- Ваша светлость! Милорд Утерс!! Это я, Томас!!!
Горячечный хрип моего оруженосца, раздавшийся откуда-то из-за двери, ненадолго отвлек меня от горьких мыслей. Вздохнув, я поднял голову, и попытаться разглядеть в кромешной тьме хоть что-нибудь.
- Ваша светлость! Я знаю, что вы где-то тут!!! - не унимался Ромерс. - Я их не убивал! Слово чести!!!
- Ма-а-алчать!!! - практически сразу же за диким ревом одного из стражников раздался топот ног по каменному полу, потом лязг засова, скрип несмазанных петель и глухие звуки ударов.
- Я знаю, Том... - отозвался я. И, подумав, добавил. Специально для того, кто его избивал: - Еще раз прикоснешься к моему оруженосцу - убью...
- Завтра утром вам отрубят голову, ми-и-лорд... - с издевкой растянув последнее слово, хохотнул стражник. Однако избивать Ромерса на всякий случай перестал.
- Спасибо, ваша светлость... - с несказанным облегчением в голосе выкрикнул Том. И замолчал...
Пара минут ожидания, и дверь заскрипела снова. Потом раздалось удаляющееся шарканье сапог, а когда оно почти затихло, до меня донесся еле слышное бормотание уязвленного в лучших чувствах воина:
- Без пяти минут трупы, а все равно 'Спасибо', 'Ваша светлость', 'Милорд'... Голубая кровь, дьявол их подери...
...Услышав еле слышный скрип за спиной, я сначала не поверил своим ушам: судя по тому, что я недавно видел, скрипеть там было нечему. Поэтому встать на ноги я догадался только тогда, когда в спину ощутимо дохнуло сквозняком, а на противоположной стене возник еле заметный контур моей фигуры.
- Аурон Утерс? Идите сюда. Быстрее. И как можно тише...
- Кто бы вы ни были, можете задвигать стену обратно. Я никуда из камеры не выйду... - понимая, что мой собеседник не может видеть выражения моего лица, я все равно не удержался от кривой ухмылки. - Мне достаточно того, что меня сочли лжецом. Вешать на себя еще и клеймо труса я не собираюсь. Поэтому спасибо за попытку меня спасти... и прощайте...
- Посмотрите мне в лицо, граф!!! - скрипнув зубами, прошипел мой 'спаситель'. - Ну же! Я вам приказываю!!!
- Интересно посмотреть на того, кто может мне приказать... - разозлился я. И, прищурившись, посмотрел туда, где, по моим ощущениям, должно было находиться лицо моего 'спасителя'.
- Ну, узнаете, или как? - приподняв светильник, замотанный какой-то тряпкой, на уровень груди, поинтересовался его величество Вильфорд Четвертый!
- Ваше ве...
- Закройте рот и идите за мной! - король Элиреи мотнул головой, и из-за его спины показался еще один силуэт. - Пока вас нет, в камере посидит мой человек...
Сделать шаг в сторону, чтобы пропустить спутника короля в свою временную обитель мне не удалось - монарх, увидев мое движение, схватил меня за рукав, и, дернув на себя, втащил в смежное помещение. А через мгновение стена за моей спиной сдвинулась с места и наглухо запечатала потайной ход...
- Садитесь, граф... - сорвав со светильника тряпку, король кивнул в сторону одного из двух кресел, стоящих друг напротив друга, и, увидев, что я заколебался, взбешенно зарычал: - У вас что, проблемы со слухом? Я сказал, садитесь!!!
Пожав плечами, я аккуратно опустился на краешек ближайшего кресла, и, всем своим видом показав, что сижу в присутствии монарха только потому, что мне приказали, превратился в слух.
Вильфорд Бервер раздраженно уселся напротив, и, поставив светильник на пол, угрюмо посмотрел на меня:
- Вы мечтаете о смерти, граф?
- Я мечтал о достойной жизни, ваше величество... - вздохнул я. - Увы, мои надежды пошли прахом. Поэтому я хочу хотя бы достойно умереть...
- Ваша смерть в мои планы не входит! Если я не ошибаюсь, вы ехали в столицу для того, чтобы принести мне клятву верности? Вернее, повторить мне то, что вы обещали своему отцу?
- Да, ваше величество...
- Тогда позволь мне напомнить тебе то, что именно ты обещал, сынок... - неожиданно перейдя на 'ты', буркнул Вильфорд. - Думаю, это звучало приблизительно так: - 'Клянусь служить короне и народу Элиреи не за страх и не ради выгоды, а так, как того потребует честь нашего рода и моя совесть'. Можешь не отвечать - много лет назад я присутствовал при клятве, данной твоим отцом твоему деду, и знаю, что Логирд должен был воспитывать тебя в том же духе. Так вот, я жду подтверждения твоей клятвы...
- 'Граф Аурон Утерс, граф Вэлш! Я, король Вильфорд Четвертый, признаю вас виновным в убийстве моего сына, принца Ротиза Бервера, маркиза Лиеннского, а так же в попытке склонить неопоясанную... - я начал цитировать его заключительную речь на суде, но вынужден был заткнуться на полуслове: его величество, вскочив с кресла, навис надо мной и зарычал:
- Да! Ты прав! Я приговорил тебя к смертной казни! И завтра утром тебя поведут на плаху! Но... на этом жизнь не заканчивается!!!
Я обалдело уронил челюсть... и расхохотался:
- Простите, Ваше величество, но я не очень верю в то, что смогу выполнять данное вам обещание ПОСЛЕ своей смерти. Поэтому клятву приносить не буду...
- Так. Стоп... - сам себе скомандовал король, и, несколько раз сжав и разжав кулаки, медленно опустился обратно в кресло. - Давай начнем сначала. Итак, ты ехал в столицу для того, чтобы начать служить короне и королевству, так?
- Так, Ваше величество... - кивнул я.
- За то время, которое прошло с момента выезда из дому, в твоих убеждениях и в отношении ко мне что-нибудь изменилось?
- Нет... - я пожал плечами: - Вы осудили меня на основании тех фактов, которые услышали от 'свидетелей'. Да, приведенные ими доказательства, на мой взгляд, не были достаточно весомыми. А рассказ моего оклеветанного оруженосца вы, скорее всего, проигнорировали потому, что он 'убил' баронессу Церин и ее дочь. Но, учитывая тот факт, что ваш сын пал от моей руки, и вы, как любящий отец, не могли не поддаться эмоциям, то в итоге должен был прозвучать именно такой приговор...
- Поддался эмоциям, значит? - король посмотрел куда-то сквозь меня, потом устало потер лицо руками и уставился мне в глаза: - Двенадцать из шестнадцати лет своей жизни ты провел в тренировках. Тебя учили сражаться с оружием и без, пешим и на коне, днем и ночью, по пояс в воде и по уши в снегу. Ты привык хвататься за мечи, не успев проснуться, и выпускать их из рук, только проваливаясь в сон. В итоге ты реагируешь на атаку раньше, чем успеваешь понять, что на тебя напали. И чувствуешь агрессию задолго до того, как человек начинает тянуться к оружию. Так? Можешь не отвечать, я это прекрасно знаю из рассказов твоего отца о его детстве. И еще не забыл первые восемь лет своей жизни... Так вот, с девятой зимы меня начали учить совсем другому. Управлять государством и манипулировать людьми, разбираться в хитросплетениях интриг и распознавать ложь, анализировать мотивы поведения людей и лгать, искренне глядя на собеседника. А самое главное - меня заставили смириться с тем, что будущее королевства никогда НЕ БУДЕТ зависеть от моих чувств. Так что осудил тебя я не потому, что ты убил моего сына. И не потому, что поверил в тот бред, который мне рассказывали свидетели...
- Бред? - ошалело переспросил я.
- Угу... - кивнул король. - Помнишь, как Модар Ялгон описывал момент встречи баронессы Фиолы Церин и принца Ротиза?
- Еще бы... - кивнул я, и картина с красочным рассказом сотника тут же возникла перед моими глазами:
'...а когда на пороге появилась леди Олиона и ее юная дочь, принц Ротиз мгновенно выскочил из-за стола, и, отвесив церемонный поклон, потребовал от всех присутствующих в таверне выпить за несравненную красоту элирейских красавиц... - сотник наморщил лоб, словно вспоминая, как все было на самом деле, а потом, вздохнув, продолжил свой рассказ: - Дождавшись, пока я и дворяне, сидевшие за столиком у окна, осушат свои кубки, он вышел из-за стола, и, подойдя к леди Фиоле, попросил разрешения поцеловать ее ручку. Девушка смутилась, и, покраснев до корней волос, присела в глубоком реверансе. Леди Олиона, сделав пару шагов вперед и в сторону, чтобы принц не видел выражения ее лица, пару раз энергично кивнула, мол, ну же, протяни руку, дочка! И в этот момент, чуть не выбив дверь ударом ноги, в зал ворвался граф Утерс...'
- У меня три сына. Было три сына... - по лицу его величества пробежала едва заметная тень и мгновенно исчезла. - Старший, Вальдар, первые восемь лет воспитывался у вас в семье. Как и полагается, ничего не зная о том, что он - наследный принц. Средний, Корбен, который месяц назад трагически погиб на охоте - в семье графа Кейзена. Младшего практически вытребовали себе Брейли. В общем, представления их рода о женщинах несколько отличается от того, к чему привык ты. В результате их воспитания Ротизу и в голову не пришло бы сделать женщине комплимент. И, тем более, попросить руку для поцелуя. А сравнительно недавно до меня дошли слухи, что он увлекся Радужной Пылью. Увы, к этому моменту в столице его уже не было - восемь месяцев назад Брейли уговорили Ротиза провести у них зиму. Ты вряд ли представляешь себе действие этой гадости на человеческий организм и на психику мужчины. А я знаю это совершенно точно. В общем, то, что рассказал сотник Ялгон - ложь...
- Но тогда...
- Не перебивай, сынок... - поморщился король. - Далее, меня удивило то, что рассказ об убийстве двух 'случайных' свидетелей был практически идентичен его рассказу. И НЕ ОЧЕНЬ УБЕДИТЕЛЕН. Что заставило меня задуматься. Видишь ли, все люди разные. И каждый из них видит то или иное событие по-своему. То есть запоминает нюансы, которые кажутся ему более важными, и пропускает мимо себя то, что считает ерундой. Кстати, твой рассказ и рассказ твоего оруженосца как раз и отличались друг от друга деталями. Если говорить конкретно, то ты упирал на то, что Ротиз... поступил так, как не пристало вести себя дворянину, а Томас в основном рассказывал про скорость удара моего сына и пытался убедить меня в том, что ты контратаковал рефлекторно. Он не лгал - просто пытался тебя защитить, слегка смещая некоторые акценты. Те, кто готовил свидетелей к суду, не могли не знать про такие нюансы. Значит, неубедительность доказательств изначально входила в их планы. И, поняв это, я начал просчитывать варианты, решив понять, зачем им это нужно. Кстати, там, на суде, я еще раз убедился, что ты - такой же Утерс, как и все твои предки. Ты не лгал тогда, когда это было выгодно, и не пытался себя обелить. Хотя и мог это сделать: первое, о чем начал бы говорить на твоем месте любой другой - это о том, что в вашей семье нет портрета принца Ротиза, и что узнать его высочество в чужом колете было нереально. Ты промолчал и об этом, и о многом другом...
- Узнай я вашего сына до начала его атаки, я бы все равно был вынужден его убить... - вырвалось у меня. - Ведь он своим поступком...
- Я знаю... - в голосе короля прозвучала такая боль, что я чуть не откусил себе язык. - Если бы он остался жив, то я бы не смог его не повесить. Увы, король - заложник своего положения. И НЕ МОЖЕТ потерять лицо перед своими вассалами и народом королевства. Так что его смерть от твоего меча... спасла меня от весьма неприятной перспективы...
- Угу... - глядя в пол, пробормотал я. - Правда, я это понял уже потом...
- Далее, немногим в моем окружении хватило бы мужества, признавшись в убийстве моего сына, тут же высказать мне свои соболезнования... - пропустив мимо ушей мою последнюю фразу, продолжил его величество. - Я слушал тебя и завидовал твоему отцу: он смог вырастить наследника настоящим дворянином и мужчиной. А мне... в случае с Ротизом, это не удалось...
- Простите, что перебиваю, Ваше величество... - чтобы отвлечь короля от мыслей о принце, сказал я. - Но если вы поняли, что сотник Ялгон намеренно исказил факты, то неужели вы не догадались, что у моего оруженосца не было мотивов для убийства баронессы Церин и ее дочери? Я практически уверен, что их убрали именно для того, чтобы...
- Догадался... - перебил меня король. - Тебе нет необходимости его защищать. Граф Томас Ромерс похож на своего отца не меньше, чем ты. И, естественно, я его узнал с первого взгляда. Однако рост, лицо и цвет волос - еще не все. В отличие от бестолкового сына, его отец, Теодорих Ромерс, чрезвычайно умен и умеет не только грамотно анализировать ситуацию и ждать удобного момента, но и извлекать максимум пользы из самых безвыходных ситуаций. А Томас излишне импульсивен, уперт и зашорен. Это же надо было додуматься - уйти из дому для того, чтобы найти способ вернуть роду былую славу?
- А что, у него были другие варианты? - пробормотал я. - Окажись я в такой же ситуации, наверное, поступил бы так же...