Юра задумался и рассудил трезво. Нет худа без добра. Раз никого нет, то
почему бы ему не распить с Тамарой бутылочку шипучки? Сказано — сделано.
Топорков спустился в уже разведанный бар и на английском языке попытался
объясниться с человеком у стойки. Странно, но итальянец совершенно не
понимал английского. Английский Юра учил в университете. С душой учил.
Немецкий проходил в школе. Но в то время его больше интересовали футбол
и кинотеатр. Юра мобилизовал все свои знания и на странном немецком попробовал
повторить попытку.
— Херр… битте айн… ну, шампанского…
Итальянец не понимал и немецкий.
— Эй! Бледнолицый брат.
Топорков оглянулся и увидел двух молодых людей, юношу и девушку, сидящих
за столиком недалеко от стойки.
— Расслабься, — сказал юноша. — Какие проблемы?
— Бутылка шампанского, — автоматически ответил Юра, хлопая растерянными
глазами.
— К подружке?
— Почти.
Юноша перевел просьбу на итальянский, человек за стойкой улыбнулся и снял
с полки пузатую бутылку «Ricca Donna».
— Спасибо за помощь. Юра, — представился Топорков. — А вы хорошо разговариваете
по-русски.
— Причем чуть ли не с рождения, — ответил «бледнолицый брат», пожимая
протянутую руку. — Паша. Я здесь учусь четвертый год, а вообще я из Питера.
— Я из Москвы.
— Познакомьтесь, это Сюзанна.
Сюзанна улыбнулась и кивнула головой. В этот момент бармен начал что-то
быстро-быстро лопотать.
— Он говорит, что с тебя девятнадцать тысяч лир, — перевел Паша, — а в
соседнем магазинчике продают великолепные цветы.
Юра расплатился за шампанское, попрощался с молодой парой и вышел из бара.
Цветы он покупать не стал, еще не время, и на крыльях фантазии долетел
до номера Тамары. У двери он остановился, прислушался, выровнял дыхание
и постучал. Ответом на стук была полнейшая тишина. Юра дважды повторил
попытку. Результат тот же.
— Куда же они все расползлись?
Топорков сходил к дверям своего номера. Надежда на то, что Бондарь вернулся,
не оправдалась. В смешанных чувствах он спустился вниз и вышел на улицу.
Бондарь куда-то исчез, Стас с Вовкой сбежали, Тамара тоже испарилась.
Перспектива пить в одиночестве была ужасна.
Когда Топорков вернулся в бар, молодой пары уже не было. Бармен что-то
спросил по-итальянски с сочувствующей улыбкой. Юра вздохнул в ответ и
развел руки в стороны. Для объяснения подобных ситуаций мужчинам всего
мира нет нужды в переводчиках. Итальянец еще что-то добавил, Юра постучал
указательным пальцем по бутылке, затем по своей груди и в завершении перевел
его на столик. Итальянец закивал головой и поставил на стойку фужер. Взяв
фужер, Юра жестом пригласил итальянца присоединиться. Тот с сожалением
развел руками и закачал головой, мол, работа. Юра опустился за столик
и откупорил бутылку под тихое мурлыканье итальянской певицы, доносившееся