На крыльце перед дубовой полукруглой дверью вежи сидел легионер в кирасе с гербом — двумя вздыбленными жеребцами, но без шлема; грыз травинку. Копье стояло прислоненное к стене у двери. Аррайда подумала, что в форте Лунной бабочки этот щекастый красавец уже или болтался бы на крюке над воротами, или чистил нужники — при особом везении. Двор форта скорее походил на деревенское подворье — из-за загородок вдоль стены высовывались свиные рыльца; пара коз щипала траву, проросшую между плитами, а у крыльца по-хозяйски клохтали куры, которых никто и не думал прогонять.
— Тетка Анасси! Вернулась?
— У тебя что, глаз нет?
— А флина мне привезла?
Хаджитка отряхнула балахон:
— Приходи после заката в «Полпути», будут и флин, и булки, и новости. А пока подвинься.
Вернулась Анасси не одна, а с коротко остриженной имперкой в сером дерюжном платье без единого украшения, хрупкой и беловолосой. Имперка обеими руками поддерживала большую сумку, на широком ремне перекинутую через плечо.
— Это Игфа.
— Целительница… из Пелагиада…
Серые глаза имперки расширились:
— Мы знакомы?
Аррайда зачем-то сплела пальцы в жесте «клинков»:
— Арилль… г-говорил навестить… если выживу, — и закатилась смехом.
Пара резких пощечин заставила Аррайду замолчать.
Анасси одобрительно покивала, отвязывая гуаров:
— Поехали.
Чуя близкий дом, гуары резво рванули с места. Зубы кошки чакнули.
— От же зверюки! Я вам!!
Игфа одной рукой прижала к себе зазвеневшую сумку, второй поддержала стонущую девушку:
— Потерпи. Тихо…
Ругаясь, Анасси остановила упряжку и повела под уздцы, не забывая по дороге здороваться со знакомыми. У таверны с огромной вывеской «Полпути» они задержались на время, нужное, чтобы снять с тележки и унести внутрь корзины и мешки, а затем свернули в проулок.
— Тетка я безголовая! — внезапно вскричала кошка. — Дралас, вечер добрый. Помоги по-соседски: хворую в дом перенести.
— А что с ней такое?
Судя по всему, обладатель грубоватого голоса не слишком спешил подходить.
Но Анасси невниманием смутить было трудно. Она взялась подробно пересказывать, как спустилась поить гуаров ("утробы ненасытные!") к речке у Квартала Чужеземцев ("Между пристанью и «блошиной» станцией, а то ты не знаешь!") и нашла на берегу девушку в доспехах и с мечом. ("Мокрая, что твой дреуг!") Волоча сломанную ногу, та проваливалась в беспамятство, но еще пробовала отползти от воды на пологий берег. Похоже, сбросили ее сверху. Или сама свалилась пьяная. И как в доспехах не утонула?
— Опытные кузнецы заклинают броню, чтобы плавать не мешала, — сказал Дралас. — А часто и против ржавчины.
— Против ржавчины лучше красить, — отрезала Игфа.
— Так поможешь? — хаджитка потянула на себя скрипучие ворота. Тележка встала у крыльца. Над Аррайдой наклонился данмер, видно, этот самый Дралас — пепельное лицо, лоб с залысинами, обычные для данмеров высокие скулы и полыхающие глаза. Зная уже, что будет, Аррайда дернулась — и не успела.
— Нешто голову напекло? — орала Анасси на соседа. — Иди вон на забор вешайся!
Дралас убрал руки, хотя его все еще качало.
— Или проспись. Не дам ее нести, уронишь, и без того битая.
Хрипло отозвался:
— Не уроню.
Аррайда попыталась сеть:
— Пусть он уйдет… Пожалуйста…
— Сдурели! Под плечи ее бери, — скомандовала данмеру, — а я за ноги.
Девушка обреченно прикрыла глаза.
Ее внесли в дом, уложили на постель. Анасси засветила лампу и ушла вместе с Драласом распрячь и накормить гуаров и внести вещи. Игфа стала разбирать сумку.
— Как тебя звать?
— Аррайда.
— Сейчас я тебя осмотрю, Аррайда, — начала она строго. — Если будет больно — стони, кричи. Не вздумай меня стесняться и корчить передо мной героиню. Я должна знать, что с тобой на самом деле.
Девушка дернула здоровым плечом.
— Вот и славно, — целительница налила в миску воды, выплеснула туда один из своих пузырьков и тщательно вымыла тонкие белые руки.
Ее пальцы двинулись по телу Аррайды, почти не причиняя боли.
— Кто тебя?
— Са-ма.
— Щекотно? Ну, потерпи. Как это вышло?
— Заблудилась. Спьяну.
— Вивек — большой город. В нем заблудиться немудрено.