- Понимаешь, кореш, я им, моим дамам, не много успел сказать, - снова счел нужным подключиться Карпинский. - Еще до несчастья со мной успел Крысе шепнуть всего два слова о наших делах, а теперь о них знаю лишь то, что тогда ей сказал, то есть практически ничего. И теперь Крыся с Эльжбеткой... Эльжбетка это моя дочка.
- Да знаю я! - нетерпеливо перебил амстердамский Казик.
- Знаешь? - удивился Карпинский. - А откуда знаешь?
- Нет, я больше не выдержу! Да я на ее крестинах был! Ты еще меня пригласил.
- Скажи пожалуйста! - обрадовался Карпинский. - Как все хорошо складывается. Ну и то, что ты мне принес, - пропало.
- Что?! - рявкнул Амстердам. - Все пропало?! Ты серьезно? Или опять штучки с памятью?
В голосе школьного друга мужа прозвучали такой ужас и искреннее сострадание, что Кристина решила поговорить с ним открыто. Теперь уже не оставалось сомнений: именно он был таинственным сообщником. Кратко изложив случившееся, Кристина попросила оказать помощь в поисках пропажи хотя бы тем, чтобы описать, как же внешне выглядело то, что принес Казик своему другу. Казик не стал темнить. Оправившись от шока, явно преисполненный сочувствия к своему напарнику, он ответил:
- Портфель я принес. Большой кожаный портфель, старый, совсем потрепанный, одна ручка того и гляди оторвется, да больше ничего подходящего в доме не нашлось, а я спешил в аэропорт. Портфельчик был битком набит и, холера, тяжеленный, больше двадцати килограммов весил. И что он с ним потом сделал понятия не имею.
- А что я с ним сделал, когда ты мне его вручил? - задал умный вопрос Хенрик.
- Ты его под стол засунул, потому как в тот момент аккурат сидел за письменным столом. Тьфу, глупо как-то такие вещи тебе самому говорить, вот если бы ты хоть был в дымину пьян, а так... Знаешь, я буду для себя Думать, что в дымину, идет? Так мне легче, а то твоя память в голове не укладывается.
- Знал бы ты, как мне самому глупо! - вздохнул Карпинский.
Тут в комнату вошла вернувшаяся домой Эльжбета. Услышав обрывки разговора отца с неизвестным собеседником и долетавшие из спальни возгласы Кристины, девушка поняла - случилось что-то важное. Не раздеваясь, она присела в спальне на ручку кресла и не сводила с Кристины глаз. Та ухитрилась шепнуть ей, закрыв трубку рукой:
- Сообщник!
Но вот Хенрик и Кристина одновременно положили телефонные трубки. Все собрались в гостиной.
- Все-таки какой-никакой прогресс наметился, - рассуждала Кристина. Значит, деньги были в портфеле. Большом и тяжелом. Черном. Битком набитом. И стоял портфель у Хенрика под столом.
- Точно, под столом! - подхватила Эльжбета. - То есть портфеля я не видела, но когда прибежала сказать о приезде Клепы, отец сидел за письменным столом у себя в кабинете. Прекрасно помню!
- И я помню. Портфеля и я не видела, но он наверняка был под столом, не мог отец такую большую и тяжелую вещь спрятать за несколько минут.
- Погоди, ведь мы уже решили - деньги он из дома унес!
- Унес. Теперь остается выяснить самую малость - куда именно.
- Ладно, сейчас мы по крайней мере знаем, чего искать. Не поеду никуда на каникулы, не оставлю тебя одну с такой проблемой. Папа, садись и думай. Что бы ты сейчас сделал с таким багажом, если бы пришлось срочно спрятать? Знаем, прятать ты должен был не в своем доме, туда только что заявился ворюга, значит, требовалось найти надежное место за пределами собственной квартиры.
Карпинский внимательно слушал и беспомощно улыбался...
***
Решающее открытие было сделано случайно. Кристина зашла за мужем в клинику, где тому делали предписанные процедуры. Так получилось, что в тот день клинику посетил профессор, и он вместе с ведущим врачом обсуждал ход лечения больного Карпинского. Оба медика охотно подключили к обсуждению молодую и красивую супругу пациента.
- И еще, пан профессор, меня интересует вот какая вещь, если разрешите. Не уверен, что это имеет какое-то значение, но...
- Смелее, коллега, - приободрил врача важный профессор. - Каждое ваше наблюдение, любое замечание может иметь значение.
- Я имею в виду последнее слово, которое наш больной произнес перед тем, как потерять сознание. И его же он выговорил, еще не совсем придя в себя.
- Какое же это было слово?
- Хлюп. Фамилия конкретного лица.
- Как вы сказали? Хлюп? - удивился профессор.
- Да, именно Хлюп.
В беседу включилась Кристина:
- Видите ли, Северин Хлюп был близким другом мужа. Такая у него фамилия Хлюп.
- А почему вы говорите о друге мужа в прошедшем времени?
- Потому что Северин Хлюп умер. Недавно. И так получилось, смерть его совпала по времени с приходом в сознание мужа. Умер он от инсульта.
- А этот Северин Хлюп виделся с вашим мужем после автокатастрофы?
- Да, успел посетить Хенрика еще в больнице.
- Однако в сознании нашего пациента словечко "хлюп" и конкретный Северин Хлюп не ассоциировались, - пояснил ведущий врач. - Человека больной не узнал. Никакой связи. И все же... Как вы полагаете, пан профессор, имеет ли значение вырвавшееся у больного словечко?
- Полагаю, имеет, - важно заметил профессор. - Коль скоро больной произнес это словечко сразу после автокатастрофы, видимо, оно было связано с тем, о чем больной думал перед самой катастрофой. Разумеется, это не более чем предположение и я не стал бы утверждать так со всей категоричностью, однако в качестве рабочей гипотезы можно принять. Вероятно, тот самый.., как его... Хлюп.., вы сказали, проше пани, он был близким другом нашего пациента? Так вот, возможно, пациент думал о своем друге в дороге, беспокоился о нем, или еще по какой-то причине тот занимал мысли нашего пациента.., так или иначе, был важной персоной. Не к нему ли торопился наш пациент?
- Нет, не к нему, - с расстановкой ответила Кристина, опять чувствуя, как заколотилось сердце. - Но вот думать о нем перед аварией вполне мог.
- Вы полагаете? - подхватил врач, довольный, что его наблюдение пригодилось.
- Вполне, вполне возможно, - рассуждал профессор. - Предположим, с Северином Хлюпом были связаны какие-то сильные переживания нашего пациента. Предположим, во время пути Карпинский думал только о нем. И тогда вполне логично допустить, что Хлюп оказался последним, о ком думал Карпинский перед катастрофой. Затем сознание оборвалось. Амнезия, знаете ли, очень странная вещь и еще недостаточно изучена. Закрепившееся в сознании слово могло рефлекторно вырваться у больного, хотя тот сам уже не осознавал, что говорит. Не исключаю, не исключаю... Тут нам могла бы помочь очаровательная супруга нашего пациента. Возможно, незадолго до катастрофы что-то случилось с другом вашего мужа, Северином Хлюпом?
Кристина отрицательно покачала головой, изо всех сил пытаясь изобразить, что тоже глубоко раздумывает. Присутствовавший при описанной выше беседе сам Карпинский сидел с отрешенным видом, однако благожелательно улыбался.
Продолжением этой научной дискуссии явился разговор уже дома, с участием Эльжбеты.
- Не знаешь, амнезия заразна? - спросила девушка Кристину. - Как мы могли о таком забыть? Ведь обе же слышали.
- О! Ты тоже!
- Ну да! Не придала значения, тут же вылетело из головы, потому что отец принялся зайчиков считать. А ведь Хлюп сказал что-то вроде "все в безопасности". Тогда я и внимания не обратила на эти слова, а вот теперь думаю - не просто так сказал.
- Точно.
- Теперь я уверена - отец схватил портфель и помчался к Хлюпу. И скоро вернулся. Наверняка отдал другу на хранение! Портфель в доме Хлюпа, оттуда его и заберем!
- Как ты себе это представляешь? - возразила Кристина. - Знаешь же Хлюпиху...