Так что Ларви не очень расстроилась, когда путешествие наконец закончилось, и Джанин, вся дрожащая, возбужденная, вызвала сестру из ее комнатки. Золотая спираль наполнилась огненными точками, корабль слегка дергался то в одном, то в другом направлении, серая грязь с экрана исчезла. Теперь его покрывали звезды. И еще кое-что.
Вдалеке виднелся незнакомый голубой объект, имеющий форму лимона. Он медленно вращался. Вначале Ларви не могла определить, каковы его реальные размеры, пока не заметила, что у космического тела неровная поверхность. Тут и там на теле станции выдавались крошечные выступы. В самых маленьких она узнала корабли типа тех, что были ей знакомы по Вратам. Одноместные, трехместные, были и пятиместные. Лимон достигал в длину более километра!
Вэн, гордо улыбаясь, сел на центральное пилотское сиденье и сжал рукоять контроля посадки. Ларви с Джанин заранее специально покрыли командирское кресло тканью, поскольку Вэну это просто не приходило в голову.
Ларви с трудом удерживалась от вмешательства. Но Вэн всю жизнь выполнял этот маневр. Он умело повел корабль по нисходящей спирали, уравнял его скорость со скоростью лимона, и ввел корабль в один из доков. Затем он отключил двигатель и оглянулся, ожидая одобрения. Они наконец прибыли на Небо хичи.
Если Пищевая фабрика была размером с небоскреб, то станция хичи казалась небольшой планетой. Возможно, как и Врата, некогда это был астероид. Если даже и так, бывший космический бродяга был настолько тщательно обработан, что на нем не оставалось ни следа от первоначальной поверхности. Просто кубический километр некоей массы. Вращающаяся гора. Так много нужно было здесь исследовать, так много можно было узнать! Но, пожалуй, не меньшего следовало бояться.
Они шли по старым пустынным помещениям, и Ларви вдруг поймала себя на том, что цепляется за рукав мужа. А Пол сжимал ее руку.
Она заставляла себя делать наблюдения и замечания. Во-первых, у них появился вес, пусть даже и одну десятую земного. Во-вторых, стены здесь были покрыты блестящими алыми полосами, а над головой мерцало знакомое голубое свечение металла хичи. В-третьих, на полу - и это действительно был пол стояли кристаллы в форме алмазов, а в них как будто находилась почва, и из нее торчали настоящие растения.
- Фруктоягоды, - гордо бросил через плечо Вэн, направляясь к кусту, покрытому пушистыми плодами меж изумрудно-зеленых листьев. - Можно задержаться и поесть, если хотите.
- Не сейчас, - ответила Ларви. В десяти шагах дальше по коридору виднелось другое растение, со светло-зелеными ветвями, похожими на щупальца, и плодами в форме цветной капусты. - А это что?
Вэн остановился и посмотрел на нее. Видно было, что он считал ее вопрос глупым.
- Их нельзя есть, - презрительно ответил Вэн. - Лучше попробуй фруктоягоды. Они очень вкусные.
Группа остановилась там, где красные коридоры сходились и один из них становился синим. Каждый из команды сорвал по коричнево-зеленой фруктоягоде и попробовал их сочную мякоть. Сначала осторожно, потом с удовольствием. А Вэн тем временем рассказывал им о географии Неба хичи.
- Здесь есть красные секции, лучше всего находиться в них. Тут много пищи и хороших мест для сна. В этом месте я оставляю корабль, и сюда никогда не приходят Древние.
- Но разве они не выходят из своих жилищ в поисках фруктоягод? поинтересовался Пол.
- Конечно, выходят! Но здесь не появляются. Сколько я помню, этого никогда не происходило. - Голос Вэна поднялся на пол-октавы. - Дальше начинаются синие коридоры. - Неожиданно Вэн заговорил тише. - А туда Древние приходят часто. По крайней мере в некоторые места. Но там все мертво. Если бы комната Мертвецов не находилась в синем районе, я никогда не ходил бы туда.
И Ларви, вглядываясь в глубину коридора, на который Вэн указал, почувствовала трепет от ощущения глубочайшей древности. Что-то в этом было от Стоунхенджа, или Гизы, или Ангкор Вата.
В какой-то момент им показалось, что потолок потускнел, а растения сделались редкими и чахлыми.
- Зеленые коридоры, - продолжал Вэн, - они очень хорошие, но там все запущено и многое не действует. Например, в кранах нет воды. Растения погибают. А золотые... - О золотых коридорах Вэн говорить не захотел, но все же пояснил: - В них живут Древние. Если бы не потребность в книгах, иногда в одежде, я никогда не заходил бы в золотые. Хотя Мертвецы всегда подталкивают меня туда. Я не хочу видеть Древних.
Пол прочистил горло и сказал:
- Но, мне кажется, Вэн, нам все же придется туда идти.
- Зачем? - на высокой ноте спросил мальчик. - Там совсем неинтересно!
Ларви нежно взяла его за руку.
- В чем дело, Вэн? - мягко спросила она, видя выражение его лица.
Чувства Вэна сразу отражались у него на лице. Он совсем не умел, да и не желал скрывать их.
- Похоже, ты испугался, - заметил Пол.
- Я не испугался! - нервно возразил Вэн. - Вы просто не понимаете. Там нет ничего интересного.
- Вэн, дорогой, - сказала Ларви, - нам очень важно как можно больше узнать о хичи. Не могу тебе объяснить, но самое меньшее, что мы от этого получим, это деньги. Много денег.
- Он не знает, что такое деньги, - нетерпеливо вмешался Пол. - Вэн, обрати внимание. Мы все равно это сделаем. Расскажи, как нам вчетвером можно осмотреть золотые коридоры.
- Вчетвером нельзя! Можно только одному. Я могу, - похвастал он. Теперь он не на шутку рассердился и демонстрировал это Полу. Вэн испытывал к нему смешанные, но в основном неприязненные чувства. Изъясняясь с Вэном, Пол так тщательно выговаривал каждое слово, так презрительно у него это получалось, будто Вэн был недостаточно умен, чтобы понять такие простые вещи. Когда Вэн был с Джанин, Пол всегда оказывался рядом. Если Пол являлся типичным представителем мужчин, Вэн не стал бы гордиться тем, что сам мужчина. - Я бывал в золотых много раз, - еще раз похвастал он, - из-за книг и фруктоягод или просто наблюдал за их поведением. Они такие забавные! Но не такие уж глупые. Я знаю, как пройти безопасно. Один человек может. Возможно, двое. Но если мы пойдем все, они нас обязательно увидят.
- И что тогда? - спросила Ларви.
Вэн пожал плечами. Он не знал, что ответить на вопрос, помнил только, как этого боялся отец.
- Они не интересные, - вдруг сказал он, сам не понимая, что противоречит себе.
Джанин бросила пустую кожицу фруктоягоды к основанию куста и облизала пальцы.
- Вы задаете несущественные вопросы, - вздохнула она. - Вэн, куда доходят эти Древние?
- До края золотых - всегда. Иногда - в голубые коридоры или зеленые.
- Если они любят фруктоягоды и ты знаешь место, куда они за ними приходят, почему бы там не установить камеру? Мы бы их увидели. А они нас нет.
- Конечно! - торжествующе ответил Вэн. - Видишь, Ларви, совсем не обязательно ходить туда! Джанин права. Только... - он заколебался... - а что такое камера?
По дороге Ларви пришлось подбадривать себя на каждом перекрестке, она не могла удержаться и со страхом заглядывала во все коридоры. Но они ничего не слышали и не видели никаких движений. Было тихо, как на Пищевой фабрике, когда они впервые вошли в нее, и так же необычно, вернее, гораздо необычнее. Полосы света на стенах, маленькие оазисы растительности вдоль стен и прежде всего - ужасающая мысль, что где-то совсем рядом находятся живые хичи.
Когда они установили камеру в том месте, где встречаются хичи, то есть на пересечении зеленого, синего и золотого коридоров, Вэн потребовал уйти оттуда и повел своих спутников в комнату Мертвецов. Это была единственная возможность по радио связаться с миром. Даже если этот мир представляет старый Питер, беспокойно расхаживающий по Пищевой фабрике. Если это им не удастся, поняла Ларви, тут вообще нечего делать. Придется вернуться на корабль и отправиться домой. Не имело смысла исследовать станцию хичи, когда не можешь сообщить о результатах.
Храбрость Вэна увеличивалась пропорционально расстоянию, отделявшему их от Древних. Он провел их вначале по зеленым коридорам, потом по нескольким уровням голубых и подвел к широкой синей двери.
- Посмотрим, правильно ли она работает, - важно проговорил он и ступил на широкую металлическую полоску перед дверью. Дверь недолго поколебалась, затем как будто вздохнула и со скрипом открылась. Вэн, довольный, ввел всех внутрь.
Помещение, казалось, принадлежит людям. Хотя и выглядело несколько странным. Пахло в нем человеком. Несомненно, благодаря Вэну, который провел здесь немало часов за свою короткую жизнь.
Ларви взяла у Пола одну из микрокамер, установила у себя на плече и включила. Прибор начал фиксировать все, что происходило в восьмиугольном помещении с тремя вилообразными сиденьями хичи, два из которых были варварски разбиты. Здесь же находилась и грязная стена с приборами, понятными только хозяевам станции. На незнакомой панели управления мерцали многочисленные разноцветные огоньки. За стеной изредка слышалось пощелкивание и едва различимое гудение. Вэн взмахом указал на стену.
- Здесь живут Мертвецы. Если "живут" правильное слово, - добавил он и рассмеялся.
Ларви направила камеру на сиденья и узловатые кнопки перед ними, потом на какой-то механизм у загаженной стены. Он имел металлический панцирь и много отростков, которые безжизненно свисали вниз. Высотой механизм был по грудь, стоял на расплющенных цилиндрах и, очевидно, мог передвигаться.
- Что это, Вэн? - поинтересовалась Ларви.
- Этим меня иногда ловят Мертвецы, - ответил мальчик. - Не часто. Эта штука очень старая и ненадежная. Если ломается, то чинит себя целую вечность.
Пол осторожно осмотрел машину и на всякий случай отодвинулся от нее.
- Включи своих друзей, Вэн, - попросил он.