— Он, чай, не упырь, что его колом-то протыкать, — возразил второй мужик.
— А кто же он? — спросил сторож.
— А Бог его знает, — ответил второй. — Родился здесь, в гимназию в волость
уехал. Писатель, говорят, был известный. В Петербурге даже жил. А боле
ничего не известно. Воля его последняя была, чтоб на родине похоронили.
Гроб, опоясанный вожжами, приподняли. На какое-то время он завис над ямой,
покачиваясь на вожжах, а затем медленно стал опускаться вниз.
— А зачем ему голову отсекли? — шепотом спросил ребенок, услышавший разговор
взрослых.
— Не знаю, сынок, — ответила мать, осеняя себя крестным знамением. — Может,
и не отсекли вовсе. Мало ли что люди болтают.
Гроб коснулся земли и замер на дне могилы. Из-под него вытащили вожжи.
Каждый из стоявших на кладбище по очереди подошел к могиле и бросил в
нее горсть земли. Та гулко отзывалась, падая на крышку гроба. Вскоре землю
уже бросали лопатами.
Подровняв со всех сторон холмик, старичок, что вел лошаденку, отошел к
своим односельчанам и, тяжело вздохнув, оперся на лопату. Постояв в тишине
какое-то время, он выпрямился и надел шапку. Еще раза три перекрестившись,
люди развернулись и пошли с кладбища прочь.
1909 год
По Москве всегда ходило множество разных слухов. Одни были отражением реальных событий, о которых городские власти предпочитали умалчивать,
другие — обычные «легенды», которые придумывали люди, пытаясь объяснить
то, чему они не знали объяснения. Обывателя всегда пугало непонятное.
Вот уже несколько лет по городу ходила история о том, что один очень богатый
господин, меценат, почитатель театра и литературы, коллекционирует черепа
великих людей: писателей, актеров, ученых, мыслителей. Это само по себе
способно вселить ужас в умы обывателей, но однажды этот господин заполучил
в свою коллекцию череп человека, чья судьба и смерть до сих пор представляют
собой странную череду непонятных и необъяснимых происшествий. Произведения
Никольского рассказывали о том, чего обычный человек не мог ни знать,
ни выдумать. Если только он не продал душу дьяволу. Почти сразу же в Москве
начали твориться жуткие вещи. Десять человек из тех, что находились в
услужении у мецената, лишились рассудка. И несмотря на то, что он щедро
платил, никто из москвичей не хотел идти к нему на службу. Именно поэтому
нового кучера и повара пришлось выписывать из провинции.
Наконец слухи дошли до внука писателя — Николая. Кто из людей сможет терпеть
надругательство над останками своего предка?
Николай часто думал, как вернуть череп деда, чтобы захоронить его по православному
обряду, но всякий раз что-то останавливало его от решительных действий.
Но сегодня он решился. Сегодня он придет и потребует вернуть то, что должно
покоиться в земле, а не лежать в коллекции. Мать знала о планах сына.
Также она знала, что человек, который хранит у себя череп, очень опасен.
Он не щадит никого, кто становится на его пути.
Николай медленно ходил по комнате взад и вперед, готовясь выйти из дома,
быть может, в последний раз, когда, постучав, к нему в комнату вошла мать.
На ее плечах была черная с красными и желтыми цветами шаль, подаренная
двоюродным братом, в глазах — тревога. Николай не выдержал взгляда матери
и, отвернувшись, отошел к окну.
— Коленька, не ходи туда, — умоляя, проговорила она. — Не надо.