- Нет, никто...
- Нет, если кто рыпнется, того кистенем, аль топором, а так... нет. Да и нам зря убивать - какой прок?
- Зря убивать... Мудрецы. Праведники! И давно, гляжу, промышляете, обжились. Избы, семьи, детишки вон... Чему ж вы их учите?! Как воспитываете? Чтобы зря не убивать? Слушайте, может, у вас и поп свой есть?!
- Попа нет, а монах один, странник, есть...
- Ну и ну! Чем же вам обычная жизнь не угодила? Работать лень!
- Лень... На дядю чужого. Узкоглазого...
- А-а... Впрочем, об этом потом поговорим. А сейчас - главное. Жить хотите?
- Хых! Кто ж жить не хочет...
- Хорошо. я вас не трону. Отпущу на все четыре стороны. И детишек отпущу. Но условие: вы приведете ко мне атамана. Это ведь тот, с топором верзила, что сбежал?
- Он.
- Ну вот. Он, поди, тут, за кустами прячется, да из лука нас выцеливает. Передайте, пусть выйдет. Не трону. Поговорить надо. Можно и других, если смелые. Но говорить буду с ним. И чтоб без глупостей! Если начнет пакостить, спалю его избу к чертовой матери с женой и детишками. А если вы пойдете, да не вернетесь, ваших детишек спалю. И остальных всех. Так что не вздумайте шутить. Эй, ребята, отведите мальцов в атаманов дом, а этих развяжите.
Дружинники утащили упиравшихся, орущих мальчишек, мужиков развязали. Те стояли, маялись, почесывались, будто ожидали еще чего-то.
- Чего вы? Не поняли? Идите! Я жду до вечера. Солнце на лес садится поджигаю избу.
- Эх, воевода! Мы тебе атамана приведем, а ты нас все одно под топор?!
- Я вам не просто воевода, а князь! И это мое княжеское слово. И вот крест святой, - Бобер перекрестился, - что не вру. Придется поверить. Ну, а не поверите... Тут тоже я от княжеского слова не отступлюсь: никого не пожалею! Так что лучше попробуйте. Не прогадаете. Тем более, что выбирать вам не из чего. Идите!
Мужики повернулись и пошли, тихо переговариваясь и сначала разводя, а потом и размахивая руками, азартно доказывая что-то друг другу.
- Может, последить за ними, - шепнул Бобру из-за плеча тысяцкий Михаил.
- Куда... Они на нас сейчас из-за каждого дерева смотрят. Схлопочешь стрелу в лоб, только и делов. Давай лучше поближе к центру поляны отойдем, и пленников туда. Чтобы стрелой ниоткуда удобно не было...
* * *
Сколь веревочка ни вейся,
Все равно укоротят...
В. Высоцкий.
Ждать пришлось не больше часа. Бобер, Михаил и дружинники, расположившиеся вокруг атамановой избы и запалившие четыре больших костра, увидели на дальнем конце поляны ватагу человек в двадцать. Разбойники рассыпались подальше друг от друга и не спешили приближаться. Лишь огромный атаман один пошел прямо к своему дому, поигрывая чудовищным топором как половником. Подошел, спокойно обвел взглядом поднявшихся навстречу четверых кольчужников:
- Ну, кто тут со мной говорить хотел?
Вперед шагнул самый, на взгляд атамана, невзрачный, ничем не выделявшийся в облачении и оружии, а ростом и комплекцией пожиже других:
- Я.
- И ты - князь?!
- Князь.
- Об чем же князю с разбойником толковать?
- Спросить хотел кое-что.
- Спросить? - атаман ухмыльнулся криво. - Ну спрашивай.
- Лес, места эти хорошо, видно, знаешь?
- Как свою ладонь, я тут вырос.
- А в чужом лесу быстро оглядишься?
- Умом и глазами Бог не обидел. Только ни к чему это мне.
- Не зарекайся, может, и к чему. Ты что же, всю жизнь собираешься так вот, ни за что, ни про что души христианские губить? Бога поминаешь, детишек имеешь, неужто ты и им свою долю готовишь? Если умом тебя Бог не обидел, не задумывался ли, что сколь веревочка ни вейся, а кончик найдется.
- Это не твое дело.
- Теперь, как видишь, и мое. Спета твоя песенка.
- Может, не совсем. Ты бы, князь, отпустил моих. А я бы твоих отпустил поздорову - ступайте с Богом. Что тебе в детишках наших? Такой грех на душу...
- Я детишек твоих не трону, коли сам не сподличаешь. Я вам слово дал. Но вот отпусти я их - и что будет?
Атаман помялся, потом проговорил нетвердо:
- Уходите, не тронем.
- Это вряд ли! Да и мне зачем сюда лезть было, если я так вот сейчас и уйду несолоно хлебавши?
- Чего ж тебе от нас надо?
- Мне надо разбой ваш прекратить. Либо ты идешь со мной и служишь мне и честным христианам, потом и кровью дела свои прежние искупая, либо я вас всех - к ногтю.
- Да... Обскакал ты нас, что ж... Но ведь такое только раз проходит. А разбежимся мы?
- Все равно переловлю. Не всех, может, но тогда уж сразу без разговоров на колы посажаю.
- На силу надеешься. Конечно... Будь у меня таких кольчужек с десяток, я б тебе показал колы...
- Ну так в чем же дело? Покажи. Давай с тобой один на один подеремся. Кто победит, тот и распорядится.