Глаза Марго округлились.
- Из-за этих денег? Там и было-то тысячи полторы...
- Не из-за них, конечно, но... Ваша встреча породила цепь событий, которые и привели к роковому выстрелу. Ты в этом не виновата, я не виноват, возможно, даже убийца, нажавший курок...
Нил замолчал, вглядываясь в лицо девушки. Про мелькнула какая-то мысль, но так стремительно, что Нил не успел поймать ее.
- Мне пришлось повторить этот фокус уже в Париже, - тихо проговорила Марго. - Надеюсь, с тем австралийцем все в порядке...
- А твой ненаглядный Линк и в этот раз понятия не имел, откуда у вас деньги?
- Нет, наоборот, он сам... - Марго запнулась.
Нил взял ее за плечи, благо просторный салон позволял это, развернул к себе, резко тряхнул.
- Ты же умная! - яростно выкрикнул он в лицо опешившей Марго. - Ты же умная, сильная, смелая, потрясающе красивая девчонка! Как ты можешь любить такое ничтожество, дерьмо, клопа вонючего!..
- Нил, Нил, пусти, ты ничего не понял! Я его, я его... - тут она скривила губы, всхлипнула и вдруг заголосила, точь-в-точь как обыкновенная русская баба: - Я его жале-ею! Он без меня пропаде-от!...
Она порывисто обняла Нила, уткнулась лицом в его грудь и разрыдалась. Он, растерявшись от такого неожиданного поворота, робко гладил ее рыжеватые кудри.
- Ну все, ну все, не плачь, моя девочка, только не плачь... Ну, поможем мы твоему уроду, и залог заплатим, и учиться пошлем, и лечиться, если надо... Только оставь его, оставь. Умоляю...
Он взял в ладони ее заплаканное лицо, принялся покрывать жаркими поцелуями. Марго отозвалась, сначала вяло, потом все сильнее, с нарастающей страстью. Ее ищущие пальцы нащупали воротник его рубашки, принялись расстегивать пуговицы. Он просунул руку под блузку Марго - и чуть не зашипел от боли и неожиданности, поцарапавшись о какую-то острую грань.
Диадема, будь она проклята!
Заметив, как он дернулся и замер, Марго тоже остановилась, опустила руки, с тревогой заглянула в глаза.
- А с этим что будем делать? - он осторожно провел пальцем по волнистому краю диадемы.
- А выкинуть к черту! - легкомысленно предложила Марго. - Знаешь, как меня задолбала эта хреновина?! Одни неприятности от нее!
Нил невольно улыбнулся.
- Догадываюсь. У меня тоже. Мы, конечно, можем избавиться от этой штуки прямо сейчас, но от неприятностей не избавимся. Она по-прежнему будет числиться в розыске, а твой фоторобот так и останется в компьютерах Интерпола. В один прекрасный день за тобой придут мужчины в штатском и...
Марго рассмеялась.
- Пусть приходят, пусть даже посадят, я на все согласна... Главное, что ты будешь ждать меня...
- А вот этого как раз не обещаю, мужчина я свободный, обеспеченный, молодой еще, жених завидный...
- Мерзавец!
Она нежно погладила его по щеке.
- У меня есть более разумный план. Когда мы вернемся в Париж, я предъявлю эту побрякушку в префектуре и официально заявлю, что она возвращена владельцу в целости и сохранности. Они поставят соответствующие галочки в соответствующие клеточки, сдадут дело в архив, и тогда мы ее торжественно утопим в Сене.
- Постой, я не понимаю, как это ты заявишь, что она возвращена владельцу?
- Потому что по закону владельцем диадемы являюсь именно я. Потому что на тот момент, когда ты ее так ловко умыкнула, лавочка под названием "Русский Аполлон" принадлежала мне.
- Правда? Тогда это судьба! - Она закинула руки назад, отстегнула диадему и вручила ее Нилу. - Погоди, и еще, вот... - Она достала из кармана пиджачка миниатюрный золотой замочек на цепочке. - Шею подставляй... Ну вот, теперь я посадила тебя на цепь, и убежать не получится...
Нил усмехнулся, нажал на одну из кнопочек на расположенном перед ним пульте, кусочек стены плавно отъехал, принял в образовавшуюся емкость прощально сверкнувшую диадему и пришел в изначальное положение. Марго с детским любопытством следила за процессом.
- Здорово! А можно мне попробовать?
- Только под моим чутким руководством. Разрешаю нажать сюда. И еще сюда.
С потолка машины выехала подвеска с двумя хрустальными бокалами, а откуда-то снизу - серебряное ведерко с охлажденным шампанским.
- Как твое горло? Нормально? Все равно, пить будешь очень мелкими глотками, я не хочу повторения вчерашнего.
- Не повторится, слово даю.
Марго сняла с подвески бокалы, Нил откупорил бутылку и наполнил их.
- За перекресток судьбы, на котором сошлись Нил Баренцев и Маргарита...
- И Анна... - тихо поправила Марго. - Анна Чернова.
- Она же Элла Каценелленбоген! - усмехнулся Нил и звякнул своим бокалом о ее бокал.
Они отпили по несколько глотков.
- А теперь рассказывай, - Нил откинулся на кожаную подушку в бокалом в руке. - Не считая двух имен и четырех фамилий, я ничего про тебя не знаю. Только постарайся не особенно врать, ладно?
- Я вообще не собираюсь врать, теперь это ни к чему, правда и рассказывать особенно нечего. Родилась в Ленинграде. Матери своей не помню, она ушла от нас, как только я родилась. Знаю только, что звали ее Татьяна. Сначала папа воспитывал меня один, ну, конечно, родственники помогали, няни. А потом папа привел другую женщину, тоже Татьяну, и она стала моей настоящей мамой. Папа был геолог, много ездил по разным экспедициям, и вот однажды он не вернулся. Взрослые говорили мне, что он уехал в Антарктиду, но я знала, что они врут, и что-то случилось... Потом умер дедушка, а к маме Тане приехала из деревни ее сестра Лиза, и мы стали жить втроем. А потом, когда мне было одиннадцать, приехал дядя Джош, привез письмо от папы, женился на Лизе, и забрал нас всех к себе в Кению. Там нас встретил папа, только теперь он был не Чернов, а Розен, и маме Тане снова пришлось выходить за него замуж. А потом мы отправились в кругосветное путешествие! Папа тогда был уже американским гражданином, и мы все поселились в Денвере, я там закончила школу и поступила в университет. Ну, что еще? У папы своя фирма, может быть, слыхал - "Информед". Мама Таня занимается домом, детьми, у меня два маленьких братика. А в Союзе она была актриса, в кино снималась, ты мог даже слышать ее имя, Татьяна Ларина, как у Пушкина.
- Татьяна Ларина?!
Нил замолчал, придавленный потоком воспоминаний... Татьяна Ларина, актриса, яркая красавица, черноволосая и зеленоглазая, жена Ваньки Ларина, ушедшая от него к другому. И теперь выясняется, что этот другой - геолог Чернов...
Геолог Чернов...
- Почему ты так странно смотришь на меня?
- Прости. Как, ты сказала, зовут твоего отца?
- Пол. Доктор Пол Розен.
- А раньше? Чернов?..
- Павел Дмитриевич.