У нас осталось всего 14 танков, и единственное, что можно было еще сделать,— это засесть в засаду и оттуда вести танковый огонь. Мы с И. Н. Бойко от сильного артобстрела укрылись под пролетом небольшого моста через шоссейную дорогу. В полдень под мост к нам пробрался командир корпуса генерал И. Ф. Дремов. Выслушав доклады и соображения, генерал сказал:
— Давайте поглядим, что тут у вас творится.
Мы переползли из-под моста метров на десять в дорожный кювет. Рядом легла пулеметная очередь. Дремов упал, схватившись за грудь.
— Вы ранены, Иван Федорович?!
Посмотрели: две пули в грудь, одна в левую руку.
Кое-как перевязали его, опять оттащили под мост, уложили.
Танкисты и мотопехота вплоть до самой ночи не дали противнику продвинуться ни на шаг. С наступлением темноты мы отправили раненого комкора в тыл.
12 апреля ударная группировка противника при поддержке массированных ударов своей авиации сломила упорное сопротивление двух ослабленных в предыдущих боях стрелковых дивизий 18-го гвардейского стрелкового корпуса, вынудила их отступить на правый берег Днестра, форсировала реку и стала развивать успех в направлении на Обертин. Особенно тяжело было на участках 1-й танковой армии.
После ранения комкора И. Ф. Дремова 20-я механизированная и 64-я танковая гвардейские бригады под покровом темноты были отведены южнее населенного пункта Нижнего и поспешно перешли к очаговой обороне. С рассветом противник возобновил наступление. На некоторых участках ему удалось неглубоко вклиниться в нашу оборону.
В Прикарпатье шли не смолкающие ни днем, ни ночью бои. 1-й танковой армии, потерявшей в боях много техники, разбросанной по широкому фронту, было уже тяжело сдерживать отчаянный натиск врага, стремившегося вырваться на оперативный простор.
В середине апреля стало прибывать пополнение: маршевые танковые роты, 399-й гвардейский тяжелый самоходно-артиллерийский полк, 72-й танковый полк, на вооружении которого были танки ИС-2 со 122-миллиметровыми пушками. Эти части сыграли решающую роль в отражении контрударов врага. Он сворачивался в колонны, отступал на север. Но, отступая, огрызался, и требовалась полная мобилизация сил всех участников борьбы с ним — от военачальников самого высшего звена до рядового солдата.
Как сейчас помню, было это 18 апреля 1944 года, севернее населенного пункта Герасимова. С небольшой высотки мы с бригадным разведчиком капитаном И. В. Бобровым и телефонистом сержантом Н. И. Васиным вели наблюдение за полем боя. Неожиданно прямо на нас выползли три немецких танка.
Что делать? Защищаться нечем — наши далеко. Бежать? Догонят, раздавят, подстрелят, как куропаток. «За мной! — крикнул я.— Укрыться за обратным скатом!»
В складках обратной стороны высотки мы укрылись от стрельбы немецких танкистов, которые нас заметили, но их отвлекло какое-то движение в рядом расположенной деревушке, и они двинулись к ней.
С другой стороны мимо нас к этой деревне мчался наш грузовик с прицепной 76-миллиметровой пушкой.
— Стой! Куда лезете? Стой! — закричал я.
Из кабины показалось лицо совсем молодого лейтенанта.
— Следуем из ремонта в артполк, товарищ полковник!
— А где ваш полк?
— Очевидно, там, где стреляют. Где же быть артиллерийскому полку?
— Правильно. Но нельзя же стремглав мчаться прямо на убой! Впереди три немецких танка.
— Где они, товарищ полковник? — спросил, словно обрадовался, лейтенант.
— Чуть подниметесь на гребень — они тут как тут...
— Вперед! — скомандовал лейтенант водителю, и машина рванулась.
— Стой! Стой!
Но машина уже мчалась вперед.
— Убьют же молокососа! — в сердцах вскричал я, выругав себя, что не смог удержать этого отчаянного мальчишку.
— М-да,— только и произнес Бобров.— Убьют как пить дать...
Мы побежали к гребню высотки. Машина с орудием была уже там.
Немецкие танки, привлеченные деревней, не сразу заметили артиллеристов. А те на полном ходу развернулись, лейтенант стал наводить пушку, шофер помогал ему заряжать.
Почти в упор, словно на полигоне, они поразили все три танка подряд. Причем после каждого выстрела лейтенант отрывался от прицела и взглядом как бы проверял, хорошо ли поразил цель его снаряд. Не удовлетворившись совершенно точными тремя попаданиями, он для надежности всадил в танки еще по снаряду.
Затем они с шофером снова уселись в машину, лихо подрулили к нам, ошеломленным этим зрелищем. Лейтенант выпрыгнул из кабины, вскинул руку к козырьку.
— Товарищ полковник, ваше задание выполнено — три танка противника орудийным расчетом уничтожены!
— Такого задания вам не давал,— ответил я, крепко обнял обоих и расцеловал.
Память редко подводит меня, но не могу сейчас никак вспомнить фамилий этих смельчаков. Тогда я доложил по команде об их подвиге и надеюсь, что он был по достоинству оценен командованием.
С подходом стрелковых соединений 18-й и 38-й армий, появлением в небе ИЛ-2 положение на этом участке фронта постепенно стабилизировалось, 1-я танковая армия была выведена во второй эшелон.
Весеннее наступление 1944 года привело к огромным военно-политическим успехам. Но, пожалуй, самым значительным был выход Советских Вооруженных Сил на нашу государственную границу с Чехословакией и Румынией. Тысячу дней и ночей ждал этого советский народ. И вот свершилось. Полосатый пограничный столб с гербом Союза Советских Социалистических Республик водружен на свое законное место. Водружен советскими воинами, сдвинувшими на минуту свои винтовки за спину, чтобы вкопать его поглубже.
Но миновал торжественный момент, а до победы еще путь далек. Он лежит по землям соседних стран, оккупированных фашистами. И чтоб достигнуть полной победы — надо пройти по этим землям, принести их народам освобождение, подарить возможность разделить с советским народом радость победы над заклятым врагом человечества.
И снова солдаты шагают вперед, на запад. И снова ползут вперед танки, устремляются в небо боевые эскадрильи...
В результате успешных наступательных операций войск Красной Армии на Украине к весне 1944 года сложилась благоприятная обстановка для полного освобождения всей Правобережной Украины.
Потерпев в январе и феврале крупное поражение, противник стремился во что бы то ни стало закрепиться на рубеже западнее Луцка, Ямполя, Любара, Казатина, Жаданов, Цибулева, Черемисского, Ольховца, Канижа, юго-западнее Кировограда, Софиевки, Верхне-Тарасовки, Верхнего Рогачика, Горностаевки и далее по Днепру до Черного моря, стараясь удержать за собой оставшиеся районы Правобережной Украины.
Несмотря на неблагоприятные метеорологические условия советское командование, оценивая сложившуюся обстановку, решило продолжать наступление, добиваясь окончательного разгрома вражеских сил на Украине.
Для достижения этой цели Ставка Верховного Главнокомандования намечала нанести несколько одновременных ударов силами войск 1, 2 и 3-го Украинских фронтов в западном и юго-западном направлениях, завершить разгром немецких войск группы армий «Юг» (1-я и 4-я танковые армии, 8-я армия) и группы армий «А» (6-я армия и 3-я армия румын), отбросить их остатки за Днестр и, выйдя к Карпатам, расчленить стратегический фронт врага.
Осуществляя этот план Ставки, войска 1-го и 2-го Украинских фронтов, после разгрома врага под Корсунь-Шевченковским, в начале марта развернули широкое наступление. Тесно взаимодействуя друг с другом они решали задачу разгрома основных сил группы армий. При этом 2-й Украинский фронт оказывал содействие войскам 1-гоУкраинского фронта в окружении гитлеровской 1-й танковой армии в районе Проскурова, Каменец-Подольска, Тульчина.
Для этого в период с 4 марта по 17 апреля 1-й Украинский фронт (командующий — Маршал Советского Союза Г. К. Жуков) проводил Проскуровско-Черновицкую, а 2-й Украинский фронт (командующий — Маршал Советского Союза И. С. Конев) с 5 марта по 6 апреля — Уманско-Ботошанскую наступательные операции.
Войска 1-го Украинского фронта наносили главный удар тремя общевойсковыми и двумя танковыми армиями на фронте Торговица, Шепетовка, Любар в общем направлении на Тернополь, Чортков. В ходе операции 1-я танковая армия, переброшенная из района восточнее Казатина, вводилась в сражение из района Збаража в направлении Чорткова — Черновцов и Чорткова — Коломыи. 4-я танковая армия из района восточнее Чорткова поворачивала на юго-восток на Каменец-Подольск.
Обеспечение ударной группировки фронта слева возлагалось на 18-ю и 38-ю армии, причем основная роль отводилась 38-й армии, которая свой главный удар наносила в направлении Жмеринки, Каменец-Подольска.
Удары 1, 3-й гвардейской и 4-й танковых армий, 18-й и 38-й армий по сходившимся направлениям, по идее командующего фронтом, должны были обеспечить окружение 1-й танковой армии гитлеровцев в районе севернее Каменец-Подольска. Разграничительная линия со 2-м Украинским фронтом проходила так: Володарка, Животов, Немиров, Копайгород, Хотин, Серет.
Замысел Уманско-Ботошанской операции 2-го Украинского фронта заключался в нанесении главного удара силами трех общевойсковых и трех танковых армий на 25-километровом фронте Черемисское, Ольховец в общем направлении на Умань, Вапнярку, Могилев-Подольск, а частью сил — от Умани на Гайворон, Любомирку; в разгроме группировки противника в районе Умани; овладении рубежом Южный Буг и в дальнейшем развитии удара через р. Днестр на Ботошаны и Яссы.