Слабо тянуло запахом стряпни – подгорелое мясо и тухлая капуста, очумело подумал я. Запах, несомненно, исходил из домика эльфов. На когда-то безупречном крыльце красовалось битком набитое помойное ведро, малюсенький ящик из-под апельсинов, переполненный немытыми консервными банками, совсем уж микроскопическими, и пустыми бутылками, явно из-под горячительных напитков. Возле двери стояла и молочная бутылка – жидкость в ней была цвета желчи с лавандой. Молоко еще не вносили внутрь, так же как не вынимали еще утренней газеты.
Газета была, безусловно, другая. Устрашающая величина заголовков доказывала, что это бульварный листок.
От колонны крыльца к углу дома протянулась веревка; правда, белье на ней пока не висело.
Я нахлобучил на клетку чехол и устремился вслед за Джеки на кухню.
– Боже правый! – сказал я.
– Надо было потребовать у них рекомендации, – простонала Джеки. – Это вовсе не наши жильцы.
– Не те, кто жили у нас прежде, – согласился я. – То есть не те, кто жили у мистера Генчарда. Видала мусорное ведро на крыльце?
– И веревку для белья, – подхватила Джеки. – Какое… какая неряшливость!
– Джуки, Калликэки и Джитеры Лестеры. Тут им не «Табачная дорога»Сноска3.
Джеки нервно глотнула.
– Знаешь, ведь мистер Генчард предупреждал, что они не вернутся.
– Да, но сама посуди…
Она медленно кивнула, словно начиная понимать. Я сказал:
– Выкладывай.
– Не знаю. Но вот мистер Генчард говорил, что Маленькому Народцу нужен тихий, респектабельный квартал. А мы их выжили. Пари держу, мы создали птичьей клетке – району – дурную репутацию. Перворазрядные эльфы не станут тут жить. Это… о господи… это теперь, наверное, притон.
– Ты с ума сошла, – сказала я.
– Нет. Так оно и есть. Мистер Генчард говорил то же самое. Говорил ведь он, что теперь придется строить новый домик. Хорошие жильцы не поедут в плохой квартал. У нас живут сомнительные эльфы, вот и все.
Я разинул рот и уставился на жену.
– Угу. Те, что привыкли ютиться в трущобах. Пари держу, у них в кухне живет эльфовская коза, – выпалила Джеки.
– Что ж, – сказал я, – мы этого не потерпим. Я их выселю. Я… я им в трубу воды налью. Где чайник?
Джеки вцепилась в меня.
– Не смей! Не надо их выселять, Эдди. Нельзя. Они вносят плату, – сказала она. И тут я вспомнил.
– Станок…
– Вот именно. – Для пущей убедительности Джеки даже впилась ногтями в мою руку. – Сегодня ты бы погиб, не спаси тебя счастливый случай. Наши эльфы, может быть, и неряхи, но все же платят за квартиру.
До меня дошло.
– А ведь мистеру Генчарду везло совсем по-другому. Помнишь, как он подкинул ногой камень на лестнице у берега и ступенька провалилась? Мне-то тяжко достается. Правда, когда я попадаю в станок, за мной туда же летит цилиндр и останавливает всю махину, это так, но я остался без работы, пока не починят станок. С мистером Генчардом ни разу не случалось ничего подобного.
– У него жильцы были не того разряда, – объяснила Джеки с лихорадочным блеском в глазах. – Если бы в станок угодил мистер Генчард, там бы пробка перегорела. А у нас живут сомнительные эльфы, вот и удача у нас сомнительная.
– Ну и пусть живут, – сказал я. – Мы с тобой – содержатели притона. Пошли отсюда, выпьем у Терри.
Мы застегнули дождевики и вышли; воздух был свежий и влажный. Буря ничуть не утихла, завывал порывистый ветер. Я забыл взять с собой фонарик, но возвращаться не хотелось. Мы стали спускаться по холлу туда, где слабо мерцали огни Терри.
Было темно. Сквозь ливень мы почти ничего не видели. Наверно, поэтому и не заметили автобуса, пока он не наехал прямо на нас, – во время затемнения фары почти не светили.
Я хотел было столкнуть Джеки с дороги, на обочину, но поскользнулся на мокром бетоне, и мы оба шлепнулись. Джеки повалилась на меня, и через мгновение мы уже забарахтались, в чавкающей грязи кювета, а автобус с ревом пронесся мимо и был таков.
Мы выбрались из кювета и пошли к Терри. Бармен выпучил на нас глаза, присвистнул и налил нам по рюмке, не дожидаясь просьбы.
– Без сомнения, – сказал я, – они спасли нам жизнь.
– Да, – согласилась Джеки, оттирая уши от грязи. – Но с мистером Генчардом такого бы не случилось.
Бармен покачал головой.
– Упал в канаву, Эдди? И вы тоже? Не повезло!
– Не то чтоб не повезло, – слабо возразила Джеки. – Повезло. Но повезло сомнительно. – Она подняла рюмку и посмотрела на меня унылыми глазами. Мы чокнулись.
– Что же, – сказал я. – За удачу!
Сумасшедший ученый – традиционный персонаж голливудских «фильмов ужаса», делающий вредные, преступные открытия.
«Кэботы беседуют лишь с богом» – строчка из четверостишия-тоста американского поэта Джона Коллинса Боссиди (1860-1928), тост посвящен Гарвардскому университету Кэботы – одно из старейших родовитых американских семейств.
«Табачная дорога» – роман американского писателя Эрскина Колдуэлла; книга была экранизирована, и Одноименный фильм прославленного режиссера Джона Форда получил мировое признание. Герои рассказа Каттнера имеет в виду оборванцев – персонажей книги и фильма.