— Очень тихо, чтобы тебя никто не услышал.
— Ла-а-адно, — протянул Барсик.
Я посадил кота в свою сумку со строгим наказом не гадить, оставив широкую щель для обзора, обулся, запер дверь и отправился проторенным путем к магазину, стараясь не прислушиваться к комментариям кота.
— Ух ты!.. Как все изменилось-то, а!.. Надо Вику рассказать, что Анькин дом снесли, а там, где Витька жил, теперь гастроном…
— Это называется супермаркет.
— Суп и что?..
— Супермаркет. Это магазин такой.
— А… Ох, сколько тут магазинов! А улицу зачем переименовали?.. А почему одеты все так странно?.. А храм куда делся?.. А почему никто царя-батюшку не припоминает?.. Ух ты, а это что за странные железные повозки?.. А лошади куда убежали?!
— Это называется "машина". Такая безлошадная карета.
— Магическая?.. — заинтересовался Барсик.
— Нет, техническая.
— Это шутка?..
— Нет, я абсолютно серьезно.
Барсик на некоторое время завис. Я даже обрадовался, что он наконец-то замолчал, но тишина быстро была нарушена.
— Подожди… — медленно произнес Барсик почти по-кошачьи — я едва его пронял. — А мы вообще где?!
— На Земле, — фыркнул я. — Это такая планета Солнечной Системы. А если тебя интересует не "где", а "когда", то, в таком случае, это двадцать первый век, сейчас конец мая…
— ГДЕ?!!!
Я повторил, но немного тише. На меня с моим странным котом уже начинали коситься.
— А почему ты меня тогда видишь?.. Я ж это, с другой параллели… вероятности… как это у вас называется?..
— Никак. У нас это еще не открыли.
— А почему ты тогда не удивляешься?.. Меня же у вас это… не существует…
— Что не мешало тебе пугать всех остальных жителей той несчастной квартиры.
— Эта комната — грань между вероятностями, там я могу делать, что хочу. А выйти из квартиры я могу только тогда, когда меня кто-нибудь выведет. Я думал, ты с той стороны… Почему ты не удивляешься, что я с тобой разговариваю?..
— А я в вас верю.
— В смысле?..
— Я фантаст. А писать о том, во что совсем, ну ни капельки, не веришь, попросту невозможно.
— А-а-а…
— Кстати, вот мы и пришли.
Я зашел в магазин, и мы с котом отправились покупать еду. Я привычно прошел мимо первого стеллажа, но меня немедленно дернули.
— Килограмм картошки.
— Зачем?!
— Я же сказал, килограмм картошки, три морковки, три крупных луковицы… Ты что больше любишь — рис или гречку?..
— Все равно.
— Тогда по полкило того и другого. Чего не берешь?..
— Сейчас, корзинку возьму…
Я покорно сложил все названное в корзину.
— Сметану, ту, у которой жирность побольше. Сливочки… Мур-р-р… ладно, это на праздник… и молока приличного, вон того, что с зеленой бирочкой.
— Это ценник.
— Все равно, я же чую.
— Пакет плотно запаян.
— Не пререкайся, а бери и клади! Десяток яиц, зелень… рыбки, мур-р-р… Вон ту, крупную, с головой, у нее еще плавник драный…
— Сам варить будишь, — предупредил я, показывая продавщице рыбину и прося завернуть так, чтобы не выпачкала джинсы, когда хвост будет торчать из пакета. Готовить я не умел и не любил, все, на что хватало моей фантазии — макароны или пачка пельменей из магазина. В самом крайнем случае — яичница. В особенно удачной ситуации — не подгоревшая…
— А почему тут мяса нет?.. — тем временем возмущался Барсик.
— Есть. Вот.
— Это колбаса и полуфабрикаты. Гадость, — авторитетно сморщил нос кот, сразу сделавшись похожим на мою бывшую жену. Я не стал интересоваться, откуда он знает слово "полуфабрикат", решив, что для моей психики будет лучше этого не знать. — А нормальной свининки, баранинки, говядинки, телятинки, курятинки?..
Я спросил у продавца; она показала самый дальний холодильник. Выбирать было откровенно не из чего — три несчастных, совершенно размороженных суповых набора, одна дохлая курица, оскорбленно косящаяся на меня налитым кровью глазом, и четыре крупных куска говядины без костей.
— Устроит?..
— М-да… — протянул Барсик. Я так и не понял, было ли это "да" по-кошачьи или все-таки выражение его эмоций по этому поводу. — Бери кусок говядины, вот тот, второй снизу. Он тоже не очень, но получше, чем все остальное, мур-р-р…
— А как ты узнаешь, что приличное?..