— Вот и хорошо, — я кивнула и улыбнулась, — можно присесть? — спросила, надеясь уже занять свое место рядом с Джарамом и приступить к военному совету.
— Это еще не всё.
Я вопросительно посмотрела на Верондая.
— Тебе необходимо принять решение еще об одном человеке, — он взмахнул рукой и в одном из порталов открылся ход. Я увидела стоящего там Орхана. Мне было так жаль его. Когда-то он был другом Джараму. Я обернулась, пытаясь понять, что думает об этом он сам.
Взгяд любимого был суров и устремлён на предателя. Все молчали.
— Он нас видит?
— Нет, он под действием дурмана: полубодрствует, полуспит.
— Можно как-то прочитать его мысли?
— Нет, если мы разбудим его, он умрет. Пелена правды не даст ему находиться в святилище.
— И тем не менее, я бы не хотела убивать его или затачивать в темницу. Он может нам пригодиться в бою.
— Предатель на поле боя? Что может быть хуже?
— Но ведь можно дать ему шанс? Приставить охрану?
— На всё твоя воля, — кивнул Верондай, и портал закрылся.
— Можно уже сесть? — спросила я, направляясь к Джараму.
— Да, вот сюда! — Верондай указал на возвышенность, откуда открывался вид на всех присутствующих, и расположился рядом.
Я села. И почувствовала, как сильно не хватает поддержки любимого, его крепкого рукопожатия, его ясных мудрых глаз и уверенности, его крепких плеч, за которыми, как за непробиваемой стеной.
Глава 65. Битва
— Ты нас беспокоишь, Альмира, — начал Верондай. — Сначала мы думали, что дикая сила драконов возобладает над тобой и поглотит твою душу. Но, как ни странно, случилось наоборот. Ты поглотила её. И, по всей видимости, опасного дара в тебе совсем не осталось. Ведь даже наша туманность истины не смогла разглядеть его.
— Почему же? Может быть, она переродилась в добрую силу и просто не желает вам вреда?
— Вполне возможно. Но мы хотели бы спросить, чувствуешь ли ты её настолько, чтобы сражаться? Иначе… королеве лучше оставаться в безопасности.
Поднялся Видэн.
— Верховный, прошу слова.
Верондай кивнул.
— Мы с Цилестой уже давно потеряли то, что имели когда — то, наше могущество ослабло, но право голоса от рождения с нами. Цилеста, хоть и женщина, просит о снисхождении: она не хотела бы жертвовать своей единственной дочерью, главной наследницей трона Фарсонесса. Поэтому мы, как родители, просим оставить дочь здесь, в безопасности.
— Папа! — я подскочила от негодования.
— Сядь, дочь! Мужчины говорят.
Это было последней каплей.
— А знаете что? А я не стану вас слушаться! Не хочу и не буду!
— Что это значит? — отец нахмурился и двинулся ко мне.
Но Верондай поднял руку, приказывая ему остановиться.
— Стой, Видэн! Пусть девочка говорит. Сейчас её время. Вы сделали всё, что могли, чтобы случилось то, что случилось. Теперь она не в вашей власти.
Я спустилась вниз и встала в центр круга. Руки дрожали. Адреналин зашкаливал, хотелось немедленно взяться за оружие и порубить кого — нибудь на куски.
— Вы всегда решали за женщин! Как они будут жить и что делать? Равноправие — говорили вы — счастье, домашний уют! А ведь мы — женщины — тоже хотим жить полноценно! Ходить, где хотим, заниматься, чем хотим. Многие науки нам интересны, магия нам подвластна. Но вы, мужчины, всё это забирали у нас, чтобы иметь преимущество над нами! Так какая разница: драконы будут у власти или вы?! Придя в деревню, я, впервые после возвращения, увидела здесь вольных женщин. А там, в Фарсонессе, мы, как рабы. Ничем не лучше домашней скотины. Приноси хозяину плод и стой в хлеву смирно! Довольно! Я рада, что Верондай услышал голоса женщин и сделал их полноправными членами общества. И скажу вам больше: мы намного мудрее некоторых из вас, гибче, лояльнее и даже умнее. Поэтому я говорю вам: мы будем драться за свою свободу, за свободу Фарсонесса! И я поведу вас в бой! Я встану во главе войска и распущу свои драконьи крылья. Они здесь, внутри, я чувствую их. И да поможет нам Всевышний!
Я подняла обе руки, чтобы увидеть, тех, кто услышал и поверил мне. Джарам, Верондай, мама, все старцы один за другим поднимали свои руки вверх. Последним был отец.
— Папа, я докажу тебе, что права!
Я отвернулась и села на своё место.
Чувствовала, что между лопатками чешется и ноет. Сдерживая себя, поморщилась. Верондай тут же заметил малейшее движение недовольного лица. Он поднялся и подошел ко мне.
— Успокойся и поспи, — накрыл мою голову тонким пологом.
Я сразу почувствовала умиротворение и закрыла глаза. Вздремнуть пару — тройку минут, и вправду, не помешает. Раздумывала, прокручивая ход боя у себя перед глазами… И тут чётко услышала шум крыльев и страшные загробные вопли. Резко очнулась.
— Нам пора. Они приближаются.
Мирно беседующие старцы вдруг активно зашевелились, стали собираться и вскоре храм опустел. Остались только наша семья и Верондай. Я чувствовала, что между мной и Видэном осталась какая-то недосказанность. Хотелось о многом его расспросить, но не было времени.
— Поторопимся… — сказал Верондай и взял меня за руку. — Ты знаешь, что делать.
Я кивнула, он читал мои мысли. Быстрым шагом направились к выходу.
Снова сквозь тоннели мы выбирались наружу. Деревню надежно спрятали под магическим пологом. Ведь если Фарсонесс падёт, именно в ней останутся последние представители нашей цивилизации. А пока мы принимаем бой.
Укрывшись между камнями, многие из немногочисленного войска приняли вид того животного, кто покровительствовал ему. Остальные остались людьми. Я держалась. Была собой, чтобы встретить врага лицом к лицу.
Тьма приближалась. Сотни или тысячи рептилий, черных и серых, летели к нам, грузно размахивая огромными крыльями.
Вышла на открытую территорию. Ждала. Всполохи огня между чудовищами говорили о том, что драконы заметили меня и жаждут мести. И на мгновение я испугалась. Если погибну сразу, кто поведёт армию вперед? И куда поведёт — на верную смерть? Попятилась в пещеру.
— Госпожа, мы с вами, — послышалось сзади.
Я обернулась и увидела Орхана. Вот уж кому меньше всего сейчас доверяла. За ним стояли Фатех, Умар, Токай и Джарам. Последний уверенно кивнул мне. Прятаться за спиной женщины — не делает чести мужчинам, даже если эта женщина — дракон. Но тут Орхан подвинул меня к стене и вышел из пещеры.