Не задерживаясь в Унь-Тай, они повернули на север, торопясь достичь столицы Ань. За переход до пещер Учителей они проходили мимо какой-то горы любопытных очертаний. Она походила на руку с жезлом в сжатой ладони.
- Это гора Царей, - рассказал И Пань. - Есть предание - кто сумеет забраться на неё сам, без снаряжения и помощи, станет владыкой Фенамоа.
- И что, кто-то забирался? - поинтересовалась Айа.
- Говорят, Волод Великий.
- Огин, - предложил Кхамма, - давай попробуем!
- Я тоже хочу! - вдруг вызвался Гхимма.
Они с трех разных сторон устремились к вершине. Дело было нешуточным одна ошибка, и костей не соберешь. Конечно, Кхамма не принял легенду всерьез, в нем просто говорила удаль. Теперь он едва не пожалел: зачем было играть жизнью друзей и своей собственной? Но отступать было поздно, и он карабкался, в кровь обдирая руки. Неожиданно с другой стороны из-за скалы до него донеслись крики Гхиммы. Он звал на помощь. Кхамма выругался понесло же ещё одного дурака наверх! Он осторожно подобрался к Гхимме. Незадачливый верхолаз висел на руках, болтая ногами над пустотой. Его лицо перекосилось от ужаса.
- Кхамма, - прохрипел он.
Кхамме удалось вогнать меч в расселину. Он привязал себя за ногу поясом и осторожно спустился к Гхимме. Тот не мог отпустить руку, чтобы уцепиться за руку Кхаммы, и вождю тарремцев пришлось самому схватить Гхимму за шиворот. Кхамма подтянул его к себе, и Гхимма наконец сумел вскарабкаться наверх.
- Кхамма, - бормотал он, - ох, Кхамма...
И Кхамме ещё пришлось помочь Гхимме добраться до места, откуда можно было безопасно спуститься. А Кхамма вновь начал подъем вверх.
- Эй! - удивленно позвал Гхимма. - Ты что, ещё не передумал? Это ведь уже не считается!
Кхамма не отвечал ему. Он не торопился, зная, что Огин уже взошел на вершину, но и не хотел отступать. Однако, когда тарремец поднялся наверх, Огина на вершине не было. Кхамма вскинул вверх руки и испустил побеный клич:
- Таррема-о-Тарра!
Внизу его приветствовали воины.
- Посмотри-ка налево, великий витязь, - насмешливо произнесло зеркальце.
Кхамма сделал это - и оторопел: на небольшом уступе в считанных саженях от вершины преспокойно сидел Огин, прислонившись спиной к скале.
- Огин, - возмутился Кхамма, - как ты мог это сделать? Мы будем биться!
Огин взобрался наверх и обнял Кхамму за плечи.
- Кхамма, ты ведь знаешь, что сила не только в мышцах. Первым поднимается сильнейший. Ты это сделал, и какая разница, достиг ты этого одной силой тела или ещё силой дружбы.
Кхамма подумал - и ответил на объятие друга.
- Ты гораздо умней меня, - признал он. - Хорошо, что ты идешь с нами, а не с Сильными.
- Когда ты завоюешь Фенамоа, я скажу тебе, почему поступил так, сказал Огин.
Вечером они добрались до знаменитых пещер. И Пань ушел к мудрецам условиться о встрече и вернулся лишь утром.
- Учитель А путешествовал, - сообщил он, - мне пришлось ждать возвращения. Пойдем, Кхамма.
С Кхаммой отправились Огин, Айа, Гхимма, Волчонок и князь У - всем было любопытно взглянуть на загадочных отшельников. Генерал Даба остался.
- Я стар, и мне уже нечего узнавать, кроме своей смерти, - сказал старый воин. - А это успеется.
И Пань повел их по длинному ходу - местами он явно был вытесан в камне руками человека. Сама собой перед ними открылась толстенная каменная дверь, и они очутились в просторной освещенной комнате. В стеклянных лампах неярко горело какое-то ароматное масло, а стены и пол были закрыты тканью с узорной вышивкой.
- Я-то думал встретить сидячих скелетов, обтянутых кожей, - удивился Гхимма. - Эти ученые отшельники знают толк в удобствах.
И Пань зашипел на него. Вскоре вышел человек - и он, действительно, был чрезвычайно худ, но никак не выглядел изможденным. Наоборот, он так и излучал какую-то особую силу, а глаза его светились не только умом, но некой странной радостью. Отшельник приветствовал всех и сказал:
- Останьтесь, каждый из вас узнает то, что ему необходимо узнать. А тебя, Кхамма, приглашает учитель А.
Все удивились - они-то думали, что этот отшельник и есть тот самый великий А. Кхамма прошел с ним и очутился в огромной зале, разве что чуть-чуть уступающей пришественной зале во дворце Велемихи. И вдруг он понял, что это и есть её почти точное подобие: росписи на стенах повторяли увиденные им в Срединном царстве.
- Спрашивай, Кхамма! - раздался рядом негромкий голос.
Справа от Кхаммы невесть когда очутился невысокий старик, похожий на того, что привел сюда Кхамму.
- Что это за места изображены вон там на стене, - показал Кхамма, - и почему они кажутся мне знакомыми?
- Ключ к ним - вторая половина твоей карты, воин Кхамма, - отвечал учитель А.
Кхамма понял:
- А, значит, эти страны тут и нарисованы! А что значит это?
Кхамма показал на картину в середине - ту самую, что так смутила его во дворце Велемихи. На ней был изображен берег моря, и поодаль от берега прямо в море была высокая арка. Вода как будто падала туда, как если бы эта арка была невидимым колодцем. А в глубине за аркой виднелся горизонт, край моря, и над ним восходило - так ощущалось, что это никак не был закат какое-то особенное, невиданное солнце. Видимо, художник владел тем же секретом, что мастер Срединного царства - цвет солнца не был постоянным, но менялся от белого до алого или лазурного, а иногда это загадочное светило переливалось всеми цветами радуги - и от него до самой арки бежала по прозрачным волнам ослепительная то золотая, то радужная дорожка.
- Это солнце последнего моря, Кхамма, - разъяснил А.
- То, про которое говорил Велемиха?
- То, про которое говорил Велемиха, - подтвердил отшельник.
Кхамма молчал, собираясь с мыслями для нового вопроса. Учитель А заговорил сам:
- Твой учитель просил помочь тебе.
- Я очень уважаю И Паня, но он мне не учитель, - удивился Кхамма.
Отшельник рассмеялся, словно мальчишка.
- Больше не смеши меня так, - попросил он. - Я говорил не про И Паня. Пойдем.
Он отвел Кхамму в какую-то крохотную каморку, зажег ароматную свечку и велел:
- Жди, за тобой придут.