Надежды, с которыми мы вступили в Карпаты,— через пять дней войти в Прешов — не оправдались. Расчеты на то, что операция будет проведена быстро и внезапно, также не подтвердились...
С тяжелыми боями советские и чехословацкие войска преодолели предгорья Карпат. Советским танковым частям удалось прорваться к действовавшему в тылу противника 1-му гвардейскому кавалерийскому корпусу. Приближался час перехода чехословацкой границы в районе Дуклинского перевала...
В то время нашим общим девизом было: «Преодолеть все трудности! Наступать, громить, уничтожать врага! Смело идти вперед, несмотря на его ожесточенное сопротивление! Вперед, и только вперед!»
Этот порыв охватил всех людей. Теперь не приходилось призывать идти в наступление. Не то что в первые дни Карпатско-Дуклинской операции, когда мы, преодолевая мощную оборону гитлеровцев, несли большие потери. Теперь все осталось позади. Мы стоим у порога родины. Солдатам, унтер-офицерам и офицерам не терпелось ступить на родную землю, узнать, что твориться в стране, которую они в свое время вынуждены были оставить. Таково было желание каждого воина. Но не все дожили до этих радостных дней. В каких-нибудь ста метрах от границы героически погиб в горящем танке со своими боевыми друзьями Алексием и Агапенко мужественный танкист поручик Ясиок. Его место занял капитан Врана, добровольно приехавший к нам из Англии перед самым началом Карпатско-Дуклинской операции. Едва приняв командование танковым батальоном, погиб и он. Число павших росло: Ясиок, Врана, Агапенко, Алексий, Фукс, Маркович... и много других. Те же, кому до сих пор удавалось уйти от смерти, шли в бой за родную землю.
Продвигались мы медленно, но продвигались. Расстояние до границы все сокращалось. То и дело приходилось отбивать контратаки врага, вступать в рукопашные схватки.
Противник, тем не менее, не терял надежды. На одном из участков фронта в овраге скопилось до батальона гитлеровцев для очередной атаки.
На наблюдательном пункте командира минометного дивизиона надпоручика (ныне генерала) Бедржиха задребезжал телефон.
— Это ты, Франтишек? — спрашивает командир 2-го батальона. (Оба они с первых дней боев в Карпатах воевали вместе).— Видишь впереди?
Еще бы Бедржих не видел! Он всегда умеет выбрать удобное место для наблюдательного пункта. И на сей раз противник перед ним как на ладони. Но... первая мина — недолет, вторая — перелет, третья — влево, четвертая — вправо. Тогда у надпоручика Бедржиха еще не все ладилось, он накапливал опыт. Еще раз рассчитал и передал с наблюдательного пункта данные на огневую позицию. Теперь шесть мин легли точно. За несколько минут первая минометная батарея Гросса накрыла своим огнем скопившихся гитлеровцев. Более 400 вражеских солдат и офицеров осталось лежать в овраге.
5 октября 1944 года. Разведка привела «языка». Пленный гитлеровец сказал немного, но и эти его показания содержали очень важные сведения. В частности, он сообщил, что немецкие войска, находящиеся за перевалом, изнурены до предела. Некоторые части противника начали отходить. Мы решили воспользоваться этим. Я приказал немедленно выслать разведку, чтобы проверить показания пленного. Если противник действительно начал отход, надо своевременно перейти к преследованию. Наших воинов охватило радостное, приподнятое настроение. В это время 1-я бригада находилась в польской деревне Зындранова.
— Эй, ребята, поднимайтесь! — будил уснувших в крестьянской хате автоматчиков четарж Хмелик из роты подпоручика Билея.
Воины проснулись.
— Этой ночью от каждого батальона пойдет в разведку по одной группе,— говорил Хмелик.— Надо собрать группу, которая разведает путь для вступления в Чехословакию. Кто желает?
Сразу взметнулось несколько рук — десятник Тырек, четарж Небеляк, десятник Почил, рядовые Кучерявы, Терегани, Гейда, Гоубела, Немрих, Мазур.
— Э, довольно, довольно, ребята,— махнул рукой Хмелик.— Остальные пойдут в следующий раз.
Группа разведчиков, возглавляемая четаржем Небеляком, вышла 6 октября в 2 часа ночи. До пограничного столба на Дуклинском перевале оставалось около двух километров. Расстояние небольшое, но пройти в сплошной темени два километра, когда в любой момент можно подорваться на мине, не так легко. Разведчики шли осторожно. Миновали вражеские дзоты, которые, к счастью, оказались заброшенными. И вдруг в стороне раздались выстрелы. Разведчики залегли. Фашистский автоматчик продолжал строчить, но все обошлось благополучно. Только одна пуля раздробила древко Государственного флага Чехословацкой Республики, который разведчики несли с собой.
Рассвело. В мутной серой мгле справа виднелось асфальтированное шоссе, а впереди, у проселочной дороги,— полосатый пограничный столб. Сердца воинов учащенно забились: за столбом начиналась родина.
Разведчики внимательно осмотрели окружающую местность. Как бы не напороться на мину, когда до родной земли осталось всего несколько шагов. Совсем недавно гитлеровцы установили на дороге множество мин. Воины сразу же обратили внимание на холмики свежевырытой земли и поняли, что это мины, целое минное поле. Благополучно миновав его, разведчики вступили на землю Чехословацкой Республики. Затем послали к четаржу Хмелику и командиру роты Билею связного с донесением, в котором докладывали, что в 6.00 вышли к государственной границе и продвигаются по территории Чехословацкой Республики.
Несколько позже к границе вышли и другие разведывательные группы.
Радостный, долгожданный день наступил.
Преодолев сопротивление отдельных групп, оставленных противником для обороны Дуклинского перевала и прикрытия отхода своих войск, части 1-го Чехословацкого армейского корпуса около 8 часов пересекли чехословацкую государственную границу и перешли к преследованию отступающего противника. К полудню того же дня была освобождена первая словацкая деревня — Вышний Комарник, а вскоре и Нижний Комарник.
Ворота в Чехословакию были открыты. Советские войска, а вместе с ними наш армейский корпус принесли через Дуклинский перевал желанную свободу чехословацкому народу.
Это знаменательное событие произошло 6 октября 1944 года.
Я подошел к тому месту, где рядом с пограничным столбом развевался чехословацкий Государственный флаг... Все бойцы и офицеры чувствовали себя в этот момент самыми счастливыми людьми в мире. Мы с гордостью наблюдали за войсками, проходящими через нашу границу. Они шагали так легко и бодро, как будто это не они целый месяц вели труднейшие бои в поросших лесами Карпатских горах. С какой гордостью и радостью отдавали они сейчас честь Государственному флагу Чехословацкой Республики.
Мы гордились теми, кто ушел вперед и в нескольких километрах от границы выбивал гитлеровцев с территории нашей страны. Вспоминали тех, кто не дожил до этой счастливой минуты. И все мы чувствовали и чувствуем ныне безмерную признательность к советскому народу, советским воинам, без чьей помощи нам не удалось бы вернуться на родную землю.
Я подошел к Государственному флагу и поцеловал его. Меня охватило невыразимое чувство глубокого счастья. Об этом дне я мечтал и ждал его долгие годы.
...Карпатско-Дуклинская операция для чехословацких воинских частей, сформированных в СССР, явилась вершиной их боевого пути. В этой операции все силы и опыт наших воинов подверглись тяжелому испытанию, в ней блестяще проявились высокие боевые качества чехословацких солдат и офицеров. Своим высоким моральным духом, упорством и настойчивостью, самоотверженностью и боевым мастерством они победили жестокого и коварного врага.
Март тысяча девятьсот тридцать девятого года не предвещал ранней весны. На Ужанской Верховине еще свирепствовали зимние холода. Долго держались они и в моем родном селе Волосянке. Люди с тревогой вслушивались в какую-то зловещую тишину, напоминавшую затишье перед бурей.
В ночь на 15 марта село пробудилось от гула моторов. Это на небольших танкетках в Волосянку ворвались хортисты. Они переименовали Волосянку в «Хойодж» и взялись за наведение на Верховине «нового порядка» по гитлеровскому образцу, жестоко расправляясь с демократически настроенными людьми, и в первую очередь с коммунистами. В этом фашистам активно помогали униатский поп Юлий Данкулинец и сельский вожак профашистской куртяковской партии подкулачник Николай Цап.
В Волосянке, как и во всем Закарпатье, начались черные дни фашистского порабощения, террора, преследований. Поэтому многие мои земляки стали убегать в СССР. Сбылись и мои сокровенные мечты: я у братьев.
Война застала меня в г. Рязани, откуда я выехал в приуральский г. Бузулук, где формировался 1-й Чехословацкий отдельный батальон, который возглавил подполковник Людвик Свобода. Батальон состоял из добровольцев — чехов, словаков и закарпатских украинцев. Из последних в основном формировались отделения, взводы, роты. Меня зачислили рядовым 1-й роты надпоручика Отакара Яроша, которому впоследствии первому из иностранцев было присвоено звание Героя Советского Союза.
В этом батальоне я встретил своих земляков — Василия Дуба, Николая Пекаря, Михаила Яцко с Великоберезянщины, Дмитрия Криванича, Ивана Леднея с Межгорщины, Юрия Банка, Василия Черевко, Алексея Вакулу с Тячевщины, Михаила Мацканюка с Хустщины и много других боевых товарищей-антифашистов.
Людвик Свобода с офицерами Богумиром Ломским, Отакаром Ярошем, Владимиром Янком, Отакаром Рытиржем и другими организовали усиленную боевую подготовку. Хотя в то время на фронтах гитлеровцы продвигались вперед, мы твердо верили в победу Красной Армии, в силу советского народа, сплоченного вокруг своей славной Коммунистической партии.
В составе этого батальона я участвовал в боях с фашистами у Соколова под Харьковом, затем в составе 1-й отдельной Чехословацкой бригады в качестве механика-водителя танка освобождал Киев, Васильков, Белую Церковь, Жашков и другие населенные пункты Советской Украины. Большое мужество и отвагу в боях за Киев проявляли чехословацкие танкисты роты подпоручика Рихарда Тесаржика, в которой я служил, а также автоматчики поручика Антона Сохора. Мы постоянно учились воевать с ненавистным врагом у советских бойцов 240-й и 136-й стрелковых дивизий, с которыми вместе наступали.
Коммунистическая партия и Советское правительство проявляли повседневную заботу о нас, оказывали нам большую помощь. Несмотря на потери в боях, наши ряды пополнялись — прибывали все новые и новые добровольцы. Укреплялась боевая мощь частей и подразделений. Под Соколовым нас было всего 979 человек, вооруженных обычным стрелковым оружием, а в боях за Киев 1-я Чехословацкая бригада уже насчитывала более 3,5 тысячи бойцов, сержантов и офицеров. На вооружении мы имели 30 танков и бронемашин, 58 пушек и минометов, 97 пулеметов.
Громя фашистов, бойцы нашей бригады вместе с воинами Красной Армии пробивали дорогу свободы дальше и дальше на запад, поближе к родным краям. В апреле 1944 года бригада передислоцировалась в район Черновцов, потом в села Прикарпатья невдалеке от Коломыи, освобожденной советскими войсками.
Командование Красной Армии решило расширить нашу бригаду до армейского корпуса. На базе танкового батальона была сформирована 1-я танковая бригада во главе с майором Владимиром Янко. Бригада формировалась в с. Русове Снятинского района. Среди танкистов было много закарпатцев. Мы активно готовились к предстоящим боям за освобождение нашего края от фашистов.
Из Русова — родины выдающегося украинского писателя Василия Стефаника — видны вершины Карпат. Мы уже знали, что хортисты вдоль Главного Карпатского хребта соорудили сильно укрепленную линию Арпада. Но она нас не пугала. Мы стремились быстрее освободить родной край, снова ощутить дыхание наших гор, и никакие преграды не смогли бы нас остановить.
1-й Чехословацкий армейский корпус постепенно подтягивал свои части в район Нового Самбора, к фронтовой чолосе 4-го Украинского фронта, готовившегося к наступлению на Ужгород через Ужокский перевал. Радости нашей не было границ: ведь это самая короткая дорога к городу.
Но обстоятельства изменили наш предполагаемый маршрут: радиостанция Банской Быстрицы сообщила, что словацкий народ поднимается на вооруженную борьбу против гитлеровцев и клерикально-фашистского режима, возглавляемого католическим епископом Тисой. Мы быстрым ночным маршем переместились от Нового Самбора на запад и пошли в наступление на Дуклинский перевал. 8 сентября части корпуса уже стояли на исходных позициях в трех километрах северо-западнее польского города Кросно. Это было главное направление на Дуклинский перевал.
В 7 часов 40 минут на вражеские позиции обрушился ураганный огонь из орудий 38-й армии и Чехословацкого корпуса. Мы, танкисты, и наши неразлучные друзья — автоматчики напряженно ждали команды вступать в бой. Недалеко находился взвод «тридцатьчетверок» отважного танкиста Степана Вайды. На его танке — взводный автоматчиков Юрий Банк. Оба они из Тячевщияы. Слеза от них танки Андрея Романа, Ивана Тимши и приданные им автоматчики сержанта Михаила Швайки — коего односельчанина. Метрах в тридцати за ними танк командира батальона капитана Билека, у которого я был в то время заместителем. Наши парни опытные, бывалые танкисты.
Перед нами в трех километрах вражеская оборона. Там окопались гитлеровские головорезы — эсэсовцы. Смертельная ненависть к врагу переполняла наши сердца, звала вперед. Утром 9 сентября три вззода наших танков, возглавляемых Вайдой, Порубанеком, Тимшой, атаковали позиции фашистов, окопавшихся перед с. Кобылянами.
Противник оказал здесь упорное сопротивление наступающим войскам, часто переходил в контратаки. К моменту подхода наших танков к вражеской обороне, гитлеровцы снова перешли в контратаку. Несмотря на плохую видимость из-за сгустившейся мглы, взводный автоматчиков Юрий Банк вовремя заметил продвижение фашистов. Он остановил наши танки и предложил укрыть их в небольшом лесу влево от села, что и было сделано. Пропустив вражескую группу войск полем, наши танкисты и автоматчики внезапно ударили по ним с левого фланга. Противник не успел сосредоточиться и был разгромлен. Немногим эсэсовцам в этот сентябрьский день удалось убраться из Кобылян.
Однако продвижение советских и чехословацких частей через Карпаты было очень тяжелым. Немецкие фашисты, окопавшись на возвышенностях, неустанно стреляли по нашим наступающим войскам со всех видов оружия. Не было ни малейшей передышки. За каждый метр земли в горах приходилось вести бой не на жизнь, а на смерть. Но воля к победе вела нас вперед.
Наступила вторая половина сентября, а мы все еще находились только на подступах к Дукле. Почти двое суток шли бои за два небольших населенных пункта Глойсце и Ивлю. Наступали вместе советские и чехословацкие войска, поддерживаемые танками. Это были очень тяжелые бои. Гитлеровцы били по нашим танкам с замаскированных самоходных артиллерийских установок. Но больше всех доставалось пехоте, которую обстреливали из минометов.
Перекресток дорог, который мы стремились взять, был заминирован противотанковыми и противопехотными минами. Казалось, что преградить фашистам дорогу, по которой они с запада получали подкрепление, почти невозможно. Но ночью советским саперам все же удалось разминировать несколько проходов. Утром 16 сентября мы снова начали атаку, но захватить перекресток не смогли. Советские солдаты-разведчики установили, что на горке возле с. Ивли фашисты засели с шестиствольными минометами.
Помнится, как кто-то из советских воинов подошел к чехословацкому танку ротмистра Яна Каркушака, который находился поблизости, и сообщил, что в с. Ивле из каменного здания, окруженного большими деревьями, немцы выносят ящики, видимо, с боеприпасами. Ротмистр, убедившись, что в каменном здании действительно находится склад с боеприпасами, приказал механику-водителю танка приблизиться по склону горы и через огороды к зданию. Опытный водитель Михаил Тофийчук отлично выполнил эту сложную операцию. Храбрый экипаж танка вместе с автоматчиками отделения Ивана Кубинца внезапно напал на немецкий склад, разгромил его и взял в плен 7 гитлеровцев. К вечеру были ликвидированы и фашистские минометы. Наши войска продвинулись более чем на 2 км и освободили с. Ивлю.
Важный перекресток дорог перешел в наши руки, и теперь перед нами пролегла прямая дорога на Дуклю. Но дорога эта сильно обстреливалась врагом со всех сторон, и наступать по ней было невозможно. Поэтому пришлось двигаться в обход через лес у населенного пункта Геленовки, где к тому времени наша первая бригада атаковала фашистов на высоте 534. Там шел смертельный бой, так как высота имела важнейшее стратегическое значение: кто владел ею, тот владел Дуклей. Мы шли казалось бы непроходимыми ущельями, болотистыми местами. Танки часто грузли, останавливались. И тут, как и раньше, большую помощь нам оказывали советские друзья. С их помощью нам удалось осуществить намеченный маневр.
Мы знали, что на этой высоте среди насмерть сражающихся наших бойцов находится командир Чехословацкого корпуса генерал Людвик Свобода. Его личный пример вдохновлял всех. В самый критический момент, когда уже иссякали силы атакующих, на гору взобрались два наших танка. Они стали большим подспорьем и помогли воинам бригады окончательно сломить сопротивление фашистов и закрепиться на горе.