На участке 271-й стрелковой дивизии линию фронта перешел венгерский капитан. Сделал он это по поручению командира 2-й венгерской бригады, чтобы договориться с нашим командованием о сдаче в плен. Условились о месте и времени. Капитан вернулся к своим.
Мы надеялись на плохую погоду, которая помогла бы венграм укрыться от глаз фашистских наблюдателей. Но, как на зло, было сухо и ясно. Незадолго до назначенного срока, под вечер, на фронте противника началось непонятное — гитлеровская авиация принялась бомбить своих союзников. На позициях венгров появились немецкие танки, и наша артиллерия с трудом отогнала их.
Ночью к нам перебежали десятки венгерских солдат и один офицер, многие из них были легко ранены. В бригаде, оказывается, нашлись предатели, которые выдали фашистам план перехода через фронт. Когда подразделения начали скапливаться в лощине, появилась немецкая авиация. Она зверски бомбила своих союзников. Сотни венгров погибли, а остатки бригады были отведены в тыл.
Так расправились гитлеровцы с непокорными. Многие венгерские матери и жены, вероятно, и не подозревают, что их близких убили гитлеровские вояки, считавшиеся в ту пору «друзьями».
В середине июля 1944 года перешли в наступление войска 1-го Украинского фронта, нанося главные удары на львовском направлении. Утром 23 июля перешел в наступление и наш 11-й стрелковый корпус, находившийся на левом фланге фронта. Уже в первый день наступления нами было уничтожено много живой силы и техники врага. Корпус наступал параллельно Карпатам, чтобы отрезать пути отхода вражеской группировки от Львова и Станислава.
В ходе наступления задача, стоявшая перед 1-й гвардейской армией, в состав которой нас включили, была изменена. 11-й стрелковый корпус получил новые указания, мы начали новый маневр, и наши силы растянулись в глубину более чем на 30 км. Корпус продвигался к дороге Львов — Ужгород — важнейшей магистрали, по которой отступала огромная гитлеровская группировка, стремившаяся во что бы то ни стало прорваться в Карпаты, чтобы закрепиться в горах.
Выполняя приказ командующего фронтом, мы продолжали двигаться на запад в широкой полосе, а гитлеровцы накатывались на нас сзади. Положение стало критическим, и я забил тревогу: дал несколько шифровок командующему и члену Военного совета 4-го Украинского фронта.
Чтобы надежнее перерезать пути отхода гитлеровцев, правее нашего корпуса был введен в бой 101-й стрелковый корпус. Однако противник нанес по нему внезапный фланговый удар и отбросил на 12 км. В результате оказались открытыми фланг и тыл 271-й стрелковой дивизии.
Фашисты попытались прорваться по дороге Львов — Мукачево, но встретили там упорное сопротивление частей 24-й стрелковой дивизии, действовавшей уступом сзади. Командовал этим соединением опытный военачальник генерал-майор Ф. А. Прохоров. Его части сумели отразить натиск врага. Поняв, что кратчайшим путем пробиться к Карпатам трудно, противник свернул с дороги, и вся вражеская лавина обрушилась с тыла на 271-ю стрелковую дивизию, продолжавшую наступать на запад. Гитлеровцы отрезали эту дивизию от главных сил корпуса, и мы четверо суток ничего не знали о ней.
Что ж, война есть война, на фронте возникают иногда совершенно непредвиденные ситуации. Наступать — это не значит спокойно идти вперед. Дорога у нас была трудной, противник имел еще достаточно сил, чтобы наносить удары по советским частям. Но и наши люди были обучены всему, в том числе и оборонительным действиям во вражеском кольце.
Командир 271-й дивизии полковник Я. С. Шашко за годы войны не раз попадал в трудные переделки и с честью выходил из них. Полковник отличался принципиальностью, исключительной энергией, хорошо знал своих солдат и офицеров, а они его глубоко уважали за справедливость и отзывчивость.
Не подвел Я. С. Шашко и на этот раз. Через четверо суток дивизия вышла к главным силам корпуса. Бойцы уложили немало фашистских вояк и уничтожили солидное количество техники. Дивизия сумела сохранить при этом 90 процентов личного состава, вывести почти весь гужевой и автомобильный транспорт. Правда, фашистским танкам удалось подавить часть артиллерии и нанести урон тылам дивизии, но в общем-то потери были не очень велики. И командир, и офицеры, и солдаты показали себя с самой лучшей стороны.
Шашко выходил из окружения с последними подразделениями. Как только пробился к своим, его сразу вызвали к командующему фронтом. Впоследствии он рассказывал мне, что генерал-полковник И. Е. Петров встретил его хорошо, подробно расспросил о ходе боев, о принимавшихся им решениях, о настроении солдат и офицеров. Шашко доложил, что его полки разгромили много подразделений противника, выдвинутых для прикрытия флангов и тыла гитлеровцев, что с начала наступления 271-я дивизия уничтожила десятки вражеских обозов, захватила около ста орудий и до пяти тысяч пленных.
— Вот-вот,— сказал командующий.— Воевали вы неплохо, а чуть проворонили противника — и получили сдачу. Дорогая это наука! В следующий раз умней будете!
Генерал Петров распорядился выделить для укрепления дивизии двадцать орудий, автомашины, дал трое суток на отдых, передал благодарность офицерам и солдатам.
Корпус продолжал наступление на Карпаты, нанося большие потери врагу. Но участвовать в этих боях мне уже не пришлось. Вскоре меня направили в распоряжение командующего 2-м Украинским фронтом.
В период боев за освобождение Прикарпатья в 74-й стрелковый корпус входили 147-я стрелковая дивизия полковника И. С. Герасимова, 155-я стрелковая дивизия полковника И. М. Иванчуры и 276-я стрелковая Темрюкская дивизия генерал-майора П. М. Бежко.
Накануне наступления в штабах и войсках проводилась огромная подготовительная работа. В частях и подразделениях создавались запасы материальных средств. К началу боев каждый солдат, офицер, политработник точно знал свои задачи и делал все возможное для их успешного выполнения.
Большую работу в организации и планировании операции проводил штаб корпуса, который возглавлял полковник (ныне генерал-майор запаса) И. Е. Бородавкин. Политическим обеспечением боя занимался мой заместитель по политической части полковник Ф. X. Бочаров.
18 июля Военный совет 1-го Украинского фронта отдал приказ о переходе в наступление войск 1-й гвардейской армии. Командарм генерал-полковник А. А. Гречко сразу же отдал соответствующие распоряжения командирам корпусов.
20 июля 1944 года 74-й стрелковый корпус перешел в наступление в направлении Галича, успешно прорвал оборону противника и в течение дня освободил более 40 населенных пунктов. Наступательный порыв солдат и офицеров корпуса, желание побыстрее изгнать врага с родной земли рождали массовый героизм.
В боях за с. Желиборы отличился 3-й батальон 873-го стрелкового полка 276-й стрелковой дивизии. Когда бойцы под сильным огнем противника залегли, в цепях появился замполит батальона старший лейтенант Г. Н. Антонов. Взяв у убитого бойца винтовку, он поднялся во весь рост и повел одну из рот в атаку. Следуя за ним, рота ворвалась в село и овладела им. Смело действовали в этом бою старший сержант Тертышный, рядовой Подлесный и другие воины. Командир пулеметного расчета сержант Железняк во время боя был ранен в руку и шею, но не ушел в тыл, а продолжал разить врага из пулемета.
23 июля части корпуса вышли к Днестру: 156-я стрелковая дивизия — на участке станции Галич, Семаковцы, а 147-я — на участке Семаковцы, Дубовцы. Генерал А. А. Гречко, которому я доложил о выходе частей к реке, сразу же поставил перед корпусом задачу: без промедления форсировать Днестр и овладеть г. Галичем. Уточнив задачи частям, командование и офицеры штаба корпуса тотчас направились в войска, чтобы помочь командирам в организации боя и выполнении приказа командарма.
В ночь на 24 июля первыми в корпусе форсировали Днестр 147-я стрелковая дивизия, 871-й стрелковый полк полковника Г. М. Беханидзе и 876-й стрелковый полк подполковника И. С. Лапина из 276-й Темрюкской дивизии. Форсирование реки проводилось без табельных переправочных средств под сильным артиллерийско-минометным и ружейно-пулеметным огнем противника. Река в этом месте имела значительную глубину и большую скорость течения. Но порыв бойцов ничто не могло остановить. Под покровом ночи полки не только переправились через реку, но и отбросили врага от берега и овладели с. Островом, расположенным северо-западнее Галича.
При форсировании Днестра особенно отличились братья Ивановы. На первой лодке под сильным огнем противника они переправились на правый берег реки. Часто меняя огневую позицию и умело маскируясь, сумели уничтожить две огневые точки врага, мешавшие продвижению роты. Гитлеровцам все же удалось обнаружить пулемет, и они обрушили на него сильный минометный огонь. Будучи раненными, братья продолжали вести огонь по врагу. Оба погибли. В карманах гимнастерок героев нашли написанные перед боем записки, в которых они писали: «Если погибнем, просим считать нас коммунистами».
С наступлением рассвета бой разгорелся с новой силой. 155-я стрелковая дивизия вела бои на северной окраине Галича, с рубежа Семаковцев, Козиной наносила удар 147-я стрелковая дивизия. Хорошо действовали приданные корпусу 1-й отдельный гвардейский танковый полк гвардии подполковника А. А. Стрельца, 24-я гвардейская пушечная артиллерийская Киевская бригада гвардии полковника Н. И. Брозголя и 329-й гвардейский минометный полк гвардии подполковника А. М. Терехина.
К исходу дня древний Галич освободили. В боях за город было уничтожено до батальона пехоты, взято в плен более 700 солдат и офицеров противника, захвачено трофеи. Соединения корпуса, преодолевая упорное сопротивление врага, продолжали наступление в направлении г. Калуша.
В эти дни части 18-го гвардейского и 30-го стрелковых корпусов вели упорные бои за Станислав. Противник, пытаясь удержать дорогу Станислав — Калуш, оказывал упорное сопротивление. В районе Калуша ожесточенный бой вели полки 147-й стрелковой дивизии. Они отбивали непрерывные контратаки пехоты и танков противника. Так, 1-й стрелковый батальон 600-го стрелкового полка в течение 15 часов отражал контратаки превосходящих сил врага. В упорном бою отважные воины этого батальона подбили 11 танков и 9 автомашин, истребили более сотни гитлеровцев.
Тяжелые бои в этом районе продолжались до 30 июля, пока 147-я стрелковая дивизия, при содействии других соединений армии, полностью не освободила Калуш от врага.
В боях за с. Боднаров героический подвиг совершил командир взвода противотанковых ружей 15-го стрелкового полка младший лейтенант коммунист А. П. Коряков. Когда вражеская пехота при поддержке танков и самоходных орудий контратаковала наши боевые порядки, Коряков допустил их на прицельный выстрел и лично из бронебойного ружья поджег вражеский танк. Затем, пренебрегая опасностью, с пистолетом в руке он на ходу вскочил на вражескую самоходку и перестрелял весь ее экипаж. Один из гитлеровцев успел выстрелить в офицера и нанес ему тяжелое ранение. Советские воины развернули самоходку и открыли уничтожающий огонь по врагу. Батальон, увлеченный храбростю младшего лейтенанта Корякова, бросился вперед и, отбросив врага с большими для него потерями, захватил 3 самоходных орудия, автомашину и 3 105-миллиметровых орудия. За героизм и мужество, проявленные в боях с врагами Родины, младшему лейтенанту Александру Павловичу Корякову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
27 июля 1944 года г. Станислав был освобожден частями 1-й гвардейской армии. За содействие в освобождении города и проявленные при этом мужество и героизм 147-й и 155-й стрелковым дивизиям нашего корпуса было присвоено почетное наименование «Станиславские». Многие воины, отличившиеся в боях, награждены орденами и медалями. Меня наградили орденом Ленина.
28 июля я был тяжело ранен и направлен в Станиславский армейский госпиталь, а после операции эвакуирован в Москву, в Центральный военный госпиталь. В командование корпусом вступил начальник штаба полковник И. Е. Бородавкин.
Соединения корпуса, громя на своем пути врага, продолжали двигаться на запад, изгоняя немецко-фашистских захватчиков с нашей родной земли.
В годы войны мне довелось сражаться с фашистами в составе береговой обороны Черноморского флота и в других частях. Особенно памятен мне период, когда я воевал в рядах 24-й Самаро-Ульяновской Железной стрелковой дивизии в Прикарпатье.
Дело не только в том, что именно здесь я получил высокое звание Героя Советского Союза. Подвиги совершались во всех частях, герои были в каждой дивизии.
Но служить в Железной и не проявлять настоящего героизма было невозможно. Ведь дивизия была создана по указанию Ленина в 1918 году. Она освобождала от белогвардейцев Симбирск — родной город Владимира Ильича, прошла большой путь в период Великой Отечественной войны.
Дивизия занимала рубеж обороны близ Коломыи. Готовились к дальнейшему наступлению на Делятин, Яремчу. По приказу комдива наш полк должен был произвести разведку боем. Поручили это батальону капитана Непейводы, в котором я служил разведчиком.
Весь вечер батальон готовился к боевой операции. Проводились собрания, беседы. Офицеры и сержанты доводили задачу до каждого воина.
В полночь я с двумя саперами возвратился с переднего края (мы там делали проходы в проволочном заграждении). Шел дождь, и было очень темно, что благоприятствовало нам.
...Раннее утро 13 июля. В низинах туман. Карпаты едва проглядывались в сизой дымке. Заговорили наши орудия. Потом отозвалась артиллерия противника. Наша рота заняла исходный рубеж.
Слышим сильный и властный голос командира роты старшего лейтенанта Осмольского:
— Вперед! За Родину!
Все поднялись, чтобы преодолеть поросшее травой поле, достичь траншей противника. В это время с бугорка, что находился на правом фланге, застрочил вражеский пулемет. Упали первые убитые. Остальные залегли. Ротный вновь потребовал двигаться вперед, и снова засвистели пули из вражеского дзота. С возгласом: «За мной!» подхватился командир взвода и тут же упал с окровавленной грудью.
Видя, как погибают один за другим мои товарищи, я лихорадочно думал: как бы заставить замолчать этот дзот? Подползти и швырнуть в него гранату? Но как же подползти? И все же утверждаюсь в этом решении, рукой даю ротному командиру сигнал, что пойду на поединок, и ползу, намереваясь пробраться к дзоту с тыла. Прижимаюсь, как уж, к земле. Голову не поднять, руки немеют от напряжения. Взор прикован к дзоту. Он уже близко. Приподнявшись, бросаю гранату, надеясь попасть в амбразуру. Но промахнулся. А в этот момент ударила очередь из пулемета. Чувствую, что ранен в ногу, но ползу дальше... Дзот уже рядом. Пулями из него меня не достать, но они бьют по товарищам. Напряг силы, подполз вплотную к дзоту и не бросил, а прямо сунул в амбразуру противотанковую гранату. Навалился на ствол пулемета — и все ушло от меня: и дзот, и грохот боя, и вся земля...
О том что произошло на поле боя, я узнал позже.
Рота поднялась в атаку. За ротой — батальон, полк. Я лежал, прикрывая своим телом амбразуру. Все считали, что погиб. А я, как говорится, всем смертям назло выжил. Меня подобрали санитары второго эшелона. После операции отправили в тыл. Там на госпитальной койке и застал меня День Победы.
Не ждали меня в родном селе. На имя отца пришло письмо о том, что его сын Владимир награжден «Золотой Звездой» Героя посмертно. А я приехал. Ну уж обрадовались родные, односельчане!
Во время бесед с воинами, пионерами, школьниками меня часто спрашивают: «Как вы совершили свой подвиг? Трудно ли это было? Что вдохновило вас на мужественный поступок?» На такие вопросы не ответишь одним словом. Мне думается, человек готовится к подвигу на протяжении всей своей жизни. Если в повседневных трудных Делах ты полностью отдаешь силы и знания людям, то и в трудную минуту, когда на карту будет поставлена твоя жизнь, останешься твердым и решительным в выполнении долга.
Когда я решил ползти к вражескому дзоту, ничего в тот момент не было для меня выше, как обеспечить успех своему подразделению. В этом был мой долг перед любимой Родиной. Это было дело солдатской и гражданской чести.