Действительно, вскоре в гавань вошла моторная лодка, а минут через пять на причале старого мола появились Михаил Степанович, Андрейка и Маринка.
Пока Степан Егорович, Михаил Степанович и Владимир Павлович разговаривали внизу, Андрейка степенно обошел катер и стал по крутому трапу смело забираться на борт.
- Ты куда лезешь? - крикнул ему сверху Прохор. - Посторонним тут не положено!
Андрейка в смущении остановился и посмотрел наверх.
- Я по трапу, - сказал он. - И совсем не посторонний. У меня тут дедушка главный... И потом... потом, Илюша мой брат.
- Заходи, заходи, Андрейка! - крикнула Катя. - Не слушай его.
Прохор обозлился.
- А ты кто здесь?! Я вот...
Но он не договорил, заметив поднимающихся вслед за Андрейкой Степана Егоровича и старпома с "Сахалина". Он принялся за работу с мыслью о Кате: "Я тебе этого все равно не прощу".
И ссора произошла. Владимир Павлович ушел в каюту побеседовать с Михаилом Степановичем. Катя подошла к штурвалу и пробовала его покрутить, что, впрочем, ни ей, ни Прохору Владимир Павлович делать не запрещал.
- Отойди от штурвала! - толкнул ее Прохор.
Катя в свою очередь толкнула его. Рассерженный Прохор замахнулся.
Кирилка, заметив ссору, бросился по трапу на борт. Но он опоздал и увидел то, что заставило его громко расхохотаться.
Катя, ухватив согнутой в локте рукой шею Прохора, насмешливо спрашивала:
- Будешь? Будешь еще обижать девочек и малышей? Говори, будешь?
Прохор извивался, но вырваться из крепких рук Кати не мог.
Когда Катя отпустила Прохора, он больше не решился лезть в драку и только сказал:
- Убирайся отсюда тряпки зашивать!
- А ты, наверное, и того не умеешь, - усмехнулась девочка.
Прохор вдруг смутился и смолк. Он вспомнил неприятную историю с пуговицей на пароходе "Сахалин". Хорошо, что об этом никто из ребят не знал.
Кирилка оттащил Прохора за руку и прошептал:
- Ты эту девочку не задевай, слышишь?
- Это почему же?
- Потому что... - Кирилка замялся. - Потому что... стыдно... обижать девчонок...
КАТЕР НА СЛОМ!
В эту ночь вахту на катере нес Павлик Тупиков.
Нет, это было не так просто - уговорить маму Павлика отпустить сына на ночное дежурство. Переговоры с мамой было поручено вести Кате. Девочка, конечно, не сказала, что Павлик будет на катере один. Хорошо, что сам инженер Тупиков эту ночь проводил в затоне.
Павлик сидел в каюте катера и иногда поглядывал в иллюминатор, через который была видна дверь мастерской.
Северная июньская ночь была светлая, и все же Павлик немножко трусил. Бояться же было совсем нечего. Все вахты у других ребят проходили без всяких происшествий. А если бы что-то и случилось, то в инструкции вахтенному было сказано:
"... выйти из каюты и ударами в шестерню поднять тревогу", то есть сообщить о происшествии на водную станцию, где находился дежурный.
Огромная шестерня была подвешена на проволоке у самого входа в каюту. Тут же лежал полуторадюймовый1 болт для ударов.
Ночь тянулась томительно долго. Павлик то и дело поглядывал на часы, висящие на стене каюты. Он прислушивался к всплескам прибрежных волн и незаметно задремал.
Проснулся вахтенный, когда солнце уже начинало пригревать. На реке стояла ясная утренняя тишина. В гавани начиналось движение. Один за другим выскочили на реку два катера. К новому молу подошел небольшой буксирный пароход. На одном из швертботов поднимали парус.
Павлик спустился на землю. И вдруг он заметил быстро приближающийся к старому молу большой катер. "Что им тут нужно?" - подумал Павлик.
Катер подошел к стенке.
- Здесь нельзя приставать! - закричал Павлик рулевому, который с концом каната стал забираться на причал.
- Это кто сказал, что нельзя? - с усмешкой спросил рулевой.
- Я сказал!
- А ты кто такой? И откуда взялся?
- Я - вахтенный. Отходите отсюда, а то сейчас подниму тревогу!
- Ух ты, какой грозный, - засмеялся рулевой.
Из каюты катера выходили люди. Павлик почувствовал, что ему ничего не поделать со вторгшимися на территорию объекта взрослыми.
Тогда он забежал по трапу на свой катер и изо всей силы начал бить железным болтом о шестерню. Звонкие, но тревожные звуки понеслись над рекой, над гаванью, водной станцией.
Среди людей, поднимающихся на причал, Павлик неожиданно увидел своего отца. Вначале он онемел от страха. А люди стояли на земле, около катера "Капитан Безымянный", и с недоумением смотрели на мальчишку, ожесточенно колотящего болтом в подвешенную шестерню.
Наконец вахтенный опомнился. Что ему делать? Зачем сюда приехал отец? Ох, попал ты, Павел, в нелегкое положение! С отцом шутки плохи!
"Сейчас должен прийти Степан Егорович, он в обиду не даст, - подумал Павлик. - А так мне все равно попадет. Будь что будет! А я на вахте и выполняю долг!"
- На катер заходить посторонним строго воспрещается! - закричал он таким голосом, что сам испугался.
- Павел, ты что здесь делаешь?! - тихо, видимо, смущаясь своих спутников, спросил ошеломленный инженер Тупиков.
- Папа, - сказал Павлик, - я - вахтенный! Мне разговаривать с посторонними не разрешается. Сейчас придет прораб, поговорите с ним.