Стас обернулся, и его взгляд упал на групповую фотографию их четвертого
курса. Второй ряд снизу, четвертая слева — Валя Мартынова. Стас чуть улыбнулся,
вспоминая, как пахли ее волосы ночью у костра недалеко от Бухары…
Вовка снова сел в кресло, окинул комнатку взглядом. Размером она была
метра четыре в ширину и примерно семь в длину. У правой стены стояли круглый
стол, буфет, сервант и платяной шкаф. У левой — диван и дубовый письменный
стол. Все остальное место вдоль стен занимали книжные стеллажи и полки.
Даже над диваном. Многие из книг были очень старыми. Если на полках и
было свободное место, то там стояли старинные амфоры, небольшие скульптуры
и прочая старинная дребедень.
— М-да, — с философским видом сказал Вовка. — Именно так я и представлял
каморку настоящего профессора.
— Как? — удивился Стас.
— Ну… так, — пожимая плечами, развел руками Вовка.
Стас улыбнулся и пошел на кухню ставить чайник.
Четыре газовых плиты в ряд, восемь кухонных столиков, разбросанных по
углам огромной кухни. Здесь тоже все было как прежде. Не всегда темы для
разговоров учителя и учеников были историческими. Нередко говорили о взаимоотношениях
людей в обществе, о дружбе, предательстве, книгах, фильмах, смысле жизни,
наконец. Профессор в качестве примера приводил реальные ситуации из жизни
коммуналки, принимая ее за маленькую модель мира. Тут были рассказы и
о мыле в кастрюле врага по кухне, и о чужой сковороде на плите соседа
в момент его неожиданного возвращения, и много чего еще. Конечно, не все
соседи поступками своими походили на зверей. И за детьми приглядывали,
и старикам помогали.
На кухню вбежала маленькая девочка. В руках она держала серого полосатого
котенка, его лапки свисали как косички на голове хозяйки. Девочка поздоровалась,
прижала котенка к правому боку и открыла холодильник. Достав оттуда пакет
молока, налила его в блюдце, стоящее в углу, возле холодильника, и посадила
перед ним котенка. Маленький пушистый комочек вытянул к блюдцу мордочку,
несколько раз обнюхал молоко и начал лакать. Девочка сидела рядом и гладила
котенка по шерстке.
— Опять его притащила! — не то прогнусавил, не то прошипел плюгавый толстячок
с лакированной лысиной. — Всю квартиру зассал!
Стас знал этого толстячка. За всю свою жизнь он не упустил ни одной возможности
сделать или сказать кому-нибудь гадость. И мать его была в этом достойным
примером. Сначала она писала доносы в НКВД, потом — в ЖЭК, а к старости
перешла на газеты. Профессору от этой семейки тоже досталось.
— Пшел вон! — фыркнул толстячок и пнул котенка, словно мячик.
Пушистый комочек поднялся в воздух, пискнул в полете и ударился о ногу
Стаса. Девочка встала, недоуменно моргая глазками. Через пару секунд она
захныкала и почти сразу же заревела.
Толстячок поднял глаза на Стаса и, увидев его взгляд, замер с приоткрытым
ртом. Егоров был уверен, что сейчас расплющит плешивого с одного удара
по лысине. Но он успел сделать только два шага навстречу врагу. В дверном
проеме появился Сергей, сосед профессора. Он жил в этой квартире четырнадцать
лет и лысого невзлюбил с первого часа. Сергей с ходу схватил толстячка
за отвороты плюшевого халата и приподнял к себе. Толстячок дернул ножками,
с них слетели шлепанцы.