Медленно объехали строй, осматривая коней, снаряжение. Дмитрий удовлетворенно отметил, что кони ухожены, сбруя не только красива, но и очень хорошо подогнана, и доспех у всадников добрый: не помят, не побит, вычищен, подогнан, а у многих совсем новенький. Но он ничего не сказал, подозвал сотников:
- Когда в последний раз ходили в конную атаку, господа сотники?
Те замешкались, вспоминая. Выходило что-то слишком давно. Князя бросило в пот.
- Я хочу посмотреть, как вы это делаете. Как держите интервал, скорость, как воины слышат и исполняют команды. Давайте-ка вот отсюда и в тот конец поля. Будем считать, что враг идет оттуда, из леса рысью. Понимаете? Петр Василич, - Бобер повернулся к командиру дружины, стоявшему справа от него, - сейчас разворачиваешь строй фронтом влево, идешь рысью, поднимаешь скорость, чтобы у опушки перейти в галоп, для удара.
- А дальше? В лес влететь?
- Зачем? У леса осадишь. Заодно посмотрим, как останавливаются, по сотням разбираются. Вперед!
Петр кивнул сотникам, тронул коня. Они отъехали стайкой, горячо и торопливо переругиваясь. Князь страдал, он знал, что сейчас получится.
- Поедем следом, князь, поглядим... - Дмитрий старался на него не смотреть.
Петр скомандовал атаку. Всадники тронулись. Самые лихие пришпорили строй мгновенно развалился. Сразу рванули в галоп, команд, конечно, никто не слушал. Да их и не было. Доскакав до опушки, начали осаживать. Добрая треть влетела в лес. Сотники истошно орали, собирая своих, но собираться стали, лишь когда повыбирались из кустов и увидали кто где.
Бобер снова позвал воевод, те подъехали с побитым видом.
- Петр Василич, они у тебя что в лес-то, по нужде? Или вчера только на коня сели?
- Вчера, не вчера, а не садились давно, мать ихнюю... - пробурчал багровый от стыда Петр.
- Ладно. Господа сотники, вы своих людей знаете, позовите каждого, на ваш взгляд, самого слабого из своей сотни для мечного боя.
Через несколько минут подъехали пятеро молодцов довольно ладного вида.
- А ну, ребята, покажите, как вы на мечах бьетесь, - Бобер прищурился оценивающе, что-то там про себя прикинул, - ты с ним, ты с ним, а ты попозже со мной.
Молодцы слетели с седел, выхватили мечи и стали лихо налетать друг на друга. Рубились жестко, профессионально, потеха получалась нешуточная. И главное: клинок у каждого ходил как у Гаврюхи.
"Так и знал! Разве это худшие? Врут, конечно, стыдятся, повыпендриваться хотят. Вот, мол, мы какие. Татар бы вам, дуракам, постыдиться..."
- Хорошо, хватит, - Бобер соскочил с седла, - вы свободны, давай теперь мы с тобой поиграем.
Дружинники останавливаются, опускают оружие, переводят дух, но уходить не торопятся. Им жутко интересно, как обойдется их Иван с новым воеводой. Он лучший мечник в дружине, и надо же, чтоб воевода именно на него как нарочно нарвался - то ли его бес попутал, то ли Бог наказал...
Бобер потянул меч из ножен:
- Петр Василич, одолжи-ка щит.
Дружинник особенно не робел, но первым ударить не помышлял, ждал. Бобер неожиданно, без замаха ширнул меч ему в пах. Тот успел: щит вниз отбой! и мгновенно мечом сверху - рраз!
"Ни х.. себе! - Бобру тоже пришлось воспользоваться щитом, чего он очень не любил. - Слабенький! Дождешься от вас, дураков..."
Помахав пару минут и не удержавшись, чтобы не щегольнуть мастерством (заставив дружинника дважды провалиться, он щелкнул его плашмя совершенно одинаково по правому и левому уху), вызвав восхищенный вздох сотников, Дмитрий поднял щит над головой: хватит!
Ему было все ясно. Противник смотрел оскорбленно, явно жалея, что бой прерван. Был он быстр, ловок, искусен, а попался лишь на секретные уловки.
- Ну что ж, - Бобер оглянулся на сотников холодно, те спрятали глаза, - если это худшие, то с лучшими мне, видно, и тягаться не стоит побьют.
Он не стал добивать их сразу:
- Петр Василич, давай так договоримся: если через две недели кто из дружины подерется со мной как этот, самый неумелый... Как тебя зовут?
- Иваном.
- Вот кто Ивана побьет, того ставлю сотником, вместо его теперешнего. И можно на татар...
Иван засиял как свежий блин, а Бобер бросил дружинникам:
- По местам отправляйтесь.
Те захлопнули рты, вскочили на коней, понесли по сотням весть о новом ужасном воеводе, который "под землей видит, а на мечах как бес - самому Ивану по ушам настучал!"
Бобер проводил бойцов взглядом и вновь жестко повернулся к сотникам:
- Господа командиры! Если вы местом своим дорожите, не смейте мне больше врать. А делайте то, что вам приказывают! Как я узнаю истинную силу дружины при таком вашем отношении?! Я вам не девка красная, которой понравиться хочется. Мне с вами, а вам со мной воевать вместе, головы под татарские сабли подставлять!
Понурые плечи, опущенные головы, взгляды искоса друг на друга тишина. Сам князь Дмитрий только что не корчился, потный и красный.
- Ладно. Как владеете копьем, сейчас пытать не буду - бесполезно. Думаю - не хуже (короткая, но ощутимая пауза), чем мечом. Займитесь теми делами, которые сегодня проверяли. Не медля. И основательно. А с тобой, Петр Василич, давай отдельно поговорим, - и оглянулся на князя, - у меня все, Дмитрий Константиныч.
- Все?! - князь был явно обрадован.
- Да. Если у тебя к ним нет ничего, пусть делом займутся. А мы с тобой воеводу поспрошаем.
* * *
- Петр Василич, ты когда и с кем последний раз дрался?
- Я?!
- Я... Дружина твоя!
Князь, Бобер и Петр сели втроем в княжеской горнице. Петр стыдливо пожал плечами:
- В позапрошлом году, когда татары налетали...
- Татары?! Ну и как?
- Как... Как обычно. От разведчиков и передового отряда отбились... подержали то есть их, чтобы народ успел разбежаться и попрятаться. А дальше в струги и вверх по Волге, к Городцу. К князь-Борису...
- А там есть за что зацепиться?
- Не больно-то... Но татары туда не любят. Острог крепкий на другом берегу, а брать нечего, так что...