— И чем, интересно, тебе его глазки не нравятся? Между прочим, замечательные глазки, в темноте видят превосходно.
— Эка невидаль, а у кого не видят?
— Не скажи. Одно дело — различать очертания предметов, и совсем другое — сами предметы. Вот у тебя, сколько времени занимает адаптация к полной темноте после яркого солнечного света?
— Ну, не знаю, минут пять-десять.
— А у него секунд пять-десять. Думаешь, его просто так Кротом прозвали?
— Не, я думал, они тебе по цвету нравятся, — подколол Алису Роджер.
— Кстати, а какого они у него цвета?
— Не знаю, как-то даже не вглядывалась.
— Вот тебе и на. А мы еще Кузьму обвинили в ветрености. Куда нам, мужикам, до женщин?
— Не поняла. Я что, выказывала знаки внимания настоятелю? Или что-то обещала ему?
— Нет, но мы думали, что у вас любовь взаимная.
— Глагол "думать" стоит употреблять осмотрительно, не привязывая его к посторонним процессам, протекающим в головах у интеллектуально слаборазвитых.
— Получил по мозгам, мыслитель? — дружески поиздевался Рамзес над своим подопечным.
— И вообще, малыш, — назидательно добавила Таира:- Я бы на твоем месте не торопилась разбрасываться такими словами, как любовь. Ты со своей рыжей бестией даже парой слов переброситься не успел, а уже увяз по самые помидоры.
— Для настоящей любви иногда достаточно одного взгляда, — возразил Роджер.
— А чем, по-твоему, настоящая отличается от поддельной?
— Ну, как это, верностью, искренностью, благородством, уважением.
— Замечательные слова, только о какой верности и искренности можно говорить, если твоя ненаглядная Матильда, будучи подружкой Крота, строила тебе глазки, даже не видя тебя?
— Она просто еще незнакома со мной.
— Так, ты все еще не выбросил из головы эти глупости? — насторожился дядька.
— А почему я должен что-то из нее выбрасывать? Сердцу не прикажешь.
— Хотя бы из уважения к своим старшим товарищам, которые очень не рекомендуют тебе связываться с этой рыжей чертовкой.
— Она — не чертовка.
— Хорошо, называй ее, как тебе нравится, только держись от нее подальше.
— Вот еще.
— Не трать порох, Рамзес, чем больше ты его отговариваешь, тем больше ему хочется. Пусть пообщается со своей ненаглядной, может, сам поймет, что к чему.
— Наверно, ты права. Поговорим с ним о любви, когда перебесится.
— Не дождетесь, — Тобио Экселанц Сильвер гордо тряхнул головой.
— Кто его знает?
Глава 12
Операция по нападению на хранилище соронгов пошла наперекосяк с самого начала. Еще на подходе к зданию обнаружилась свежевырытая траншея. Пришлось искать пути переправы, менять планы прикрытия и отхода, на что ушло лишних минут пятнадцать. Вторая неприятная неожиданность поджидала бригаду во дворе. Непосредственно около закамуфлированного лаза стояли два металлических контейнера, которых на плане не было.
Багир понимал, что совершил стратегический просчет, доверившись данным разведки настоятеля и позабыв, что в его бригаде имеется свой сталкер, пусть даже и женского рода. Возможно, было еще не поздно отступить и отложить операцию, но бригадир не захотел подвергаться насмешкам магистра по поводу страха перед железными ящиками. Их появление, скорее всего, случайное, существенно усложняло контроль пространства двора и снижало безопасность путей эвакуации. Учитывая траншею, поджидающую бойцов за забором, рассчитывать на быстрый отход с позиций в случае появления серьезных сил противника, не приходилось.
Возможности маневра командиру ограничивал приданный бригаде монах Нихат, который помимо функций аккуратного промывания мозгов кобортам играл еще и роль хозяйского ока. Уж он-то не забудет в случае неудачи указать Мортафею на все ошибки и просчеты, которые допустил руководитель операции. Хотя бы даже для того, чтобы выгородить себя. Заметив сомнения бригадира, манипулятор-гипнотизер усмехнулся и очень выразительно оглянулся, показав, что хорошо понимает его настроение. Попавший в затруднительное положение Багир принял решение не самое мудрое, но единственно возможное из числа наступательных, послав в разведку Алису.
Рамзес с Роджером очень переживали за свою напарницу, но девушка вернулась быстро и сообщила, что двор чист. Она его обследовала до самого подвального окна, через которое планировалось проникновение, и ничего опасного не обнаружила. Рассыпавшись по площадке, храмовники досконально изучили каждый закуток и также не нашли никаких признаков подготовленного отпора вторжению.
Веских оснований для отмены операции, кроме серьезного нарушения графика, у бригадира не было. Чутье и подозрения своих подчиненных начальство никогда не любило принимать в расчет. Оставив трех бойцов во дворе вместо намеченного одного, Багир собрал всех остальных воинов в закутке недалеко от точки входа.
Нихат осторожно просканировал здание и обнаружил охранников нижнего уровня, увлеченно переживающих перипетии футбольной баталии, транслируемой по телевидению. До перерыва оставалось минут пять, и налетчики замерли в ожидании, от безделия наблюдая за полетами мяча через сознание кобортов. Чтобы не вызвать подозрений у хозяев охранников, все действия слуг должны были быть естественными, а вмешательства извне — минимальными и незаметными.
Дождавшись свистка арбитра, возбужденные четлане отправились на перекур в помещение туалета. Экзальтация болельщиков существенно упрощала процедуру манипуляции. Нихату даже не было нужды напрягаться, чтобы заставить их оставить форточку и дверь приоткрытыми. Проникновение в здание прошло четко и организованно. Быстро миновав слабо освещенные помещения охраняемой зоны нижнего уровня, бригада углубилась в темноту пустынных переходов.
Пришлось задействовать миниатюрные инфракрасные фонарики, чтобы исключить даже малейшие намеки на неприятные неожиданности. Поставив все на имеющиеся в его распоряжение козыри, Багир послал вперед звено Рамзеса, окончательно наплевав на ранее разработанные планы. Подвальные коридоры они миновали без особых приключений, но, поднявшись на первый этаж, Алиса остановилась как вкопанная.
— Не могу понять, почему, но мне этот зал не нравится.
Роджеру тоже что-то показалось странным на входе в помещение, хотя до слов наставницы он не придал этому обстоятельству никакого значения. Проверив собственные ощущения, он вспомнил, что сразу за поворотом ему померещились слабенькие блики в плохо освещенных углах холла. Пока он размышлял, Рамзес, тяжело вздохнув, тихо ответил Таире:
— Мне тоже не нравится, но боюсь, что идти придется, слишком много времени потеряно.
— Постойте, — вмешался Тобио. — А можно ненадолго погасить фонари?
— Зачем? Мы и с ними-то видим не очень хорошо, — удивилась Алиса.
— Думаешь, у нас есть время на это? — засомневался дядька.
— Ну, пожалуйста.
Монах, вместе с бригадиром догнавший передовой дозор, хрюкнул, но осторожный Багир неожиданно поддержал новичка.
— Ладно. Гасим секунд на десять.
В первый момент мрак поглотил последние очертания предметов, но несколько мгновений спустя раздались первые удивленные возгласы. В темноте все смогли рассмотреть три слабеньких инфракрасных лучика, пересекающих помещение в нескольких местах, в том числе, и в двух метрах от выхода из подвала. Очередное несоответствие реальности данным предварительной разведки еще сильнее встревожило храмовников. Некоторые бойцы уже откровенно начали высказываться за сворачивание операции.
Багир же, как это ни странно, не спешил принимать решение, то ли поверив в чутье собственного рейнджера, то ли смирившись с тем, что все шло не по плану. Вместо решительных действий он отошел в сторонку с монахом и начал пытать его о чем-то. Из их разговора до Роджера несколько раз долетело мало знакомое юному бойцу слово "наркотики". На вопросительный взгляд воспитанника дядька кивнул утвердительно.