Когда я открыл глаза, то первое что увидел — это внимательный взгляд серо-зеленых глаз богини. Я улыбнулся ей:
— Тебе понравилось?
Она медленно и серьезно кивнула:
— Ты поразил меня, Ли. Хотя я и верила в тебя, но не думала, что вы сможете уйти без единой царапины, и ты применил Священный божественный огонь. Ты смог это сделать.
Я зевнул:
— Но ты же сама учила меня всему этому. С того момента, как я дал согласие быть твоим жрецом. Кстати, не подскажешь, как Кэртис освободился? Это явно не моя заслуга была.
Она улыбнулась:
— Тьма решила вмешаться. Ей очень не понравилось, что один из лучших её воинов оказался разменной монетой в разборках богов. Ты бы слышал, какой скандал она Рою устроила.
Я медленно сел, обнаружив, что укрыт плащом Кэртиса и лежу на валежнике, заботливо сваленном у костра, на котором кипятился какой-то суп. Самого оборотня поблизости не наблюдалось.
— А тебе она скандал не устраивала?
Лейла хихикнула:
— Мне просто пригрозили, что в следующий раз меня просто выпорют в соответствии с симулируемым возрастом. И поверь, она это сделает.
— Ты так уверена, потому что снова собираешься сделать Кэрта «разменной монетой»? — неодобрительно поинтересовался я.
Богиня вздохнула:
— Ли, он сам пошел на это, последовав за тобой. Ваша первая встреча с Растином расставила все на свои места в этой шахматной партии, так что сейчас начинается сама игра. Да и Рой питает какую-то странную слабость к этому оборотню. Словно все эти жертвы все эти годы были именно для того, чтобы однажды на алтаре оказался Кэртис. Не спрашивай, — предупреждающе подняла богиня ладошки. — Я сама теряюсь в догадках. Мы с Роем не слишком часто обсуждаем наши маленькие секреты.
— Понимаю, — я снова зевнул и посмотрел на небо. Солнце явно двигалось полудню. — Где это мы находимся?
— В трех днях пути от Прибрежных королевств, если верить словам твоей Госпожи, — голос Кэртиса, выходящего из-за деревьев с охапкой хвороста заставил меня вздрогнуть. Лейла подмигнула и исчезла.
— Ты проспал около двух суток, — сообщил оборотень, сбрасывая сухие ветки не слишком далеко от костра. — Лейла сказала, что это нормальная реакция для первого применения Священного Пламени. Многие оказывается вообще погибали, не в силах справиться с этой божественной магией.
Я улыбнулся:
— Я не многие.
— Согласен, — зеленые кошачьи глаза с тревогой вгляделись в мое лицо. — Что там произошло в Храме?
Я покачал головой:
— Просто Лейла решила, что пора было познакомиться с моим самым опасным противником. Ведь именно Растин руководил уничтожением культа моей богини. Причем делал это так, что не его имя звучало у всех на устах, а имя моего деда. Верховный Жрец Роя не желал становиться тем, кого назовут ответственным за уничтожение не только воинов и жрецов Лейлы, но и целых семейств, поклоняющихся моей госпоже, включая их детей.
Кэртис медленно кивнул:
— Да, Мирейя тогда отличилась.
— Я не знаю, о чем думал мой дед, когда шел на поводу у жреца Роя, предавая свою веру в Доэра Солнечного и Справедливого, — тихо заметил я. — Но Растин не только враг по религии, он тот, кто должен заплатить мне за позорную репутацию моей страны.
Оборотень вздохнул:
— Знаешь, судя по всему у нас, есть время. Они не знают, куда мы направились. Я лишил руки их лучшего воина, да и ты изрядно разрушил там все своим божественным пламенем. У меня один вопрос — ты собираешься вернуться?
Я взглянул на свои руки, которые спокойно лежали поверх, укрывающего меня плаща. Тонкие запястья, которые часто сравнивали с женскими, длинные пальцы за последние годы путешествий огрубели и уже не могли соревноваться в мягкости и нежности кожи с шелком. Медленно сжал их в кулаки, так что хрустнули костяшки.
— Нет. Я не дурак. Мне еще предстоит многому научиться, что бы однажды встать с Растином лицом лицу. Сейчас у нас более важная задача. Лейла кое о чем попросила меня, и я собираюсь выполнить её просьбу.
Тяжелая черная коса мерно качнулась, выражая одобрение:
— Что ж. Не желаешь пока перекусить? Нам еще три дня ехать по этому лесу до ближайшего города.
— Пахнет вкусно, — сообщил я, потянув носом. — И я зверски голоден.
— То есть мне можно было не готовить этого зайца? — хитро усмехнулся Кэртис.
Его бил непрекращающийся озноб. Было очень холодно. Но на его губах блуждала почти счастливая улыбка.
— Господин? — встревоженный взгляд друга. — Что с вами?
— Все в порядке, Корал. Мне просто очень холодно.
— Холодно? — и тихое удивление, полное недоверия и одновременно надежды в его голосе.
— Да, — он поднял глаза. — Да. — подтверждая. — Кто-то воспользовался божественным огнем Лейлы.
Ольгар Безумный. Так его звали в песнях и легендах, что успели сложить уже при его жизни. Это были печальные песни, полные крови и отчаяния. Историю Ольгара Безумного знал весь Эмир.
Когда-то он не был воином, а только-только вступившим в совершеннолетие отпрыском благородного семейства. Он имел все, что мог пожелать. Его отец готов был передать ему все свои владения, чтобы самому уйти на покой. Именно тогда Ольгар встретил свою любовь. В песнях говорилось, что это была дочь короля одного из Прибрежных королевств, но никогда не упоминалось какого. На самом деле, жена Ольгара хоть и была приближенной ко двору, но в её жилах не текла королевская кровь. И её родители были счастливы породниться с таким благородным семейством. В песнях говорилось, что у неё был жених, который поклялся отомстить за отказ. На самом деле Пирис — был близким другом семьи Ольгара, именно он привел тогда еще молодого дворянина в Черную Ложу, представив его не только Дэвиду, но и самой Тьме. Видимо уже тогда в его голове зародился тот план.
Ольгар быстро и достаточно легко занял достойное место среди элиты Черной Ложи, верно служа Тьме. Его прекрасная жена родила ему дочь, а Лорд Дэвид предложил сделать перспективного юношу Хранителем одной из реликвий Ложи.
Похоже, именно этого момента ждал все эти годы Пирис. Ольгар до сих пор не понимал, зачем тому понадобилось убивать всю его семью, уничтожить родовой замок, где он жил со всеми находящимися там людьми уже после того, как он вонзил отравленный нож в спину друга и похитил Камень Дракона.
Сам Ольгар выжил тогда только благодаря магии Повелителя Черной Ложи. А после того, как он увидел то, что осталось от его дома и семьи, он получил прозвище Безумный. Вот уже тридцать лет, Ольгар шел по следам старого друга, ставшего врагом. Он не только должен был отомстить ему, но и постараться вернуть Камень. До сих пор Лорд Дэвид так и не снял его с этой должности. И воин поклялся, что выполнит свой долг.
Ольгар мрачно улыбнулся дну своей кружки. Неужели он, наконец, приблизился к своей цели?
— Какое знакомое лицо. Где я его видел? — мелодичный голос где-то рядом показался воину смутно знакомым.
— Наверное, когда выбивал из него ленты для Лейлы, — хмыкнул второй голос, который Ольгар знал прекрасно.
Он поднял глаза и улыбнулся:
— Командующий Эро.
Рядом с его столиком в этой богами забытой таверне, стояли двое. Одного он прекрасно знал. Мало бы нашлось темных, кто не видел или не знал главнокомандующего Темными армиями. Не смотря на свою молодость, этот оборотень прославился своими гениальными планами и тактикой. И своими дебошами. Ольгар припомнил, что второго паренька он видел как раз, когда командующий праздновал победу над Талигом. Именно этот мальчишка победил его в поединке, будучи в стельку пьяным. И Ольгар Безумный отдал ему обе желтые ленты своей дочери. Мальчик был очень настойчивым.
— Куда ты дел ленты моей девочки? — поинтересовался воин у мальчишки.
Тот пожал плечами:
— Их нынешняя владелица просила передать, что более богатого подарка она еще не получала. И обязуется заботиться о них со всей тщательностью, потому что они стали истинным украшением её прически.
— Это хорошо, — вздохнул Ольгар и приглашающее обвел рукой пустые места за своим столом. — Присоединитесь?
Оба синхронно кивнули и удобно расположились за столом.
— Что вы здесь делаете? — после некоторого молчания поинтересовался воин. — Да еще вдвоем. Вы представляетесь мне странной компанией.
Командующий Эро пожал плечами:
— Дэвид дал мне отпуск, передохнуть от сплошных обязанностей, поэтому я решил помочь другу в его путешествии.
— Значит, вы спешите, — медленно проговорил Ольгар, обдумывая слова оборотня.
— Ну не то, что бы очень, — покосившись на своего юного спутника, лениво отозвался темный.
Воин неприятно улыбнулся.
— Значит, вы можете вернуть мне долг? Ленты моей дочери — это очень ценная вещь.
Юноша, чьего имени он никак не мог вспомнить, но прекрасно помнил его владение двуручным великолепным мечом, вздохнул:
— Ну для начала хотелось бы услышать в чем вы видите выплату этого долга?
Все-таки трезвым он был более сговорчивым, сделал вывод удовлетворенный Ольгар. Темный воин перевел взгляд на своего командующего.
— Я нашел Пириса.
Зеленые кошачьи глаза широко распахнулись. Именно в этот момент подошла служанка, которая проворно поставила на стол поднос с заказанной едой и питьем.
— Разговор не для этого места, — наконец, произнес оборотень.
— Да, — широко улыбнулся Ольгар.
Сапфировые глаза спутника командующего Эро с некоторой растерянностью смотрели на них обоих.
— Мне явно все это не нравится, — пробормотал он себе под нос.
— Брось, Лиани, — усмехнулся Кэртис, подхватывая с подноса с золотистой прожаренной корочкой свиную ногу. — Мы же действительно не торопимся, а стать участниками истории, которую потом воспоют в песнях… неужели не заманчиво?
Тот медленно покачал головой:
— Вот оно что. Окончание долгой истории?
Ольгар медленно кивнул. Теперь он вспомнил. Лиани… так его называл командующий, сам парень представлялся как Лилиан.
— Я мог бы пойти и убить его. Но этого мало и недостаточно. Я не знаю, где он прячем Камень. Мне нужна не только месть. Спустя тридцать лет, у меня есть шанс оправдать доверие Лорда Дэвида.
— И души твоих родных смогут успокоиться, — тихо добавил Кэртис.
— Да, — кинул Ольгар. — Именно.
— Я охотился за ним тридцать лет, — медленно говорил Ольгар, когда мы все втроем расположились в его комнатах, которые он снимал в этом городе. — я многое узнал о своем бывшем «друге». Узнал его намного лучше, чем в те времена, когда я считал, что знаю все его побуждения и восхищался им. Теперь пришло время воспользоваться всеми этими знаниями. Сама судьба послала вас ко мне.
— Расскажи, — тихо попросил Кэртис.
— Пирис уничтожил мою семью, пытаясь овладеть силой Камня Дракона. Но легенды и песни врут, утверждая, что моя жена погибла, потому что выбрала меня, а не его. Все намного непригляднее. Пирис связался со жрецами Роя.
Я не сдержал удивленного возгласа. Это походило на какую-то странную игру, внезапно начать так часто встречаться с этим культом. Ольгар не понял моего удивления и объяснил его по-своему:
— Пирис оказался садистом, и став воином бога Мрака и Крови, он смог позволить себе щедро лить эту кровь во имя своего нового покровителя. Кроме того, он может удовлетворить свои самые низменный инстинкты, убивая по его мнению недостойных существования существ — женщин, и наслаждаясь пытками над молоденькими мальчиками…
— Стоп, — поднял я ладони и недоверчиво уставился на воина. — Ты хочешь сказать…
Тот кивнул:
— Пирис не мог быть влюблен в мою Асию, он считал её чем-то вроде грязи. И он предпочитает свой пол. Желательно помоложе. Поэтому я и сказал, сама судьба послала вас ко мне. К тому же он не скрывает, что песни о нем и обо мне для него своеобразное признание толпы, поэтому редко скрывает, кто он такой. Но всегда умудрялся сбежать до того, как я приходил к нему. В этот раз не успел.
Кэртис медленно повернул голову, его серьезный взгляд уперся в меня. Но он молчал. А я прилагал кучу сил, чтобы сдержать нервную дрожь отвращения. Тишина царила в комнате такая, что, казалось, даже уличные звуки не проникают сквозь ставни.
— Желтые ленты… — наконец, процедил я сквозь зубы. — Она точно знала, что просила в тот день.
Кэртис вскинул левую бровь, словно формируя безмолвный вопрос.
— Он точно воин Роя? — мрачно поинтересовался я у Ольгара.
Тот медленно кивнул:
— Уже двадцать лет.
— Я выплачу долг.
Я подготовился тщательно. Наверное, так же как в день, когда Регил лишал меня права наследования престола. Битвы на мечах, магией и божественной силой — это на самом деле намного более просто, чем то, что предстояло мне.
Думаю, в свое время кажущая мне блестящим решением проблемы, идея была все же не моей. Теперь я понимал это достаточно ясно. Еще одна форма подготовки служения моей богини. И чем больше я познавал свою госпожу, чем сильнее убеждался, насколько она беспощадна и жестока. Но одно оставалось неизменным, какой бы не была она и что бы она не сделала, что бы заполучить меня в свои жрецы и подготовить к служению ей, я все же любил её.
Лестница под ногами буквально текла, словно ступени сами подстраивались под мой шаг.
Пирис устроился весьма неплохо. Настоящий дворец. И сплошь увешан зеркалами, так что я мог любоваться на свои многочисленные отражения бесконечно.
Образ, который я выбрал после долгих расспросов Ольгара о его враге, можно было бы назвать ледяным. Серебристые тени на веках, четко очерченные тонкие брови, даже помада с ледяным отливом. Холодные тона в косметике и одежде. Снежный струящийся щелк. Я сам себе напоминал ожившую статую, если бы не темный каскад волос и драгоценные сапфиры вместо глаз. Я приостановился перед одним из зеркал, разглядывая эту сотворенную маску. Неприступный, прекрасный и соблазнительный. То, что нужно, главное, угадать с пропорциями.
— Лорд Лилиан?
Голос за спиной заставил меня обернуться, сделав вид, что я несколько удивлен, хотя зеркало позволило уловить приближение тени. Почему-то я представлял его немного другим. Наверное, из-за того, что он был ровесником Ольгара, а тот выглядел огромной скалой, которая невозмутимо выдерживала многие годы удары бушующего моря. На самом деле передо мной стоял относительно молодо выглядящий, стройный, поджарый мужчина, на вид лет тридцати-тридцати пяти. Удивительно доброжелательное лицо, располагающее к себе напомнило мне похожее выражение у Растина, и я едва сдержал дрожь ярости, пронзившую кулаки.
Удивительно, но песни не врали, его волосы действительно напоминали языки пламени, разбросанные по плечам.
— Лорд Пирис?
— Удивлены? — ослепительно улыбнулся он. — Представляли меня другим? Думали все эти песни преувеличение?
— Честно говоря, да, — сознался я. — Вы же знаете, как любят приукрашивать сказители свои истории.
— Как мне к вам обращаться? Ваше Высочество? — он чуть склонил голову, разглядывая меня.
— Ну что Вы, — я отозвался с точно отмеренной порцией горечи в голосе. — Король Регил лишим меня этого титула, как вы, наверное, уже слышали. Теперь я всего лишь странник.
Пирис изысканно поклонился:
— Позвольте все же оставить за вами этот титул, так как я вижу перед собой истинного принца.
— В так любезны, — медленно кивнул я.
Этот мужчина приводил меня в странное состояние. Словно, я снова был во дворце Мирейи отброшенный во времени и мы с Регилом снова играем в нашу опасную игру.
Мы с Кэртисом знали, что известия об изменениях в Мирейи еще не достигли остальных королевств. Для этого потребуется определенное время. Именно поэтому выгоднее было играть роль изгнанника.
— Тогда, Ваше Высочество, не согласитесь ли Вы отобедать со мной?
— И снова я должен сказать, что Вы очень любезны, — отозвался принц Лилиан моими губами. Это была его игра.
Пирис сам проводил меня до обеденной залы, где нас ждал уже накрытый стол. Иных гостей не было. Я сразу заметил, что места за столом стоят слишком близко, так что собеседники при желании могли касаться друг друга. Это означало, что Пирис тоже готовился к встрече с принцем Лилианом.
Когда мы приступили к трапезе, последовал вопрос от любезного хозяина, показывающий, что светская беседа переходит на совсем иной уровень.
— Позвольте, спросить Вас, Ваше Высочество, — я слышал, что Вас изгнали пару лет назад, но потом никто не мог отследить, где вы пропадали. Последнее, что о вас известно, что вы сели на корабль, о котором потом не было никаких известий. И я несколько был удивлен, когда получил от вас записку… мне трудно представить, как столь утонченное создание, привыкший к роскоши и красоте, смогли выжить в этом жестоком и уродливом мире.
Я осторожно снял с вилки кусочек рыбы, стараясь не съесть помаду, и только проглотив нежное мясо, тающее на языке, ответил:
— У меня, как оказалось, осталось несколько друзей, готовых оказать услугу, — я прохладно улыбнулся. — Знаете, тот корабль был захвачен пиратами, но их капитан был весьма и весьма любезной личностью. Мы смогли заключить с ним один интересный договор, так что когда я смог связаться с теми, кто ценил мое общество, то фактически был уже свободен.
— Пираты? — Пирис вскинул бровь. — Это, наверное, было ужасно.
— Не совсем, — покачал я головой. — Это скорее было увлекательной игрой.
— Что же это был за договор с капитаном пиратов? — в глубине его глаз полыхал почти животный интерес.
Он явно попал на удочку.
— О, — придал своей улыбке каплю порочности. — Позвольте мне сохранить это втайне.
Хищный прищур глаз изучал меня, и лишь какое-то мгновение спустя, мой собеседник ответил:
— Как пожелаете, Ваше Высочество. Но что было дальше?
Я пожал плечами так, что бы шелк воротника открыл мою шею:
— Многие благородные особы высказали желание помочь мне, но как видите, в итоге я все же оказался в Прибрежных королевствах фактически в одиночестве. Когда я услышал, что знаменитый Пирис из песен об Ольгаре Безумном здесь, в этом городе, я не смог удержать своего любопытства.
— Понимаю, — медленно проговорил он и протянул мне полный бокал вина. — Не желаете?
Я с благодарной улыбкой принял теплый хрусталь, и почувствовал, как его пальцы скользнули по моей руке, лаская.
Я взглянул на него сквозь ресницы, но не возразил. Наживка была заглочена, теперь оставалось не сфальшивить.
Он проводил меня до самого экипажа. Помог в него забраться и в какой — то момент ладонь принца Лилиана оказалась в его руке.
— Мне было очень приятно познакомиться с таким человеком, как Вы, Лорд Пирис, — я мягко улыбнулся, не отбирая руку.
— Я надеюсь, на встречу завтра, мой принц, — его губы коснулись моей руки, и я не смог сдержаться от изумленного вздоха, когда кончик его языка лизнул мою ладонь.
— Думаю, я оправдаю Ваши надежды, — я смотрел в его хищные волчьи глаза с обещанием.
Пирис медленно кивнул и отпустил меня. Занавески экипажа скрыли его от меня, но лишь когда я пересек порог комнат, где мы остановились и встретился взглядом с встревоженными глазами Кэртиса и горящими мрачной надеждой Ольгара, я отпустил маску принца Лилиана.
Дрожь отвращения сотрясала все тело.
— Лиани? — Кэртис сделал шаг в мою сторону.
— Дай мне немного времени, — выдавил я из себя и скрылся в уборной. Меня рвало минут пятнадцать, пока я не почувствовал себя полностью опустошенным от того омерзения, которое поселилось где-то глубоко внутри моего живота.
Когда я вернулся в комнату, я уже сменил одежду и тщательно стер всю косметику.
— С тобой все в порядке? — тихо поинтересовался оборотень. — Ты уверен, что выдержишь?
Я скривился в подобии улыбки:
— Это не хуже, чем время, когда мы играли в наши игры с Регилом. Но этот тип намного опаснее моего дорогого папочки. А насчет выдержки… я слишком долго не надевал эту маску. Завтра все пройдет легче.
Ольгар поднялся на ноги:
— Я думаю, игра не будет слишком долгой. Главное, что бы ты не сорвался и не убил его раньше времени.
Я моргнул и почти холодно отозвался:
— Я помню, что его смерть принадлежит тебе, Ольгар. Но запомните оба. Он воин Роя. Это, конечно не ранг жреца, однако я подозреваю, что он постарается выяснить обо мне как можно больше. Его расспросы могут привести к тому, что нам может боком выйти наша с Кэртисом последняя стычка с Растином и его свитой. Именно поэтому я советую вам побыстрее отыскать ваш камешек. Иначе весь план пойдет насмарку. Тем более близится полнолуние, а если верить твоим сведениям, — я повернулся к Ольгару. — Этночь должна стать решающей. Ты и сам видишь, что он все меньше скрывается. Он почти ждет, что ты придешь за его душой. Это означает одно, чего бы он не хотел тридцать лет назад достигнуть, его цель уже близка.
Воин медленно кивнул:
— Понимаю.
Они сдержали обещание, выйдя на след камня уже через трое суток. Однако это был только его след, а благодетель принца Лилиана начал терять терпение.
Его губы скользили по моей шее и руки касались обнаженной кожи плечей, с которых соскользнул шелк одеяний.
— У тебя сильное тело, — его голос сочился патокой восхищения. — И это при всей твоей нежности.
Его рука скользнула под рубашку, и я едва успел перехватить его запястье.
— Не торопите события, мой лорд, — прошептал я, мягко отстраняясь и поправляя одежду.
Он смотрел на меня с прищуром:
— Вы дразните меня, мой принц. Не боитесь, что я потеряю терпение, как в одной из песен посвященных моему врагу Ольгару?
Принц Лилиан позволил себе шаловливую улыбку:
— Возможно, этого я и хочу? Кто знает, мой лорд.
— Ты еще более извращен, чем я сам, — удовлетворенно отозвался он, наблюдая за мной.
— Разве не это вас привлекает? — вскинул я бровь.
Пирис согласно улыбнулся и внезапно сообщил:
— Мои люди сообщили, что Ольгар уже знает о моем местонахождении. Так что через пару дней я собираюсь отправиться в другое место. Я хотел бы знать, ты поедешь вместе со мной?
Я на мгновение замер, а потом послал ему улыбку:
— Пока мы не закончим нашу игру, я надеюсь побыть возле вас еще некоторое время.
Еще утром Ольгар сообщил, что знает, где камень. А это означало, что Пирис не успеет уехать. Потому что мы готовились захлопнуть ловушку. И для этого мне предстояло познакомить Пириса с еще одной моей маской.
Над улицами этого города царствовала луна, сегодня она была в преддверии своего полнолуния. Я пил дешевое вино. Завтрашняя ночь для многих религиозных культов очень важна — полнолуние. В такие ночи проводят важные ритуалы. И, похоже, Пирис тянул время, рискуя столкнуться со своим старым врагом именно по этой причине. Однако, что именно он намеревался сделать? Я специально старался не лезть в его дела, создавая образ довольно легкомысленного создания, занятого только игрой в соблазнение. Работа по сбору информации досталась Темным. Я налил себе еще вина. Напиваться не входило в мои планы, но для реализации задуманного пара кружек даже была необходимой.
— Эй, красуля! Компания не нужна?
Я поднял глаза на троих подвыпивших идиотов. Ну вот и оставшиеся декорации к нужному сценарию.
— Не нужна, — я с предельно равнодушным видом вернулся к своей кружке с вином.
— А, по-моему, все же ты не откажешься от компании, — один из них вальяжно развалился на соседнем стуле и облапал меня за талию. — Не ломайся, красуля. Мы щедро заплатим за услуги. Да и ты не пожалеешь.
Его дружки похабно улыбались.
Что ж, они сами пришли ко мне.
Я повернулся к их главарю лицом и, глядя в его маленькие поросячьи глазки, процедил:
— Или ты уберешь руки прямо сейчас, мразь, или я тебе их отрублю.
Он напрягся, и его пальцы впились мне в талию со всей возможной силой:
— Шутить изволишь, маленькая шлюшка? Цену набиваешь?! Ты представляешь, что мы с тобой можем сделать? И никто тебе не поможет. Сам сюда пришел. А здесь, таких красоток как ты используют только по одному назначению. — это было настоящее шипение.
В тот момент, когда я вонзил ему в живот кинжал, в дверях таверны показались темные фигуры новых посетителей. Точно, как по расписанию, усмехнулся я, глядя в глаза поддонку, которому вспарывал живот. Его пронзительный вой на одной ноте повис под грязным потолком.
— Я предупреждал тебя, — напомнил я ему. — Очень, знаешь ли не люблю, когда меня шлюхой называют.
Я выдернул кинжал, делая длинный шаг назад. И когда ублюдок упал на исцарапанные, покрытые подозрительными темными пятнами доски пола, улыбнулся его двум дружкам. Они испуганно попятились, словно завороженные моим взглядом. Страх удушающей волной пульсировал вокруг их тел.
— Ваш друг еще жив, — ласково сообщил я, чувствуя на губах привкус солоноватой крови. Кажется, стоило начать брать себя под контроль. Не хотелось бы сейчас себя видеть в зеркале, потому что в какое-то мгновение мне показалось, что я могу увидеть там лицо Регила вместо своего.
— Лилиан? — тихий вопрос, и я в единое мгновение развернулся всем телом. На меня из тени капюшона смотрели горящие волчьи глаза. Ловушка захлопнулась.
— Мой лорд Пирис? Что вы делаете в подобном месте? — я обвел окровавленным кинжалом помещение.
Он не ответил мне. Только где-то в глубине его взгляда появилось что-то… странное выражение, смешанное с возбуждением.
— Так вот для чего ты покидал меня каждый раз все эти дни, мой милый принц, — его голос больше походил на мурлыкание. — Я вижу в твоих глазах жажду крови.
— Это семейное, — думаю, мою улыбку нельзя было назвать приятной в этот момент.
Он протянул руку и коснулся моей щеки. Ласковое движение пальцев, словно он боялся меня вспугнуть.
— Я и не надеялся, что ты окажешься таким сокровищем, мой Лилиан. Я должен благодарить судьбу за то, что она пересекла наши с тобой пути. — он откинул капюшон, позволяя огненным прядям вырваться на свободу. — Я хочу подарить тебе весь этот мир, Лилиан. И утолить твою жажду крови.
— Думаешь, это будет тебе по силам? — я медленно облизнулся, глядя прямо ему в глаза.
— Я покажу тебе. Завтра ночью, когда луна станет полной, я покажу тебе свою настоящую силу.
Человек у моих ног вздохнул в последний раз и умер.
— Не опоздайте, — тихо попросил Лилиан Кэртиса. — Иначе я мало что могу гарантировать.
— Он отведет тебя в храм Роя, — ответил ему Ольгар. — Ты идеальная жертва для его ритуала. Судя по тем данным, что мы собрали, ты должен стать последним, чья кровь отворит для него силу камня.
— Да, я помню, — кивнул бывший принц. — Но и ты должен помнить, я не собираюсь лишать свою богиню жреца, поэтому если вы опоздаете, я могу применить божественный огонь. Пирис силен и опасен, но не опаснее Растина. И тогда ты можешь потерять и свою месть и камень, Хранитель.
Воин прищурился.
— Я понял тебя. Мы не опоздаем.
Оборотень рядом ободряюще улыбнулся.
Жрец Лейлы окинул их еще одним странным взглядом, подобрал подол плаща и вышел за дверь, его уже ждал экипаж, который должен был отвезти к Пирису.
Ольгар тяжело вздохнул:
— Твой друг, командующий, очень сложный человек. Но если все получится, как мы задумали и спланировали, у меня будет огромный долг к нему. Ленты того не стоят.
Кэртис усмехнулся:
— Не волнуйся за него. Причины, которые его толкнули на помощь тебе, могут быть разными, но он выполнит свою часть сделки. И потом, Пирис — воин Роя. А у нас двоих к этому богу есть некоторые претензии. Лучше скажи мне, каково это ощущать, что эта легенда будет закончена. Так или иначе эта книга завершится?
Ольгар пожал своими широкими плечами:
— Спроси меня об этом через два дня.
— Хорошо, — улыбнулся Кэртис. — Обязательно спрошу.
— Я знал, что ты необычный. Но ты поразил меня даже больше, чем я предполагал, — Пирис возбужденными кругами ходил вокруг принца Лилиана. Тот наблюдал за ним сквозь полуприкрытые темные ресницы.
— Сегодня ты должен стать моим.
— Насколько сильно ты этого хочешь? — тихо поинтересовался принц своим мелодичным голосом. — Я могу затребовать непомерную цену.
— Любая цена станет приемлемой после этой ночи, — хищно улыбнулся мужчина. — Ты просто не представляешь, какую мощь я получу с твоей помощью, когда луна взойдет на небе. Ты такой же, как я. Я видел вчера твою истинную суть.
— Что ж, — юноша элегантно поправил воротник своего летящего одеяния. — Луна взойдет через два часа. Покажи мне, что ты имеешь в виду, и ты получишь меня.
Пирис счастливо улыбнулся:
— Не хотите ли прокатиться, мой принц?
— Рой, бог Мрака и Крови. Он тот, кто подарим мне надежду на то, что моя мечта все же исполнима. Я уже двадцать лет служу ему верой и правдой. Во Тьме я так и не смог найти своего призвания. Став воином Мрака, я приобрел право на кровь. На такую кровь, которую могу получать любым угодным мне способом, — шептал мне на ухо Пирис, прижимая к себе.
Он отказался от экипажа, предпочтя верховую прогулку. Только вот личного коня мне не выделили, пришлось ехать с Пирисом.
Я поднял голову, вглядываясь в выходящую из-за облаков полную луну. Шепот мужчины почти не касался моего слуха, ручьем протекая мимо. Мне было неинтересно слушать его бред. И его предложение стать воином Мрака, как и он сам, я встретил молчанием. На самом деле он не собирался делать из меня такого же, как он, меня везли, как ягненка на заклание. Пирис готовил мне страшную и красивую, по его личному мнению, смерть на алтаре Роя. Как хорошо, что его информаторы не успели донести до него информацию обо мне. Похоже, Растин еще не сообщил всем своим подчиненным, кого им следует ловить и убивать при первой же возможности. Но это уже не важно. Совершенно не важно. Сегодня ночью все закончится. И я, наконец, приму ванну, где смогу смыть с себя запах этого ублюдка, оттереть его прикосновения и вымыть саму память о нем.
Шепот Пириса затих.
— Мы прибыли, радость моя. Ты почему-то притих.
Я улыбнулся одними губами, принимая его руку, что бы спешится с коня.
— Это все луна, мой лорд. Она так прекрасна сегодня.
— О да, ты прав, — его волчьи глаза почти сияли от возбуждения и предвкушения.
Я последовал за ним под своды храма бога Мрака. Тот храм отличался от того капища, где собирались принести в жертву Кэртиса и где я столкнулся с Растином. Здесь все было на несколько порядков богаче, вычурнее и как-то тяжелее.
Я только головой покачал, когда из теней у стен выскользнули темные фигуры воинов и окружили нас двоих. Удивительно, но, кажется, история повторяется.
— Лорд Пирис? — я поднял на него глаза. — Что это значит?
Он обернулся, и теперь я бы не назвал его лицо красивым. Его изуродовала маска жажды силы и власти:
— Мой милый убийца, ты мое последнее звено. Твоя кровь станет идеальным компонентом для Камня Дракона. Я заменю твое сердце этим артефактом. И ты будешь жить вечно.
Я отступил на шаг. Вообще-то мне казалось, что меня просто убьют, как жертву, такой расклад был несколько неожиданным.
— Пирис?
— Ты же хочешь жить вечно? И быть со мной, любовь моя?
Меня всего передернуло. И вот это было не по плану. Этот придурок в меня, что влюбился?
— Твоя душа будет принадлежать Рою, а твое тело обретет невиданную мощь. Вместе мы будем владеть всем миром! И я заменю Верховного Жреца Роя.
В какой-то момент меня настигло странное чувство, что я действительно нахожусь в какой-то легенде, которую сейчас демонстрируют со сцены актеры. И это не я стою в середине круга воинов Мрака.
Потом до меня дошли последние слова Пириса, и я не сдержался. Хохот просто выплеснулся из моего горла. Я действительно не смог удержаться.
— Лилиан? Чему ты смеешься? — тихий и опасный вопрос.
Я усилием воли заставил себя успокоиться.
— Простите, лорд Пирис. Просто мне показалось немного смешным то, что Лорд Растин невольно станет моим должником.
— Что ты имеешь в виду, Лилиан?
Я усталым движением развязал завязки плащ, который до сих пор полностью скрывал мою фигуру и скинул камзол летящего силуэта, который так надежно скрывал мою совсем другую одежду.
— Я думаю, сейчас я могу ответить на ваш вопрос, заданный всего полчаса назад, когда мы только подъезжали к Храму. Я не могу стать воином Мрака. Потому что я уже служу другой богини. И я не собираюсь жить с тобой вечно, если моя Госпожа позволит, я проживу столько, сколько она пожелает. И мне совсем не улыбается стать игрушкой с каменным сердцем в твоих руках. Мало того, — я поднял на него веселые глаза и вытянул руку, призывая Синее Пламя. — Ты не поверишь, но Растина я собираюсь убить самостоятельно, исключительно по личным и религиозным разногласиям.
— Ты не принц Лилиан Катани? — мрачно осведомился он, наблюдая, как в моей ладони появляется рукоять моего верного меча.
— Вот здесь я тебе не соврал ни пол слова, — покачал я головой. — Правда, я уже пару месяцев как не являюсь изгнанником, король Кириан любезно восстановил меня во всех моих правах, но как Верховный Жрец Лейлы я отказался от трона. Королевская жизнь мне не очень интересна.
Пирис печально покачал голой:
— А ведь я действительно полюбил тебя, Лилиан.
Я цокнул языком, настороженно наблюдая за воинами, которые меня окружали:
— Знаешь, несмотря на все, что тебе обо мне известно, должен сказать, что больше всего я ненавижу, когда на меня западают мужики. Таких я готов резать за просто так. Я блевал каждый раз, когда приходил от тебя. Должен сказать Ольгар Безумный задолжал мне за это…
— Что?! — он резко вскинулся. — Ольгар?!!
Один из воинов Мрака шевельнулся, повел плечами и внезапно заслонил меня от остальных. Я удовлетворенно кивнул, рассматривая широченный разворот плечей.
— Ну, здравствуй, Пир. Давно не виделись. Скажи-ка, что это Камень Дракона делает на алтаре Роя? Никак ты решил его вернуть законным владельцам?
— Убейте их! — голос Пириса шипел приказ, наполненный страхом и ненавистью.
Я облизнул губа, рассматривая остальных, но внезапно все воины развернулись и встали рядом с Ольгаром. Один из них тряхнул тяжелой черной косой и знакомым голосом сообщил:
— Видишь ли… не можем мы этого сделать. Ведь мы все пришли за твоей жизнью, друг мой.
— П-п-предатели?!
— О нет, — покачал головой оборотень. — Совсем не так дело обстоит. Просто все твои воины отправились на вечный покой, и мы решили, дабы не тревожить тебя понапрасну, временно их подменить. Ольгар — хороший Хранитель, а не просто мститель-одиночка. Неужели ты не знал, что у него есть свои люди? Я же всего лишь наблюдатель от Черной Ложи, чтобы перед вопрошающим взором нашего любимого повелителя в подробностях поведать историю исполнения его смертного приговора для тебя.
Я убрал Синее Пламя. Здесь мне было делать нечего. Моя роль сыграна и актеру пора удалиться со сцены, предоставив драме закончиться как должно.
Пирис сглупил, оставив Храм пустым. Он надеялся, что после того, как овладеет Камнем Дракона, он и его горстка верных последователей захватит власть сначала в этом храме, а после и над всей религией Роя, сделав себя его Верховным жрецом. У него вполне могло бы получится, только вот судьба распорядилась иначе. И у меня возникло смутное подозрение…
Я вдохнул свежий воздух ночи, отрешившись от криков и грохота, которые доносились из Храма.
— Лейла?
Она ответила не сразу, хотя её присутствие ощущалось.
— Это своеобразная отдача долга, Ли. Когда-то Рой спас меня. Это было очень давно, наша ненависть еще не проявила себя. Этот его поступок был полон корысти и собственных планов, но он есть. И сегодня я его отдала. Тем более, Пирис, овладев камнем Дракона стал бы очень опасным противником, намного опаснее, чем Растин сейчас. И кто знает, чем бы могла закончиться ваша встреча, уже после обретения им силы. Я не против перемен, но Растин в противниках предпочтительнее безумного Пириса, чьи планы простирались еще дальше. Камень Дракона не зря в свое время был отдан Тьме. Она лучше всех знала, как им распорядиться.
Она не договаривала и не говорила всей правды. Но, наверное, я был пока к этому не готов.
— Не важно все это, Моя госпожа. История закончена. И певцы могут спокойно сочинять конец легенды об Ольгаре Безумном. А я хочу одного — срочно принять ванну, что бы отмыться от всех этих омерзительных дней, проведенных в обществе Пириса и в маске принца Лилиана.
— Ты хорошо поработал, мой жрец, — ласково отозвалась моя богиня. И в этот раз её голос ничем не напоминал голос тринадцатилетней девочки. — Отдыхай. И передай это Хранителю Камня. Я думаю, они пригодятся ему вскоре.
На мою раскрытую ладонь легли две желтые ленты. Я улыбнулся темноте и двинулся прочь от места, пахнущего смертью. Темные явно задержаться здесь до утра. Своих предателей они наказывали жестоко, кроме того, Ольгар явно постарается сделать завершение своей легенды красочным. О Пирисе можно было забыть.
Станислав медленно провел ладонью по зачарованному стеклу. Сильна магия Белой Ложи. В свое время он сильно недооценил её. За что и поплатился.
— Мой Лорд? — тихий голос Корала за спиной — Вы снова что-то чувствуете?
— Нет, — покачал он головой. — Я просто любуюсь песками нашей тюрьмы.
Он повернул голову и взглянул на своего друга:
— Ты сомневаешься?
Корал тяжело вздохнул:
— Да. Я не хотел бы, что бы моя надежда снова тревожила меня напрасно.
— А я хотел бы, — с небольшого дивана подал голос третий их спутник и друг. — Поэтому не сомневайся, Корал. На Эмире снова зазвучала поступить жрецов Лейлы, и скоро мы услышим её грохот.
Станислав медленно кивнул, смотря на Винира. В свое время они нашли его в каком-то грязном балагане, где слепой мальчишка за еду предсказывал будущее. У него действительно был дар. Когда он достиг возраста послушника, Лейла вернула ему зрение, позволив увидеть краски мира. Однако он потерял его вновь, когда прошло почти пятнадцать лет их заключения в этой комнате и башне Белой Ложи. Именно тогда надежда начала покидать их всех. Сейчас, она возвращалась, так как веры в свою Госпожу они не оставили за все годы заключения.
Жрец Лейлы протянул Ольгару ладонь, и тот поднял удивленные глаза:
— Это…
— Моя Госпожа сказала, что скоро они тебе пригодятся вновь, — пожал юноша плечами. — Возьми. Их носила сама богиня.
Воин бережно подхватил обе ленты.
— Я в долгу перед тобой, Жрец Лейлы.
— Как и вся Черная Ложа, — добавил Кэртис, стоящий рядом.
Сапфировые глаза лукаво сверкнули:
— Сочтемся как-нибудь, воин.
— Обязательно, — кивнул Ольгар.
— Передавай Дэвиду пламенный привет, — хлопнул командующий Темных его по плечу, и скажи, что я вернусь не скоро.
— Обязательно, командующий, — поклонился воин и повернулся к своему отряду. — Можем отправляться.
К седлу его коня, на которого он вскочил, были приторочены два небольших кулька. Насколько было известно Лилиану, в одном покоился Камень Дракона, а во втором завернутая в заклинания — голова Пириса.
— А куда направляемся мы? — оборотень сладко потянулся, разминая мысшцы. — Мне кажется, в этом королевстве задерживаться не стоит.
— В Мигар, — улыбнулся Лилиан. — Говорят там самые красивые и умелые танцовщицы.
— Танцовщицы? — вскинул бровь Кэртис. — Вот это да. Ты решил оторваться за все эти тяжелые напряженные денечки?
— Ну не все же мне с мужиками обниматься, — легкомысленно пожал плечами юноша. — Девушки же приятнее.
— Я разве ж спорю, — ухмыльнулся темный. — В Мигар, значит в Мигар. Я тоже люблю посмотреть на танцы
Кэртис с наслаждением вытянулся на постели в полный рост, даже не сняв сапог.
— Тьма всемогущая, как же я устал-то! Я и не думал, что найти гостиницу будет так сложно. Все просто напросто забито.
Лилиан аккуратно стащил с себя плащ и бросил его на спинку ближайшего стула:
— В городе праздник, чего ты хотел. Однако я не предполагал, что у тебя на руках такое количество золота.
Оборотень фыркнул:
— Я все-таки не простой воин, а главнокомандующий войсками Тьмы. И мне уже порядком поднадоели эти дешевые забегаловки, где мы с тобой постоянно останавливались, да и под открытым небом наночевался вдоволь. Хочу мягкой постели и комфорта соответствующего моему положению. Ты как принц все-таки должен меня понимать.
Жрец усмехнулся:
— А ты оказывается неженка.
— Муррр, — отозвался тот с постели. — Кстати, а ты не в курсе, что конкретно празднуют в этом городе?
— Случайно в курсе, — задумчиво отозвался тот. — Правда, не ожидал, что мы попадем на это событие.
— И? — Кэртис приподнял на локте. — Я так понял, что это как-то связано с обещанными мне танцовщицами.
Лилиан сел на край постели, неодобрительно разглядывая единственную кровать в этой комнате. Он тяжело вздохнул, чудо, что вообще удалось получить такую неплохую возможность передохнуть в нормальных условиях. А ночевать бок о бок с Кэртисом уже не в первой.
— Связано. Я сам никогда не видел, но мне рассказывали, что этот праздник проводится раз в три года. В Мигар съезжаются ос всего континента лучшие танцоры Эмира, что бы соревноваться в этом искусстве со своими коллегами. Причем танцем здесь считается не только привычный в твоем понимании танец красавиц.
Оборотень заинтересованно вскинул бровь.
— Сиган рассказывал, что участников делят на несколько категорий, в зависимости от стиля танца, и по каждой группе танца выделяют один день. Таким образом, праздник длится не один день, а несколько и участники могут приехать только на свой конкретный турнир.
— Хн, — отозвался Кэртис. — Неужели даже танцовщицы из кабаков могут соревноваться?
— Этому направлению посвящен отдельный турнир, — криво усмехнулся жрец. Все-таки Мигар — портовый город, как и многие города из Прибрежных королевств, и большинство его жителей связывают свою жизнь с морем. Девицы, танцующие в кабаках для матросов — что может быть ближе такому городу?
Темный рассмеялся:
— Все интереснее и интереснее, Лиани. А откуда твой Сиган столько знает о Мигаре? В особенности о празднике танца?
Странная почти пасмурная полуулыбка скользнула по губам юноши:
— Это его родной город. Только я сомневаюсь, что здесь любят об этом вспоминать.
— Вот как… — странный взгляд из-под полуопущенных ресниц и смена темы. — Какие еще турниры предусмотрены?
— Танец Восточной Империи, танец аристократии, танец бродяг, танец кабаков, свободный танец без границ, танец воина…
— Какой-какой? — Кэртис встрепенулся.
Лилиан вздохнул, он уже понял, что разговор затягивается. Поэтому скинул сапоги, неодобрительно бросив взгляд на все еще обутого спутника, и забрался с ногами на постель, оперевшись на подушки. И только устроившись поуютнее, ответил:
— Так и знал, что тебя заинтересует именно этот день и турнир. Мигарцы полагают, что каждый воин, достигнувший определенного уровня искусства в военном деле, уже фактически танцор. Таких они называют Танцоры со Смертью. Заслужить подобный титул желает каждый, кто хотя бы раз слышал о танцах в Мигаре. В этом турнире самое малое количество участников, их отбирает победитель предыдущего турнира. Кажется, там замешана какая-то магия, но я не уверен, Сиган не любил распространяться на эту тему. Не смотря ни на что, он все же патриот.
— Даже если Лейла прикажет ему стереть его родной город с лица Эмира? — почти вкрадчиво поинтересовался Кэртис.
Лилиан запнулся и странно посмотрел на оборотня.
— Трудно сказать, — наконец медленно проговорил он. — Лейла…я честно не знаю, что ответить тебе на это вопрос, Кэрт. Что бы ты делал, если бы Тьма отдала тебе такой приказ?
Оборотень пожал плечами и снова упал на спину, прикрыв глаза:
— Знаешь, когда Дэвид задал мне этот вопрос, я долго находился в замешательстве. Но и сейчас я отвечу тебе так же, как ответил тогда ему. Когда я получу такой приказ, тогда и посмотрим.
Жрец фыркнул:
— Тебе просто нравиться издеваться надо мной с моей религией, не так ли?
Тот улыбнулся одними уголками губ:
— С тобой я начал узнавать новые грани веры в богов или богам… Кто бы мог подумать, что «любимец бога» — это наименование не просто так… Но давай вернемся к празднику Танца и Танцорам со Смертью. Значит, ты не знаешь, как проходит отбор именно на этот турнир?
— Не знаю, — почти кротко отозвался Лилиан.
— А в чем выражается такой танец, Сиган тебе рассказывал? Воины сражаются друг с другом?
— Нет, — тихо отозвался жрец. — Они сражаются с самим собой, а окружающие видят настоящий танец воина с его оружием. Сиган говорил, что у настоящих Танцоров со Смертью слышно даже музыку, которая звучит из ниоткуда, потому что сама Смерть приходит станцевать с ними.
— Вот почему такое название, — задумчиво заметил оборотень. — Лиани…
— Да?
— А ты хотел бы станцевать со смертью?
Юноша тяжело вздохнул:
— Ты сегодня задаешь сложные вопросы, Кэрт.
— Такой уж день сегодня, — отозвался он и повторил. — Такой уж день. Так ты ответишь мне?
— Хотел бы, — ответ прозвучал почти неохотно. — Говорят, если заглянуть в глаза своей смерти, то можно понять, кто ты есть на самом деле.
— А ты не знаешь, кто ты?
— Я не всегда уверен, — ответ прозвучал так тихо, что если бы не острый слух оборотня, то он мог и не услышать его.
Темный закрыл глаза и слабо улыбнулся: все-таки его спутник, в сущности такой мальчишка. Хотя и Верховный жрец одной из самых кровожадных богинь Эмира.
Они прибыли в этот город рано утром и едва смогли пробиться сквозь толпу на улицах, что будет твориться к полудню, сложно было даже представить, но им повезло на воротах. Стража оглядев их арсенал, как то довольно быстро пропустила обоих, почти не задерживая, быстро приняв пошлину. Кэртиса удивило только то, что их оружие на запечатали, разрешая свободное ношение. Однако в разных государствах и городах — разные порядки.
И все-таки оборотня насторожил цепкий взгляд одного из стражей, которым тот окинул Лилиана и его лук, который в отличие от Синего Пламени не был «живым» оружием и поэтому его невозможно было спрятать.
Что-то тревожило оборотня, но он никак не мог выудить из своего сознания, что именно. Разговор о танцах и турнирах немного отвлек, но когда Лиани замолчал, тревожное чувство снова вернулось. Странно, но его отголоски появились, когда они пересекли границу Прибрежных королевств, только они были настолько неявными. Что Кэртис не обращал на них внимания. Да и история с Пирисом позволила предполагать, что его тревога касалась именно этого ублюдка. Однако, каждый раз, когда они въезжали в новый город, тревога усиливалась. И в Мигаре, оборотень уже не мог игнорировать это чувство.
— Лиани…
Но ответом ему было тихое сопение. Жрец незаметно уснул, утомленный городской суетой и поиском гостиницы. Да и после Пириса, он толком не отдыхал, словно стараясь уйти от города, где был казнен воин Роя, как можно дальше.
Темный сел на постели и только покачал головой, разглядывая красивое лицо своего спутника. Сейчас он ничем не напоминало ни холодного, но изнеженного принца Лилиана, ни яростного жреца своей богини. На подушках дремал усталый юноша. Кэртис заметил, что у него наметились тени под глазами. И это была не только физическая усталость. Последние годы для него были полны событий и ни единой передышки, да и до этого — постоянная борьба за выживание.
— Ты прав, — тихий девичий голос застал темного врасплох. — Ему требуется отдых.
Богиня обнаружилась в ногах своего жреца. Она сидела, скрестив босые ноги, и печально разглядывала Лилиана.
— Но заставить его отдохнуть будет не просто. Он не знает, что это такое. Для него есть только постоянное движение.
Кэртис вздохнул:
— Великая госпожа, я ведь так и инфаркт мог заработать.
— Ты заработаешь, как же, — бросила недоверчивый взгляд в его сторону девочка. — Послушай, темный… Я знаю, что ты стал ему хорошим другом, и я только приветствую эту дружбу. Но я его богиня, а он мой Верховный Жрец. И столько всего надо сделать, с чем может справиться только он.
— Например, освободить твоего предыдущего Верховного Жреца?
— Да, — она вздохнула. — Станислав может взять на себя достаточно большой груз. Это позволит дать Ли передышку хотя бы в пару месяцев. Но если он в этот период вернется домой в Мирейю, он с головой погрузится в проблемы королевства и будет все силы тратить на помощь своим братьям.
Оборотень насторожился:
— Госпожа, что ты хочешь?
Лейла неожиданно состроила просительное выражение лица:
— Возьми его к себе в Черную Ложу.
Темный аж поперхнулся.
— Что?!
— Пусть он поживет с тобой, — терпеливо повторила богиня. — После того, как вы освободите Станислава. Он же помог вам с Пирисом, хотя ему стоило это дорогих усилий. Ли очень не любит вспоминать времена игр с Регилом, но ради тебя он это сделал.
— Ради меня? Разве это не было отдачей долга Ольгару? — попытался увильнуть Кэртис, уже понимая, что не удастся, потому что богиня была абсолютно права.
— Этой историей с Пирисом, Ольгар стал должником Ли, и он сам это признал, — богиня стала серьезной. — И ты это слышал.
— Да, — сдался Кэртис. — Госпожа, вы ведь сами понимаете, что меня не надо уговаривать. Лиани стал мне не просто другом. Он нечто, что стало для меня так же важно, как моя преданность Дэвиду.
Лейла понимающе улыбнулась:
— Он стал частью твоей семьи.
— Вот мама-то обрадуется новому сумасшедшему сыночку, — проворчал оборотень уже в пустоту.
Он поднялся с постели, подошел к стулу, на котором висел плащ Лилиана и укрыл им жреца, так как пытаться извлечь из-под юноши хотя бы покрывало представлялось невозможным.
— Что ж, думаю, мне стоит сходить разведать, что к чему здесь, — задумчиво сообщил он спящему другу. — Ну и раздобыть нам обед.
Послушный своей усилившейся тревоге, оборотень наложил простенькое охранное заклинание на комнату, когда закрыл за собой дверь.
Меня разбудил настойчивый стук в дверь. Лениво приоткрыв глаза, я некоторое время наслаждался зрелищем запертой двери, которая как раз находилась напротив кровати. Стук хотя и был настойчивым, однако не таким уж требовательным и не сотрясал дерево. В то же время явственно чувствовалось, что лицезреть постояльцев рвется не персонал гостиницы, а кто с более высоким положением.
Закончив рассуждении и уговоры себя любимого встать, я решил, что, наверное, такую настойчивость стоит уважить, поэтому все же решил встать, так как Кэртиса вокруг не наблюдалось. Видимо оборотень решил прогуляться, пока я нечаянно задремал во время нашего с ним разговора.
Обнаружив, что меня накрывает и согревает мой собственный плащ, я даже умилился такой заботе со стороны друга, однако выпутался из ткани и побрел к двери. Хотелось спать.
Едва я коснулся дверной ручки, как по ту сторону раздались приглушенные голоса. И по насмешливым интонациям одного из них, явственно угадывался мой спутник.
— Не открывает? — такое искреннее сочувствие, если бы не легкая ехидца под пушистым одеялом заботливых интонаций. — Он, наверное, решил, что стук ему снится или же просто считает, что те, кто стучать так вежливо на самом деле не собираются с ним встречаться.
— Вы один из приезжих, которые остановились здесь? — уверенный голос, глубокий, привыкший отдавать приказы и видеть, что их выполняют.
— Ну да, а у вас к нам какое-то дело? — теперь уже голос Кэртиса почти вальяжный, барский.
— Не к вам. К тому, кто находится за этой дверью.
— Ну раз он не открывает сам, я думаю. я могу передать ему ваше дело, а он уже тогда решит впускать вас или нет, уважаемый…
— Сабир. Мое имя Сабир Лиарис.
Мгновение молчания, в котором угадывалось, как меняется отношение Кэртиса к человеку за дверью.
— Я слышал твое имя, Сабир Лиарис. Оно довольно известно.
Да уж, я качнул головой. Известно. Тот, кто обошел большую часть Эмира своими собственными ногами, о ком сложили песни и сколько людей готовы убить его при первой встрече или пасть ниц в благодарности… имя этого воителя гремело по всему Эмиру. Хотя он и называл себя просто наемником. Но гений его полководческого командования был известен не понаслышке многим. Я до сих пор помню, как бушевал Регил, когда получил отказ этого человека поступить к нему на службу.
— Но я не понимаю что тебе нужно от моего друга, Сабир Лиарис. Вы вряд ли когда-нибудь встречались.
— Меня привела сюда Нить Выбора, — спокойный голос, лишенный беспокойства. — Я распорядитель Танца со Смертью, который состоится через два дня. Твой друг не собирался принять участие в турнире?
Я, наконец, шевельнулся, и потянул за дверную ручку, открывая проход.
— Лиани? — обернулся оборотень и утвердительно заметил. — Мы тебя разбудили. Паршиво выглядишь.
— Я хочу спать, — спокойно ответил я. Секунду подумал и улыбнулся. — А еще есть.
Седой пожилой воин с некоторым интересом взглянул на меня. Он был высокий. Намного выше меня. Поджарый, похожий на волка — вожака стаи, который никогда не промахивается при прыжке к добыче. Его волчьи глаза на какое-то мгновение напомнили мне Пириса, однако это ощущение очень быстро пропало. Словно его и не было.
— Что такое эта ваша Нить Выбора? — поинтересовался я у него.
— Это магия. Она приводит меня к тем, кто жаждет принять участие в турнире Танцоров со Смертью, кто достоин этого.
— Вот как? — задумался я. — Жаждут… и достойны. Значит я из таких?
Воин медленно кивнул:
— Нить Выбора привела меня к тебе, незнакомец.
— Это судьба, — внезапно улыбнулся Кэртис. — Ты примешь это приглашение? Я бы хотел посмотреть на твой танец.
Я фыркнул:
— А что мы с тобой, по-твоему, делали в первый же день нашего знакомства?
— Так то было в битве, — хмыкнул оборотень. — А посмотреть, как ты танцуешь со Смертью один на один… это занимательное зрелище. Особенно с твоим мечом.
— Лилиан Катани, — я смотрел ему прямо в глаза и успел заметить тень удивления на дне его глаз.
— Я знал одного Катани, — наконец, сообщил воин. — Только его звали Регил.
Я медленно кивнул:
— Я тоже имел несчастье его знать. Что мне нужно для того, что бы принять участие в турнире, господин Сабир?
— Сегодня вечером, на закате солнца явиться на главную площадь. С тем оружием, которое будет вашим партнером в Танце. Там пройдет регистрация участников, и вам объяснят все правила.
— Хорошо, я буду, — кивнул я и, развернувшись спиной к этим двоим, отправился обратно к постели.
— Я провожу вас, Сабир Лиарис. — учтивый голос Кэртиса и скрип закрываемой двери, прежде чем моя голова коснулась подушки, и я снова погрузился в сон.
— Ваш друг выглядит очень уставшим, — Сабир заговорил только у самой лестницы, ведущей на первый этаж гостиницы.
— Ему надо отоспаться, — пожал плечами оборотень. — Не волнуйтесь, вечером он будет совсем другим.
— Я действительно знал Регила Катани, — внезапно добавил воин. — И этот мальчик похож на него чертами лица, словно сын на отца. Но тлеющий огонь в глубине его глаз совсем другой.
Кэртис приостановил шаг и взглянул на собеседника:
— Я ни разу не слышал, что бы Лиани называл его отцом, кроме того раза, когда он произносил формулу отречения вместе со своими братьями.
— Значит в этот раз в турнире примет участие настоящий принц, — покачал головой Сабир. — Но я не слышал вашего имени, господин.
— Кэртис Эро.
— Вот как, — помолчав, произнес пожилой воин. — Я тоже слышал это имя, господин. Что главнокомандующий Черной Ложи и юный принц забыли в нашем городе?
— Мы здесь проездом. Ли требуется здоровый сон в нормальной постели, а мне надоело питаться походной едой, — обезоруживающе улыбнулся оборотень. — Мы даже не знали, что в Мигаре в разгаре праздник Танца.
— Позвольте задать вам еще один вопрос, Лорд Эро.
Тревога, которая ела темного изнутри шевельнулась, словно напала на след.
— Задавайте, Сабир Лиарис.
— Ваш друг Лилиан когда-нибудь был на море?
Кэртис перестал улыбаться, теперь он понял, почему тревога так сильна.
— Я не обещал ответить на ваш вопрос.
— Да, — согласился воин. — Но мы оба понимаем, что он не требует ответа. Пока вашего друга защищает закон праздника об участниках, но как только турнир закончится, я задам этот вопрос еще раз, уже ему самому.
— Это был риск с самого начала, — пожал я плечами, набрасываясь на еду.
Оборотень медленно кивнул:
— Так что мы будем делать? Удирать?
Я не мог ответить сразу, так как зубы увязли в восхитительном мясе, которое, наконец, попало ко мне в рот. Но я мог поднять удивленные глаза.
— Да, ты прав, — кивнул мой друг. — Они не позволят нам уйти просто так. Иначе бы Лиарис не упомянул, что повторит этот вопрос ПОСЛЕ турнира. Вся стража предупреждена, думаю, и за гостиницей установили наблюдение.
Я проглотил свою еду и улыбнулся:
— Неужели ты думаешь, я откажусь от участия в турнире, Кэрт?
— Даже в мыслях не было, — оборотень был абсолютно серьезен. — Я слишком хорошо тебя знаю.
— Тогда почему ты так странно на меня смотришь?
Улыбка Кэртиса была хищной:
— Мне нравиться смотреть, как ты ешь.
— Просто это не наша собственная стрепня, — я почувствовал себя виноватым.
— Понимаю, — хмынул он. — Сам, пока ты спал, наелся до отвала. Приятно чувствовать, что можно есть не только походный вариант. Ощущение комфорта и больше свободного времени — это действительно расслабляет.
— Господа желают еще что-нибудь заказать? — мелодичный голосок заставил меня поднять голову на служанку, которая замерла рядом с нашим столом. Я пораженно разглядывал чистое светлое лицо девушки. Она совсем не походила на служанок, которых я привык лицезреть. Такое невинное выражение лица и взгляд этих серых глаз в обрамлении черных густых ресниц. Почти девочка. Я выдохнул.
— Ты кто?
Она рассмеялась, прикрыв ладонью рот:
— Я — Мира, господин. Дочь хозяина гостиницы.
— Ты очень красивая, Мира, — тихо заметил я.
— Спасибо, господин. Вы тоже, — она лукаво улыбнулась. — Так вы желаете что-нибудь еще из нашей кухни.
— Еще порцию этого восхитительного мяса и кувшин вина, — кивнул я.
— Сию минуту, — поклонилась она и летящей походкой удалилась.
Я взглянул на изрядно удивленного оборотня:
— Что с тобой?
— Ну, — протянул он, — Это я хотел бы спросить у тебя. Я еще ни разу не видел такой реакции. Девушка конечно симпатичная…
Я покачал головой:
— Кэрт, я жрец Лейлы. Я смотрю глубже. Она не просто симпатичная девушка, она прекрасна. Такой чистой души я еще ни у кого не встречал.
— Хн, — он взглянул в сторону, куда ушла Мира. — Чистая душа? Я что-то припоминаю о жрецах Лейлы и Проклятье Чистой Души. По-моему даже какая-то трагическая песня была по этому поводу…
Я кивнул:
— Была. Правда я никогда её не слышал, а Лейла отказывается знакомить меня с этим творчеством, утверждая, что тот, кто написал это — был полной бездарностью.
— А суть?
Я задумчиво посмотрел на остатки мяса, оно неумолимо остывало, и вздохнул:
— Ну, знаешь в чем главная разница между жрецами Роя и жрецами Лейлы?
— Вы не приносите в жертву оборотней, — усмехнулся он.
— Насколько мне известно, приносили, — покачал я головой. — Просто не так маниакально гонялись за вами. Но ты мыслишь в правильном направлении. И те и другие практикуют человеческие жертвоприношения, как бы это не называли сами, суть не меняется. На алтаре, или в бою, но мы убиваем для своих богов. Только…
— Только?
— Жрецам Роя дозволено пытать и убивать в свое удовольствие любого, кто может попасть в их руки. Кровь есть кровь, чью бы ты не пролил, таков их девиз. У жрецов Лейлы во все времена был один запрет. Нельзя убить того, чья душа чиста. Ночь должна освещаться луной или светом звезд, пусть даже слабым. Такие как Мира встречаются раз в жизни, и не у каждого. Для бога Мрака он стала бы лакомым кусочком. Поглотить чей-то свет — это в его природе. Но Лейла — нет. Я не знаю почему, но закон касательно чистой душ весьма строг.
— Значит, действительно существует Проклятие Чистой Души?
— Да. Это Боль.
— Боль? — он повторил это, правильно понимая суть слова. Именно Боль с большой буквы.
Я кивнул:
— Больше я ничего не знаю. Разве что можно искупить грех. Но для этого надо найти такую же чистую душу.
Кэртис покачал головой:
— При условии, что такие, как она встречаются раз в жизни, и что тебя наказывают Болью? Жестоко.
Я улыбнулся:
— Возможно. Но я не хотел бы, что бы такие, как Мира исчезали. Красоты станет меньше в этом мире.
— В этом ты прав, — задумчиво отозвался оборотень.
В этот момент Мира снова появилась рядом с подносом, лучезарно улыбаясь.
— О, — укорила она. — Вы так и не съели ничего без меня. Остывшее это блюдо не такое вкусное.
— Ну что вы, красавица, — Кэртис пододвинул мою тарелку к себе. — Вы угощайте этого обжору, а я довольствуюсь остывшей порцией. Мне так даже лучше, язык очень чувствительный.
Она рассмеялась, ставя тарелку с дымящимся мясом передо мной и кувшин вина на середину стола. Потом выпрямилась и неожиданно серьезно посмотрела на меня:
— Вас, правда, избрали принять участие в Танцах со Смертью?
Я чуть не поперхнулся.
— Откуда?..
— Сабир Лиарис весьма известная личность, — хихикнула она. — Я желаю вам удачи. Мне кажется, вы достойны победы.
— Спасибо, — я немного растерянно смотрел ей в след.
— Ешь, — толкнул меня в плечо усмехающийся оборотень. — А то я подумаю, что еще чуть-чуть и ты влюбишься.
— Запросто, — отозвался я, набрасываясь на мясо. За дверью гостиницы вечерело, и надо было поспеть еще на площадь к закату. Мне было интересно с кем придется столкнуться в турнире.
Воинов, выбранных для Танца со Смертью, оказалось действительно немного. Всего восемь человек. Считая меня и самого Сабира.
Долговязый воин из Восточной Империи, чьим оружием были боевые веера. Он двигался, словно змея. Опасный противник, впрочем, как и все остальные. Вторым был настоящий великан с тяжелой секирой, но в тоже время, не смотря на его грузность, я чувствовал каким стремительным и легким мог быть этот человек.
Молчаливый смуглый воин с легкой саблей и луком за плечами, явно из пустынь, к которым мы двигались с Кэртисом сейчас. Рядом с ним, отдыхал невысокий, с изуродованным шрамами лицом мужчина, из голенищ сапог которого выглядывали рукоятки стилетов. Самым шумным оказался гибкий, но разряженный тип со шпагой. Но раз он здесь, значит вся его шумность — это не просто так. И последний, точнее последняя. Женщина — наемница, с простым мечом на поясе. Она стояла чуть в стороне, словно отделяя себя от остальных участников.
Сам Сабир Лиарис, который осматривал воинов и их оружие, пришел с боевой косой. Я решил, что демонстрировать свои таланты ни к чему, и еще в гостинице вызвал Синее Пламя к себе. Так что пришел я сюда, уже с мечом за спиной.
— Не слишком ли твое оружие для тебя тяжело? — я обернулся на голос и встретился взглядом с насмешливыми глазами долговязого с веерами.
— Уж какое есть, — усмехнулся я в ответ.
— Хороший цвет помады, — его ухмылка была намного шире моей.
Я искренне обрадовался:
— Правда? Благодарю вас!
Явственное фыркание со стороны кого-то из воинов.
— А ты не слишком молод? — и снова этот блеск в глазах.
— Молод или стар, — тихо ответил я, уже без улыбки. смотря в глаза этому забияке. — Смерти все равно. Когда ты в бою, ты борешься за свою жизнь. И каждый раз, вступая в схватку со смертью, ты не говоришь, ей молод ты или стар для этого. Ты просто дерешься.
Он внезапно кивнул:
— Я так и понял, что тебя не просто так выбрали.
— Ваше высочество, покажете ваш меч, — голос Сабира был прохладно нейтральным.
У долговязого расширились глаза, а я, извлекая Синее Пламя из ножен, заметил:
— Можно просто Принц
— Да, я слышал, — тихо ответил он. — Вы действуете одной рукой?
— Это весьма обескураживает некоторых моих противников во время схватки, — серьезно объяснил я.
— Понимаю, — он провел кончиками пальцев по рукояти моего меча. — Великолепное оружие. Как оно к вам попало?
Я подхватил Синее Пламя и снова спрятал его в ножны:
— Господин Сабир, если вас интересует, не добыл ли я его в одной из морских сражений, то вынужден вас разочаровать. Этот меч я получил задолго до того, как впервые увидел море.
Воин медленно кивнул:
— Хорошо.
Он отвернулся и направился в сторону женщины-наемницы. Она была последней, кого он должен был проверить.
Долговязый с удивлением рассматривал меня:
— Впервые вижу Лиариса таким напряженным. Чем-то ты ему не нравишься. И совсем не цветом своей помады.
Я светло улыбнулся:
— Своими друзьями. Особенно одним из них.
— Карат Долговязый, — протянул он руку.
— Лилиан Катани, Принц, — пожал я его ладонь.
— Ты интересный парень, Принц.
— Многие так говорят, — пожал я плечами. Внимательно наблюдая за Сабиром. Тот закончил осмотр оружия и повернулся к участникам. — Сейчас будут объявлять правила. Думаю, стоит подойти ближе.
Кэртис проснулся мгновенно, словно и не спал. Просто в какой то момент открыл глаза, впитывая в себя утро. Когда все в его теле и сознании доложило, что он в безопасности и есть еще время, то оборотень позволил краешку утренней истомы пробежать по всему телу.
Рядом, почти свернувшись клубком, спал жрец Лейлы. Оборотень усмехнулся, рассматривая лицо друга. В какой то момент поза Лиани напомнила ему, как он в свое время спал вместе с младшим братом. Эрик тоже предпочитал сворачиваться клубком, словно греясь. Только вот Ли редко спал в такой позе. Чаще всего Кэртис наблюдал, как юноша удобно устраивался на животе, желательно на краю постели, готовый в любой момент скатиться кубарем, подхватывая оружие.
Лилиан беспокойно шевельнулся, его лицо исказила почти болезненная гримаса. Оборотень вздохнул, протягивая руку — уже не в первый раз он будил жреца, после той истории с Пирисом. Наверное, стоило все-таки найти комнату хотя бы с раздельными постелями. Юношу беспокоило прошлое, не смотря на то, что он раз и навсегда разделался с ним. Этот шрам еще долго будет ныть, и мешать Лилиану, Кэртис готов был в этом поклясться. Проблема была в том, что это могло в какой-то момент очень сильно навредить жрецу.
— Лиани, — кончики пальцев коснулись обнаженного плеча.
Сапфировые глаза резко открылись, разглядывая друга.
— Пора вставать, — мягко сообщил оборотень.
— Спасибо, — чуть помолчав, ответил тот и медленно выпрямился.
— Опять кошмары?
Лилиан бросил на него задумчивый взгляд:
— Похоже, я немного боюсь.
— Шутишь? Ты и боишся? — искренне удивился оборотень.
— Ну я бы сказал… нервничаю, — слабо улыбнулся тот.
— Ну это мне вполне понятно, — улыбнулся Кэртис. — Незнакомая магия всегда заставляет нервничать. А ты собираешься вступить в самый её эпицентр.
Жрец потянулся, становясь снова самим собой:
— Да уж. Ты знаешь, что вчера рассказала мне Лейла об этих танцах со смертью?
— Понятия не имею, — ухмыльнулся во весь рот мужчина. — Я весь день провел на турнире красоток, танцующих танец Восточной Империи.
— То-то я подумал, что пол в нашей комнате какой-то влажный, — возмутился жрец, лукаво блестя глазами. — Ты закапал его слюной!
— Вот еще, — обиделся оборотень. — Это девушки сходят с ума по мне. Мой кошачий взгляд сражает их наповал.
Лилиан вскинул бровь:
— Ты уверен, что провел день в любовании турнира танцев, а не другого направления этого занимательно искусства?
Широкая довольная улыбка кота, дорвавшегося до бесплатного дармового угощения говорила сама за себя.
— Ну ты хваткий кошак, — восхитился жрец.
— Еще какой, — гордо кивнул тот. — Победительница турнира…
— О, тогда я удивлен, что ты вообще пришел ночевать в гостиницу, — прищурились сапфировые глаза.
Кэртис тяжело вздохнул:
— Как я мог оставить тебя страдать от одиночества в пустой холодной постели?
Лилиан расхохотался и швырнул в оборотня подушку:
— Извращенец! Я всегда знал, что с темными надо держать ухо востро!
— И это правильно, — подушка вернулась к юноше, но тот увернулся. — Ударят по такому острому уху и порежутся!
— Тогда понятно, почему у всех оборотней уши заостренные, — с видом ученого, открывшего истину, покивал жрец. — Это форма самозащиты. С их то вредным характером.
— У кого это вредный характер?! — возмутился темный. — Да мы… мы… самые!..
— Черные и пушистые, — еще активнее закивал юноша. — С клыками по само пузо.
— Ах ты… — задохнулся от возмущения оборотень. — Зараза жреческая!
Подушки были отличным метательным орудием, только вот оба противника оказались достаточно прыткими и ловкими, что бы попасться в ловушку. Битва равных од дружный хохот могла бы продолжаться долго, если бы одна из подушек не врезалась в прямоугольник окна, которое отозвалось жалобным хрустом.
Оба полуголых и растрепанных путника замерли, прислушиваясь. Кэртис медленно покачал головой:
— По-моему мы чуток увлеклись.
— Да уж. Не ожидал от главнокомандующего темных таких увлечений, как бой подушками, — ехидно отозвался жрец Лейлы.
— Много ты понимаешь, — фыркнул тот. — Мы с моим младшим братом такое вытворяли, тебе и не снилось. Но если ты меня выдашь, — зеленые глаза опасно прищурились. — Месть будет ужасной.
— Не выдам, — улыбка Лилиан была неожиданно грустной. — Жаль, я с братьями так не веселился в детстве.
Кэртис вздохнул и проворчал:
— Заведешь детей, с ними наверстаешь.
Черные брови взлетели.
— Ничего себе прогнозы, друг мой.
— Ладно, — махнул на него рукой оборотень. — Мне кажется, стоит умыться и пойти позавтракать. Эта разминка разбудила во мне зверский аппетит. А за завтраком, ты мне поведаешь историю о танцах со смертью, которую тебе рассказала Лейла.
— Договорились, — серьезно кивнул юноша.
— Ну так, что поведала тебе твоя богиня об этих танцах воинов? — Кэртис с наслаждением поглощал непрожаренный бифштекс с кровью. С мыслью, что Лилиан был прав, Мира — самая прекрасная девушка на свете, что позаботилась о специальной порции для него.
Жрец пожал плечами:
— Мы с тобой оба правильно говорили о магии этого танца. Мало того, что там присутствуют некая Нить Выбора достойного и жаждущего участника, так еще и рассказывают про музыку, звучащую из ниоткуда, когда танцуют лучшие.
— Ну, это мы с тобой знали и без неё, — отозвался оборотень. — Это знает каждый мигарец и те, кто постоянно посещает турниры.
— Лейла сказала, что турниры появились с самого основания города в королевствах. Их ввел первый правитель. Он же установил правила.
— Этот парень любил танцы?
— Не то слово. Он и был первым Танцором со Смертью. Я тут услышал легенду-балладу, когда прогуливался по городу. Она рассказывала, как из моря вышел юноша и на том месте, где остались его первые следы, и основал город.
— Он, что из сирен был? — удивленно вскинул бровь оборотень.
— Легенда не говорила, и певец ничего толком не сказал.
— И ты отправился к Лейле?
— Не совсем, — улыбнулся Лилиан. — ты ж знаешь. Она сама чувствует, когда ответы мне просто необходимы.
— И? — нетерпеливо подтолкнул его темный.
Сапфировые глаза поднялись на него, и очень серьезный голос произнес:
— Она сказала, что он был демоном.
За столом наступила тишина. Кэртис откинулся на спинку стула, задумчиво теребя кончик косы.
— Это объясняет некоторое ощущение родства с этим городом, — наконец, произнес он. — Город, основанный демоном… пусть это звучит бредом… нет причин не верить словам богини. Думаю, эту информацию от жителей скрывают.
— Лишь боги знают о ней, — кивнул головой Лилиан. — Да теперь мы с тобой.
— Значит танец со смертью, на самом деле — это танец демона?
— По словам Лейлы выходит, что так.
— А после того, как он основал этот город и турниры танца, что было с этим демоном?
— На город напал очень рассерженный дракон, и правитель ушел на сражение. Он уже не вернулся с него. Но и дракона больше не видели. В песне говорилось, что они оба канули в морской бездне, но Лейла упомянула, что демон договорился с драконом и тот унес его к двери миров, через которую драконы пришли на Эмир.
— То есть этот парень просто заблудился и от нечего делать основал город — развеселился Кэртис. — Интересный тип! Хотел бы я с ним познакомиться.
— Думаю, нам это не грозит, — улыбнулся жрец. — Это было очень давно. Во времена основания Прибрежных королевств и бороздящих небеса Эмира драконов.
— А жаль, — искренне вздохнул оборотень. — Я ни одного демона живьем не видел. А кто потом стал правителем?
— Рыбак, который видел, как демон вышел из моря и стал его первым помощником во всех делах. От него и ведет свой род нынешняя семья Правителя. Натан Клейорик — прямой потомок этого рыбака. Правда, демона тут называют — Божественно дитя моря. Так что не ошибись, — улыбнулся юноша.
Кэртис покачал головой:
— Я знал, что прав, присоединяясь к твоему путешествию. Так много интересного я давно не познавал.
— Лорд Лилиан? — робкий голос Миры заставил обоих сотрапезников поднять глаза.
Лилиан мягко улыбнулся:
— Прекрасная Мира?
— Вам все понравилось?
— Завтрак великолепен, — серьезно отозвался жрец.
— Я, — девушка немного замялась. — Я хотела пожелать вам удачи в сегодняшнем турнире.
Юноша поднялся на ноги. Они с Мирой оказались фактически одного роста, но сегодня это не смутило жреца Лейлы. Он ласково коснулся губами мягкой щеки.
— Спасибо, прекрасная Мира.
Девушка зарделась:
— Я приду посмотреть, Лорд Лилиан, — она развернулась и убежала.
Кэртис только головой покачал:
— А кто-то с утра расписывал, какой я везунчик. Вот она удача.
Лилиан медленно повернулся и задумчиво ответил:
— Ты не прав. Она просто… чистая душа.
— Которой ты явно понравился, — усмехнулся Кэртис. — Что делать будешь, если выиграешь турнир?
Жрец сел на свой стул. Его брови непроизвольно хмурились:
— Знаешь, что-то меня беспокоит. Но я пока не могу понять, что именно.
— Это из-за девочки?
— И да, и нет, — отозвался он, тщательно обдумав предположение друга.
— Ты сам сказала, что нервничаешь, — высказал Кэртис. — Это может быть причиной?
— Возможно, — вздохнул Лилиан. — Вполне возможно. Ты знаешь, я объедаться не буду. Все-таки на турнир нужно прийти легким.
— Тогда я съем твою порцию, — обрадовался оборотень.
Праздник начался с буйства красок, парада, в котором мне пришлось принять участие, как участнику турнира, и восторженных криков толпы. Нам под ноги бросали цветы. Карат Долговязый шагал рядом со мной и весело улыбался, наступая на яркие цветы под своими сапогами. Мы шли парами. Первыми Сабир и великан с секирой, следом мы с Долговязым, потом женщина-воин и смуглый пустынник, замыкали шествие тип со стилетами и разряженный хлыщ, который непрерывно кланялся и посылал поцелуи толпе.
Он раздражал.
Благо парад был недолгим, мы всего лишь вышли на главную площадь, где, встав с резного трона, нас приветствовал повелитель Мигара — Натан Клейорик. Мы выстроились в линию для приветствия правителя.
— Благородные воины, выбранные Нитью для турнира Танца со Смертью, — глубокий голос правителя разнесся над моментально притихшей площадью. — Я приветствую вас всех в славном Мигаре.
Мы поклонились.
— Позвольте мне сообщить, в какой последовательности вы покажете свое искусство моему народу. Первый танец принадлежит победителю прошлого турнира — Сабиру Лиарису. Его оружие — боевая коса.
Воин медленно поклонился и вышел чуть вперед. Толпа взорвалась приветственными криками, они действительно любили этого воина и восхищались им.
— Вторым свое искусство продемонстрирует воин пустыни — Тинар Быстрый. Его оружие — сабля.
Смуглый воин выступил из ряда и легко поклонился.
— Вольная воительница — Сара Даринай. Оружие — меч.
Я слышал об этой женщине, когда служил среди наемников. Она потеряла весь свой отряд, но выполнил задание нанимателя. Единственная выжившая. С тех пор, она не присоединилась ни к одному из наемников, оставаясь единственной одиночкой — наемником. Гильдия признала за ней это право.
— Карат Долговязый. Визирь Восточной Империи, посол великого эмира. Оружие — боевые веера.
Я удивленно взглянул на своего спутника. Тот подмигнул мне, делая шаг вперед. Этот человек знал моего деда. Я только головой качнул. Ничего себе совпадения.
— Воин Белой ложи — Маган Великан. Оружие — секира.
Белая Ложа. Я перевел взгляд на великана. Возможно, мы еще встретимся. А может все закончится для Магара уж здесь в Мигаре.
— Барон Адилес — капитан морской гвардии Мигара. Оружие — шпага.
Восторженный рев толпы, когда разряженный франт выступил вперед.
О, как интересно. Мы в свое время с Сиганом изрядно потрепали пару кораблей морской гвардии. Правда, барон нам не попадался.
— Белый вихрь. Представитель гильдии воров. Оружие — стилеты.
Все с интересом уставились на воина покрытого шрамами. Не часто представителей этой гильдии можно увидеть на публичных турнирах. Во всяком случае, столь открыто представленных.
— Лилиан Катани, по прозвищу Принц. Пират из команды Сигана Убийцы. Оружие — двуручный меч.
Представил так представил. Над площадью воцарилась почти давящая тишина. Я поднял глаза на старшего брата Сигана. У Натана Клейорика были такие же разноцветные глаза, как у младшего брата. Сиган говорил мне, что это особенность его семьи. У их отца и деда и прадеда был тот же отличительный знак.
Я улыбнулся правителю и уточнил:
— Принц не просто прозвище, правитель. Этот так же еще и мой титул принца Мирейи.
Карат повернул ко мне голову, внимательно разглядывая.
— Насколько мне известно, пират. — прозвучал холодный ответ. — Король Регил объявил, что нет такого принца в его королевстве.
Я не менее холодно ответил:
— Возможно, король Регил это и сделал, однако вот уже несколько месяцев, как новый король Мирейи — Кириан восстановил меня в моем праве. И насколько я знаю, я защищен законом турнира о неприкосновенности участника.
Он молча, почти с равнодушием смотрел на меня, и, наконец, произнес:
— Что ж, воин. Прими участие в турнире достойно.
Я обозначил поклон кивком головы. Интересный парень — старший брат Сигана. Очень интересный.
— Так я не ошибся, — долговязый визирь восточной Империи подошел ко мне. — Ты сын Тамиры сорванца. У тебя её глаза.
Я вскинул бровь:
— Сорванца?
На площади шли приготовления к первом танцу.
Он улыбнулся:
— Да, так называли её во дворце. Неудержимая, веселая. Я был совсем еще мальчишкой и принимал участие во многих ё проказах, и чаще всего оказывался наказан вместо неё. Все-таки принцесса и девочка, а я мужчина и должен был брать всю вину на себя. Но она всегда отстаивала и доказывала, когда считала приговор несправедливым.
Я медленно кивнул:
— Похоже на маму.
— Как она сейчас живет королевой? Я не видел её с тех пор, как она отправилась в вашу стану к мужу.
Я смотрел в его радостное лицо, и незажившая еще боль разливалась по сердцу волной горечи.
Улыбка бледнела на его лице, когда он вглядывался в мои глаза.
— Она умерла, — глухо отозвался я. — Три месяца назад, я и мои братья похоронили нашу мать — Тамиру Катани.
Он отступил на шаг. На его лице появилось растерянное неверящее выражение, словно он даже представить себе не мог, что она могла погибнуть.
— Как?
Я вздохнул:
— Долгая болезнь. У неё была тяжела жизнь. Она держалась сколько могла. И не сдалась до самого конца. За свою смерть она отплатила виновникам сполна.
Я посмотрел прямо ему в глаза:
— Когда я закончу дела здесь, я доберусь до Империи и приду к своему деду. У меня послание от матери для него. Пусть дождется.
Я развернулся и отошел от визиря. Сейчас нужно было сосредоточиться на поединке. Не до семейных дел было сейчас. Разговор может состояться и позже, раз уж судьба свела нас двоих.
На площади для Танцоров со смертью было отведено одно место — очерченный линией квадрат. Судя по рассказу Сабира, когда он объяснял правила, именно это пространство в свое время оказалось зачарованным первым правителем Мигара и по совместительству первым танцором со смертью. Благодаря этому, турниру не требовалось чье-то судейство. Участники выступали один за другим, а когда турнир заканчивался, место, на котором происходило действие, само выбирало победителя, создавая видимое изображение-призрак в центре квадрата.
Многие маги себе головы сломали, пытаясь понять, как действует магия этого места, но судя по всему так ничего и не поняли. А позже любые магические изыскания и вовсе были запрещены. Место было объявлено священным, и только участник турнира мог теперь ступить на эти камни. В остальное время участок этой мостовой тщательно охранялся специальным караулом. Так это звучало в рассказе Сабира. Теперь мне предстояло принять участие этом турнире и увидеть все собственными глазами.
Над площадью зависла внезапная тишина, и я повернулся, что бы увидеть, как к квадрату участника решительно направляется Сабир Лиарис. Турнир начался.
Кэртис только удивленно покачал головой, когда при первом же движении воина откуда-то возникла тихая мелодия. Он явственно ощущал магию, разлитую в воздухе. Сабир… приглашал. И оборотень почувствовал, как мороз прошел по коже, когда он понял, КОГО зовет в танец воин. Танец со смертью не был метафорой.
Немой ужас вперемежку с восторгом царил сейчас в толпе. Многие даже забыли, как дышать, боясь обратить на себя внимание невидимой гостьи, которая почтила их своим присутствием. Танец Сабира был смертоносно-прекрасным и совершенным. Темный никогда в жизни не видел ничего подобного. И сомневался что увидит. Этот город… Кэртис едва заметил. Когда снов вздохнул, следя за последним взмахом боевой смертоносной косы танцора-воина.
Несомненно — это можно было бы назвать какой-то странной тренировкой, но это был танец. Теперь оборотень понимал, почему участники сражались именно за звание танцора, а не лучшего воина. Сюда бы Дэвида с его талантом истинного барда. Становилось понятно почему мало кто слышал об происходящем на турнире танца со смертью в Мигаре. Не нашлось еще певца, который смог бы выразить все это.
Сабир шагнул прочь за линию, уступая свое место следующему участнику. И снова музыка-приглашение, переходящая в сам танец.
Тут были действительно только те, кто встречался со смертоносной леди лицом к лицу. И если не уважали, то… любили её.
Темный покачал головой. Этот турнир самый короткий и самый впечатляющий из всех.
Но, не смотря на настоящую завороженность происходящим, он ждал танца Лилиана, чувствуя странную тревогу и… страх? Воины показывали истинную суть своей жизни здесь на этой площади, буквально выворачивая себя наизнанку. Что покажет Лиани? Странный, опасный, казалось бы раскрывающий свои тайны без особых сожалений… Кэртис невольно облизнулся. Его друг будет интересным зрелищем. Насколько близко подойдет Смерть взглянуть на его танец?
Когда Лилиан приблизился к черте квадрата, в своих черных одеждах выглядя неожиданно хрупко, почти мальчишкой, рядом с Кэртисом откашлялся Сабир. Оборотень с интересом взглянул на подошедшего воина:
— Не хотите пропустить ни мгновения?
— Мне интересно посмотреть на танец того, с чьим именем связано слишком много крови. Именно после его появления, Сиган Клейорик, бывший простым пиратом, стал безжалостным убийцей, — с тихой неприязнью отозвался пожилой воин.
Кэртис кивнул:
— Да, Ли рассказывал.
— Он ведь на самом деле очень похож на своего отца, да? — а в волчьих глазах непримиримость.
— Нет, — улыбнулся оборотень, задумчиво смотря на первый взмах Синего Пламени. — Совсем не похожи.
А дальше над площадью поплыла мелодия. И словно поняв, что это то, что нужно, Лиани отпустил одну руку, легко удерживая огромный двуручный меч. Толпа дружно ахнула.
А дальше, Кэртис забыл о присутствии воина рядом, он следил за танцем друга. Танец Сабира был самим совершенством, точным и выверенным, но танец Ли… Было в нем что-то даже более сверхъестественное, чем во всех остальных. Сначала движения были плавными, почти неуверенными, словно он делал первые шаги, а потом резкий каскад — боль, унижение, жестокость, ярость… взросление.
Узоры лезвия меча напоминали стальные крылья невидимых крыльев, раскрывающихся в воздухе. Скорость потрясала.
Движения стали почти томными, но со скрытой все увеличивающейся силой. Надменность, пренебрежение, кокетство, скрытность. Изнеженность и все это в вихре стали, укутывающим фигуру, словно кокон.
А потом появился тот Лилиан, которого привык видеть темный. Тот, кто увлек его в путешествие, кого он не мог выкинуть из своей жизни просто так. В какой-то момент, юноша словно исчез в слепящем смерче своего меча, и лишь спустя какое-то мгновение, появился вновь, но уже совсем другим. Сапфировые глаза смеялись. Это была свобода.
Щеки оборотня коснулся прохладный сквозняк, словно кто-то могущественный и невидимый скользнул мимо. И позвоночник превратился в кусок льда, потому что Кэртис узнал, КТО прошел мимо него, стремясь принять приглашения танцора-воина на куске зачарованной мостовой.
Рядом тяжело дышал Сабир. Воин тоже почувствовал, что Смерть в этот раз не просто любовалась зрелищем тех, кто служит ей. Она приняла приглашение танцора.
— К-кто он? Что он за чудовище такое? — выдохнул человек.
И Кэртис смог оторвать глаза от зрелища на площади, поворачивая голову к воину.
— Нет. Вы люди, как всегда все перепутали… вот поэтому чудес становится все меньше на Эмире.
Музыка, которая фактически гремела над городом, заставляла танцевать от восторга саму душу слышащего, а в следующее мгновение замирать вместе с сердцем от животного запредельного ужаса.
И в тот момент, когда она оборвалась, вместе с последним движением танцующего, каждый испытал болезненное разочарование и одновременно облегчение от расставания с этим чувством. Жрец Лейлы стоял на коленях, что-то шепча. И темный мог поклясться, что его плеча касалась в жесте благословения невидимая страшная фигура.
Когда Синее Пламя легло в ножны, а юноша устало поднялся на ноги, его сопровождала тишина. Кэртис рванул к нему, в то же мгновение, как он двинулся с места. И успел как раз к моменту, когда Лиани пересек черту.
Темные сапфиры, в которых отражалось что-то, во что вглядываться Кэртис не стал, так как не каждый сможет пережить видения отражения смерти в зрачках друга, поднялись на оборотня. И слабая улыбка исказила губы жреца:
— Это надо будет как-нибудь повторить, Тис. Лет через пять-шесть.
А за его спиной в центре квадрата мерцало призрачное изображение его самого. Лилиан выиграл турнир танца со смертью.
Я смотрел на правителя Натана. Лицо того было непроницаемым. Наверняка никто из них не рассчитывал, что я смогу победить, учитывая, что Сабир занимал место победителя последние три турнира. Так что в момент закончившегося турнира. Я лишился права рассчитывать на закон защиты участника, но получил защиту неприкосновенности победителя, пока не появится новый.
— Вы удивили меня, — правитель склонил голову в уважительном поклоне. — Теперь вы беспрепятственно можете появляться и покидать наш город.
— Благодарю, — поклонился я.
— Но я хотел бы удовлетворить свое собственное любопытство, — внезапно добавил он. — Прежде, чем вы покинете пределы Мигара.
Я удивленно выпрямился.
— На ваше приглашение танцевать сама смерть откликнулась с благосклонным вниманием, войдя в зачарованный квадрат. Мы все почувствовали это. Не ужели вы так близки ей?
— Я научился её видеть, — пожал я плечами, ничуть не кривя против истины.
— И любить? — все то же прежнее любопытство. И ничего более.
Я задумчиво дернул себя за длинную прядь волос и пожал плечами:
— Не совсем, Правитель. Я люблю жизнь, а не смерть. Но ведь жизнь — это одна из ипостасей смерти. Её зеркальное отражение.
— Интересное рассуждение, — отозвался правитель Мигара. — И однажды, я уже слышал нечто подобное от своего младшего брата. Просто никогда не думал, что с таким мышлением можно пойти по столь кровавому пути, теряя самого себя.
Я отрицательно покачал головой:
— Сиган не потерял самого себя. Он просто выбрал определенный путь, терять который не собирается, потому что на нем его мечты могут исполниться. А кровь, которой вы попрекаете и его и меня… Чьи руки она не пачкала, когда мы стремимся к какой-то цели? Сиган теперь нечто большее, чем простой пират. А если вы считаете, что он превратился в чудовище, почему не хотите сами в этом убедиться? — я прямо смотрел ему в глаза. — Или боитесь увидеть, что что-то не поняли в своем брате, доверяясь слухам?
Он долго и пристально смотрел на меня. Костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотники кресла, побелели. Окружающие нас люди ловили каждое слово, и передавали их друг другу. Натан Клейорик внезапно улыбнулся, чем напугал половину своей свиты. Да и я едва сдержал невольную дрожь.
— Я слышал вы великолепный лучник. Настоящий дьявол в этом искусстве. Удовлетворите мое любопытство, покажите свое умение.
Я пожал плечами:
— С удовольствием, Правитель. Только мой лук остался в гостинице…
Вперед выступил Сабир, который стоял за спиной своего господина. В его руках, я обнаружил собственный лук. Похоже они подготовились заранее.
Еще несколько воинов вынесло десять длинных узких прута, собираясь установить их на противоположной сторону площади. Толпа загудела, предвкушая новое зрелище. Тревога терзавшая сменяя с самого утра внезапно снова подала свой голос, и я задумался правильно сделал, согласившись на это испытание. Но было поздно. Сабир Лиарис невозмутимо подал мне лук и десять стрел с синим оперением из моего колчана.
Чей-то пристальный тяжелый взгляд сверлил мне спину. Неприятный взгляд. Я почти украдкой огляделся. Пытаясь выявить этого внимательного типа, однако отовсюду на меня смотрели любопытные глаза толпы.
Я поднял взгляд и встретился глазами с оборотнем, тот ободряюще кивнул, но ему тоже все это не нравилось, я чувствовал его тревогу и ощущение опасности нависшее над нами обоими. Десять прутов замерли на грани видимости. Что ж, наверное, стоит как можно быстрее разобраться с этим. За время службы на «Быстром» среди пиратов, я развил скорость стрельбы. Поэтому выпустил все десять стрел та быстро, что вряд ли кто заметил бы что они уже все летят к мишеням. И поэтому лишь некоторые. В основном те, кто участвовал в турнире и Кэртис смогли наверное уловить, что именно под седьмую стрелу метнулось легкое тело.
Я видел, как взметнулся подол юбки, и где-то на краю сознания зацепило видение абсолютно счастливых серых лучистых глаз. Солнце вспыхнуло так ярко, что мне на какое-то мгновение показалось, что я ослеп.
— Мира…. - беззвучно вывели мои губы. И в то же мгновение зрение вернулось, что бы увидеть девять из десяти срезанных прутьев и тело на мостовой.
В то мгновение, когда дикий полный мучительной боли крик огласил замершую в шоке площадь, из толпы выскользнула темная фигура, закутанная в плащ. Свернула в переулок и остановилась перед отрядом вооруженных людей. Седой воин с молодым лицом, соскочил с коня и преклонил колено.
Капюшон соскользнул с головы фигуры, открывая сияющее золото волос. Растин улыбнулся:
— Девушка — молодец. И действительно оказалась Чистой Душой. Думаю, сегодня мы рассчитались за твою руку, Габриэль.
Воин медленно кивнул. Его правая кисть отличалась очень нежной розоватой гладкой кожей. Пройдет еще пара месяцев, прежде, чем она станет похожа на вторую руку.
— Но смерть пришла к нему на зов. Долго ли продержится Проклятие?
Верховный Жрец роя улыбнулся:
— Я знаю, что он справится с ним. Сколько он промучается — это не важно. Он же не надеялся, что просто так сбежит от нас? Сегодня, смотря на его танец, я окончательно убедился — это достойный противник. И ведь какова шутка, а? Сын Регила Катани, которого мы так удачно использовали, уничтожая культ Лейлы. Интересно будет понаблюдать за ним и дальше. А сейчас лучше убраться из этого города. К сожалению Мигар для нас все еще опасен.
— Да, господин, — Габриель поднялся на ноги, и подвел своему повелителю коня.
Далеко в море, Сиган упал на палубу «Быстрого» скрученный отзвуком чужой боли.
— Капитан!
Разноцветный глаза резко открылись:
— Тарус…
— С вами все в порядке, капитан? — и настоящая тревога за него.
— Со мной да, — медленно проговорил пират. — А вот с Лилианом… Тарус, меняем курс.
— Куда, капитан?
— Направление на прибрежные королевства, — пират с помощью помощника поднялся на ноги. — Ли нужна наша помощь, я чувствую это.
— Слушаюсь, капитан!
У неё были серые глаза, которые я запомнил на всю свою жизнь. Лицо позже стерлось из памяти, словно нарисованное на песке, цвет волос тоже потускнел, я только припоминал, что вроде они были темными. Но на самом деле остались только глаза. Глаза полные торжества и счастья в тот момент, когда моя стрела, с синим оперением, пронзила её сердце. Знала ли она, на какую боль причинила мне?
Удивительно, но даже Проклятие Чистой души не могло заглушить боль намного более острую и глубокую, от которой нет спасения. Мир, погрязший в крови и войне, где ты встречаешь такую чистоту — это нить надежды и ощущение, что в темноте есть огонек, который рано или поздно приведет тебя к свету, которого можно будет хотя бы коснуться.
Теплый, нагретый Солнцев, камень ступенек, ведущих к гостинице, в которой мы остановились с Кэртисом, приятно грел пальцы, и я прикрыл глаза, размышляя над полученной от хозяина гостиницы информацией.
Когда я вошел в гостиницу, отец Миры вышел ко мне, улыбаясь, словно я принес ему счастливую весть, а не тело его дочери.
До моего отупевшего сознания трудом доходило то, о чем он говорил мне.
Мира. Девочка — дитя богов-близнецов Сайя и Мигайя. Никогда не думал, что встречусь с почитателями этого культа. В Мирейи их религия не приветствуется. Религия о реинкарнации. Её последователи верили в смерть после жизни такую, которую они могут выбрать сами. Главное — правильно умереть.
Именно умереть, а не правильно прожить эту жизнь. Ногти впились в ладонь, когда кулаки оказались сжаты излишне сильно.
Мира мечтала стать воительницей. И её вера подсказала ей путь. Умереть от руки воина. Она долго выбирала того, кто будет её убийцей. Почему она выбрала именно меня? Я открыл глаза, вглядываясь в небо над городом. Её отец сказал, что изначально она хотела, что бы это сделал Сабир. Что бы она возродилась такой же благородной и сильной. Сайя и Мигайя говорили, что умерев от чьей-то руки, ты возродишься таким же как этот человек.
Возможно, это и было правдой, для верующих в Близнецов, но в этом случае Мира совершила страшную ошибку.
— Жестокий пират плачет о жизни юной служанки из гостиницы? — голос, прозвучавший рядом, был полон растерянности и раздраженной насмешки.
Я повернул голову, вглядываясь в Сабира Лиариса и его повелителя Натана Клейорика, старшего брата Сигана. А за их спиной еще какие-то люди. Я присмотрелся к ним и поднялся на ноги.
— Может, я оплакиваю не её? — качнул я головой, глядя в глаза Правителю. — Я могу плакать и по себе, вы не находите?
— Возможно, — качнул он головой. — Зачем вы забрали тело девушки?
Но я смотрел уже мимо него, разглядывая служителей культа Близнецов. И ответил я скорее им, чем кому-то еще.
— Потому что есть определенны обстоятельства этому. Вы пришли за ней?
Рядом с Правителем встал уже немолодой мужчина в двухцвеной хламиде:
— Воин, ты не должен оплакивать эту душу, она уже в чертогах Сайя и Мигайя. И готовится к возрождению, что бы стать воином таким же сильным и благородным, как и ты, — он мягко улыбнулся — И таким же красивым.
Я медленно кивнул:
— Так вот почему в итоге она выбрала меня? Теперь понимаю.
— Ты сделал её счастливой, — он был полон своей правоты, не зная еще, что сейчас я обрушу на него горечь правды.
— Она ошиблась, старик. Мира ошиблась, выбрав меня.
Он покачал головой:
— Ты не понимаешь, юный воин. Мало из нас, кто может так быстро найти свой путь, выбрав того, кто подарит нам смерть и начало нового пути, того, которого мы желаем. Я полностью одобрил её выбор, когда она рассказала мне о тебе.
Я выпрямился, гневно глядя на него. Из-за этого человека погибла Чистая Душа, по вине этого…
— Я могу понять твой гнев, — продолжал он. — Но мы не думали, что ты так будешь переживать, ведь ты привык убивать и любишь это делать…
Вот тут я не выдержал и схватил его за грудки, сметя Повелителя Натана со своего пути.
— Да как ты смеешь решать за меня?! — прошипел я ему в лицо. — Я люблю убивать, да! Но ты подтолкнул эту девушку к смерти от моих рук, ничего не зная обо мне! Ты думаешь, она счастлива?! Я сильно сомневаюсь, так как никаких чертогов Сайя и Мигайя она не увидела!
Он положил мне на руки свои сухие ладони:
— То, что ты не веришь… — он все еще не понимал.
И я призвал свою силу.
— Я не верю?! — лоб обжигали синие лепестки. — Пятьдесят лет прошло всего! А другие культы начали нас забывать?! Она видела мой меч! Ты видел его, ты ДОЛЖЕН был понять! Лейла, моя повелительница, МОЯ богиня! Не отпускает полученные души! Эта девочка не может возродиться в следующей жизни человеком!
Он смотрел мне в лицо и его глаза наполнялись ужасом.
— Жрец… Лейлы… Ночь и охота… — почти бессвязный лепет. — Ты… верховный…
— Да! Я первый верховный жрец Лейлы за последние полвека! И твоя глупость и не желание видеть дальше своего носа, убило Миру! Чистую душу, белую, без единого пятна, что позволило бы ей перейти на другой уровень существования после этой смерти. Если бы она не покончила жизнь самоубийством, бросившись под мою стрелу!
Я почти отшвырнул его от себя, тяжело дыша. Ярость плескалась где-то на уровне горла, грозя вырваться злобным рычанием.
Он встряхнулся, словно, пес и решительно выпрямился:
— Тогда она останется у тебя. Тело той, кто стала добычей Ночи, не требуется Сайя и Мигайя.
И вся эта свора, стараясь не терять достоинства отправилась восвояси. Я чувствовал, как растерянность и горькое недоумение сворачиваются клубков в животе. Они, что?.. Отказались от неё?!
Отказались…
И вместо рычания, из горла выплескивается почти безумный смех. Люди действительно забыли слишком многое.
— Кто ты? Или что ты? — тихий голос Правителя за спиной.
Я оборачиваюсь, и он находит в себе силы не отшатнуться от меня, хотя я вижу, что ему очень хочется это сделать.
— Я — Лилиан Катани, Верховный Жрец Лейлы, Богини Ночи и Охоты, — как устало звучит мой голос. — Почти забытой богини, чей культ процветал не так уж давно, всего какое-то поколение назад. Убитые моей рукой, как и каждого, кто поклоняется Лейлы, попадают в чертоги нашей госпожи, что бы она могла их возродить по своему желанию. Но она никогда не возвращала их людьми. Например, твой брат нашел на море душу достойную стать драконом.
— Сиган… поклоняется богине?..
— Да, — отозвался я. — Простите, правитель Натан. Сейчас я не смогу ответить на все ваши вопросы, которые несомненно у вас возникли.
— Почему? — сталь в голосе и интонациях.
— Потому что… — и приступ БОЛИ, наконец, накрыл меня с головой.
— Ты жестока…
— Я всегда была такой, — пожала плечами девочка, болтая ногами в воздухе. Она сидела на подоконнике, не смотря на своего собеседника.
Оборотень скользил из угла в угол комнаты, не способный находиться без движения. Словно пантера в клетке.
— Неужели Лилиан должен все это терпеть? Сколько еще его ожидает? Зачем ты так с ним?
Она вздохнула:
— Темный, выслушай. Правило Проклятия Чистой Души было придумано не мной. Есть силы сильнее меня, и законы которые и я не могу не выполнять. Лилиан — он необычный жрец, ты знаешь это. И ты можешь не верить мне, но я люблю его. Однако эта смертная девушка не просто так появилась на его пути. Все мои верховные жрецы рано или поздно сталкивались с этим проклятием. Чаще всего поздно… Но Ли… он же становится тем, кем должен быть слишком быстро. Ему приходится нагонять такой большой разрыв времени, начиная фактически с нуля. В системе моего жречества, ему еще два с половиной десятка лет до послушничества, я не говорю уже о жречестве и о его титуле Верховного Жреца…
— Это значит, что в какие-то десять лет, он ужал сроки служения тебе?
— Что-то в этом роде, — отозвалась богиня. — Темный. За следующее десять лет, ему придется испытать столько, сколько не испытывал за предыдущие, потому что никто не останется равнодушным к его появлению, ты должен это понимать.
— Если он доживет. — оборотень остановился и прямо взглянул на богиню. — Как снять Проклятие?
— Я не могу сказать, — бесстрастно отозвалась она. — Этим секретом владели только мои Верховные Жрецы.
— Ты хочешь сказать, что мы немедленно должны отправиться освобождать твоего предыдущего жреца — Станислава, что бы он помог освободить Ли от этих приступов БОЛИ?! — Кэртис не заметил, как сорвался на рык.
Она покачала головой:
— Я не в праве подсказывать ему решения. Иначе сама буду наказана.
Оборотень зарычал:
— Ты говоришь, что любишь его. И пугаешься какого-то наказания, только потому что поможешь ему, Богиня?! Ты понимаешь, что все, что ты говорила до этого становится пустым звуком?!
Её глаза засветились гневом:
— Не смей разговаривать так со мной. Темный! Даже твоя госпожа не защитит тебя, если я рассержусь!
— Ты всего лишь маленькая эгоистичная девчонка с божественной силой, — презрительно отозвался Кэртис. — Убей меня за оскорбление, и ты получишь войну с силой, которой боги не указ.
— Подожди, что ты сказал? — внезапно напряглась фигура на окне. — Кто я?
— Маленькая эгоистичная девчонка… — медленно повторил темный, внимательно наблюдая за тем, как на детском лице проступает настоящее озарение, тесня божественный гнев.
— Ты — гений! — с радостным восклицанием богиня и только зеленая лента мелькнула вслед за исчезнувшей хозяйкой.
Ошарашенный оборотень не успел ничего предпринять, услышав за дверью тихий стон.
Он резко прыгнул к двери, распахивая её. И разноцветные глаза повелителя Мигара взглянули на него с растерянностью.
— Он внезапно забился в судорогах… нам с Сабиром пришлось потрудиться, удерживая его…
На плечах гостей почти безжизненно висел Лилиан.
— Хотите сказать, что вы чувствуете того, кто пользовался божественным огнем? — тихо поинтересовался Корал.
Станислав медленно кивнул:
— Скорее всего, это новый Верховный Жрец Лейлы, иначе бы я не мог так чувствовать его боль.
— А вы?…
— А что я, — вздохнул мужчина, — Здесь все просто. Я на протяжении всего заключения в этой башне не мог выполнять свои обязанности, конечно, мне нашлась замена. Я даже рад этому. Проблема только в том, что я хорошо помню, как горел главный храм, где хранились все архивы. Это означает, что мой приемник вряд ли располагает всей информацией, которую передавали друг другу Верховные в течении всего времени. И то, что уже сутки испытывает боль, отголоски которой я слышу подтверждают это.
— Что это за боль? — подал голос со своего места Винир.
— Проклятие Чистой Души, — ответил Станислав, не задумываясь.
Оба его друга выдохнули.
— Не слишком ли все быстро? — после некоторого молчания подал голос, Корал. — Божественное пламя, проклятие…
Мужчина кивнул:
— Возможно… мы же не знаем, что там происходит… у нас слишком мало информации. Только мои ощущения и отголоски чужих. Больше ничего.
Скрипнула дверь, прерывая их разговор. На пороге показался худой юноша, одетый в потертые рубаху и штаны. Он держал на руках поднос, забитый едой до отказа.
— Мейдок, — ласково улыбнулся жрец Лейлы. — Тебя выпустили из карцера?
Тот поставил поднос на стол и слабо улыбнулся:
— Да я уже закончил отбывать свой срок наказания.
— Не надо так рисковать, — пожурил его Станислав. — Твой хозяин очень опасен.
Юноша пожал плечами:
— Вся жизнь полна опасностей, господин. Вы кушайте, а то хозяин собирался к вам вечером зайти. У него накопились вопросы.
— Садись с нами, — хлопнул по стулу рядом Корал. — А то твои глаза выдают тебя.
Тот покачал головой с явным сожалением:
— Меня уже ждут. Распорядитель на кухне засек время.
Пленники понимающе кинули, и дверь за юношей захлопнулась.
Станислав некоторое время смотрел на закрывшуюся дверь:
— Паренек входит в силу.
— Да, Белила ждет масса сюрпризов, — кивнул Винир. — Как долго твой приемник выдержит Проклятие?
— Учитывая специфику этого явления, — вздохнул он. — Даже если он очень силен, не более года. Ему стоит побыстрее найти разгадку. Проклятие отнимает много жизненных сил.
— Кричи, Лиани. Кричи, — сильные руки обнимали меня, удерживая.
Нельзя было причинять им вред. Нельзя калечить Кэртиса, сражаясь с болью молча. И я кричал и кричал, надрывая горло, выплескивая боль, пока не обессилил окончательно. БОЛЬ чуть отступила, оставив головокружение и пульсацию во всем теле.
— Легче?
Я тяжело и с хрипом дышал:
— Помоги мне сесть, — наконец, мои губы и рот смогли сформировать довольно внятную просьбу.
Боль приходила приступами, иначе я просто мог привыкнуть к ней, и научится отстраняться хотя бы частично. Но проклятие было хитро простроено, словно его придумывал и разрабатывал профессиональный палач. Возможно, так оно и было, среди богов не мало таких.
Я сел и смог взглянуть на своих невольных помощников и гостей:
— Вот теперь я готов отвечать на ваши вопросы, господа. По крайней мере, до следующего приступа.
Правитель Натан медленно кивнул:
— Хорошо. Тогда объясните мне что произошло, когда Гарис ушел вместе со своими людьми, оставляя тело Миры на ваше попечение?
Я медленно кивнул, понимая:
— Что ж… частично вы уже поняли дилемму. Мира вместо ожидаемой реинкарнации в воительницу, получила возможность возродиться каким-нибудь иным существом. Так как религий достаточно много на Эмире и наши боги живут и указывают своим жрецам напрямую подчас, для многих была разработана целая система, что бы придерживаться определенных правил и законов, не вступая в конфликты. Вера верой, а когда сталкиваются интересы богов… Вообщем для Миры был шанс, если бы ваш Гарис остался. Если бы он решил бороться за душу Миры. Просто тогда бы боги сами решали эту проблему, и возможно Мира все же получила бы свой шанс. Моей богине сейчас не с руки напрямую ссорится со своими коллегами. Однако девушку предали. Вы сами слышали, как Гарис отказался от неё, предпочтя считать её добычей ночи.
Очень медленно правитель кивнул:
— Хорошо. Допустим. Что вы намерены делать с её телом теперь?
Я поморщился:
— Похоронить.
— Что за приступы вас мучают? Еще вчера их не было. Это я так понимаю как то связано с Миррой?
— Точнее с её смертью, — уточнил я. — Мира — Чистая Душа, а насчет убийства таковой, неважно насколько это зависит от убийцы, его настигает кара — Проклятие. Его то воздействие вы и имеете счастье лицезреть. Но, Правитель Натан, я чувствую, что вы хотите задавать вопросы совсем о другом человеке…
Он вздохнул:
— Что ж…ты прав. Я несколько лет не видел брата. А уж когда до меня дошли слухи о его новом поведении и прозвище… Ты не мог бы рассказать мне? Кто он теперь?
— Верховный жрец Лейлы на море, — ответил я. — Будущий владыка морских просторов. Насколько я знаю, пиратские острова собираются предложить ему корону, хотя ничего подобного не было за всю историю пиратства.
Правитель помолчал, словно не понимая всего того, что я только что сказал…
— Он, правда, связан с сиренами? — тихий вопрос.
— Правда, — устало отозвался я. — Сирены — это дети бога Сирена, а он в свою очередь является сыном Лейлы. Так что все логично.
Он внезапно выпрямился:
— Лорд Лилиан, я бы хотел взять заботу о похоронах Миры на себя. Вам же пока лучше отдохнуть.
Я расслаблено закрыл глаза:
— Спасибо, правитель Натан.
Удивительно, но что-то явно перевернулось в сознании этого человека. До этого он ни разу не называл меня по титулу. Я был всего лишь пиратом.
Сабир за все это время не произнес ни слова. А на меня снова смотрели счастливые серые глаза, только вот счастья стало в них намного меньше… Что, девочка, все не так получилось, как все мы того желали?
Я слышал, как Кэртис закрыл за гостями дверь и вернулся к постели:
— Ты сможешь уснуть?
Я медленно качнул головой:
— Это вряд ли. Хотя приступ и вымотал меня, но когда придет следующий неизвестно.
— Что творится у тебя на душе, Ли? — мягкий мурлыкающий голос. — На кого ты обижен? На Лейлу? Или на… Миру?
— Сложно простить то, что она сделала, — тихо ответил я. — Люди конечно редко считаются с чужим мнением. Я понимаю к чему она стремилась, и причины её поступка, однако от этого не легче. Знаешь, я читал, что некоторые жрецы не могли простить своим жертвам действия Проклятия. Тогда я не понимал этого, ведь мы убийцы, а они — жертвы. Однако теперь…
Теплая рука накрыла мою ладонь:
— Я все время забываю, какой ты, в сущности, мальчишка, Ли.
Я открыл глаза и с легким возмущением уставился на него:
— Молчал бы… старичок. Лучше бы пошел и разобрался там с передачей тела девушки правителю, и насчет поесть…
Он улыбнулся:
— Ну вот, теперь ты снова похож на себя.
Когда оборотень закрыл за собой дверь, я сел в постели и взглянул в сторону окна, там болтая босыми ногами, сидела Лейла. Мы долго молчали, и наконец комнату наполнил её шепот:
— Ты уже знаешь ответ, Ли?
— Знаю, — медленно кивнул я. — Но это не так то просто.
Она легкомысленно пожала плечами:
— Разве?
Я медленно брел по погруженной в сумерки улице. Может, это и было глупостью, уйти из гостиницы, не предупредив Кэртиса, да еще на грани нового приступа, но сидеть в постели больше не было никаких сил. Бездействие не решит проблему. Тем более я действительно знал, что примерно должен сделать. Догадка была простой и почти гениальной, и позволяла предположить, что именно по этой причине не было трагических песен о Проклятии.
В какие-то мгновения, мне казалось, что рядом со мной, держась за кончик моего плащ, шагает, весело улыбаясь Мира. Вот поверни голову и можно её увидеть. Только пульсирующая боль в висках говорила об обратном.
Когда я собирался выйти, я специально смыл весь макияж, заплел волосы в тугую косу. А более короткие пряди, закрепил простыми заколками. В сумке сохранились одежды, в которых я путешествовал, когда был одиночкой. Пара стилетов в сапогах и рукавах, и единственное, что взято — это два перстня. Один тот самый, что я должен буду передать своему деду, как последнее слово матери, а второй… второй принадлежал тогда еще наследнику престола Его Высочеству Лилиану.
В какой-то момент пришлось схватиться за ближайшую стену, что бы немного отдышаться. Приступ весьма скоро.
— Извините, вам плохо?
Я поднял голову, останавливая взгляд на девушке… Странно, вроде короткую стрижку женщины обычно не носят. Может, она чем-то болела?
— Господин? — она склонила голову, в ожидании ответа, откровенно разглядывая меня.
У неё были голубые, словно летнее небо глаза, и такие же чистые, как после очищающего дождя с радугой.
— Со мной все в порядке, — отозвался я.
— Вы лжете, — укоризненно покачала она головой.
Я слабо улыбнулся её проницательности:
— Ты вряд ли сможете мне помочь, девочка.
В её глазах внезапно зажглись опасные огоньки:
— Ты сам-то не старше меня. Так что не выпендривайся. Я же вижу, что тебе больно. Как тебя зовут?!
— Лиан, — под таким напором, я чуть не отшатнулся.
— А я — Мира, — успокоилась она. — И ты пойдешь сейчас со мной.
— Как?! — мир вокруг пошатнулся. — Мира?
— Да, очень распространенное имя в Мигаре, знаешь ли, — раздраженно отозвалась она. — А ну-ка, красавчик… — она подставила свое плечо, отлепляя меня от стены.
— Куда мы идем, Мира? — тихо поинтересовался я через пару шагов, не в силах сопротивляться её напору.
— В храм Целителей, там тебе помогут, — отозвалась она. — К нам приехал самый знаменитый из жрецов Совирага. Он многое может. Говорят даже воскрешать мертвых.
Я лишь хмыкнул. Храм Целителей. Храм Совирага, точнее одной из его ипостасей. Той, что отвечает за исцеление. Вообще, Совираг — бог-отец. Из старых, Первых богов. Странно, но мне всегда казалось, что Лейла немного робеет перед ним. Но Проклятие чистой Души ему не под силу. Это совершенно точно.
— Лорд Олег! Лорд Олег! — крик Миры чуть не оглушил меня, когда мы оказались перед ступенями Храма.
Святой, ну надо же, имечко для жреца. Видимо с детства в служение готовили.
— Мира?
Я поднял голову и удивился. Очень сильно удивился. Мужчина лет сорока, с гривой русых волос и серо-зелеными такими знакомыми глазами.
— Кого ты привела мне, Мира? — но смотрел он только на меня.
— Ему очень плохо, я нашла его на улице, — выпалила девушка. — И по-моему он не верит, что вы его сможете излечить.
— Как невежливо с его стороны, — улыбнулся этот «Лорд Олег». — Только он прав, девочка моя. Я не смогу его излечить.
Я чувствовал растерянность обманутого ребенка, исходящую от девушки:
— Лорд Олег? — голос дрожит обиженной птицей, вот-вот расплачется.
— Я просто не имею права, девочка моя, — тихо ответил он. — И Лорд Лилиан это понимает.
Я медленно кивнул, отцепляя свою руку и отстраняясь от девушки, не хватало еще её покалечить.
— Извини, Мира, — улыбнулся я, зная, насколько вымучено это у меня получилось. И Приступ БОЛИ наконец накрыл меня.
Я слышал чьи-то крики на грани сознания, чьи-то сильные руки вновь удерживали меня от того, что бы в судорожных изгибах, я не разбил и не сломал себе что-нибудь.
— Сделайте что-нибудь! Ну пожалуйста! — и столько отчаяния в голосу. И счастливая улыбка на губах сероглазой Миры перед глазами. Прежде чем погрузиться во тьму беспамятства.
— Карат Долговязый. Визирь Восточной Империи, посол великого эмира, — он поклонился с должным осознанием своего положения. — Я хотел бы встретиться с Лилианом Катани. Мне сказали, что он остановился здесь.
Зеленоглазый нелюдь лениво поднялся из кресла:
— Кэртис Эро. Главнокомандующий восками Черной Ложи. Лилиана нет сейчас. У него появились дела в городе.
Воин вздохнул и убрал надменность из своего обращения, он тоже был наслышан о собеседнике:
— Мой корабль завтра с утра отбывает обратно В восточную Империю. Я надеялся увидеться с этим юношей.
Оборотень приглашающе махнул рукой в сторону второго кресла:
— Я не знаю насколько Ли задержат его дела, но судя по всему, вы хотите узнать подробности смерти Тамиры Катани, что бы доложить об этом её отцу — великому эмиру?
— Это одно из желаний, — согласился визирь, усаживаясь, и вытягивая свои длинные ноги. — Но мне было бы интересно пообщаться с её сыном поближе. Столько противоречивых историй я услышал о Лилиане Катани за последние сутки.
— Понимаю, — задумчиво кивнул Кэртис. — Ну пока его нет, я могу развлечь вас светской беседой. Все-таки некоторое время я путешествовал с ним. И на похоронах королевы тоже присутствовал. Эмир может гордиться дочерью — она воспитала совершенно необычных сыновей, и это касается не только Лиани, но и его братьев. Заказать вина?
— Было бы весьма неплохо, — кивнул визирь.
Я открыл глаза и взглянул на двоих, что стояли у постели. Куда судя по всему притащили меня, когда приступ чуть спал.
Серо-зеленые глаза смотрели на меня со странным смешанным чувством. И я не мог понять, что же там, в глубине этих глаз.
— Ты убил, — спокойный голос.
— Да, — хрипло отозвался я. — Её имя было Мира.
Девушка рядом вздрогнула всем телом.
— Ей не место в чертогах Лейлы, — прошептал я.
— Кто ты?
— Он — жрец богини Ночи и Охоты, — за меня ответил лорд Олег. — и победитель Танца со Смертью.
— Он?! Но он же… так молод?!
Я не смог удержаться, рассмеявшись, хотя это окончательно лишило меня всяких сил. Сейчас я напоминал себе беспомощного котенка.
— Мира — это та девушка, которая бросилась под твою стрелу? — тихо спросила эта голубоглазая.
Я кивнул.
— Из-за этого тебя терзает такая боль?
Я снова кивнул.
— Это что-то связанное с твоей религией, и поэтому Лорд Олег не может тебя излечить?
И снова я мог лишь кивнуть, подтверждая.
— Твоя религия жестока.
И я опять киваю.
А жрец за её спиной стоял, и уголки его губ слегка подрагивали, сдерживая улыбку. И увидев эту улыбку, я внезапно решился:
— Мою боль можно излечить.
— Как?! — её горячность опахнула меня теплом.
— Принеся в этот мир, новую жизнь взамен той, что взял, и в которой возродиться душа невинно убитой, — тихо ответил ей «Лорд Олег».
В этот раз я даже кивать не стал.
— Я… я не понимаю… — её растерянность была настоящей. — Как он может это сделать?
— Не как, — мягко ответили ей. — А с кем, не каждая может подойти. А теперь, Мира, оставь нас наедине с нашим гостем. Ему нужен отдых, а у тебя, насколько я знаю, есть свои дела.
Она покорно кивнула и вышла, явно раздумывая над услышанным.
Я помолчал, и лишь когда её шаги затихли где-то далеко, прошептал:
— Так это правда?
— Что? — он улыбнулся уже открыто.
— Что Совираг предпочитает путешествовать среди смертных?
Он рассмеялся:
— Да, ты такой, как тебя и описывал Доэр. Быстро обнаруживаешь истинные личины богов.
— Это, наверное, из-за Лейлы, — тихо ответил я.
— Скорее всего, — кивнул он. — Но не только. Любой из богов был бы рад сделать тебя своим жрецом. Есть в тебе все необходимое для этого. Хотя Целителем, например, ты бы не стал. Но вот другим моим ипостасям вполне бы подошел.
— Почему вы вмешались?
Темно-русая бровь взлетела в искреннем удивлении:
— Я не вмешался. Я лишь подтолкнул одну сердобольную девушку в нужном направлении. Лейла была бы очень расстроена, если бы узнала, что ты корчишься в приступах боли. А рядом никого нет. Сейчас она слишком девочка. Совсем как в старые добрые деньки, до того как она стала одной из прекраснейших и опаснейших богинь Эмира.
Я кивнул:
— Не совсем понимаю, но все же… спасибо.
Он подошел к двери:
— Теперь спи. Приступ сегодня не повторится.
— Зачем вы сказали Мире, как меня излечить? Она вряд ли на это решится.
— Затем, что она спросила, — ответил мне великий бог и вышел за дверь.
Темнота опустилась на эту небольшую келью. И я понял, что действительно очень хочу спать.
И я погрузился в сон с сероглазой девушкой, танцующей на мостовой Мигара со мной Танец Смерти.
Проснулся я внезапно из-за изучающего взгляда кого-то постороннего. Внимательный, задумчивый, но не враждебный…
Я медленно открыл глаза и встретился с голубым решительным взглядом Миры. И какое-то безумное мгновение на её месте стояла ТА другая Мира.
— Что-то случилось? — тихо поинтересовался я.
— Да, — ответила она. И подошла ближе.
Девушка стояла возле моей постели в одной тонкой ночной рубашке. — Я — целитель. Я не могу позволить тебе так мучиться, когда у меня есть лекарство.
Я приподнялся на локте:
— Ты понимаешь, о чем говоришь?
— О да, — она все же покраснела, не смотря на свою решительность. — И я ведь подхожу, не так ли? Иначе бы ни ты, ни Лорд Олег не сказали о такой возможности мне.
Я медленно кивнул. Действительно. Получается, мы тонко сманипулировали этой девушкой? Ил даже совсем не тонко?
Она вздохнула:
— И потом я очень давно хотела иметь ребенка. Даже если у него не будет отца.
Голубые глаза смотрели на меня решительно и выжидательно. Я протянул руку и коснулся её мягкой щеки, потом рука скользнула дальше, зарываясь в короткие пряди солнечно-золотых волос.
В её глазах неожиданно вспыхнуло смущение, и я с тихим смешком притянул её к себе, зарываясь лицом в волосы.
— Ты прекрасна, Мира. Мне нравятся твои волосы.
— Правда? — прошептала она. — все думают, что я болела, но на самом деле мне показалось, что так мне лучше.
— Так действительно очень хорошо, — серьезно отозвался я, развязывая завязки на её ночной рубашке.
— Ты — странный. Никогда таких, как ты, не встречала.
— Значит, я могу надеяться, что ты запомнишь меня надолго?
Её тело оказалось таким хрупким, кожа почти светилась в темноте. Мира была невинна, это чувствовалось в каждом её движении Но она была полна решимости. И готовилась к боли. Но боли не будет. Я был не только Убийцей. но и Любовником. Я не мог позволить этой красавице, которая отдавал мне всю себя сейчас, испытать даже крупицу боли. И поэтому я полюбил её сейчас всем сердцем. Только она существовала в этом мире. Моя любимая, моя жизнь. По-другому, жрец Лейлы дарить любовь не умел. Я собирался подарить ей такую любовь, которую мог подарить только я сам. Цветную и сияющую. Потому что она была достойна её.
И когда она прогнулась подо мной, исходя завораживающим криком-стоном, я понял, что моя сероглазая боль опустила меня, хотя навсегда останется воспоминание об этих глазах.
— Назови её Тамирой, — прошептал я, опускаясь рядом с Мирой. — Пожалуйста.
Она непонимающе смотрела на меня сонными глазами. Пока она еще ничего не понимала, погруженная в сладкую истому.
А я уже знал, что в глубине этой прекрасной девушки зародилась новая жизнь, и Лейла отпустила Чистую Душу из своих чертогов, выполняя желание сероглазой Миры.
Второй раз я проснулся от прикосновения к обнаженному плечу. На меня тепло смотрели серо-зеленые знакомые глаза боа.
— Тебе пора идти. Жрец Лейлы. Я присмотрю за девочкой.
Я вопросительно взглянул на светлую макушку, устроившуюся у меня на плече.
— Не стоит её будить, — покачал головой бог. — Тебе и ей будет лучше, если ты уйдешь не прощаясь. Она станет великой жрицей- Целительницей. И вы еще встретитесь в будущем.
Я бесшумно высвободился из сладких объятий, чувствуя необычную легкость в теле, и быстро оделся.
Несколько мгновений постоял над постелью, молча прощаясь, а потом снял с пальца перстень Принца Лилиана и надел его на тонкий пальчик Миры.
— Если моя дочь когда-нибудь захочет этого, — тихо попросил я бога. — Пусть она знает, что в Мирейи всегда примут с распростертыми объятиями свою принцессу и её мать.
Совираг одобрительно кивнул и вывел меня из Храма на свежий прохладный воздух, окрашенный розоватыми тонами восхода.
И я замер, увидев на ступенях хрупкую фигуру в зеленом платье.
— Госпожа?
А она внезапно поклонилась Совирагу:
— Спасибо… отец.
— Не за что, — усмехнулся он. — Ты научилась правильно просить ради этого смертного. Поздравляю, дочь.
Я ошарашено переводил взгляд с богини на бога.
Совираг улыбнулся еще раз уже мне, и скрылся в дверях Храма.
Лейла подскочила ближе и заглянула в глаза:
— Привет, Ли?
— Приветствую, Моя госпожа, — отозвался я.
— Интересный у меня отец?
— Замечательный, — серьезно отозвался я, наконец, приходя в себя.
— Теперь ты сможешь заплести мне косу? — поинтересовалась она с легкой капризинкой в голосе. — Эта совсем растрепалась.
— А гребешок, вы взяли?
— Конечно, — радостно отозвалась она, доставая из-за спины руку с зажатым в ней гребешком.
Карат с сожалением оглянулся и зашагал прочь от гостиницы. Он так и не смог дождаться юного принца. Корабль отбывал через сорок минут, и следовало поторопиться, что бы успеть в порт. Но разговор с оборотнем был довольно познавателен, хотя и чувствовалось, что тот очень многое не рассказал своему гостю.
Визирь не видел, что едва он завернул за угол, как в двери гостиницы вошел тот, кого он прождал всю ночь.
— Ты пахнешь женщиной, — Кэртис смотрел с легкой насмешкой и… затаенным одобрением. — Так вот оно какое — лечение от Проклятия.
Я пожал плечами и улыбнулся:
— Мне повезло. Не каждая подходит на эту роль. К счастью, похоже, Лейла, наконец, вспомнила, что сейчас находится в эмоциональном состоянии девочки тринадцати лет, и сумела выпросить у своего отца толику помощи, что бы разобраться с моей проблемой побыстрее. Ей тоже не выгодно, что бы я валялся с приступами, вместо выполнения своих прямых обязанностей.
— Ах вот оно, что, — задумчиво протянул Темный.
Я же с некоторым недоумением разглядывал с десяток пустых бутылок возле ножки небольшого стола.
— Тис, только не говори, что ты так за меня волновался, что выпил все это в одиночку.
Оборотень рассмеялся:
— Конечно нет, мой дорогой друг. Мы сделали это вдвоем с визирем Восточной Империи, пока ждали тебя.
— Карат был здесь?
— У него корабль отбывал с утра, так что вы разминулись.
Оборотень сладко зевнул и потянулся. — Знаешь. Я хотя и нелюдь и вина могу много выхлебать, однако этот мужик здоров пить. Мы никуда прямо сейчас не двигаемся?
Я покачал головой.
— Тогда я спать, — заявил темный.
— Хорошо, — улыбнулся я. — Тогда схожу прогуляюсь и выясню, что там с похоронами Миры. Да и с отцом её надо поговорить. Думаю, этому человеку за эти дни досталось больше всего.
— А разве не тебе? — Кэртис обернулся с некоторым недоумением, уже почти упав в кровать.
Я лишь пожал плечами и заметил:
— Сапоги хоть сними.
— Лениво, — отозвался он, зарываясь в подушки с явственным мурлыканием. — Вот если бы Ваше высочество…
— Вот нахал, — восхитился я.
— Наглость — второе счастье, — отозвался оборотень и добавил, когда я начал стягивать с него сапоги. — Третье — это когда за него не бьют.
— А первое? — заинтересовался я.
Но он уже безмятежно спал.
Правитель Натан задумчиво наблюдал, как жрец Лейлы что-то рассказывает отцу погибшей девочки, и мужчина постепенно выпрямляет плечи, согнутые горем. Потом хозяин гостиницы очень низко поклонился юноше и быстро зашагал прочь с кладбища.
— Похоже, нашего гостя больше не мучает Проклятие? — тихо заметил рядом Сабир.
— Похоже, — отозвался правитель. — Сабир, у меня к тебе будет просьба.
— Какая, мой повелитель?
— Выясни про этого Лилиана все, что только возможно. И… если есть шанс пообщаться с Сиганом, как с братом, я хотел бы им воспользоваться.
— Хотите сами во всем разобраться? — поинтересовался воин.
— Ты сам меня учил не верить всем на слово. Я предпочитаю проверять их. Слишком уж быстро наш страдающий гость снова полон сил и улыбок. И слишком невероятно то, что он говорит о Сигане. Тот никогда не желал власти. Стать королем моря… да мой младший братец будь только лазейка, бежал бы от этой перспективы без оглядки.
— Вы все еще полагаете своего брата трусом?
Правитель Мигара пожал плечами:
— Он сбежал от ответственности. Так поступают только трусы. Поэтому я хочу поговорить с ним.
Лиарис медленно поклонился:
— Я найду способ, мой повелитель.
— Спасибо.
— Мы будем задерживать Принца у нас в гостях на подольше? — поинтересовался воин после непродолжительного молчания.
— Он защищен Правом победителя, — устало отозвался Натан. — Пусть едет на все четыре стороны. Однако предупреди все близлежайшие города о возможном его появлении. Правила Мигара не распространяются на них.
— Слушаюсь.
Воин отошел в сторону, подзывая своих людей.
Жрец Лейлы поднял голову и взглянул на Правителя. Странная улыбка появилась на его губах. Он приветственно махнул рукой, и не дождавшись ответного хотя бы кивка только шире улыбнулся.
Лиарис снова подошел к своему повелителю:
— Они собираются уехать на рассвете. Принц провел эту ночь под сводами Храма Целителей.
— Значит, Целители могут излечивать даже божественные проклятия? — задумался Натан.
— Мне сообщили, что в Храм прибыл на несколько дней Лорд Олег.
— Святой Целитель Совирага?! Нашему пирату удивительно везет.
— Да же через чур, — вздохнул Сабир. — Мне доложили, что во время турнира были замечены жрецы и воины Роя. Но сразу после состязания они покинули город, не совершив ничего противозаконного.
— Не препятствуйте этим двоим в выезде. — Натан Клейорик взглянул на светлое летнее небо. — Не нравится мне то, сколько таинственного и необычного они привезли в мой город. И жрецы Роя… я правильно помню, они, кажется, не очень любят жрецов Лейлы?
Воин лишь кивнул.
Кэртис проспал целые сутки. Проснулся только рано утром следующего дня, зато с чистой звенящей головой и зверски голодным. Лиани сидел в его облюбованном кресле и грыз яблоко.
Оборотень соскочил с постели:
— Когда мы покидаем Мигар?
Жрец поднял на него сапфировые глаза:
— Как только ты оденешься.
— А завтрак?! — возмутился Темный.
— Хорошо, — уступил тот. — Как только ты позавтракаешь.
— Ты абсолютно уверен, что не желаешь посмотреть на висячие сады Карсона? — Кэртис с легким любопытством взирал на меня.
— Кэрт, — укоризненно покачал я головой. — Это уже третий город, который ты мне предлагаешь посетить. Я не намерен рисковать. Право победителя Мигара не распространяется на остальные города и все Прибрежные королевства. Я ни на мгновение не допускаю мысли, что Правитель Натан поступил недальновидно. Известие о моем явлении в королевствах уже есть на руках у всех правителей. Я как- никак разыскиваюсь как преступник и за мою голову назначена награда в этих землях и прибрежных водах. А у меня еще дело в Пустыне. Так, что мы с тобой спокойно объезжаем все города, пока не доберемся до Вайгала. Там пополним наши запасы и двинемся дальше.
— Почему именно Вайгал? — заинтересовался оборотень. — Рядом же есть Даммар. Он ближе к пустыне, чем Вайгал.
Я пожал плечами:
— Сам не знаю. Но нам нужно будет заехать в Вайгал. Это я чувствую.
— Хн, — неопределенно отозвался оборотень. Он хотел было спросить еще что-то, но тут его взгляд замер и словно остекленел от возмущения, которое постепенно проступало в чертах его лица.
— Лиани, — очень сдержано поинтересовался темный. — Скажи-ка мне, что сейчас делает твой конь?
— Жует полу твоего плаща, — невозмутимо отозвался я, но зрелище оказалось настолько забавное, что я не выдержал и расхохотался
Призрак косил хитрющим глазом, и продолжал методично жевать ткань.
— Вкусно? — недоброжелательно поинтересовался Кэртис у коня.
Тот фыркнул и демонстративно выплюнул испорченный кусок плаща
— Ах ты…Четвероногая скотина!
На морде Призрака явственно читалось презрительно: «Сам такой!»
Станислав задумчиво ковырялся в тарелке.
— Мой лорд?
— Да, Корал?
— Думаете, нам удастся освободиться теперь?
Мужчина сумрачно улыбнулся:
— Сейчас, когда по Эмиру снова шагают жрецы Лейлы? Конечно. Или ты предпочитаешь подохнуть в этой затхлой башне, которую уже заносит песком забвения?
Жрец пожал плечами и скупо улыбнулся:
— Просто последнее время вы как-то потускнели что ли…
Станислав отложил вилку и поднялся на ноги:
— Просто… Не знаю, Корал. Я ведь готов был уже сдаться, когда почувствовал эхо магии священного огня. Спустя столько лет, когда мы думали, что остались единственными почитателями Лейлы, узнать, что необязательно теперь удерживаться за веру и надежду, что есть кто-то, кто воплощает Её волю действием…
— Ты говоришь, как старик, — подал голос Винир. — Уставший и больной. А поэтому говорящий абсолютную глупость. Теперь, когда мы знаем, что ждали и надеялись не напрасно, постоянно веря… Разве тебе не интересно?
Станислав повернулся к слепцу, с интересом рассматривая его.
— Интересно что?
— Посмотреть своему приемнику в глаза?
— Откуда в тебе столько мудрости, Винир?
Тот пожал плечами:
— Когда ты слеп, очень многое видишь более четко, чем вы зрячие слепцы. Ты сам сказал, что твой приемник разобрался с проклятием за полтора суток. Такая длительная задержка означала, что он не знал, как освободиться от него и искал выход. И использование священного огня до этого. Ему необходима наша поддержка. Думаешь, Растин сидит сложа руки, когда культ Лейлы поднимает голову?
— Растин, — Станислав словно стряхнулся при этом имени. Глубокая синь глаза на смуглом лице загорелась яростным пламенем.
— Да, этот жрец Роя уничтожил и растоптал нас… Кто бы не был этот жрец там на просторах Эмира — у него могущественный враг. И ему потребуется три пары лишних рук. — невозмутимо отозвался Винир.
— Что ж… — усмехнулся мужчина. — Кажется, я начинаю понимать, что зря в свое время принял пост Верховного. Его надо было уступить тебе.
Слепец усмехнулся:
— Тебя выбрала сама Лейла. Так что будь добр оставь свои старческие замашки и соответствуй званию Убийцы и Любовника. Ты все еще Её жрец.
— О да, — отозвался тот. — Действительно. Вспомним план по устранению Белила?
Дверь с тихим скрежетом отворилась, впуская темноволосую фигуру в потрепанной одежде.
Жрецы одарили вошедшего одинаковыми плотоядными улыбками, но черные блестящие глаза без какого-либо трепета смотрели в ответ. Худощавый Мейдок никогда не верил в бескорыстное внимание пленников Белой Ложи. Но в тот момент, когда он понял, что от него ждут эти трое и почему с такой охотой делятся информацией, в которой отказывали Белилу, он принял правила игры. Его устраивала цена и возможная награда в конце, на которую он неустанно трудился последние тринадцать лет.
— Господа, — мягко улыбнулся он. — А у меня вам небольшой сюрприз.
— У тебя есть время присоединиться к нашему завтраку? — поинтересовался Станислав.
Юноша кивнул. Короткие пряди волос опять отросли и щекотали ему шею:
— Меня никто не потеряет еще часа полтора-два.
— Голоден?
— Я всегда голоден, — отозвался Мейдок. — Вы же знаете.
— Как поживает твой учитель? — поинтересовался Корал, подвигая к нему тарелку со своим завтраком.
Юноша пожал плечами:
— Если вы не про Белила, — тонкая улыбка скользнула по его губам, — То вполне неплохо, хотя он уже жаждет действий.
— Если он начал испытывать нетерпение, — вскинул бровь Станислав. — Том должна быть веская причина.
— Она есть, — юный маг и по совместительству личный слуга Белила, Верховного мага Белой Ложи склонился над тарелкой.
Жрецы терпеливо ждали, пока он насытится. Мейдок был их тайным оружием и союзником. Пятнадцать лет назад, когда надежда найти выход из башни начала тускнеть, сквозь стену в их комнате прошел мальчик, плачущий от боли и обиды. Такого магического потенциала, как у этого ребенка Станислав не встречал очень давно, и, узнав историю мальчишки, постарался с остальными жрецами не только завоевать его доверие, но и сделать из него добровольный инструмент мести и возможности освободиться, благо глупость Белила им в этом способствовала. За эти пятнадцать лет они достигли многого.
Мейдок на положении личной служки и мальчика для битья Белила добился невероятных успехов и теперь похоже приближалась пора действий.
Когда опустели тарелки, и юноша благодарно выдохнул, подал голос Корал:
— Так что за сюрприз?
Черные глаза довольно сверкнули. Худые пальцы Мейдока накрыли поверхность стола. Он сосредоточился и медленно начал поднимать руку, под которой сформировался сгусток свечения. Когда высота достигла двух ладоний поперек, он убрал руку и на столешнице остался столбик сияния. Юноша наклонился и дунул на него. Словно одеяния одуванчика взлетели серебристые блестки и осыпались, исчезая, оставляя на месте только объемную фигурку.
— Знакомьтесь, — довольно улыбнулся Мейдок. — Лилиан Катани, Победитель Танца со смертью в турнирах Мигара, жестокий пират по имени Принц. Бывший наследник престола Мирейи и Верховный Жрец Лейлы.
Станислав и Корал присели на корточки, вглядываясь в миниатюрное лицо.
— Так молод, — прошептал Станислав.
Мейдок кинул:
— Не то слово. Ему двадцать пять лет, но за последние три года он успел: поучаствовать в разрушении Талига. Среди наемников слухи ходят, что он и Правитель Черной Ложи заключили какую-то Сделку. И на следующий день, город пал.
Потом он отправился на море, где через несколько месяцев стал известен, как дьявольский лучник Принц из команды Сигана Убийцы. Тут опять слухи и в основном касаются не Принца, а его капитана. Самый распространенный и невероятный, что Сиган заключил сделку с сиренами. Потом наш герой неожиданно возвращается в Мирейю, откуда его изгнали по полному ритуалу. Причем его сопровождал сам главнокомандующий Черной Ложи. И через несколько дней, умирает королева Мирейи, король отказывается от трона, потеряв рассудок, а сам Лилиан коронует совместно с Верховным Жрецом Доэра своего брата Кириана на престол. Дальше мои лазутчики потеряли его и обнаружили уже в Прибрежных королевствах, опять в компании темных, где случилась темная история, связанная с одним из воинов Мрака. Последние сведения о нем — это посещение Мигара и участие в Турнире. Сейчас он покинул Мигар и пока его след потерян.
— Однако… — подтолкнул явно не закончившего речь юношу, Винир, внимательно вслушивающийся с перечень подвигов нового жреца.
— Однако, мы с учителем просчитали траекторию его движения, — Мейдок чуть помолчал и закончил. — И есть все основания полагать, что в следующий раз, мы сможем встать на его след уже на границе с Пустыней.
Тишина длилась недолго.
— Он идет сюда, — тихо подвел итог Станислав. — Он знает о нас.
— Такие напрашиваются выводы, — согласился Мейдок.
Он накрыл ладонью изображение, развеивая его.
Корал взглянул в глаза юного мага и улыбнулся. Холодный расчетливый блеск шел этим черным драгоценным камням, похожим на гагаты.
— Ты создал великолепную шпионскую сеть, — похвалил его жрец. — Всего за десять лет.
Тот пожал плечами:
— Тот, кто владеет информацией, владеет всеми нитями к победе. Главное уметь ею воспользоваться. Вы сами говорили мне это.
— Так ты готов к бунту? — поинтересовался Винир.
Мейдок поднялся на ноги и одернул край рубашки. Сейчас в своих лохмотьях, он походил на решительного правителя, чем на мальчика для битья.
— Я заручился верностью и поддержкой большей части недовольных Белилом. Мне удалось даже манипулировать теми, кто в его свите. У всех есть свои грешки, которые ему выгоднее, чем стоять насмерть за своего правителя. Многие согласны идти за именем моего учителя, если он выйдет из своего отшельничества. Но вы правы, я не совсем готов. Есть несколько факторов, которые могут сорвать весь план. Однако придется рисковать…
— Из-за него? — кивнул на уже пустой стол Станислав.
Решительный, и даже какой-то отчаянный отрицательный кивок.
— Нет, — глухо озвучил маг свои мысли. — Просто я нашел, наконец, записи Белила. У меня очень мало времени.
Жрецы молча смотрели на него. Они давно уже поняли для чего Повелитель Белой Ложи держит рядом с собой такой мощный источник магии, не позволяя ему чему-либо обучиться.
Я с удовольствием вонзил зубы в прожарившегося зайца. Все-таки мои кулинарные способности выше всяких похвал. Умудрится такой шедевр вкуса сотворить на простом походном костре. Правда, когда это заяц бегал, поймал его Кэртис. Во всяком случае от оборотня явно есть существенная польза.
— Лиани, — голос Кэртиса оторвал меня от наслаждения едой, и я недовольно поднял глаза, на выходящего из-за кустов оборотня. — Твоя богиня сошла с ума.
— Ты только это заметил? — удивился я, проглатывая горячий кусок зайчатины.
— Сегодня это превзошло все мои ожидания.
— Что она придумала? — с интересом уставился я на друга. Но ответил мне не он.
— Лииии, — теплые тонкие руки обвили мою талию. — У тебя такой замечательный конь.
— Я в курсе, — настороженно отозвался я.
— Давай я подарю ему человеческое тело?
Я поперхнулся:
— А на ком я ездить буду?
Кэртис сел напротив и заметил:
— Вот поэтому я и говорю, что она сошла с ума. Она предлагает МЕНЯ в скакуны.
— Э, нет! — возмутился я. — Я привык к Призраку. А ездить на бешенных огромных кошках — это не мой стиль! Всю прическу растрепаю, и еще меня точно в итоге куда-нибудь сбросят.
Богиня надула губы:
— Ладно, уговорил. Не будем пока превращать Призрака.
Я с облегчением выдохнул.
— Но вам придется тогда выполнить мое маленькое поручение. Оно много времени не займет.
Мы оба настороженно смотрели на Госпожу Ночи и Охоты.
Она улыбнулась:
— В двух милях отсюда банда разбойников захватила в плен пару путников. Я хочу, что бы вы их освободили.
Мы оба тяжело вздохнули.
— А доесть можно? — сварливо поинтересовался я.
— Да, — тихо отозвалась она, растворяясь в воздухе.
— Похоже, что-то серьезное, — заметил Кэртис.
Я медленно кивнул.
— Седлай лошадей, я соберу вещи. По пути доедим.
Оборотень только кивнул.
Нашли мы их быстро. Кэртис взял на себя роль разведчика. Так как мы двигались, придерживаясь побережья моря, я предположил, что нужные нам разбойники скорее всего неудачливые пираты, потерявшие корабль, но могло быть и хуже. Они могли оказаться и стервятниками, которые ложными огнями заманивали корабли на скалы, а после банально их грабили. Благо местность была скалистая. Да и судя по ландшафту, вблизи берега неосторожных капитанов поджидали рифы.
Тень огромной кошки вернулась через десять-пятнадцать минут, я даже заскучать не успел.
— Около сорока человек, — сообщил Кэртис. — Это похоже одна из их постоянных стоянок. Очень раздраженны. Неудачный день, судя по десятку трупов, которые собираются сбросить в море. Двое пленных. Женщину пока просто связано по рукам и ногам, но в её сторону уже не раз поглядывали, мужчину собираются пытать.
Я тяжело вздохнул:
— Придется атаковать сейчас. Не похоже, что бы Лейла хотела пыток пленного.
— Двое против сорока, — восхитился оборотень. — О нас сложат легенды.
— А ты как думал? — вздернул я бровь. — Я считал, что именно поэтому ты увязался за мной.
Обменявшись понимающими кровожадными улыбками, мы занялись подготовкой оружия.
Мы рассчитывали на эффект неожиданности, к тому же в действительности не собирались сражаться со всем лагерем разбойников, Лейла просила освободить пленных, вот этим мы и займемся.
Я проверил лук, чувствуя предвкушение пролитой крови. Наконец-то, достаточно честная битва, а не эти игры в словесность и кто кого победить давлением.
План был простой. Очень простой.
И он был разыгран на ура.
Когда посреди лагеря почти материализовалась огромная черная пантера, молнией впившаяся в горло ближайшего человека, мало кто успел сообразить, что происходит. В то мгновение, как Кэртис сомкнул клыки на шее своей жертвы, я начал стрелять.
Люди походили на маленькие шустрые мишени. Чем-то это напомнило мне палубу «Быстрого», когда приходилось балансировать, что бы поймать свою жертву в прицел. На суше было даже проще. Ей не угрожало качнуться в самый неподходящий момент. Главное было отследить траекторию полета стрел так, что бы не попасть в черную мечущую тень, похожую на демона.
Я выпустил последнюю стрелу и в несколько прыжков покинул свое укрытие. Слишком высока была вероятность того, что найдется все же кто-нибудь достаточно умный, что бы сообразить, где скрывается лучник.
Своей внезапной атакой мы ополовинили наших противников, теперь оставались пленные и остальные разбойники.
Я схватил стоящего неподалеку Призрака за поводья, вскакивая в седло. Боевой выученный конь — это страшное оружие. А уж такой сообразительный как Призрак…
Почти на лету снеся двум разбойникам головы, я скатился с коня, приземлившись рядом с распластанным на земле обнаженным пленником, которого буквально распяли между крепко вбитыми в почву кольями.
В единое мгновение удалось разглядеть невероятные фиолетовые глаза, когда за спиной раздался рев разгневанной пантеры.
Я резко развернулся, Кэртис стоял над телом бородатого разбойника и с окровавленной морды капала кровь.
— Спасибо, — кивнул я.
— Будь осторожен, — рыкнул оборотень, пружинисто прыгая в сторону, уходя от удара.
Мой стилет вонзился в глаз нападающего.
— Квиты.
С другой стороны лагеря раздался какой-то шум.
— О! Подмога? — я склонился над пленником, перерезая веревки. — Только вот кому?
— Думаю нам, — пробормотал он, внимательно наблюдая за мной. — А кто вы?
— Позже, — откликнулся я и вручил ему меч убитого. — Это вам пригодится.
Рядом встал Кэртис. Шерсть на его загривке стояла дыбом. А перед нами замер еще один противник, только вот в отличии от остальных в его руках было не только оружие.
Острое лезвие богато украшенного кинжала было прижато к тонкой шее красивой, похожей на солнечный луч, девушки.
Похоже, спасители не успевали. И мы с Кэртом тоже чуток оплошали. Терпеть не могу эти ситуации с заложниками.
— Отпусти её! — освобожденный пленник сделал шаг вперед, сжимая в ладонях меч.
— Я похож на дурака? — презрительно отозвался тот.
— Еще как похож, — улыбнулся я в тот момент, когда над головой разбойника взмыли огромные кованные копыта.
Он успел обернуться, увидев блик отражения в моих зрачках, а девушка, умничка, легко выскользнула из опасных объятий, едва ослабла хватка.
Она в какое — то мгновение оказалась рядом со вторым спасаемым и совершенно бестрепетно смотрела, как треснул череп её похитителя под мощным ударом копыт.
— Обожаю твоего коня, — мурлыкнул оборотень.
— Смотри, как бы его копыта однажды до тебя не добрались, — хмыкнул я.
Оба спасенных с каким-то суеверным ужасом воззрились на пантеру, словно впервые видели оборотня.
А еще спустя минуту нас окружил десяток людей, явно прибывших спасать этих двоих. Я ласково похлопал Призрака по морде:
— Хороший мальчик, — и демонстративно убрал стилет в ножны. Синее Пламя уже успел раствориться в своем привычном укрытии.
Напряженные глаза сверлили во мне и Кэртисе дыры.
— Кто ты такой? — повторил фиолетовоглазый, совершенно не обращая внимания на свою наготу, а девушка уже птицей прижималась к груди высокого мужчины с рыжими волосами.
Я пожал плечами:
— Странствую я. Мимо проезжал, дай думаю спасу красавицу, вдруг подвиг получится.
Огненный парень прищурился, ого, у него даже глаза с красноватым отливом:
— Должен поблагодарить тебя. Если бы не ты, она могла погибнуть. — он ласково провел по спине девушки. — не мог бы ты ответить еще на один вопрос?
Нет все-таки они очень странные. Я бы на их месте для начала лагерь разбойников покинул, вдруг не всех перебили. А они вопросы задавать хотят.
— За спрос денег не берут, — задумчиво ответил я.
— Где мы находимся?
Я аккуратно подхватил свою челюсть на лету и честно ответил:
— На Эмире, в Прибрежных Королевствах, недалеко от города Карсона.
Они растеряно переглянулись.
— А… какой год?
Кэртис захихикал, когда я поперхнулся:
— Чего?!
— Какой сейчас год? — терпеливо переспросил огненный, странно покосившись на оборотня.
— Ли, по-моему, они еще большие психи, чем мы с тобой, — авторитетно заявил темный, перевоплощаясь, и брезгливо оттирая рот. — Зря мы их спасали.
Окружившие нас люди мгновенно ощетинились оружием, перенеся все свое внимание на него.
— Что ты такое? — прошептала девушка.
У Кэртиса взлетела левая бровь:
— Вообще-то красавица, не что, а кто. Оборотень я. И тыкать в меня своими мечами очень невежливо. Я могу обидеться. А иметь обиженного наследника клана Пантер с моим титулом и кругом обязанностей, не слишком хорошая идея для дальнейшего безопасного существования на всем Эмире.
— Ли.
— Госпожа?
— Им надо помочь.
— То есть простого спасения недостаточно?
— Заставь их рассказать — и она растворилась из моего сознания, не позволяя больше задавать вопросов.
Я взглянул на готовых проливать кровь людей и одного наглого оборотня, который явно собирался напроситься на хорошую драку. Похоже, разбойников ему не хватило.
— Заткнитесь, — очень вежливо попросил я.
Кэртис замолчал и с любопытством посмотрел на меня. А я только сейчас заметил, что у наших собеседников очень необычная одежда. Вот, что меня смущало все это время. Не только необычный покрой, похожий на одежду с древних фресок, но еще цвет. Преобладающий черный со знакомым синим рисунком… на всех.
Эти люди служили Лейле. Несомненно.
— Я считаю, что нам следует покинуть это место, — заметил я. — И пообщаться в более комфортной обстановке, чем лагерь, полный трупов.
— Я согласен с мальчиком, — подал голос бывший пленный.
Я передернул плечами. Не настолько уж и старше он выглядел. Но я промолчал, зато умница призрак фыркнул в сторону фиолетовоглазого и возмущенно топнул копытом.
— Совершенно с тобой согласен, — проворчал Кэртис.
И я так и не понял, согласен он с моим предложением или с возмущением Призрака. Иногда Темного действительно трудно было понять.
По пути из лагеря пришлось добить парочку раненых разбойников. Однако как выяснилось все же никто не выжил, в итоге. Мы перебили всю банду общими усилиями. Надо же…
Мы проследовали за необычными гостями на их стоянку, которую они разбили перед нападением на разбойников, что бы спланировать спасение своих друзей.
Фиолетовоглазому дали одежду, в которую он облачился с явным наслаждением.
— Итак, — произнес я, когда мы чинно устроились кружком вокруг костра, который быстро развела девушка. — Мы остановились на вашем вопросе: какой сейчас год.
Они почти синхронно кивнули.
— Считая от сотворения Эмира, или от Безумных битв?
— Безумные битвы? — они удивленно переглянулись.
— Понятно, — протянул я. — Тогда так… от сотворения Эмира идет двадцатое тысячелетие, если верить жрецам в обучающих храмах. А если от Безумных битв, то 869 год.
Они молча смотрели на меня.
Я улыбнулся:
— Может, попытаемся по другому?
— Что ты предлагаешь? — голос рыжеволосого.
Я вздохнул и призвал силу. Три синих лепестка распустились меня над переносицей, заставив их вздохнуть. Опять же меня поразила их синхронность.
— Ты жрец Лейлы, — почти счастливо улыбнулась девушка. — Как хорошо.
Я устроился удобнее и уже приказал:
— Рассказывайте.
Огненный улыбнулся одними уголками губ:
— Ты странный, но, наверное, это и к лучшему. Дело в том, что мы пришли через морские врата времени. Море бескрайне и раскинуто во многих временных потоках, позволяя посвещенным путешествовать во времени.
Рядом заинтересованно насторожился Кэртис. Думаю, когда он вернется в Черную Ложу перед его господином ляжет уйма интересной информации.
— Проблема в том, что управлять путешествием фактически невозможно, — тихо продолжал рассказчик. — И это опасно, можно навсегда затеряться в потоках времени.
— Что же заставило вас рискнуть?
— Пророчество, — вздохнул он. — Давай я расскажу тебе по порядку.
Я лишь согласно кивнул. Судя по всему мы с Кэртом опять вляпались в какую-то загадку моей богини.
— Все началось, когда я родился. Мой дядя по отцовской линии убедил моего родителя том, что рано или поздно я займу отцовское место, вне зависимости от желаний отца. Властолюбие отца и его жестокость привели к тому, что у него появилась мысль о моем устранении, что очень не понравилось моей матери.
Мои родители не любили друг друга, это скорее был какой-то странный эксперимент в отношениях друг с другом. И оба они не давали друг другу никаких обязательств. Проблема была в том, что и тот и другая — весьма могущественны сами по себе и вполне могли на равных противостоять друг другу.
И как итог, не желание уступать друг другу — разразилось затяжным конфликтом. Это продолжалось очень долго. Я успел вырасти, что бы уже самостоятельно сражаться за себя и свою жизнь, но мне кажется моих родителей уже затянула эта война настолько, что они не хотели останавливаться ни за что на свете. В конце концов. Отец заключил временный союз с моим дядей. И они вдвоем нанесли матери ощутимый удар, вследствие чего я выжил, а вот моя мать… — он тихо вздохнул. — Она жива, но напоминает мне растение. Ни один целитель не мог ничего сделать. А потом было пророчество Бога-Отца.
Выполнив его, я смогу вернуть мать к жизни.
Я внимательно посмотрел на замолчавшего, и не дождавшись продолжения, вздохнул. Кажется это уже перебор. Какой он по счету?
— Ты — Сирен, сын Лейлы. Богини Ночи и Охот и Годоса, бога Морей и Океанов. Прародитель народа сирен.
— Правда, он у меня красивый? — голос моей госпожи был полон гордости.
— Ты знаешь, — вспыхнули глаза юного бога.
— Прародитель народа сирен? — пробормотала девушка.
Я потер виски.
— Да. Эта история давно превратилась в легенду. С тех пор прошло более пяти тысяч лет.
— Сколько?! — опять эта синхронность.
— Так мы в будущем? — кто-то вскочил на ноги.
Я пожал плечами, у меня начинала болеть голова:
— Вам лучше знать.
Сирен взмахом руки успокоил своих товарищей. И его огненные глаза впились в меня:
— Пророчество гласило, что кровь первых во всем жрецов моей матери, собранная по капле от каждого в огненный кубок, станет её лекарством. Я ранил своего отца, чтобы воспользоваться силой моря. И отправился по волнам времени.
Первым был Сарагон.
Я медленно кивнул:
— Первый жрец Лейлы, поднявший культ Лейлы на небывалую высоту.
— Значит все должно получиться, — тихо произнес фиолетовоглазый.
И я потрясенно уставился на него:
— Ты и есть Сарагон.
— Верно, мальчик, — улыбнулась мне живая легенда.
Сирен слабо улыбнулся:
— Потом я нашел первую женщину-жреца.
Я перевел взгляд на девушку:
— Лирия.
Она смущенно кивнула, улыбаясь.
Я застонал и схватился за голову:
— Кэрт. Я их правильно понял?
— Думаю да, — задумчиво отозвался темный. — Сила пророчества перекидывает их всех в нужное место и время, что бы собрать доноров вместе. Так что неудивительно, что они попали сюда. Все самые уникальные жрецы Лейлы за прошедшее время. И ты вписываешься в их плеяду, словно четко попадая в нужное место. Насколько я помню, еще ни один жрец Лейлы не становился её Верховных Жрецов в четырнадцать лет?
— Это правда? — тихо поинтересовался у меня сын моей госпожи. — ты действительно так молод?
Я медленно кивнул:
— Правда. Мне всего двадцать пять лет. Теперь я понимаю повеление Лейлы помочь вам.
— Ты должен отправиться с нами за последним жрецом, — возбужденно вскочил на ноги Сирен.
Я заинтересованно склонил голову:
— А какой он должен быть?
— Пророчество гласит, что это будет Первый Верховный жрец Лейлы на морском просторе, — тихо ответил бог. — Я не знаю, сколько временных потоков нам нужно будет пересечь, ведь для этого Годос, мой отец, должен перестать существовать. Никто не может кроме него входить безбоязненно в морские воды.
Я покачал головой:
— Вот почему мы отправляемся в Вайгал. Теперь мне понятно это тянущее чувство необратимости.
Кэртис хмыкнул:
— Я правильно понимаю, что там ты рассчитываешь встретиться с Сиганом?
— Нууу..
— Он будет там — шепнул голос в моей голове.
— Он будет там, — повторил я и улыбнулся сыну Лейлы.
— Кто такой Сиган? — но я по глазам видел, что он уже догадался, просто не смея поверить своей дикой догадке.
— Пират, — поднялся я на ноги. — И первый жрец Лейлы на морских просторах. — поднял на них глаза и уточнил. — Верховный Жрец Лейлы на море, так же как я Верховный на суше.
Их было семь. Семь жрецов Лейлы, чья кровь требовалась для огненного кубка с лекарством, способным излечить богиню. Нашу богиню.
Первый жрец Лейлы, ставший Верховным, сочетая в себе обе ипостаси служения; тот, кто распространил Культ Лейлы на половину континентов Эмира — фиолетовоглазый Сарагон. Необычный цвет его глаза воспевался в легендах, как особый знак расположения богини.
Первая из трех за всю историю служения Лейлы — женщина Верховных Жрец — солнечная, золотоволосая Лирия, с невинной улыбкой и черной душой убийцы.
Первый служитель Лейлы, которому она даровала свою силу в первое свое явление на Эмире, маг и воин — Лайл. Спокойный, рассудительный. В отличии от остальных, его лицо не отличалось красотой, как это любит наша госпожа, но было в нем что-то… настолько притягательное, что я понимал Лейлу и её выбор. Насколько мне было известно, его она удостоила особой почести. Он был, пожалуй, единственным жрецом Лейлы, кто испытал жаркие объятия страсти самой богини. И сейчас он путешествовал для того, что бы спасти любимую женщину, а не повелительницу.
Первый Верховный Жрец Любовник — голубоглазый Тир. Гибкий, яркий и совершенно сумасшедший. Он способен был очаровать даже дерево. Я старался держаться от него на некотором расстоянии. Опасный, очень опасный.
Первый Верховный Жрец, уничтоживший собственный народ во имя Лейлы — молчаливый Тагар. Мрачный тип с высокомерными королевскими замашками. Ему не нравились вопросы и, по-моему, я сам ему тоже очень не нравился. В пару мгновений он вообще мне чем-то напомнил Регила.
Первый Верховный Жрец с великим талантом барда — бродяга с беззаботной улыбкой Миран.
Еще четверо сопровождающих оказались втянуты случайно, оказавшись не вовремя рядом со своими господами: мальчик-секретарь, слуга Тагара, которому тот диктовал какой-то документ в момент появления Сирена; служанка Лирии, которая в тот момент помогала своей госпоже в утреннем омовении; и две девушки-рабыни, с которыми Тир плескался в уединенной бухте.
— Ты очень хорошо знаешь легенды и песни, — ко мне подъехал Миран.
Коней мы взяли в лагере разбойников, все равно своим хозяевам они больше не требовались.
Я взглянул на барда и улыбнулся:
— Приходится. Нам больше ничего не осталось, кроме легенд и песен.
Он нахмурился:
— Неужели наши потомки не смогли сохранить ни крупицы иных знаний. Я в своем времени создал в Главном храме Лейлы одну из самых больших библиотек Эмира.
Я покачал головой:
— Нет больше храмов Лейлы. Я самый настоящий бродяга, как и Сиган. Нас обоих швыряет из стороны в сторону по повелению Богини.
Жрец подтянулись ближе, прислушиваясь.
— Что же случилось за эти пять тысяч лет? Почему моя мать отказалась от храмов? Ей всегда нравились строения в её честь. — подал голос Сирен.
Я вздохнул, вот этих то вопросов я и боялся. И все же…Для них это будущее — еще не свершилось. Они просто как бы попали в один из нужных им вариантов. Так что почему бы и не рассказать:
— Лорд Сирен… Как имя вашего дяди? Того, который подстроил всю эту историю, из-за которой вы вынуждены скитаться по времени?
— Брата Годоса, зовут Рой, — мрачно отозвался молодой бог. — Он любит кровь и его стихия…
— … Мрак, — закончил я. — Эта война станет бесконечной. Религия поклонения Рою стала довольно распространенной за последнее время. Во многом благодаря Его любимцу — Верховному Жрецу Мрака — Растину.
— Ты шутишь? — недоверчиво посмотрели на меня огненные глаза. — Рой ненавидит людей, что бы кто-то из них стал Его любимцем… не верю.
— Тем не менее, — пожал я плечами. — Видимо и в божественных сознаниях может что-то меняться, изменилась и Лейла… и Рой. Потому что именно из-за Растина, поколение назад был под корень уничтожен культ Лейлы. Все её храмы разрушены и смешны с пылью. А имя богини почти забыто.
Кони тревожно ржали, останавливаемые резкими рывками поводьев. Я придержал Призрака и обернулся. Они смотрели на меня с одинаковым неверием и потрясением. Рядом встал Кэртис, с каким-то странным чувством рассматривая гостей, кажется, эта эмоция походила на далекую родственницу сочувствия.
После повисшего потрясенного молчания, я вздохнул:
— Почему вы думаете, я так молод? У Госпожи не было ни выбора не времени ждать еще одного Лайла, — я взглянул ему прямо в глаза. — Я то, что ей оставалось.
Кэртис внезапно фыркнул, но не успел ничего вставить, потому что детский голос возмущенно ворвался в мою речь:
— Ты говоришь глупость, Ли! Ты не все, что осталось! Ты мое сокровище! Сам не знаешь своей цены, так хоть не наговаривай на себя перед другими! Я запрещаю тебе!
На тропинке, сердито уперев руки в бока, стояла Лейла.
Сирен соскочил с коня, не отрывая взгляда от неё, сделал шаг вперед, и выдавил хрипло и потрясенно:
— Мама?!..
Она опустила руки и неловко переступила босыми ногами:
— Здравствуй, Рен. — на губах богини появилась легкая улыбка. — Прости, что сразу не показалась. Ты ведь привык видеть меня совсем другой.
— Что с тобой случилось? — выдохнул он.
— Это не важно, — покачала она головой. — Что бы не случилось, у тебя совсем другая задача. Ведь если та не вернешься с лекарством, меня вообще не будет. А это, — она провела руками вдоль своего тела, — Всего лишь очередной этап войны с твоим дядюшкой. Просто один из последних раундов этого противостояния был за ним.
Она посмотрела на гостей из прошлого, которые уже все стояли на коленях, почтительно склонив голову:
— Как приятно видеть вас всех вместе. Столько хороших воспоминаний.
Богиня с мечтательной улыбкой перевела взгляд на меня:
— Вот посмотри. Они все меня почитают, не то, что ты…
Я удивился:
— То есть я тоже должен стоять на коленях? Испачкать себе брюки в этой пыли и кучи мусора?
Лейла хихикнула:
— Злой ты.
Я вздохнул и поинтересовался:
— Госпожа моя, а что у тебя на голове?
— Да, я тоже прежде не видел этой прически, — подал голос Кэртис.
Она крутанулась на пятке, весьма довольная собой:
— Нравиться?
Волосы Лейлы впервые на моей памяти не были заплетены в косу или косы, а были уложены в красивые локоны, которые формировали на её голове что-то вроде короны, и зеленая лента перевивала все это великолепие, словно изумрудная змейка.
— Очень, — хором признались мы с Кэртом.
— Это Силико сделала, — хитро улыбнулась богиня.
— Силико? — я напряг память, знакомое имя. Потом глаза широко распахнулись. — Та сирена?!
— Ага, — радостно кивнула Лейла. — Она теперь частая гостья у Сигана. Она сама попросила разрешения помочь с прической, а так как Сиган был немножко занят в этот момент и я разрешила.
— Как интересно, — пробормотал я себе под нос.
За этим милым разговором, мы и не заметили. как один из жрецов поднялся на ноги подошел ближе. Длинные пальцы коснулись ткани платья богини, и она подняла на него свои огромные серо-зеленые глаза.
— Лайл, — и столько нежности было в её голосе.
— Госпожа моя, — с тихой тоской.
Она подняла руку и коснулась его щеки:
— Я так и не успела тебе тогда сказать спасибо. И… извиниться.
— За что, госпожа моя?
Она грустно улыбнулась:
— Ты поймешь. Потом. Просто знай, это случится не по моей воле. Думать, что ты когда-нибудь подумаешь обо мне с горечью и злобой — это всегда было для меня болью.
— Я никогда так не подумаю, — убежденно ответил он и наклонился, легко касаясь губами её щеки.
И отошел в сторону.
— Простите, мне не стоит долго смущать вас своим видом, — она подошла к Сирену и встала на цыпочки, заставляя его наклонился. — Доверьтесь Ли.
Она поцеловала сына:
— Увидимся в прошлом, Рен.
Я оглядел ошарашенных жрецов и бога и вздохнул:
— Сделаем небольшой привал?
Все ответили мне единым кивком. Опять эта синхронность…
— В какое необычное время ты живешь, Лилиан, — тихо произнес Сирен, после того, как я ответил на шквал вопросов, обрушившихся на меня на привале.
Я пожал плечами:
— Знаете, ваше время не менее интересно. Но у каждого у нас своя задача и свой долг со своим временным промежутком. Тем более то, что вы увидели сегодня, не обязательно случится в вашем будущем. Будущее для всех — это возможные варианты развития событий. Вполне возможно, что в параллельном развитии событий Главный храм не был захвачен, а Станислав, мой предшественник все-таки убил Растина в поединке.
Бог кивнул:
— Все возможно. Но даже вариант, особенно когда наблюдаешь его в реальности, производит оглушающее впечатление.
— С этим спорить не буду, — улыбнулся я.
— Хорошо, — вздохнул бог. — Тогда объясни мне еще такую вещь, как мог появиться в морях, которыми управляет Годос, которым весьма удачно манипулирует его брат Рой, подобный Сигану? Годос очень ревнив, он смывал даже мелкие поселения, которые люди пытались строить на берегу моря. Он признавал только свои Храмы…
— Все просто, — подал голос Кэртис, протягивая мне кружку с чаем. — Такого бога морей давно не существует на Эмире. Люди забыли его, а моряки и рыбаки молятся вот уже четыре тысячелетия морскому богу Сирену.
Я благодарно кивнул ему, потому что действительно уже устал рассказывать, и горячий чай был в самый раз для моего горла.
— Как это может быть?! — вскочил на ноги бог. — Моя стихия — это огонь!
И в качестве доказательства зажег на своих ладонях яркие языки пламени.
Темный кивнул, бесстрашно смотря на огонь, горящий в ладонях Сирена, и искрами расцвечивающий его рыжую шевелюру.
— Знаю. Но думаю, это придется выяснить вам самому. Легенды очень скупы на этот счет.
— Огонь и вода не совместимы, — пробормотал бог, гася огонь и медленно усаживаясь на свое место.
Оборотень ехидно улыбнулся:
— И это говорит бог.
А через мгновение мы уже втроем смеялись, чувствуя облегчение.
— Сумасшедшее время, — вытирая слезы смеха, вынес вердикт сын Лейлы. — Мать, которая выглядит как девчонка, разрушенные храмы, пираты и моряки бороздят моря, и в качестве морского бога повелевающий огнем. Да еще какие-то оборотни…
— И заметьте, мы ни слова против не говорим, — улыбнулся Кэртис. — И почему это какие-то?
— Просто в наше время их не было, — подал голос Миран. — Насколько я знаю ни в каком времени из здесь присутствующих.
— То, что вы их не видели, не говорит об их отсутствии, — наставительно заметил Темный. — Оборотни всегда существовали. Просто мы держались весьма закрытыми общинами и старались не обращать на себя внимание ни людей, ни богов. Лишь три тысячи лет назад, первые из кланов были вынуждены сдвинуть привычный порядок вещей. Оборотни существовали на скоплении островов, ныне которых уже не существует. Проснувшиеся вулканы заставили многие кланы перебираться на материки и искать себе новые пристанища. Последними с островов ушли Пантеры, фактически сразу после Безумных битв, а пятьсот лет назад, океан поглотил эти клочки суши.
— Ты превращаешься в животное, — подал голос Тир, с явным интересом разглядывая Кэртиса.
— Я дитя двух кланов, — откликнулся оборотень, ничуть не смущаясь под откровенным взглядом жреца. — У оборотней существует две основные семьи: Истинная, когда изначально животная форма преобладала, позволяя превращаться в человеческое существо, и Побочная, когда люди научились превращаться в животных. Обе семьи появились фактически одновременно. По этому принципу меня можно назвать полукровкой, так как моя мать из Истинных, а отец принадлежит Побочной семье. Оба клана Пантер покинули родные острова, последовав за необычным человеком, которому мы и служим все это время. У остальных кланов различные судьбы.
— Ты показался мне более свободолюбивым, что бы кому-то служить, — почти разочаровано протянул Тир.
— Он не хозяин нам, — тихо и ласково ответил Кэртис, и что-то в его глазах говорило, что пора закруглять эту познавательную беседу.
Сирен неохотно поднялся на ноги:
— По-моему нам стоит продолжить наше путешествие.
Кэртис медленно кивнул и перевел взгляд на меня:
— У нас на пути есть городок — Майве.
— Намекаешь, что нам стоит в него заглянуть?
— Да, — мы как раз доберемся до него, когда будет смеркаться. Им нужно передохнуть. Нормально отдохнуть хотя бы ночь.
Я вздохнул:
— Согласен. Не уверен, что это разумно, но все же…
— И нам очень интересно посмотреть на город будущего, — подала голос Лирия.
— Тогда собираемся и в путь, — я выплеснул остатки чая в костер.
Майве — город-порт, как и большинство городов Прибрежных королевств. Гости въезжали в город в полном молчании, боясь выдать себя. Они были потрясены, это читалось у них на лицах, хотя они и старались сдерживаться. Особенно напряженным казался Лайл.
Наверное, поэтому только Кэртис, да и сам Лилиан отметили. Что под ленцой взгляда стражи на воротах, скрывалось острое внимание, направленное на одного конкретного человека. Оборотень подумал, что возможно Ли был прав и идея посетить Майве все же была неудачной, как бы не пришлось уносить отсюда ноги как можно быстрее. Темный чувствовал, как его охватывает тревога.
Лилиан бросил в его сторону успокаивающий взгляд, хотя было видно, что ему самому немного не по себе.
Кэтис подъехал к нему ближе:
— Такое ощущение, что до города уже дошла информация о тебе…
Жрец внезапно отрицательно качнул головой:
— Нет, тут что-то другое, Тис. Я чувствовал солоноватый привкус на губах, когда они смотрели на меня.
Оборотень нахмурился:
— Вкус крови?
Едва заметный утвердительный кивок.
— Тьма всеблагая, — выдохнул темный. — Только этого нам не хватало.
— Если мы сейчас развернемся и выберемся из города — это будет выглядеть еще подозрительнее, — отозвался Лилиан. — Так что просто будь наготове.
Спокойный трактир, подходящий для их целей, они нашли неожиданно быстро. Гости положились на вкусы хозяев времени. Те довольно быстро заказали всем по порции фирменного блюда и пару кувшинов вина для начала.
Когда служанка отошла, приняв заказ, жрецов наконец прорвало. Оказывается Майве по их мерках выглядел огромным. То, что главные улицы города были вымощены камнем им казалось невероятным, а двухэтажные дома неимоверно удивляли.
Лилиан и оборотень только и успевали отвечать на вопросы, которые чуть затихали при приближении служанки с заказанной едой.
Все время беседы, Кэртис внимательно наблюдал за окружающими и в какой-то момент внезапно прервал принца, рассказывающего про систему очищения в столице Мирейи, его родном городе:
— Друг мой, не мог бы ты повернуть голову и сказать, почему группа людей в том углу так подозрительно на нас косится?
Жрец внезапно облизнул губы:
— Кэрт, если я скажу, что привкус крови на губах уже не выносим, тебе послужит это ответом?
— О да, — хищно улыбнулся тот. — Я так полагаю, что послание правителя Натана еще не добралось до этого города, зато явно добралось другое.
— Будет драка? — поинтересовался Сарагон, осторожно передвигая меч на поясе так, что бы было удобнее выхватить.
— Все может быть, — лениво ответил Кэртис, наблюдая, как от компании в углу поднялась гибкая фигура и двинулась в их сторону. — Однако подождем, что есть сказать уважаемому господину Габриэлю. Вижу, его рука восстановилась после нашей последней встречи.
Седовласый воин остановился около их столика, синие глаза спокойно оглядели компанию:
— Не разрешите ли присесть, господа?
Лилиан прищурился:
— Отчего нет, уважаемый. Когда еще выпадет шанс угостить одного из первых воинов Мрака вином. Как ваша рука?
— Благодарю, как видите, восстанавливается, — невозмутимо отозвался тот, садясь на свободный стул. — Так что думаю в следующей нашей битве, я смогу сполна ей воспользоваться, Ваше Высочество.
Жрец отпил из своей кружки:
— Я так полагаю, лорд Растин соблаговолил собрать информацию обо мне. Лестно.
— Мы очень удивились донесениям наших информаторов, — кивнул воин. — Наследный принц Мирейи и вдруг жрец Лейлы, и это после того, что сотворили ваш дед и отец?
— Правда, замечательная шутка? — сапфировые глаза холодно улыбались. — Боги любят шутить, господин Габриэль. А у Лейлы отличное чувство юмора, не находите?
— Вам лучше знать, — седой воин улыбнулся не менее холодно.
— Вы пришли сообщить мне только это?
— Нет, — качнул он головой. — Нас интересует, что вы забыли в Майве, да еще в такой многочисленной компании.
Остальные жрецы молча разглядывали незваного гостя. И каждый из них был готов убить без раздумий.
Губы Лилиана раздвинулись в какой-то равнодушной улыбке:
— Беспокоитесь, что нарушим какие-то планы Лорда Растина? Или опять заглядываетесь на Кэртиса? Думаю, он не слишком оценил ваше предыдущее предложение…
— Это точно, — как то почти по светски кивнул темный. — Камни были холодными, дурман некачественным, и вообще не люблю, когда меня раздевают без разрешения… Мне не понравилось.
Воин Мрака невольно погладил кисть правой руки:
— Я заметил.
— Что нужно Растину? — наклонился вперед Лилиан, явно уставший от разговора.
Габриэль усмехнулся и взглянул на остальную молчаливую копанию:
— Мы предлагаем сделку. Нам нужна огненная чаша, которая есть у одного из ваших спутников, а мы спокойно выпускаем вас из города… и до следующей встречи.
И первым качнул головой Сирен:
— Не пойдет. Она нужна нам самим.
Воин поднялся из-за стола:
— Подумайте. Мы не можем отступить…
Сапфировые глаза чуть прищурились, в явной догадке:
— Хотите сказать, что это прямое пожелание вашего Господина? Роя?
Тот молча смотрел на него, не отвечая, но это и не требовалось.
— Прости, Лилиан, — кончики пальцев Сирена коснулись плеча жреца. — Позволь мне вмешаться.
Бог встал и взглянул в глаза воину:
— Передай своему господину, что я хочу встретиться с ним сам. Пусть придет сюда. Мальчик не отдаст вам чашу, так как для начала её придется отобрать у меня.
Седой медленно кивнул:
— Я передам Лорду Растину. Где вы хотите встретиться?
— Я думаю, эта таверна вполне подойдет, — невозмутимо отозвался бог. — И предварительно пусть усердно помолится Мраку. Разговор может быть… неприятным.
Когда воин Мрака увел за собой своих людей, покидая таверну, Лилиан поднял глаза на бога:
— Вы хотите раскрыть себя?
— Посмотрим, — холодно отозвался тот и в полумраке залы по огненным прядям волос пробежали отблески живого пламени.
Солнце окрасило багровыми отблесками небо над городом, когда раскрылись двери таверны и на выщербленные доски пола ступил золотоволосый любимец Мрака.
Кэртис лишь головой покачал:
— Надо же, действительно пришел.
— Красивый, — с восхищением отозвался Тир. Его спутницы, как и двое слуг других жрецов были отосланы на кухню, что бы не мешались под ногами.
Словно по чьему-то желанию, таверна пустовала. Только гости из прошлого за одним из столов, собравшиеся снова и десяток приглашенных в дверях.
Сирен медленно поднялся и подошел ближе. Растин с интересом разглядывал его.
— Так это ты владелец необходимого мне артефакта?
Бог взглянул ему в глаза и улыбнулся. Смертная личина стекала с него, словно воск плавящейся свечи.
Жрец Роя отшатнулся и взглянул на Лилиана за спиной огненноволосого существа с кровавыми глазами:
— Кого ты привел сюда, жрец Лейлы?
Тот ответил почти невинной улыбкой и промолчал.
— Ты действительно его любимец, — голос Сирина обнимал теплом и растекался по залу, словно пытаясь добраться до самых холодных и мрачных уголков залы. — Как это интересно. Но я хотел поговорить не с тобой.
И Жрец Мрака сжал губы тонкой линией, опускаясь на одно колено перед чужим богом.
За его спиной колыхнулась тень. Белые, словно, снег волосы плащом легли до самого пола, и огненному взгляду ответила призрачная зелень.
— Вот значит как, — шипение воды на углях. — А я всегда полагал, что это было просто шуткой. Ты сам отправился в волны времени. Ты украл мою вещь, племянник.
— Ты меня чуть не убил, — усмехнулся ему Сирен. — Поговорим по душам?
— Не советую, — в разговор двух богов вмешался еще один спокойный, почти сочувствующий голос существа, привыкшего к повиновению.
Кэртис вздрогнул всем телом, обнаружив, что за одним из столов сидит высокий мужчина лет тридцати пяти и почти задумчиво исследует содержание кувшина с вином.
Оба бога повернулись, разглядывая того, кого еще мгновение назад не было здесь.
Рой медленно сложил руки на груди, выражение его лица было почти неприязненным.
Сирен с легким любопытством разглядывал пришельца.
— Сирен завершит свое дело, вернется в прошлое, где вернет чашу тебе.
Серо-зеленые глаза смотрели спокойно, абсолютно уверенные в своем праве решать.
— А ты ничем не будешь ему препятствовать, — мужчина поднялся на ноги. — Устроили тут представление для смертных, как актеры балагана. Могли бы и сами подумать, к чему может привести драка двух богов из разных потоков времени. Ладно Сирен — он оттуда, где еще совсем мальчишка, но ты-то, Рой…
Тот склонил голову:
— Как прикажете, Верховный.
— Вот именно, — прищурился тот. — Как прикажу. Время вам не игрушка. Мне пока нравиться этот мир, что бы его уничтожать из-за вашей ошибки. Рой, я разрешаю оставить память твоему жрецу, остальные не должны помнить ничего из происшедшего. Сирен со своими людьми решать тебе.
Он еще раз оглядел все присутствующих и направится к выходу, огибая Растина с Роем, стоящих на его пути. Вышел и закрыл за собой дверь.
Рой медленно отступил на шаг:
— Увидимся, племянник.
— Увидимся, дядя, — склонил тот голову.
Миг и снова в зале таверны стоят люди и огенноволосый юноша, спокойно смотрящий на Жреца Роя.
— Приятно было познакомиться, лорд Растин, — вежливо склонил голову Сирен.
Тот медленно поднялся на ноги:
— Взаимно, Лорд Сирен. Я могу покинуть ваше незабываемое общество?
— Конечно, — легкая улыбка скользнула по губам бога.
Золотые волосы качнулись, и жрец спокойно покинул место встречи, за ним последовали его свита, на лицах которой явственно было написано недоумение.
Сирен развернулся к своим спутникам, его глаза сияли:
— Ли, этот жрец Роя действительно нечто! Тебе повезло с таким противником!
— Да уж, — проворчал жрец Лейлы. — Просто неземное везение.
Но бог, словно, не слышал его:
— Хочу себе такого же жреца!
Кэртис улыбнулся и наклонился к Лилиану, прошептав ему на ухо:
— Кажется, я начинаю понимать, откуда у сирен пристрастия к длинным волосам и убийству. Тебе никого не напоминает?
Жрец слегка скривился:
— Он действительно настолько хорош?
И оборотень внезапно взлохматил ему волосы, словно младшему братишке:
— Эх, Ли. Боги падки только на действительно редкие экземпляры смертных, уж поверь мне. Но ты можешь не волноваться: все параметры Растина подходят и под твое описание между прочим. Просто у вас приличный кусок разрыва в опыте.
— Утешил, ничего не скажешь, — хмыкнул тот, отводя руку темного. — И хватит портить мне прическу.
— Ты действительно наследный принц? — внезапно поинтересовался Тагар.
Ли повернулся к нему, и внимательно оглядев мрачного жреца, кивнул:
— Был им. Только я решил, что мой младший брат больше подойдет на роль короля. А у меня и так достаточно дел.
— Ты знаешь, кто был тот мужчина, который разнял Сирена и Роя?
Лилиан улыбнулся:
— Мы встречались.
Сирен оглянулся на него. И взгляд на какое-то мгновение был очень тяжелым:
— Интересный ты парень, если встречался уже с верховным богом…
— Он — отец Лейлы, — пожал тот плечами. — Подозреваю, что ему тогда просто любопытно было посмотреть на живую игрушку, с которой возиться его дочь.
Молодой бог усмехнулся:
— А ты вроде как знаешь свое место.
— Как и Растин, — сталь клинка из-под ресниц.
Тот медленно кивнул:
— Что ж… я думаю, нам можно спокойно провести ночь и утром отправляться в путь, на встречу с пиратом-жрецом, — он улыбнулся, снова став дружелюбным. — советую всем как следует выспаться.
Все молча поклонились. Сейчас каждый понимал, что перед ними не Сирен, путешествующий со всеми наравне, а именно бог. И он отдавал приказ.
Тир вызвал слуг с кухни и отправился с девушками наверх, остальные тоже разошлись по комнатам. И только Кэртис остался сидеть за столом. Задумчиво потягивая вино.
Сирен с интересом и легкой насмешкой взглянул на него. Безмятежные кошачьи глаза встретили пристальный взгляд спокойно. Но где-то в их глубине мелькнула тень.
— Вот оно даже как, — вскинул бровь бог. — Интересно кто твой господин, киса.
— Ты имеешь в виду господина или… ГОСПОЖУ? — мягко улыбнулся тот и потянулся, словно огромная кошка. — Пойду, прогуляюсь. Сегодня ночь обещает быть звездной.
Сын Лейлы лишь хмыкнул ему вслед, когда оборотень скрылся за дверью таверны.
— Вернусь, надо будет посмотреть на эти острова оборотней.
Когда я утром вышел во двор таверны, жмурясь от лучей утреннего солнца, рядом бесшумно приземлилась темная тень. Недовольно покосившись на оборотня, я заметил:
— Ты бы хоть предупреждал, а то однажды ведь с недосыпа могу и прирезать случайно.
— Ну это не так то и легко провернуть, даже тебе, — резонно отозвался Кэртис.
Я потянулся всем телом:
— Тебя не было всю ночь… Да и именно ты предложил заехать в Майве…
— И? — левая бровь, выражая крайний интерес своего владельца, приподнялась.
— Как там Лорд Дэвид поживает?
Он тихо рассмеялся:
— Неплохо. Он вовсю развлекается, тонко издеваясь над моим братом.
Я обернулся:
— Да, я помню… ты говорил, что у тебя есть младший брат….
— Есть, — ухмыльнулся он, демонстрируя клыки. — Его зовут Эрик, и он терпеть не может большую ответственность. А так как он мой заместитель, то костерит сейчас меня на все лады. Ему генеральской должности хватало, а тут еще за главнокомандующего все дела решать.
Я покачал головой:
— Нда… думаю, он найдет способ тебе отомстить по твоему возвращению.
Оборотень кивнул:
— Я в этом даже не сомневаюсь. Кстати… Дэвид кое-что передал тебе.
Я удивился:
— Правитель Черной Ложи? Мне?
— Ну-ну, — Кэртис покачал головой. — Вот только не надо строить из себя невинность. Ты едешь прямиком в Белую Ложу, что бы там немного развлечься, конечно, Дэвид будет отслеживать ситуацию.
— Я и не сомневался, — буркнул, чувствуя легкое раздражение. — Что там он мне передал?
— Сообщение. Похоже, в Белой Ложе зреет что-то. Наши информаторы докладывают о довольно бурной деятельности шпионской сети Белых. Причем аналитики говорят, что она в последние годы стало двухуровневой. То есть почти все являются фактически двойными агентами. Кто-то тихо и незаметно подминает под себя всю разведку белых. И происходит это внутри самой Ложи. Дэвид просит постараться не убивать того. Кто может занять место Белила, так как ему до смерти надоел этот напыщенный дурак. Конец цитаты.
Я покачал головой:
— Лорд Дэвид должен понимать, что это уже все как получится.
— Он понимает, — кивнул оборотень. — Но Белая Ложа нужна. Не стоит её разрушать до основания.
— Понимаю, — задумчиво отозвался я, уже прокручивая в голове, какие выгоды может принести столь плотное сотрудничество с Темными. — А что он сказал насчет наших гостей?
Зеленые глаза чуть прищурились, и выражение лица стало каким-то… хищным, словно оборотень позволил своей животной сущности выглянуть наружу, показывая охотничий задор и явное предвкушение сложной, но питательной добычи.
— Берегись милости богов и за внешним видом никогда не забывай, кто стоит перед тобой, — увидев мое удивленно-растерянное лицо, оборотень фыркнул. — Не волнуйся, Дэвид прекрасно знает, что ты это понимаешь лучше некоторых. Это было наставление для меня. А теперь то, что он просил передать тебе. Нужно поторопиться со встречей Сигана. Огненная чаша — это не игрушка и её перенос во времени — это определенный риск, как и присутствие бога, который не умер в этом временном промежутке. Двух Сиренов Эмир долго терпеть не будет, поэтому, скорее всего, скоро постарается выкинуть наших гостей обратно в их времена.
— Хн…
— Насколько Дэвиду известно Сирен до сих пор обладает огненной чашей, это означает, что либо он не выполнил повеление верховного бога там в прошлом, либо случилось что-то другое и как третий вариант, что-то с самим путешествием во времени не так и путешественники забывают какую-то часть путешествия.
— Вполне возможно, — кивнул я. — Нас для них в том времени еще не существует.
— Все может быть, — пожал плечами Кэртис. — В любом случае придется поторопиться в Вайгал и молиться, что бы Сиган был уже там.
Я вздохнул:
— Судя по всему, мы должны прибыть примерно в одно и тоже время, если верить словам Лейлы.
— Отправляемся когда?
— Как только все позавтракают.
Он кивнул:
— Тогда я тоже не отказался бы перекусить.
Растин молча смотрел, как жрецы Лейлы выезжают за ворота Майве. Сам Жрец Мрака неподвижно сидел на лошади, а за его спиной застыл отряд во главе с Габриэлем. Нет, они не собирались мешать гостям покинуть город, но Растин должен был убедиться, что опасная компания покидает этот городок. Его очень тревожил странно молодой бог из прошлого. Жрец со многим сталкивался за свою долгую жизнь, а знания, которыми иногда с ним делился его бог позволяли увидеть ситуацию с разных сторон и с теми подтекстами, которые подчас пытались скрыть. Юный Лилиан вряд ли себе полностью представлял, какой огромной опасности сейчас подвергался весь Эмир. Временная петля, которая могла в любой момент захлестнуться висела над их головами, как топор палача.
Оставалось только постараться не мешать богу и его сопровождающим, как можно быстрее выполнить свою задачу и покинуть это время. Иначе все, что стало таким привычным за последние восемьсот лет, могло измениться в какое-то неуловимое мгновение.
Сапфировые глаза задумчиво окинули взглядом всю живую композицию жрецов и воинов Мрака, и когда на какое-то мгновение их зрачки встретились. Растин почувствовал странное удовлетворение, похоже, все ж что-то Лилиан понимал. Этот мальчик представлял все больший интерес. Очень быстро учится и постоянно влипает в невероятные события. За все время своего служения Рою, Растин не разу не пересекался с путешествиями во времени, да и с другими богами всего несколько раз. Этот же парень в какие-то несколько лет умудрился пережить больше, чем жрец Роя за сто или даже двести лет своих первых лет служения. Предстоящие времена обещали быть интересными.
В этот момент на золотоволосом мужчине остановился огненный взгляд, и странная улыбка появилась на губах бога. Растин вздрогнул всем телом. Ему был знаком этот взгляд. Так подчас на него смотрел сам Рой.
— Он мой — тихий шипящий шепот в сознании.
И веселая огненная искра в ответ:
— Вот вернусь в свое время, и посмотрим, кто первым его найдет.
Снова странная улыбка и мрак, окутывающий сознание… защищающий?
— Мой — успокаивающе, уже ему самому.
Затем боги покинули его сознание, оставляя жреца наедине с самим собой.
Локтя коснулись, и он обернулся к Габриэлю. Взгляд седого воина был встревоженным.
— Все в порядке, — одними губами. Беззвучно. — Боги резвятся.
Ответный кивок, совсем не успокоенный.
— Проследите за ними. Из виду не выпускать, — Растин развернул коня. — Мне докладывать о каждом их шаге и каждом их контакте. Я хочу знать, когда они уйдут. И кто останется. Но особо на глазах у них не маячьте. Лишние конфликты нам не нужны. Тем более я слегка задолжал этому мальчишке за то, что помог Ольгару Безумному таки добраться до Пириса. Мне самому руки не пришлось марать об это зарвавшееся ничтожество.
Габриэль молча поклонился. Жрец Роя вгляделся в его лицо и удовлетворенно кивнул.
— Я еще на пол-дня задержусь в Майве. Потом встретимся Вайгале.
— Позвольте оставить с вами хотя бы двух воинов, господин, — глухо попросил седой воин.
Раздумье длилось не больше мгновения.
— Двоих. Не больше.
Через минут десять, после того, как жрецы Лейлы скрылись из вида, разделенный отряд Мрака тоже двинулся в путь.
После Майве все стали как-то более притихшими и более собранными. Сирен часто задумывался о чем-то, мечтательно глядя в никуда. А меня все время раздражало ощущение слежки воинов Мрака.
С одной стороны, они, конечно, не лезли на рожон и вообще старались действовать так, словно их и нет, но одновременно Габриэль явно собирался показать, что с нас не спускают глаз. Радовал хотя бы тот факт, что я не чувствовал Растина с ними. А то бы точно нервы были натянуты до предела.
Так что когда показался Вайгал, я был безумно счастлив.
Сарагон поравнялся со мной, когда мы увидели ворота города. Я вопросительно оглянулся на него:
— Да?
— Ты странный, — задумчиво сообщил он, разглядывая меня своими фиолетовыми глазами. — Удивительный. Я не встречал ни одного жреца или воина Лейлы хотя бы отдаленно похожего на тебя.
Я пожал плечами:
— Время такое.
— Нет, — покачал он головой. — Я думаю, ты был таким же и если бы жил в мое время или во времена Лайла или остальных из нас. Ты заставил меня задуматься о других аспектах и возможностях сужения нашей госпоже. Я за всю свою жизнь ни разу не видел её, слышал лишь голос рада три, направляющий меня; ты же общаешься ней каждодневно, расчесываешь ей волосы, поешь ей песни…
— Кэртис проболтался? — хмуро поинтересовался я.
— Мы все заметили, что со дня нашей первой встречи ты стал более напряженным и… эта странная тоска в твоих глазах…
Я неохотно кивнул:
— Что правда, то правда. Она не может появляться пока вы здесь. И хотя мне невероятно интересно общаться с вами, великими жрецами своих эпох, видеть путешествующего с нами бога, сына Лейлы… но мне не хватает Её. А еще я ревную…
— Ревнуешь?
— Именно. Кто-то другой каждый день теперь расчесывает ей волосы, вплетает в пряди зеленую ленту, разговаривает с ней, шутит… я понимаю, что это лишь странная видимость, которую создала Она, но… мне не хватает этой иллюзии.
Сарагон медленно кивнул:
— Понимаю. Если ваш друг, морской жрец уже здесь, то мы скоро покинем вашу эпоху, Лорд Лилиан. Потому что я чувствую с каждым днем, как все сильнее тянет меня магия возврата. Мы все знали изначально, что у нас чрезвычайно мало времени. И тех, кого Сирен забрал первыми, чувствуют это сильнее всего. Это путешествие по вашему времени оказалось неожиданностью для нас и определенной потерей драгоценных часов и минут, отведенных морем для путешественников.
Я медленно кивнул, понимая.
В Вайгал мы въехали в полном молчании, спокойно уплатив пошлину. Я чувствовал, что моих спутников охватывает нетерпение и некоторая растерянность от того, что их цель неожиданно стала так близка.
Мы не успели проехать и десять метров, как внезапно раздался насмешливый голос:
— Ну надо же как ты похорошел на суше, Ли.
Я моментально спешился и широко улыбнулся вышедшему из тени домов Сигану.
— Сиган!
Все та же неизменный цветастый платок на светлых волосах и почти издевательское выражение разноцветных глаз.
Я критично оглядел его с ног до головы:
— Ты тоже ничего выглядишь. Только… похудел?
Он фыркнул и крепко обнял меня за плечи:
— Похудеешь тут с такой жизнью.
Отстранившись, он с интересом оглядел уже спешившуюся с коней компанию:
— Это и есть знаменитые жрецы Лейлы всех времен? — его взгляд остановился на Лирии. — О, Прекрасная леди.
Я усмехнулся:
— Ничуть не изменился.
— Еще как изменился, — внезапно серьезно отозвался он. — И должен тебя поблагодарить.
— За что на этот раз? — удивился я.
— За брата, — отозвался он. — Я успел заглянуть в Мигар по пути. Ведь в самом начале меня вела боль Проклятия чистой Души. Уже начал даже волноваться, что ты сам не выкарабкаешься.
— Я быстро разобрался, — пожал я плечами. — А с кандидатурой помогли…
— Слышал я, кто помог, — сверкнул он улыбкой. — Лейла мне в красках описывала, как она умоляла своего папу явить снисхождение к её любимой игрушке, иначе она на него обидеться и никогда — нигогда, никогдушечки не будет целовать его в щечку… Думаю верховный уже от самих этих формулировок впал в шок и решил, что пока его великая дочь окончательно не впала в детство, лучше отпустить тебя с миром.
— Так вот что было на самом деле, — просветленный знанием воскликнул я. — А я — то думал..
— Вот-вот, — пират закивал. — Ты слишком много думаешь. Я тебе это еще в пору твоего обучения юнгой говорил.
— Ты действительно жрец Лейлы, — тихо произнес Сирен за моей спиной, разглядывая Сигана.
Тот передернул плечами и с интересом уставился на бога:
— А ты действительно сын Лейлы, — покачал он головой. — Вот это да. Когда нам можно приступить к ритуалу наполнения чаши нашей кровью? И что еще необходимо? Ваше время уходит, как вода сквозь пальцы.
Бог медленно кивнул:
— Ты прав. Мы все это чувствуем. Но чаша появиться только на раннем восходе, что бы быть окрашенной первыми лучами солнца. В этот момент нам лучше находиться на берегу моря, потому что ваша кровь будет иметь силу всего несколько минут. Поэтому мне нужно будет сразу переместиться во времени.
Сиган медленно кивнул:
— Что ж… значит на рассвете. Тогда приглашаю вас на палубу своего «Быстрого» Там мы все в безопасности, и ваша теневая компания, от которой так и несет затхлой кровью беспомощных жертв, распятых на алтарях, не сможет последовать за вами.
— Значит в порт, — заключил Кэртис.
— Именно, — пират с интересом взглянул на него. — А кошек насколько мне известно не укачивает.
— Вам правильно известно, — улыбнулся тот. — Я рад познакомится с другом Лилиана.
— Я тоже, — серьезно кивнул Сиган. — Подбросите? А то я прогулялся сюда пешком, хотел ноги размять после долгого морского путешествия.
— Конечно, — оборотень протянул руку.
Я вскинул бровь, смотря, как светловолосый нахал устраивается поудобнее на крупе коня Кэртиса.
Сирен шел на звук. Мелодия струнного инструмента завал его, а тихий, носильный голос завораживал. Молодой бог скользнул на палубу корабля и застыл, увидев капитана — жреца. Тот сидел возле мачты, прислонившись к ней спиной, и полузакрыв глаза играл на гитаре, напевая песню. Странную песню…
И внезапно пират поднял голову. Проницательный взгляд, странно затуманенный взглянул прямо в огненные глаза:
— Великий.
Сирен подошел ближе и сел прямо на доски палубы, чувствуя, как корабль чуть качается на волнах спокойного моря.
— Что это за песня?
— Одна из песен, которые поют сирены. Мои люди часто их слушают. Они полны то крови, то соблазна. Эту песню любит петь моя спутница по волне. Не знаю, что её привлекает, видимо сама картинка…
— Кто такая спутница по волне?
— Так у сирен принято называть постоянного партнера. Фактически если переводить на человеческие категории — жена.
— Сирены, — тихо повторил бог, поднимая глаза к звездному небу.
Сиган продолжал перебирать струны гитары.
— Я действительно буду их прародителем? Лилиан немного рассказал мне о них. Необычные существа.
Пират пожал плечами:
— Во всяком случае, они почитают тебя, как своего прародителя и бога. Ты подарил им смертоносность, наслаждение и Голос, музыку самой Вечности.
— Музыка, — Сирен протянул руку и накрыл ладонью пальцы Сигана, на струнах гитары, — Она всегда меня завораживала. Но всегда не хватает времени. Нужно выжить, нужно помочь матери, нужно спастись бегством…
Жрец Лейлы улыбнулся, не отнимая руки:
— Господин, война с Годосом будет бесконечной… и у тебя только один способ найти время для музыки и для себя… Не для матери, не для богов… для себя.
Бог медленно кивнул:
— Убить Годоса.
Разноцветные глаза улыбались:
— Вы сами знали это, Господин. Всегда.
— Да, — он отнял руку. — Сыграй мне еще что-нибудь из песен сирен.
— Хорошо, — он задумчиво перебрал струны. — Самые старые из сирен говорят, что эту сочинил ты сам…
Над кораблем плыла мелодия и голос морского жреца Лейлы, поющего для Её сына. И весь корабль замер вслушиваясь. Никто в эту ночь не спал на «Быстром».
Лилиан сидел прямо на поребрике, свесив ноги по другую сторону борта, и вслушивался в голос друга. Он изменился. И оказывается женился. Надо будет расспросить поподробнее, когда все закончится. А впрочем все закончится уже на рассвете, так почему бы пока не насладиться песнями?
Его плеча коснулись. Жрец даже не обернулся, гость сам предупредил его о своем появлении, не стараясь скрываться.
Рядом встал Тагар.
— Ты хотел меня что-то спросить?
— Да, — жрец из прошлого не смотрел на собеседника. — Скажи мне… Твой брат-король поклоняется Лейле?
— Нет. Его бог — Доэр Солнечный и Справедливый.
— Почему он согласился принять корону от тебя и не попытался убить? Ты до сих пор угроза ему, ты прямой наследник — старший.
Юноша вздохнул:
— Это сложно объяснить. Думаю у нас слишком странные отношения для королевских отпрысков. Я знаю, что при необходимости, Кириан убьет меня, если я буду угрожать благополучию Мирейи. Но пока там всегда будут рады видеть меня.
— Я действительно не понимаю… — жрец качнул головой, пряча загнанное выражение глаз. — Я… изгнал своего старшего сына, когда он попытался убить меня, чтобы побыстрее занять трон. А когда его путем пошел мой второй сын, я убил его, принеся первую жертву Лейле. Мой собственный народ взбунтовался против меня, ведомый моей последней женой и я стер свое королевство с лица земли, подарив каждую убитую душу своей богине. После чего меня приняли в храме Лейлы и предложили стать Верховным Жрецом.
— Я помню историю, — отозвался Лилиан.
— Перед тем, как Сирен появился, за день до этого, мне сообщили, что на месте прежней столицы растет новый город, а его правителем стал мой старший сын, который выжил только благодаря тому, что был изгнан.
Жрец медленно кивнул, и повернул голову разглядывая в лунном свете точеный профиль Тагара Катани.
— Он стал великим правителем, — тихо ответил он. — Конечно, у него не получилось вернуть прежнее величии страны, но за годы своего правления, он восстановил её из руин. Хроники говорят, что он очень хотел уйти на покой к жрецам Доэра, замаливать грех покушения на отца, но не посмел, считая, что его долг восстанавливать страну, пока он жив. У нас есть закон в Мирейи. Он записан одним из первых на страницах свода. Пролитие родной крови — это несмываемый грех
Тагар медленно кивнул. И резко развернувшись, ушел, а Жрец Лейлы остался слушать песню Сигана и смотреть на дрожащую лунную дорожку на морской поверхности.
Сирен стоял на краю, протянув пустые ладони прямо над водой, позади него выстроились все жрецы Лейлы, приведенные им в это время. Я и Сиган стояли на краю этой шеренги. Команда корабля устроилась где только можно, освободив нам часть палубы, они не собирались попустить ни момента. Каждый второй на «Быстром» был воином Лейлы, так что они прекрасно понимали, что на их глазах сейчас живет самое настоящее чудо и пора было приступать к его кульминационной части.
Первые лучи солнца показались из-за края горизонта при том, что на другой стороне неба все еще висел бледный диск луны. Первый луч скользнул по поверхности моря и… очутился в ладонях Сирена. И с этим прикосновением, личина того, которого мы знали как Сирен словно опала трухой. И снова, как тогда перед Расином в таверне, мы увидели истинное обличие бога. А в горсти его ладоней собиралось все больше солнечных лучей, светясь розоватым сиянием, на основании которого постепенно разгорались яркие оранжевые искры. Огненную чашу Роя не зря назвали еще Рассветной. Легенды гласили, что он принес его из гибнущего мира на Эмир, как память о том мире. Но Мраку не так уж и нужен Рассвет и поэтому на многие века и даже тысячелетия чаша была забыта, пока её не выкрал сын морского божества Годоса и Богини Ночи и Охоты Лейлы, для того, что бы спасти свою мать. С тех пор чаша считалась его артефактом, хотя и были легенды, в которых рассказывалось, как Рой пытался вернуть огненную чащу себе.
А сияние в руках бога тем временем оформилось и теперь стало понятно, почему она называлась чашей, и огненные всполохи бегущие по дрожащему розовому сиянию к краям чаши объясняли огненность.
— Кровь! — Сирен даже не смотрел в нашу сторону.
Первым к нему шагнул Лайл, на ходу надрезая себе запястье. И после первых же капель сияние начало темнеть, наполняясь багровым отливом. Следом не мешкая ни секунды Миран, в тот момент, когда Лайл спокойно перешагивал за борт корабля и зависая в воздухе буквально в двух шагах. Тир, Лирия, Сарагон, Тагар — все в строго определенной временной последовательности.
Я шагнул вслед за своим столь далеким предком, и от той крови, что чаша получила от меня, она стала багровой по самый край, оставляя лишь тонкий сияющий ободок на краю.
Неведомая сила вздернула меня на воздух, и я завис рядом с остальными, успев краем глаза увидеть, как Сиган поднимает руку, проводя ею над чашей.
Полный диск солнца показался из-за края морского горизонта, и Сирен встал в круг образованный нами в воздухе.
ПОРА
Огненный волосы плескались в утреннем ветре, словно живые языки пламени… Впрочем, кажется, так оно и было. Сирен был огнем.
А в следующий момент вокруг нас поднялась стена морской воды, и вся морская мощь обрушилась на наши головы. И тьма заволокла мое сознание, когда легкие наполнились водой.
Очнулся я от того что кто-то настойчиво тряс меня за плечи.
— Ли! Лилиан! Очнись же!
Я неохотно открыл глаза и увидел склонившегося над собой Кэртиса.
— Сиган?..
Оборотень выдохнул с облегчением:
— С ним все в порядке. Мы выловили вас из воды и откачивали, наверное, с час. Вы выглядели как утопленники. Этот ритуал вас чуть не угробил.
— Нам пришлось сняться с якоря и выйти в море, — рядом присел Иган. — Иначе бы пришлось объясняться с властями и чиновникам города. Подозреваю, что несанкционированную магию, особенно божественного проявления засекли все, кто мог.
Я медленно сел, отплевываясь:
— Если у них перемещения по времени все такие, то я отказываюсь путешествовать таким образом. Пара капель моей крови — это еще ладно, но лишать мир такой красоты как моя… Что с моим макияжем?
Хриплый кашляющий смех рядом был мне ответом:
— В зеркало тебе лучше не смотреться…
Я повернул голову, рассматривая Сигана:
— Даааа… учитывая, что мы живы, у них, наверное, все получилось.
— Наверное, — кивнул пират. — И я думаю, лучшее этому подтверждение ты найдешь, если повернешь голову.
Я послушался его и увидел Лейлу, улыбающуюся и болтающую ногами в воздухе, сидя по поребрике корабля.
— Они вернулись?
Она медленно кивнула.
— Они успели вовремя. Море разбросало их по своим эпохам.
— Эй, — меня вдруг посетило воспоминание. — А те четверо слуг?
— Не беспокойся, — Кэртис помог подняться мне на ноги. — Как только вокруг вас поднялась стена морской воды, они резво прыгнули за борт. Путешествуя вместе со своими господами, они уже, наверное, хорошо выяснили ритуал перемещения.
— В нашем мире их не осталось, — подтвердила Лейла. — Я проверила. — Так что баланс для нас соблюден.
— И мы оторвались от слежки Мрака, — довольно ухмыльнулся оборотень.
Рядом встал Сиган, пригладил мокрые волосы. Его платок пропал, видимо смытый морем:
— Что ж… я рад, что эта история с прыжками во времени закончилась. А то она была слишком уж невероятной.
Я медленно кивнул:
— Мы оказались лишь маленькой частью чужой легенды.
Пират потянулся до хруста в суставах:
— И ты не представляешь, как меня это радует. Нам еще свою творить и творить.
Я насторожился, услышав странные интонации в его голосе:
— Погоди-ка… ты, что отправляешься в Белую Ложу со мной?
— Точно, — сверкнул он улыбкой. — Мы сейчас повернем к берегу и высадимся чуть дальше Вайгала, а там рукой подать до Совириса, где останавливаются караваны, путешествующие через пустыню.
Я криво улыбнулся:
— Меня вполне устраивает такой расклад событий. Тем более, тебе придется рассказать мне пару историй.
— Ты про Силико? — улыбнулся он.
— И про твоего брата, — кивнул я.
— Хорошо, — кивнул он. — А теперь может мы пойдем с тобой и как следует отмоемся от морской воды, переоденемся во все чистое и почувствуем наконец, что мы снова принадлежим лишь себе и Лейле?
— Кому из вас потереть спинку? — мурлыкнул Кэртис.
Мы смерили его одинаковыми взглядами:
— Кошки же не любят воду?
— Так то кошки, — развел он руками. — А я оборотень.
Габриэль смерил начальника порта таким взглядом, что тот затрясся мелкой дрожью.
— Значит, говоришь, корабль пропал после того, как стена воды закрыла его…
— Так рассказывают свидетели, — рискнул подать голос чиновник. Этот седой воин с молодым лицом пугал его до слабости в коленках. Он молился всем богам только о том, что бы не опозорится перед всеми мокрым пятном на штанах.
Тот оглядел толпу и мелькающих магов и жрецов разных храмов то тут, то там и вскочил обратно на коня.
Лорд Растин пребывал в Вайгал через какой-то час с небольшим. И, скорее всего новость об исчезнувшем жреце Лейлы ему по вкусу не придется. И в то же время воин Мрака чувствовал, как пропало давление, которое сопровождало его все эти дни.
Он развернул коня и кивнул своим людям. Здесь было больше нечего делать.
Где-то в Черной Ложе золотоглазый колдун поднял голову от бумаг и удовлетворенно кивнул. Похоже, ничьего вмешательства не потребуется. Однако стоило проследить за тем, что иногда выплескивает на берег море. Судя по последним событиям, опять в мире что-то сдвигалось с привычного места, давая дорогу чудесам. А чудеса такая штука. Никогда не знаешь в прок они или лишними будут. Хорошо еще его лучший воин, гений среди стратегов и тактиков, рядом с эпицентром событий. Это позволяет понаблюдать за ситуацией со стороны. Пока со стороны. Дэвид даже не сомневался, что рано или поздно ему придется делать выбор. Как и многим на Эмире. Говорил он в свое время Растину, что б тот не переусердствовал… ну что ж. теперь у золотоволосого жреца Мрака прибавилось головной боли.
Колдун снова склонился над своими бумагами.
Он сочинял песню.
Я снова любовался лунной дорожкой на морской поверхности. Лейла сидела рядом и болтала ногами.
— Все так странно, — наконец, прервал я молчание. — Я понимаю, что это был их подвиг и я с Сиганом и Кэртисом всего лишь эпизодические персонажи… но мне кажется или все происходит как-то через чур стремительно? И очень странно?
Богиня покосилась на меня и слабо улыбнулась:
— Ли, я конечно не Судьба, но все же думаю, что встреча со жрецами из прошлого многое тебе дала, так же как им встреча с тобой. Ты знаешь, что в тот момент, когда Сирен забирал Тагара из его эпохи, его мальчик — слуга, как раз приготовился записывать приказ об отправлении в Мирейю Жреца ранга Убийцы с элитным отрядом воинов? Они должны были бы зачистить местность и уничтожить всех, кто пытался восстановить когда-то разрушенное. Однако Мирейя стоит. В ней правит твой брат, потомок старшего сына Тагара. Сирен понял, что у него есть определенная цель для него самого, а не для меня. Песни Сигана разбередили ему душу, а возможность править морским простором… он об этом раньше даже и не мечтал, сбираясь довольствоваться ролью еще одного огненного божка… Там еще много подводных камней, которых тебе знать не обязательно. Но главное, тебе не кажется, что заручится поддержкой ее одного бога — это хорошая идея? Думаешь, сирены просто так пришли к Сигану и доверились ему?
Я медленно кивнул, глядя, как в лунном свете сверкает чешую рыбы, резвящейся на поверхности моря. Времени думать, во время этого путешествия, почти не было, а теперь… да…
— Что еще нас ждет, госпожа? — тихо спросил голос Сигана за спиной. — Зачем нам показана возможность путешествия во времени? Нам готовиться к путешествию куда-то или ждать еще кого-то из временных глубин?
Она покачала головой:
— Я тоже подчиняюсь определенным законам, Сиган. И я… не знаю, что ответить на твой вопрос. Я ведь, как и вы не знала о том, где именно они нашли последние ингредиенты лекарства для меня. Сирен всегда говорил, что все воспоминания о путешествии в будущее похожи на сон, подернутый дымкой. Но зато теперь я понимаю его странную улыбку, каждый раз, когда у меня появлялся новый Верховный Жрец…
Сиган облокотился на поребрик по другую сторону богини и тоже залюбовался ночным пейзажем.
— Что ж… тогда подождем. У нас впереди есть еще неотложные дела.
— Верно, — прошептал воздух вместо исчезнувшей Лейлы.
Я скосил взгляд в сторону пирата:
— Ты как?
— Пришел в себя, — пожал он плечами. — Знаешь, без тебя было тоже весело, но когда появился ты… — он покачал головой.
Я хмыкнул:
— Ты помнишь? С тебя история.
— С тобой забудешь, как же, — расхохотался он. — Тогда может пригласим кису в нашу теплую компанию и разопьем бутылочку вина за удачное окончание легенды про гостей из прошлого и мое знакомство с твоим первым другом?
— За кису он рано или поздно тебя покусает, — подчеркнуто неодобрительно заметил я.
— Ага, — подтвердил мурлыкающий голос, поднявшегося на палубу Кэртиса. — Люблю рррыбку…
— Подавишься, — отозвался пират.
Длинные иссиня-черные волосы струились по плечам, голой спине, рукам, ручьями стекая по подоконнику, расплескиваясь по полу, теряясь в тенях, тянущихся к его постели. Яркая луна заглядывает в распахнутое окно, освещая бледное узкое лицо невероятной красоты: порочной и невинной одновременно. Из-под челки, падающей на высокий лоб он никак не мог разглядеть её глаза, о зато хорошо видел обнаженное плечо, выныривающее из текучих прядей волос, небольшую, но упругую манящую грудь… несомненно, единственной её одеждой были эти невероятно длинные волосы.
— Кто ты? — стонал он сквозь туман сна и тянулся к ней.
— Кто я? — задумчивый завораживающий шепот, пронзающий сердце. — Ты можешь звать меня сестрой.
— Сестрой?… — недоумение, боль от разочарования… не сестрой…
— Да, — и такая лукавая улыбка, что хочется плакать от восторга.
— ПОВЕЛИТЕЛЬ! — яростный рык разбивает сон на мелкие осколки, заставляя вихрем взметнуться с постели, оказываясь посередине комнаты, готовый отражать любую атаку со сверкающим лезвием меча в руке. Но врагов нет…
Только темная фигура у оконного проема, закутанная в плащ, и Сабир, кончик боевой косы которого сверкает над головой незнакомца, нет… незнакомки, потому что Натан чувствует слабый чуть сладковатый привкус завораживающего запаха.
Тихий смешок, и повелителя Мигара пронзает дрожь. Это становилось похоже на продолжение его сна.
— А ты действительно похож на него, — женский спокойный голос, при звуках которого тянуло сделать только одно — схватить и сжать его обладательницу в жарких объятиях, осыпая поцелуями.
— На кого? — Натан пытается понять, что происходит, и кто эта незнакомка. А главное, как она проникла в его спальню, защищенную не только лучшими воинами, но и магическим плетением, сохранившемся еще со времен первого повелителя Мигара. Эту магию преодолеть мало, кто был способен. Точнее, на память летописцев такого не случалось ни разу. — И как вы сюда попали?
— На своего брата, — ответила она. — На Сигана. А насчет вашего второго вопроса… я просто попросила пропустить меня.
— Это невозможно, — тихо прошептал Натан. — Магия пропускает только членов нашей семьи и тех, с кем мы смешиваем каплю своей крови. Если желаем, что бы он мог пройти. Кто ты такая?! — он сделал шаг ближе.
Она повернулась к ним, совершенно не обращая внимания на лезвие боевой косы, нависшее над ней. И правитель Мигара, наконец, увидел её глаза. Глубокие изумрудные провалы глаз, в глубине которых плескались хищные силуэты.
— Я — Силико.
— Сирена…
И невольный шаг назад, повторяя движение Сабира.
— Что тебе нужно здесь, дитя глубин?
Она мягко улыбнулась:
— Я пришла посмотреть на тебя. Сиган много рассказывал о своей семье и своем брате…
— Мой брат прислал тебя?
— О нет, — и снова эта тихая улыбка. — Я пришла с ним.
— Что?!
Тихий смешок из другого конца комнаты.
Натан резко развернулся. И в то же мгновение зажглась свеча в руках человека, сидящего в кресле. Такие же разноцветные глаза, как у самого правителя взглянули на него.
— Братик, ты бы штаны хоть одел, — улыбнулся Сиган. — А то моя жена сейчас начнет еще сравнивать тебя со мной по физическим данным. И я боюсь, что сравнение может сложиться не в мою пользу.
— Сиган, — Натан опускает меч, в каком-то бессилии рассматривая младшего брата. Жадно впитать каждую черту лица, которое никогда не исчезало из его памяти и, которое так изменилось за прошедшие годы. — Сиган…
И пират медленно поднимается со своего места, потому что в глазах правителя Мигара что-то, что позволяет предположить… Но он колеблется, и тогда Натан сам делает эту пару шагов, которые их разделяют. Меч с тихим стуком падает на пол, выпущенный из пальцев, которые тут же крепко вцепляются в плечо пирата и притягивают его к обнаженной груди.
— Братишка, — тоскливый шепот над ухом.
Сиган замирает, ошарашенный, потрясенный…
— Что ж ты натворил, братик, — укоризненный и такой родной голос.
И руки сами поднимаются, что бы ответить на жаркое объятие:
— А что я натворил? — уткнуться в плечо брата, как в детстве, когда знаешь, что нашалил, но твердо уверен в правоте поступка.
— Сбежал из дома, стал пиратом. Потом еще и жрецом Лейлы, а сейчас и вовсе занялся возрождением драконов… — сильная ладонь гладит светлые волосы, ласково проходя по затылку. — Жениться на сирене… папа бы смеялся от восторга. Мама бы поседела от ужаса…
Тихий смешок в плечо:
— А я думал, что мы будем ругаться, что ты проклянешь меня, прозванного на морских просторах и в Прибрежных королевствах Убийцей.
Натан отстранился немного, что бы взглянуть в лицо брата:
— Конечно, проклял бы и за меч бы хватался… если бы ты совершил глупость и пришел днем, при всех. Но мой брат все — таки не поглупел за эти годы странствий.
Сиган глубоко вздохнул.
— Значит мы все еще братья?
— Всегда, — отозвался Натан и погрустнел. — Под покровом ночи.
Сиган медленно кивнул:
— Что ж… понимаю. Пират и правитель честного города…Ты двуличен, братишка.
— Я всегда был таким, — кривая улыбка старшего.
— Он мне уже нравиться, — восхищенный голос сирены. — Любимый, ты не говорил, как он похож на нас…
Сиган пожал плечами и, наконец, отстранился от брата:
— Так было всегда. Поэтому он стал наследником семьи и по слухам отличным правителем. А я сбежал из дома, что бы следовать своей судьбе. Как-то не прельщала возможность стать тенью брата. Я тоже хотел сиять…
— Да уж, — фыркнул Натан, натягивая штаны. — Засиял ты ярко, надо сказать… Матери в Прибрежных королевствах твоим именем детишек пугают.
— Издержки профессии, — пожал плечами младший.
— Сабир, — Натан повернулся к воину. — Распорядись о том, что бы принесли что-нибудь поесть с кухни. Я зверски голоден.
Тот поклонился и вышел.
Сиган чуть наклонил голову:
— Не боишься оставаться наедине с пиратом и сиреной?
— А что моя душа подходит для возрождения еще одного дракона? — вскинул бровь Натан.
Пират хмыкнул:
— Все-то ты знаешь. Но отвечу на твой вопрос… твоя душа подходит…
Правитель замер и поднял на него глаза:
— Ты… серьезно?
— Абсолютно, — кивнул тот. — За это время, ты уже третий, кто достоин возродиться драконом. Но не надо смотреть на меня с таким видом, как будто перед тобой фанатик. Я не собираюсь убивать тебя. Ты все же брат мне. И я действительно соскучился по дому.
Натан тихо поинтересовался:
— Почему ты сбежал? Назови настоящую причину. Не надо про сияние… ты всегда избегал ответственности. А сияние накладывает её в намного большем размере, если бы отец решил сделать тебя своим приемником. До сих пор все полагают, что мое старшинство установлено, но ведь этого не было на самом деле…
Сиган пожал плечами.
— Ты уверен, что хочешь объяснений?
— Уверен. Не смотря на то, что я, увидев тебя, понял, что все еще люблю тебя как брата и не могу просто так отринуть эти чувства, я все же все эти годы полагал тебя трусом. И вдруг слухи о тебе, а потом в Турнире принимает участие твой лучник и показывает нечто такое, что переворачивает мое представление о тебе и твоей команде… Почему ты ушел, Сиган?
Пират усмехнулся:
— Потому что этого хотел наш отец.
— ЧТО?! Что за бред?! Ты был его любимцем!
— Именно поэтому, — жрец Лейлы подошел к своей сирене и обнял. — мы говорили с ним за несколько месяцев до моего «побега». И он кое-что рассказал об особенностях нашей семьи.
Натан сел на постель, смотря на брата.
— Чего я не знаю, Си? Что вы скрыли от меня?
— Рождение близнецов, пусть так не похожих друг на друга — это не первый случай в истории Мигара. Но предыдущие два случая тщательно затерты из хроник и памяти людей.
— Почему? — мрачный вопрос.
Тихий вздох ответом, и длинные пальцы с острыми когтями, ласково накрывают руку любимого, успокаивая.
— Кровь. Ты помнишь, что наш первый предок, которому Янус Двуликий, основатель нашего города, передал власть, получил еще один подарок? ЛЮБОЙ его потомок рано или поздно в ЛЮБОМ случае станет правителем. Если будет оставаться в городе Мигар БОЛЕЕ, чем на полгода, после своего совершеннолетия. Именно эти полгода, без трех дней я потратил на раздумья после разговора с отцом. Этот подарок, должный защитить линию власти нашей семьи, вышел боком, когда родились первые близнецы. В обоих случаях, оба близнеца начинали сходить с ума, пока не сходились в безумной схватке. Разум возвращался только к одному, к выжившему в ней.
— Подарок богов, — прошептал Натан, сразу поверив, что его брат говорит правду. Её можно было бы проверить, но Повелитель Мигара чувствовал, что это необязательно.
— Я всегда сомневался в божественной сути Януса Двуликого, — хмыкнул Сиган.
— Почему именно ты?
— Потому что отец знал, что мне не хочется править Мигаром. Меня манило море. Правда он предлагал мне стать юнгой на одном из его кораблей или кораблей его друзей. Но тогда, когда я решился, я понял, что хочу всего добиться сам. Я видел, как манит тебя город. Как ты любишь его. И отец видел это. Выбор сделан был давно, просто я набирался храбрости уйти.
— Но почему вы не сказали МНЕ?! — рык.
И Сабир вздрагивает в дверях с подносом на руках, чувствуя какую боль испытывает его господин.
Сиган поднимает голову и его глаза почти светятся в полумраке:
— Разве ты не понимаешь этого, Правитель Мигара?
И Натан опускает голову… Да, тогда, он не смог бы понять и оценить жертву. В то время… Он не смог бы расстаться с братом, он бы все силы бросил на попытки выяснить, как обойти этот древний закон.
— Теперь Мигар достаточно потеснил меня в твоем сердце, — уже более мягко замечает пират. — И я смог вернуться на эти пару дней.
Горький смех ему был ответом:
— Откуда в тебе такое понимание? Раньше этого не было. Куда делся беззаботный, легкомысленный мальчишка? И не лги мне — ты пришел не из-за меня.
— Ты не совсем прав, брат. — Сиган отпустил Силико и сел рядом с братом, положив ему голову на плечо. — Да, я не пришел… меня привели. Но привели именно к тебе. Это сделали Лилиан и Силико. И я рад, что так получилось.
Сабир тихо поставил поднос на низкий столик и замер у дверей тенью, а Силико удобно устроилась на подоконнике окна, смотря на луну.
Правитель Натан содрогался в беззвучных рыданиях, в объятиях своего брата, чувствуя, как встает на место давным-давно вырванный кусок сердца.
— Как ты женился на сирене?
Они сидели на темном берегу моря, глядя, как покачивается на волнах «Быстрый». Силико плескалась в лунной морской дорожке, похожая на видение из сна.
Сиган пожал плечами:
— Она пришла впервые на мой корабль, что бы погубить и меня и мою команду. Сила Лейлы не дала этого сделать. Мои люди выдержали страсть её сестер и братьев. А я выдержал её страсть, мало того, — он лукаво усмехнулся. — она до этого никогда не встречалась с жрецами Лейлы ранга Любовника. Мы оба изрядно удивились, обнаружив некоторые мои способности в этой области.
— Боюсь даже спрашивать какие, — фыркнул Натан.
Сиган мечтательно улыбнулся:
— Не провоцируй меня, Нат. Сила штука такая. Ей без разницы, пол, возраст и родственные связи…
Повелитель Мигара демонстративно чуть отодвинулся от брата.
Тот рассмеялся.
— Ну-ну…
— Что было потом? — напомнил о теме разговора Натан, чувствуя себя несколько неловко. Он не знал, чего теперь можно было ждать от своего брата.
— Потом? Потом сирены стали частыми гостями «Быстрого». И участниками не только этих повальных оргий, но и боев. — он печально улыбнулся. — Меня не просто так прозвали Убийцей, брат. И во многих слухах есть огромная доля правды.
Правитель Мигара взмахнул рукой:
— Меня всегда во всем этом напрягал только твой уход-бегство. Кто ты и что ты, меня всегда мало волновало. Я не мог простить тебе трусость, которой как оказывается не было. Проливать кровь… всегда любили в нашей семье. Я читал хроники. Что бы сделать Мигар одним из значимых Прибрежных королевств, пришлось приложить массу усилий и принести многих и многих в жертву. Я могу говорить все, что угодна при своих подданных, создавая для них прекрасные иллюзии того, что они хотят видеть и слышать, однако на самом деле, мою тягу к тебе не изменить. Мы с тобой половинки одного целого. И даже теперь, ты не можешь этого отрицать.
— Не могу, — согласно кивнул Сиган. — Что ж… Силико предпочитала свои визиты наносить именно мне, хотя между нами не было какой-то особой договоренности. А потом я нашел вторую душу для дракона…
Этот парень был уникален, Нат. Просто совершенство. Я бы взял его к себе в команду. Я не хотел его убивать, настолько он мне понравился.
— Но…
— Но он был принципиальным, — тихо ответил пират. — Слишком принципиальным. Он дал вассальную клятву и обет убить меня. А ведь я столкнулся с ним абсолютно случайно. Он не знал кто я, так как я как раз должен был встретиться на суше кое с кем и зашел в трактир выпить. Там-то и встретился с ним. Мы… подружились, можно так сказать. Пили вместе, гуляли по шлюхам, отбивались от грабителей. — он горько усмехнулся. — И все время врали друг другу. А потом, когда я спас ему жизнь от руки какого-то бешенного убийцы, который гонялся за ним из-за наследства или чего-то в этом духе, парень решился довериться мне… Лучше бы он этого не делал. Горько было слышать историю о том, что он дескать на самом деле не бродяга, лишенный титула и наследства, а славный рыцарь своего господина, которому поклялся убить известного пирата Сигана Убийцу. За этот подвиг его господин собирался осыпать его привилегиями, богатствами и одарить рукой дочери, сделав своим наследником, так как кроме этой девочки у него детей больше не было. В тот момент я промолчал, ничего ему не сказал… ушел. Вернулся я только на следующий вечер, но уже не тем, кем представлялся до этого момента. Вернулся я собой. При полном параде. — Сиган рассмеялся. — Надо было видеть эти рожи в трактире, когда я вошел. Представляешь, одна служанка даже упала в обморок. Вот они издержки славы. Он вызвал меня на поединок. Честный. Как в этих дурацких романах, которые так любила наша мать. Ты представляешь, Нат, меня злобного и кровожадного пирата, на четный поединок по всем правилам…
Правитель Мигара положил руку на плечо Сигана. Молча.
— Мы сразились, — голос звучит спокойно. — И я пронзил его сердце, посылая его душу в Чертоги Лейлы. Я даже не успел ему сказать, кем он станет в своей новой жизни.
— Понимаю…
— Я тогда очень плохо себя чувствовал. Выть хотелось от тоски. Этот парень действительно стал мне другом за какие-то пару-тройку дней. — мрачно заметил пират. — В тот вечер и пришла Силико. Если бы не она, я бы, наверное, долго еще сходил с ума. И искал выход из своего положения, убивался или… может еще что хуже. Не знаю… Но в ту ночь, она вытащила меня из темноты, в которую я загнал сам себя и… назвала своим «спутником по волне» — у сирен это примерно тоже что у нас жена и муж означает. Вот так я и женился. Без особых церемоний. У сирен все намного проще. И ты знаешь, тоска немного отступила… я понял, что тот, кто почти стал другом скоро вернется… только уже в другом облике…
Надо будет спросить Лейлу, помнят ли драконы свою прошлую жизнь или не помнят.
— Спросить Лейлу? — вздрогнул Натан. — Ты о чем?
Сиган покосился на него и фыркнул:
— А Ли не рассказывал тебе?
— Мы не очень много общались, — уклончиво заметил Повелитель Мигара.
— Ну-ну, — его брат хмыкнул. — Представляю себе общение. «Ты — кровожадный пират!», «Сам такой!»
— Вообще-то, — усмехнулся Натан. — У него звучало что-то вроде: «Да я такой, но я еще и принц.» Во всяком случае, именно так выстроился диалог на площади во время Турнира…
— Узнаю Лилиана. Эх, — он хлопнул себя по колену. — Повезло тебе, я бы тоже не отказался посмотреть на Танец Ли.
Старший брат помолчал и тихо заметил:
— Знаешь, я еще никогда не чувствовал смерть так явственно. Так… близко. Твой друг… необычное создание.
Сиган медленно кивнул:
— Да уж… а при первой встрече он выбил мне два зуба.
— Серьезно?
— Абсолютно. Я его девушкой обозвал.
— Вроде он не сильно женственен, хотя его привычка красить глаза…
— Ты его при полном макияже не видел еще, — хмыкнул пират. — Весело это…
Внезапно Сиган вскочил на ноги, вглядываясь в лунную полосу на морской глади:
— Силико?
Натан, чувствуя тревогу брата, тоже вскочил на ноги:
— Что случилось?
— Не знаю пока, — нахмурился пират. — Но что-то точно произошло. Я слышу её эмоции… Ей же нельзя сильно волноваться!
— Э… почему? — правитель Мигара удивленно повернулся к брату, не ожидая именно такой вот фразы.
— Ребенку может навредить, — кратко ответил пират и заскользил к воде.
— Ребенку?!.. какому ребенку?! Она, что беременна?!
— Ну да, — обернулся Сиган. — А я разве тебе не сказал? «Спутником по волне» чаще всего становится отец будущего ребенка сирены.
— Ну и ночка мне выдалась, — ошарашено пробормотал себе под нос Натан. — Может, я все еще сплю?
— Я проверил, — рядом внезапно появился Сабир, так что его господин вздрогнул. — Это определенно не сон. Мало того, фактически никаких чар.
— Обрадовал. — хмыкнул Натан. — Слышал? Я скоро стану дядей маленькой сирены…
— Поздравляю, мой господин.
— Думаешь, с этим стоит поздравлять? — подозрительно покосился на него правитель.
— Господин, — голос Сабира внезапно охрип. Он показывал рукой в сторону моря.
Натан повернулся и замер. Темная фигура брата у самой кромки воды, освещенная луной. Трепет волшебного света на морской глади, а из него, словно вытекая верх, поднимается узкая хищная голова, украшенная гривой. Вода капает с чешуи и усов, скользит по гладкому телу, а в гриве, крепко вцепившись руками, смеется обнаженная женщина с длинными черными волосами и зелеными провалами вместо глаз.
— Дракон… — шепчут губы Правителя. — Настоящий дракон…
Гибкое тело вырывается из воды, свиваясь в кольца, когтистые лапы… Морской бескрылый дракон, чья стихия — море. Безбрежное и бесконечное. Плеск воды, когда он ныряет снова, и через мгновение огромная голова выныривает недалеко от берега, прямо напротив того места, где стоит Сиган.
— Брат! — ужас. Неподдельный, отчаянный.
А пират уже шагает воду, не слыша крика за спиной. Шагает прямо к дракону и его всаднице. И морда зверя опускается так, что бы оказаться на одном уровне с человеком. Пират поднимает руку, и ладонь ложится на драконий нос в немой ласке.
— Ну здравствуй, Роланд Великолепный, — слышит Натан сквозь шум в ушах.
Дракон фыркает в ладонь человека, словно отвечая на приветствие.
— Он такой красивый, любовь моя, — сирена свешивается вниз, чтобы увидеть своего «спутника по волне». — Нет, он просто прекрасен. Ты сотворил настоящее чудо.
— Не я, — качает головой Сиган. — Лейла и сам Роланд. Точнее его душа. Я всего лишь убил его предыдущее тело.
— Ты стал проводником, — укоризненно отозвалась его жена. — Неужели ты думаешь, что умерев, как человек, не от твоей руки, он смог бы стать драконом?
Она соскользнула с дракона, и Сиган едва успел подхватить её на руки.
Сирена обвила его шею руками, положив голову ему на плечо:
— Все таки в тебе еще столько человеческого, любимый мой жрец.
— Разве это плохо? — тихо поинтересовался он.
И Натан задумчиво склонил голову, впитывая эмоции брата.
Силико скользнула взглядом по нему и еще крепче прижалась к пирату:
— Нет. Не плохо. Иначе бы я не влюбилась в тебя так быстро.
Дракон фыркнул в их сторону и медленно погрузился в воду, отплывая. Ему видимо надоело общество этих маленьких существ.
— Поплыл резвиться, — с улыбкой заметила сирена.
— Ну, он только вылупился, — усмехнулся её пират и возлюбленный. — Интересно, какого размера он вымахает? Его сородич уже раз в шесть больше, и все еще растет. А Роланд явно родился покрупнее.
— Он другой… породы? Клана? — отозвалась сирена. — Он будет очень большим. Настоящем королем моря.
— Сиган, — позвал Натан.
Тот обернулся и одарил брата счастливым взглядом:
— Ты видел?
Тот медленно кивнул:
— Я помню, как ты расстраивался, когда в сказках, которые нам рассказывала няня, убивали драконов. Все время ругался на рыцарей и глупых принцесс, которые полезли к бедным дракончикам. Но я никогда не думал, что увижу, как ты изменяешь эти сказки на свой лад. Пират, Убийца… Спаситель драконов? Кем стал мой младший братишка?
— Жрецом Лейлы, — тихий ответ и над переносицей загораются три призрачных лепестка, и, кажется, что его точеную фигуру облекают черные струящиеся одежды с синим узором.
Черты лица неуловимо изменились, и такое привычное и знакомое лицо стало… странным. Необычным и… очень-очень красивым. Натан никогда не думал, что его брат может обладать такой красотой.
Только в этот момент появилось осознание того, что Сиган действительно изменился настолько, что в нем едва-едва угадываются черты прежнего человека.
Сиган улыбнулся брату, и по позвоночнику Правителя Мигара пробежала дрожь, потому что эта улыбка была близнецом той, что блуждала на губах сирены, удобно устроившейся на руках пирата, стоящего по колено в воде.
За спиной Натана глубоко вздохнул Сабир.
Утром в розоватой дымке восходящего солнца, отплывающий «Быстрый» походил на призрака. Наверное, таким он и был на самом деле. Натан провожал его взглядом, пока корабль не скрылся из вида. Сиган отправился вслед за своим лучником. Лилианом. Правитель Мигара предупредил брата, что все королевства знают о том, что знаменитый пират путешествует по их землям, а значит ведут охоту. На что пират лишь загадочно улыбнулся и ответил, что на все есть «божественное проведение» и он обязательно встретиться в Вайгале со своим другом. Тем более, что давно хотел познакомиться с главнокомандующим Темной Ложи.
— Вы довольны? — тихо поинтересовался Сабир. — Ваше желание поговорить с братом осуществилось, и теперь вы знаете некоторые ответы на свои вопросы.
— От этих ответов количество вопросов только увеличилось, — отозвался Натан. — Твои люди собирают информацию о Лилиане?
— Да, как вы и приказали.
— Пусть выяснят все, что можно о культе Лейлы. Мне так же интересны документы и свидетельства о драконах и сиренах, — он вдохнул прохладный утренний воздух. — надо же хотя бы примерно представлять что меня ожидает. Потому что чувствую, что с момента прихода Лорда Лилиана в мой город, нас втянуло в чреду чудес. Как бы в итоге не узреть самого Януса Двуликого.
Сабир улыбнулся:
— А я уж испугался, что встреча с братом, его женой и драконом, очень сильно повлияла на вас. Вы были явно не в себе.
— Возможно, — кивнул Натан. — ты же знаешь, не смотря на мою ярость и гнев, а так же жестокую обиду на поступок Сигана, я все равно думал о нем и боялся за него.
— Теперь вы увидели, что зря?
— Нет, я увидел, что боялся как раз не зря. Мой брат перестал быть человеком, хотя его сирена так не считает.
Воин прищурился, настораживаясь.
— И что теперь?
Правитель Мигара тряхнул светлыми волосами:
— А то, что он все же остался моим братом, и пока его разрушительная сила не претендует на мой город и не угрожает нам… таковым он и останется.
— Мне отозвать приказ о его поимке?
Натан покачал головой:
— Нет. Пусть ловят пирата Сигана Убийцу. Я сомневаюсь, что им это удастся. Ты сам видел, ЧТО и КТО на его стороне. Неужели ты думаешь, море просто так расстанется со своей игрушкой? Ему опаснее быть на суше, чем в море.
Сабир понимающе кивнул.
— Твой брат интересный, но ты уверен, что не хочешь получить его душу? Драконом он был бы прекрасен. — Силико сидела на поребрике корабля.
Сиган качнул головой:
— Нет. Он мой брат. И я хочу видеть его в том теле и с той памятью, которая есть сейчас. Тем более, если он умрет сейчас, мне придется занять его место. Наследника у Натана нет.
Она кивнула и улыбнулась:
— Понимаю. А если однажды, он решит, что в тебе больше не осталось ничего от его брата?
— Вот тогда и посмотрим, — улыбнулся пират и наклонился, что бы поцеловать свою сирену до того, как она упадет в ласковые гостеприимные объятия моря, что бы отправиться к своим сородичам. Им предстояла долгая разлука.
Где-то вдали, на самой кромке горизонта из воды взвилось огромное гибкое тело и с плеском ушло обратно. А у Сигана мелькнула мысль, что было бы интересно посмотреть. какой цвет шкуры был бы у Натана.
Я улыбнулся:
— Про ребенка ты ничего не говорил.
— Правда? — удивился Сиган, ставя опустевшую кружку на стол. — Странно.
— Как Лейла отнеслась к новости о маленьком Сигане?
— В полном восторге, — хмыкнул пират. — И жаждет побыстрее увидеть это чудо природы.
Я кивнул, можно было не сомневаться, что нашу госпожу кровно заинтересует первый ребенок одного из её Верховных Жрецов. Да еще от такой необычной матери.
— Что ж, — я задумчиво смотрел на него. — Теперь у тебя есть куда ты сможешь заглядывать, дабы увидеть родное лицо. Куда можно вернуться…
— Вернуться. Но не всегда, — уточнил Сиган, — Д и мой брат все же… мой брат. И я прекрасно знаю, что та ночная встреча была приправлена магией, иначе бы он так остро не реагировал.
— Он приглянулся Лейле, — вздохнул я.
— Знаю, — кивнул пират. — Сейчас я только надеюсь на то, что Силико, которая явно задумала вернуться к Натану и подготовить его как следует к родству с сиреной, не переборщит…
Я улыбнулся:
— Да, жену ты себе выбрал…
— Это она меня выбрала, — скурпулезно уточнил он.
Мы оба рассмеялись
— Сиган, — попросил я. — Спой что-нибудь? Ночь так хороша сегодня.
— Утро уже близиться, — хмыкнул он. — Чувствую, что за снаряжением ты пойдешь не раньше вечера.
— Наверное. Ты отличный рассказчик.
— Ну за такие комплименты неплохо бы выпить еще по чашке и наконец сыграть, как ты и хотел.
— Дельное предложение, — отозвался я.