- Вы опять в первую стражу? - выйдя на поляну и кинув взгляд в сторону ворочающегося на куче лапника Тома, поинтересовалась у меня принцесса.
- Да, ваше высочество... - вскочив на ноги, ответил я.
- Почему? Ведь ваш оруженосец весь день просидел в седле, а вы... Кстати, а почему вы все время передвигаетесь бегом? У вас ведь есть два заводных коня!
- Если я поеду верхом, то заводным останется только один... Значит, когда три остальных устанут, бежать придется уже двоим... Ни вы, ни мой оруженосец не выдержите такого темпа, в каком бегу я... А терять время на отдых я не собираюсь...
- Я? - видимо, представив себя бегущей рядом с конем, принцесса возмущенно посмотрела на меня, а потом фыркнула: - Пытаетесь шутить, граф?
- Разве я похож на человека, который умеет шутить? - усмехнулся я, и, увидев, куда косится принцесса, подал руку, и, шагнув в сторону, помог ее высочеству опуститься на согретое моим седалищем седло.
- Даже не знаю, что вам сказать, граф... Скажите, а то, что рассказывают про ваш род, правда?
- Вопрос задан немного некорректно... - я присел на корточки и уставился в огонь. - Я же не знаю, что именно вам про него рассказывали...
Ее высочество улыбнулась, а потом начала забрасывать меня вопросами.
Странно, но минуты через две у меня создалось впечатление, что этот разговор - не простая беседа, а самый настоящий поединок. В котором есть атаки, защита и финты! Да, на первом уровне восприятия все выглядело предельно невинно - расспросы о нюансах легенд, связанных с моими предками чередовались с вопросами о том, люблю ли я танцевать, просьбы рассказать о причинах возникновения 'вот этого страшного шрама' на моей руке - удивленным 'ой, а вы действительно можете плавать в проруби?'. Зато на втором уровне все было немного иначе: трудно сказать, почему, но принцесса постоянно пыталась дышать в ритме моего дыхания! Так же, как и Кузнечик перед тем, как сделать мне какую-нибудь каверзу. И иногда повторяла мои жесты. Не полностью, а так, словно пыталась примерить на себя пластику моих движений. Кроме того, ее высочество сменила тембр голоса, подпустив в него странную и отдающуюся где-то в глубине моего сердца хрипотцу...
Что самое интересное - все эти изменения в ее поведении происходили практически незаметно! И, если бы не любимая фраза учителя, которая въелась в мою душу еще в глубоком детстве, то я бы этого и не заметил...
- Если ты не знаешь себя и не знаешь врага - ты обречен. Если ты знаешь себя, но не знаешь врага - ты можешь победить и можешь потерпеть поражение. А если ты знаешь себя, и знаешь врага - твоя победа неизбежна ... - чуть ли не раз в седмицу воспитывал меня Кузнечик. - Не трать время на самолюбование: все твои прошлые победы - ничто! Каждый новый бой - это развилка между жизнью и смертью. И... шанс чему-нибудь научиться... Каждый вздох, каждый жест, каждый взгляд твоего противника - это буквы, с помощью которых его можно прочитать! Смотри, слушай, чувствуй - и ты увидишь, услышишь и ощутишь то, что даст тебе возможность победить! И, если ты не помесь осла и дождевого червяка, то сумеешь понять, на что способен и чего не может твой враг...
Впрочем, нет, для того, чтобы не заметить смену ее пластики, мне надо было ослепнуть. И потерять память, в которой жили все те удары, которые я пропустил во время любимых лекций учителя. А так как с памятью и зрением у меня все было в порядке, то, как только я увидел первые намеки на копирование, у меня тут же заныли не раз отбитые Кузнечиком ребра.
Становиться тем, кого познали и победили, мне не хотелось, поэтому следующие минут пятнадцать я продолжал беседу, усиленно мешая ее высочеству себя чувствовать - делал лишние движения, менял ритм дыхания и играл с громкостью и тембром своего голоса. И почти не удивился, увидев выражение мистического ужаса в глазах принцессы. Впрочем, это выражение мгновенно сменилось другим. 'Усталостью' - принцессе требовалось время, чтобы подумать...
- Благодарю за беседу, граф... А теперь, если вы поможете мне встать и дойти до моего ложа, то я постараюсь заснуть...
Я галантно кивнул, и, вскочив на ноги, подал принцессе руку...
...На рассвете следующего дня ее высочество постаралась изобразить жуткую усталость. И преуспела в этом настолько, что Том чуть не бросился подсаживать ее на коня. Впрочем, быстро сообразив, что оруженосцу не пристало нестись к благородной даме впереди своего сюзерена, он хмуро посмотрел на меня, и продолжал буравить меня взглядом даже тогда, когда ее высочество уже выехала на дорогу...
Первые изменения в настроении моей пленницы я почувствовал к обеду - сначала с ее лица исчезла маска усталости, а потом во взгляде пропали и искорки обреченности. Еще несколько часов раздумий - и к закату ее высочество окончательно воспрянула духом.
Понять, что она замышляет, оказалось достаточно просто - во время коротенькой остановки для смены лошадей, я, уйдя в лес 'по нужде', пару минут понаблюдал за ней из-за ствола нависающего над тропой дерева.
Как я и предполагал, ее высочество решила сменить цель! И теперь, не глядя в сторону Тома, 'едва заметно' морщилась, прикасаясь пальцами к 'натертым о седло' бедрам...
'Что ж, я бы на ее месте, наверное, пытался сделать то же самое...' - подумал я, и, скользнув подальше в лес, ломанулся обратно к тропе...
...Проснувшись на рассвете следующего дня, ее высочество затравленно посмотрела на иглы в моей руке, потом осторожно прикоснулась к своей шее, провела пальцами по затылку, и, сообразив, чем был вызван ее беспробудный сон, ненадолго прикрыла глаза.
Ждать, пока она справится с очередным приступом отчаяния, я не собирался, поэтому, убрав футляр на свое место, отправился к бьющему неподалеку ключу. Умываться...
...Ходить по лесу бесшумно принцессу никто не учил. Впрочем, судя по звуку ее шагов, в этот раз подкрадываться она и не пыталась. Подойдя ко мне почти вплотную, она дождалась, пока я закончу умываться и выпрямлюсь, и, уставившись мне в глаза, четко произнесла:
- Граф! Я сдаюсь... Даю слово, что больше не буду пытаться от вас сбежать. И не сделаю ничего такого, что может мне в этом поспособствовать...
- Хорошо... - вдумавшись в формулировку, я утвердительно кивнул. - Ваше слово принимается...
- Тогда, если можно, не усыпляйте меня больше своими жуткими иглами, ладно?
- Постараюсь не делать этого без особой необходимости... - пообещал я. - Умываться будете?
- Да, конечно... - принцесса робко улыбнулась, и я вдруг почувствовал себя последней скотиной: без маски высокомерия на лице она выглядела почти ребенком!!!
- Что-то не так? - мгновенно заметив, как изменился мой взгляд, испуганно дернулась она.
- Нет... - мрачно пробормотал я. И, добавил, вслух, но уже для себя: - Как же я ненавижу слово Долг!!!
...Через час после выезда с места ночевки подул сильный северный ветер, а небо начало затягивать тяжелыми черными тучами. К обеду лес вокруг нас потемнел, заскрипел, а по его терзаемым ураганным ветром кронам застучали первые капли дождя.
Белый всполох молнии, разорвавшей наступившую темноту, заставил принцессу дернуться всем телом и затравленно посмотреть на меня:
- Мы что, будем скакать и в грозу?
Я кивнул:
- Завтра к полудню я планирую добраться до границы Элиреи...
- Да, но дороги же раскиснут! И... ночевать под дождем я как-то...
- А мы разве едем по дорогам? - улыбнулся я. - А ночевать... Увы, ночевать придется там, где нас застанет ночь: я уверен, что на всех постоялых дворах по Зайдской дороге нас уже ждут. С плохо скрываемым нетерпением...
- Но ведь можно же попроситься на постой в какую-нибудь забытую королем и мытарями деревушку? - чуть не плача, воскликнула принцесса.
- Увы, ваше высочество! Таких деревушек в вашем королевстве нет. И в других, скорее всего, тоже: любое поселение - это люди. А, значит, и налоги. И те, кто их собирает, и те, кто их тратит, никогда не пройдут мимо возможности увеличить собственные доходы за счет тех, кто слабее и не может за себя постоять...
- Ясно... - затравленно вздохнула она, и, закутавшись в плащ, затихла...
...Ее высочество вздрагивала от каждого удара грома. Маленькая сгорбленная фигурка, замотанная в широченный плащ, казалась до ужаса беззащитной. А лицо принцессы, залитое капельками дождя, казалось заплаканным. Поэтому смотреть я старался куда угодно, кроме нее - от ощущения, что плакать заставляю ее именно я, у меня почему-то щемило сердце.
Только вот созерцание кустов, деревьев и торчащих из земли корней не мешало мне думать. И представлять и лицо, и капли дождя, и испуганный взгляд. Поэтому, вместо того, чтобы слушать лес, я то мысленно клял себя последними словами, то доказывал себе свою правоту. И не услышал, что, кроме шелеста капель, бьющих по листьям и лужам, из-за поворота тропы послышался еще и цокот копыт...
- Патруль, милорд!!! - вполголоса взвыл Том, и, осадив коня, мигом оказался на земле. Готовым к бою...
Стряхнув с себя секундное оцепенение, я метнулся к коню ее высочества, и, одним движением ножа перерезав подпругу, выдернул принцессу из седла.
- Присмотри! - выдохнул я, и, аккуратно поставив принцессу на землю, легонько подтолкнул ее к моему оруженосцу...
...Первые два воина, выехав из-за поворота тропы, впились глазами в коней, стоящих буквально в десяти шагах и... начали медленно откидываться назад. Не дожидаясь, пока они грохнутся об землю, я проскользнул между их конями, и, вбив следующую пару ножей в вырезы барбютов едущих за ними латников, выхватил мечи.
Тело двигалось само - смещение влево, ложный перенос веса тела туда же, бросок вправо... Удар в колено, под плакарт, под мышку... Пары секунд, потребовавшихся воинам, чтобы понять, что происходит, мне хватило, чтобы сократить их количество до четырех человек. А потом делирийцы пришли в себя и атаковали...
Глава 43. Принцесса Илзе.