он и сейчас не похож на драчуна. Но его заставили драться. И в результате он завоевал мир и покой для всех нас, его друзей.
Слушая меня, отец сидел неподвижно. Выражение его лица совершенно не изменилось, и я не знал, понимает ли он, что я имею в виду.
- Как вы считаете, я прав?
- Совершенно прав, - отозвался он. Потом поднял на меня глаза, и я заметил, как уголок его рта растянулся в улыбке.
- Завтра утром играет Алабама, будут передавать по радио. Тот еще будет матч. А тебе пора идти в кровать.