И вдруг оказываюсь в пустом мраморном фойе кинотеатра, мурашки по ногам в коротких штанишках. И ужас! В детстве за разъяснениями к кому обратишься: "Как я здесь оказался? Кто я?.." Помню это явственно. Вхожу в темный зал, чувствую запах курева (тогда курили?), смотрю назад, вижу круги света над головами зрителей, потом гляжу на экран. На нем дымится огромный вулкан. Вдруг сверху к нему свешивается огромная рука и опускает в "вулкан" окурок... Пепельница? Странный фильм! И почему я вдруг оказался здесь, в этом кино? Ничего не помню до этого. Откуда я здесь? Помню свой ужас в темноте... Первое в моей жизни "сальто"? И сколько их было всего?
И что это за "разные вероятности жизни"... Разные отцы?! Капитан Познанский... Маркел? Алехин?! Сколько еще?
"Эль сон тут шосон софт маман"? - "Все суки, кроме маман"?
Сколько же еще у меня "шансов"? И когда этому будет конец? "Спроси у мамы!" Но спросить ее можно только там.
Очнулся я на песчаном скате, видимо, я давно уже медленно сползал по мокрому песку к водной глади, как личинка, оставляя за собой борозду. По мелководью ходила маленькая цапля, тщательно выверяя следующий шаг, долго раздумывая, куда опустить поджатую ногу. Вот с кого надо брать пример!
... Интересно, через две тысячи лет будет вот так же стучать вдали электричка, то словно проваливаясь в глухую яму, то снова возникая?
Цапля наконец взлетела.
Евангелие от Александра
Я шел по длинному светлому коридору в штабе главного морского начальника мимо белых бюстов знаменитых флотоводцев: Ушакова, Нахимова, Сенявина, - и ко мне то и дело, сияя погонами, подбегали мои кореша, бывшие курсанты, перепрыгнувшие меня по службе, работающие здесь.
Каждый затаскивал меня за очередной бюст и переходил на шепот:
- Поздравляю, поздравляю!
- С чем?
Вася бологое подмигнул весело: темнила! - и убежал.
- Ни за что не соглашайся, слышишь? Нашли козла отпущения! возмущенно таращился Даня Корецкий.
- Ты про что?
- Ладно, твое дело!
Несмотря на такой разброс мнений, я - то знал, зачем меня вызвали: вышибать!
Наверно, на Крайнем Севере окажусь, куда не раз ездил вернувшиеся лодки ремонтировать, доводить их до ума. Подумаешь, испугали ежа! Приходить к семи утра? Каторга? На любой каторге для свободы место есть! Нужно к семи? А ты приходи к полседьмого! А в другое утро можно понежиться подольше: без четверти семь на службу прийти! И, совсем уже распоясавшись, без пяти семь! Свобода!
Так что не фиг тешиться глупыми надеждами: вызвали вышибать! Жалко избу? Ну, ничего... ярангу построим!
Честно сказать, есть за что вышибать! Накузьмил там неслабо!
- Лейтенант Познанский явился по вызову контрадмирала Грунина!
- Проходите.
Кабинет у Грунина мрачный, - тяжелые шторы, тяжело нависают со стен картины в золотых рамах - старинные морские бои: палят пушки, валятся горящие реи с четырехпалубных парусников; на упавшие в воду реи, хоть они и продолжают гореть, карабкаются тонущие. В общем, наша славная история!.. Ничего, вылезем.
- Лейтенант Познанский прибыл по вашему приказанию!
Молчание в ответ.
В щель между портьерами золотым лезвием лезет солнце, в нем - срез дыма, клубящиеся кружева. Поблескивает лысина Алехина, седина Дядькова, начальника АХЧ, как бы главного завхоза при Грунине. Отдельно, на местах для подчиненных - надменный Ромка в погонах каплея медицинской службы, перед ним разложены его изделия: протезы из меркурина. И рядом сидит Она, главная закройщица!
Из-за них, в сущности, и загремел!
... Жизнь с Нелли пошла наперекосяк: совсем уже в шаманство она ударилась, снюхалась с местной колдуньей Секстиньей, одурманила меня бобровой струей, все выходные я шастал по болотам, ловил водяных крыс, откусывал им головы, чтобы не убежали, сплевывал головы, тушки гирляндами развешивал на поясе, приползал к ней. Холодно пересчитывала трупики должно быть не меньше тридцати, - лишь тогда отдавалась.
И - крик раненой оленихи несется над озером. И трусливая мысль моя: "Что же она так? Рассекретит же базу!"
Впрочем, это все реже стало происходить: количество требуемых крыс до сорока довела... а сама все больше пропадала у Ромки. Вот у того - шале!
Он с благословения начальства коммерцией занялся. Сначала на нашем хозблоке делал стены для вилл. Новые веяния уже пошли: на берегу озер виллы одна за другой начали вырастать - это в секретной-то зоне! А что? Везде люди жить хотят!
Стены Ромкины быстро пошли - наверное, и потому еще, что самые дешевые в мире оказались. Так и самому ему не стоили они ничего, все ведь государственное, дармовое: и песок, и галька, и оборудование, и давление, и труд! Благословенное это было время - переход между социализмом и капитализмом: все еще даром доставалось, но уже можно было продавать! И Ромка с высшим начальством, конечно, это быстро смекнули!
Поскольку и секретный меркурин пошел теперь на продажу, Ромка наловчился протезы из него штамповать: самые лучшие в мире и - опять же самые дешевые! Пошел бизнес! Ромка первый "мерседес" в нашей глухомани купил! А главной модельершей этих протезов, главной закройщицей естественно, она была! С ее утонченным вкусом! Уже на многих международных выставках побывали - конверсию нашу весь мир поддерживал усиленно: разоружается империя зла! Естественно, во всех парижах Нелли была и главной манекенщицей этих протезов: уйма изящества!
Несколько протезов Ромка уже блистательно вшил - в основном, бандитам.
Так что у нас с ней все шло наперекосяк. Время от времени только появлялась она у меня, во всем французском, смотрела пренебрежительно на грязь и нищету и спрашивала брезгливо: почему я так мерзко живу?
- Ты не понимаешь... конспирация! - горячился я.
- А ничего, что ты с такой красавицей, как я, дело имеешь? Конспирацию не нарушаешь?
- Вот я и думаю!
- Ну, думай, думай! И снова уезжала.
Ромка клялся, что у них чисто деловые отношения.
- Меня ты гораздо больше волнуешь: что происходит с тобой? Если не как твой друг, то хотя бы как врач могу я знать, что они тут с тобой творят?! Ромка уже в психическую атаку пошел!
А что такого особенного они творили? Крышу из меркурина уже на многие важные здания поставили и на штаб группы "Сокол"... Все дело теперь только во мне... "Пожалуйте бриться!"
Правда, для кого это бритье, а для меня - перерезание горла! Полет моей души их интересует - больше ничего!
Помню, утром всклокоченный Коля-Толя из кухни, где он спал, в комнату мою поднялся с бутылкой в руке.
- Смотри-ка - таракан в водке утопился! Как ты думаешь - это хорошо?
- Я думаю - отлично!
Допили эту бутылку. И жажда вовсе уже невыносимой сделалась. Сели в машину, помчались - и гробанулись с обрыва!
Да... "Не удалось Артему устроить своего брата в депо!"
Дальше - все по нотам уже: простор... сиплое пение флейты... и снова тут!