— Влево.
Потом, когда, пройдя город, они увидели среди песчаных дюн низменного берега стан рыбаков, узнали имя реки: Альта.
Что-то неясное шевельнулось в памяти Ильина, но сколько он ни пытался, не смог вспомнить, в какой связи встречал в исторических сочинениях это название.
Вечером, когда начали приглядывать на берегу место для ночлега, Торир, отличавшийся остротой зрения, воскликнул:
— Если голова дракона, торчащая над кустами выше устья вон того ручья, не принадлежит Эймундовой ладье, значит, у меня нелады с памятью. Надо бы выяснить, зачем они так запрятались…
— Тебе мало, что за тобой гнались в Новгороде? — начала Анна.
— Однообразная жизнь не по мне, — заявил Торир. — Пойдешь со мной, Огненная Рука?..
Через несколько минут заметили, что от того же берега, к которому пристали варяги, отходит старица. Ильин направил ладью в просвет между ивовыми кустами, нависавшими над водой. Торир сноровисто спустил парус.
Когда расположились на ночлег в дальнем конце заросшего рукава реки, Бычья Шея даже не стал ждать, пока сварится уха. Схватив краюху хлеба, он опоясался мечом и махнул Овцыну. Василий последовал его примеру.
Ильину очень хотелось отправиться вместе с ними, оставаться наедине с Анной для него было сущим мучением. Но поскольку в неожиданно возникших обстоятельствах главенство незаметно перешло к Ториру, Виктор не стал пытаться изменить ситуацию. Да и княжне не желал демонстрировать эту свою боязнь тет-а-тет.
Едва побратимы скрылись в зарослях, уха закипела. Это на минуту дало Анне и Виктору тему для разговора, но потом наступило великое молчание, нарушить которое становилось все труднее для обоих.
Налив в деревянные миски готовую похлебку, Ильин поставил их на землю, опустился на сено, заблаговременно принесенное из ладьи. Отхлебнув пол-ложки, сказал, как бы приглашая к непринужденности:
— Вкусно.
Анна подошла, села рядом.
— Так и будем бычиться? — спросил Ильин.
— Я не бычусь… Слово-то какое…
— Ань, давай скажем всю правду. И Ториру, и Василию. Тогда…
— Нет, — чуть не вскрикнула она. — То, что было, — этого на самом деле не было. Все осталось в другом времени…
— Ты что, собираешься поселиться в этом веке?
— Торир думает пробираться в Миклагард…
— Ты уже и словечки его перенимать стала.
— Я поеду с ним.
— А папа?
— Можно подумать, ты нашел дверь в будущее.
— Найду, — упрямо сказал Виктор.
— Будешь возиться со своими русалками и упырями до второго пришествия, — хмыкнула княжна.
Ильин отставил миску, схватил Анну за плечи.
— Ты моя! Понимаешь: моя! Если ты не перестанешь… я не выдержу… Я вас зарежу обоих…
— О, ты заговорил как стопроцентный варвар. Какие же у тебя после этого претензии к Ториру?.. И вообще, ты сам говорил, что ни из чего не надо делать культа. Вот и не делай.
Виктор проклинал себя за то, что методично разрушал идеалистический настрой Анны. Теперь он присутствовал при появлении первых всходов ее нового мироотношения. А может быть, он просто убедил себя в том, что виной всему его прежние уроки, а все было гораздо проще? Нет, он даже в мыслях не допускал этого. Он сто очков вперед даст любому викингу…
Торир и Василий вернулись довольно быстро. Рассказали, что люди Эймунда располагаются на длительную стоянку — валят деревья, устраивают камелек из камней.
За ужином обсудили свои дальнейшие действия. Торир настаивал, что надо последить за его земляками — они тут явно с нечистыми намерениями. Овцын горячо поддержал Бычью Шею — ему, видимо, хотелось настоящих приключений. Ильин понял это и не стал возражать — все, что мог предложить взамен он сам, давно надоело Василию. Он грезил о подвигах, а ему выпадали поединки с рыбами или гонки с голыми старухами.
— Ладно, давайте установим дежурство, — сказал Ильин.
— Что это? — непонимающе воззрился на него Торир.
— Будем по очереди следить за этими парнями. Предположим: три часа я, потом столько же ты, потом Василий.
— Это нам подойдет, — согласился викинг.
Люди Эймунда прочно обосновались в полуверсте вверх по течению ручья, впадавшего в Альту слева — вытесали из лесин лавки, сколотили столы. Наблюдая за лагерем, Ильин сделал вывод, что пришельцы из Новгорода не так уж плохо вооружены. Посреди круга, образованного шатрами, возвышалась пирамида из копьев. По временам группы воинов скрывались в зеленом шатре и появлялись с длинными двуручными мечами в ножнах — там, видимо, находился арсенал отряда.
Затем меченосцы куда-то отлучались со стоянки и возвращались спустя несколько часов. Виктор сделал вывод, что викинги тоже выставляют своего рода патрули. Узнав о его соображениях, Торир предложил проследить, куда они уходят…
Идя через сосновый бор в стороне от тропы, Ильин и Бычья Шея слышали громкие голоса и смех, но разобрать, о чем говорили, не удавалось. А вскоре лес заметно поредел, и преследователям пришлось отойти подальше. Теперь они только видели мелькающие между стволов фигурки людей.
На краю длинного луга, куда вывела тропа, виднелись несколько заброшенных построек. Пробираясь по опушке, Виктор и Торир не выпускали из виду викингов — те быстро шагали по наезженной дороге, проходившей посредине поросшего разнотравьем пространства, ограниченного с обеих сторон смешанным лесом.
— Погляди-ка, сколько конского навоза на дороге, да и луг весь истоптан, — сказал Торир.
— Большая дорога, — отозвался Ильин. — Видно, торговый путь. Только куда?
— Сдается мне, здесь войско прошло. С месяц назад, а то и раньше. Видишь, навоз засох, а местами сквозь него трава проросла.
— Да, свежего не видать…
— Какая же дружина тут могла пройти? Следы все в одну сторону…
— Не иначе из Киева шли… Э, да ведь это, наверное, Борис на печенегов отправился. Больше некому.
Они миновали группу приземистых строений, напоминавших казармы, и остановились возле стоявшего на отшибе длинного сарая с прохудившимися стенами и полусгнившей крышей.
— Что это за странное поселение? — вслух размышлял Ильин. — На жилье не похоже… Но и на военное укрепление тоже — ни вала, ни частокола…
— Я знаю, что это. Здесь торговали лошадьми. Такие ярмарки я видел у греков в Анатолии. Кочевники пригоняют коней из своих степей, а купцы приезжают с товаром.