Коля взял небольшой ломик и снова спустился в могилу. Раздался хруст. Мы сгрудились у края могилы и заглянули внутрь. Я, естественно, ожидал увидеть скелет, но в первый момент увидел словно густую кисею, закрывавшую верхнюю половину тела умершей. «Плесень», — наконец понял я.
— Коля, одень перчатки и респиратор! — крикнул профессор.
Было исполнено. Ассистент осторожно снял шапку плесени, и мы увидели то, что некогда было лицом молодой красивой девушки.
Может быть, вы видели в археологических музеях мумии? Так вот лицо трупа было лицом мумии. Видом и цветом оно напоминало большое печеное яблоко. Но была в нем одна странность. Первой ее заметил Коля. С воплем: «Она смотрит, она смотрит!» — он в ужасе выскочил из ямы.
Действительно, у мумии были широко раскрыты живые глаза.
— Спокойно, Коля! — закричал Струмс. Он тоже заметно побледнел, но держался относительно спокойно.
Как выглядел я, сказать не могу, но, думаю, не лучше ассистента, который был совершенно серый.
Струмс достал мощный фонарь и посветил в яму. Электрический свет блеснул в широко раскрытых глазах. Мертвец смотрел на нас. Взгляд пустой, и можно было подумать, что глаза сделаны из стекла.
В первую минуту у меня мелькнула такая мысль.
— Итак, — сказал Струмс, — предположения подтвердились. Перед нами биоробот или зомби, выбирайте, что вам больше нравится. Хотя, конечно, нужно проверить, вдруг это всего-навсего мумифицированный труп. Давай-ка, Николай Егорович, измерим нашей красавице температуру.
Коля достал из ящика один из приборов и нерешительно встал у могилы.
— Боишься? — спросил Струмс.
— Да как-то не по себе.
— Ну, давай я. — Профессор неожиданно легко для своего возраста спустился в яму.
Коля подал ему прибор. Шли минуты. Наконец профессор разочарованно произнес:
— Температура тела соответствует температуре окружающей среды.
— А глаза, глаза?! — закричал Коля.
— Глаза на свет не реагируют, дай-ка мне зонд. Попробуем определить температуру внутри тела. Так, похоже, разница есть. Незначительная, но все же. Однако, возможно, это результат тления тканей.
— Какое тление, — Коля скептически хмыкнул, — трупу почти сто лет. Все давным-давно должно рассыпаться в прах.
— Не торопись… — Профессор задумчиво склонился над трупом. — Дай-ка мне биолокатор.
И в эту минуту рядом с нами раздался незнакомый голос:
— А чем вы, граждане, тут занимаетесь?
Признаюсь, от неожиданности я чуть не свалился в яму. Коля же с испугу выронил из рук биолокатор.
Мы обернулись. Перед нами стоял обычный милиционер, в синей фуражке с красным околышем, с полевой сумкой и кобурой на боку. На плечах его были погоны старшины.
— Повторяю, граждане: что тут происходит? — сказал милиционер официальным тоном. Вроде ничего особенного, обычный милиционер, однако увидеть его здесь, посреди леса, вдали от населенных пунктов, мы никак не ожидали. Мы с Колей стояли и смотрели, вытаращив глаза на представителя власти.
Только профессор не растерялся. Он неторопливо вылез из ямы и подошел к милиционеру.
— Мы работники Академии наук, — сказал Струмс спокойно. — Ведем здесь раскопки. Коля, достань наши документы. Вот разрешение от соответствующих ведомств, кстати, и от областного управления внутренних дел, на проведение раскопок.
И он протянул документы милиционеру. Однако милиционер документы почему-то не взял. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и старательно отводил взгляд в сторону.
Я обратил внимание на его лицо. Молодой парень лет двадцати — двадцати двух, с веснушчатым загорелым лицом, из-под фуражки торчал рыжеватый чуб, но вот глаза… Глаза были какие-то нехорошие. Старческие были глаза, белесые и выцветшие, точно владелец глядел ими на белью свет много-много лет.
Не обращая на нас внимания, он подошел к могиле, глянул вниз. Задумчиво покачал головой.
— Ученые, значит. Дарью выкопали. Нехорошо.
Услыхав, что милиционер знает имя покойницы, мы переглянулись.
— А вы сами кто? — осторожно спросил Струмс.
— Я-то? Здешний участковый.
— А на документы ваши позвольте взглянуть.
— Документы мои… — Милиционер почему-то положил руку на кобуру.
Краем глаза я заметил, как Коля весь напружинился и сунул руку за пазуху.
— Документы мои, значит… — повторил милиционер. Он круто повернулся и быстро пошел прочь. Потом вдруг остановился, оглянулся и, глядя в сторону, сказал:
— А Дарья-то к вам сегодня в гости сама придет.
Сказав это, он быстро зашагал с кладбища.
— Задержи его, Коля! — крикнул профессор.
Коля рванулся к милиционеру, выхватив из-за пазухи пистолет. Он почти нагнал его, но вдруг милиционер неизвестно как оказался намного впереди. Он не бежал, а шел быстрым шагом. Как это получилось, я и теперь не понимаю Коля снова рванулся за ним, при этом несколько раз выстрелил в воздух. Но преследуемый не обратил на выстрелы никакого внимания.
Вскоре он был почти у опушки леса. Тогда Коля, бежавший за ним во весь дух, остановился, вскинул пистолет и сделал несколько выстрелов по удаляющейся фигуре. Но напрасно. Милиционер исчез.
— Что же это, Викентий Аркадьевич? — прерывающимся голосом спросил запыхавшийся Коля.
— Видимо, хозяева кладбища дают о себе знать, — спокойно промолвил профессор. — Вот ты стрелял по нему, а зря. Были б серебряные пули, тогда какой-нибудь толк получился.
«Ой, ой! — подумал я. — Серебряные пули! Вот в историю попал. Нечистая сила окружает, а на мне и креста нет».
Струмс тем временем начал укладывать инструменты, Коля кинулся помогать. В минуту все собрали.
— А с этим что делать? — Коля кивнул на раскопанную могилу.
Профессор задумчиво посмотрел на него.