- Вовремя надо платить! - ответил он и хлопнул дверью.
Я посмотрел на моих домочадцев.
- Наверное, это из-за того счета, - очаровательно смутившись, проговорила жена.
- Какого того?
- Вот, - потупясь, она протянула мятый листок.
- Симферополь? Это зачем?
- Это я Дийке звонила. Они тогда с Лешкой поругались, и она к матери уехала. Могу я поддержать свою подругу? - нахально пытаясь перейти в наступление, сказала жена.
- Да... но не за пятнадцать же рублей!
- Это я согласна, - кивнула она.
- И это ведь в марте еще было, чего ж ты раньше-то не сказала?
- Я боялась, ты ругаться будешь, - потупилась она.
- Да? А теперь не боишься? Странно.
- Боюсь.
- Но ведь, наверное, и повторные напоминания присылали?
- Присылали. А я их прятала, - с некоторым упрямством, упрямством отчаяния, повторила она.
- Ну, и чего ты добилась? - я кивнул на то место, где была раньше телефонная розетка.
- Добилась! - повторила она. Я махнул рукой.
- Так что же теперь делать? - через некоторое время спросил я.
- Надо на телефонную станцию обратиться-, - рассудительно сказала дочка.
- Ну, и кто пойдет? - Я посмотрел на жену.
О! Трет уже кулачками под глазками! Надо же, как трогательно! Картина Пикассо "Любительница абсурда".
- Мне, видимо, выпадет это счастье?
- А хочешь, мы тебя проводим? - сразу же развеселившись, проговорила жена.
Вместе с собачкой они отправились провожать меня до автобуса. Солнце сверкало в лужах, глаза от блеска и ветра слезились.
- Кто последний? - входя на телефонный узел, задал я привычный вопрос.
- Я! - кокетливо поворачиваясь, ответила старушка в панамке и, обратившись к своей собеседнице, продолжала: - Нет, телефон у нас есть. Ни одного дня без телефона я не жила! И до войны, когда мы у отца жили, он концертмейстером был Мариинского театра, имелся у нас телефон, и после того, как он скончался, телефон остался. В блокаду, правда, ненадолго отключили, но после снятия ее сразу же восстановили. Только я заявление подала, буквально в тот же день поставили телефон. - Она произнесла "тэлефон".
"Чего же она делает тут, если телефон есть у нее?" - отвлекшись от своих тяжких мыслей, подумал я.
- Правда, четыре года назад, когда мы от коммунальной квартиры отгородились, телефон в той половине оставили жильцам. Как они устроили эту мерзость - их дело. Но муж в тот же день, он техник был крупного завода, надел все свои награды, пошел в исполком - и нам буквально через месяц установили телефонный аппарат!
"Ясно, - вдруг понял я. - Просто надыбала старушка место, где она счастливей, удачливей других, и хвастается. Все правильно!"
- Ладно, - повернулся к ней, - так уж и быть, давайте ваш телефон.
- В каком смысле? - надменно проговорила она.
- Ну, в смысле - номер ваш. А то телефон-то у вас есть, да никто, видимо, вам не звонит?
- Ну, почему же? То брат, то племянник!
- Ну, тогда хорошо.
Все остальные в очереди молча сидят, с нетерпением глядя на дверь в кабинет. Надеются, что с катушкой оттуда выскочат, помчатся, на ходу разматывая телефонный шнур. Но получается, скорее, наоборот. Красные выходят оттуда, расстроенные, бумаги свои, на которые такие надежды возлагали, в портфель обратно суют, не попадают.
Скоро и мне. Мандраж некоторый бьет, не скрою. Это когда-то я считал, что все на свете могу. А теперь... кислота жизни всех разъедает. Жизень!
- Нет, - снова старушкин голос прорезался, - я без телефона ни одного дня не жила!
Молодец!
Лампочка загорелась над кабинетом. Я пошел.
Чего только я не делал перед тем начальником! И бумаги предъявлял, что я являюсь несусветным гением и красавцем, и генеалогическим деревом своим тряс, и чуть не плясал!
- Ничего не могу поделать, - только повторял он, - такое положение: через неделю после последнего уведомления телефон отключается.
- Ничего, значит?
- Я уже говорил. И кнопку нажал.
- Сейчас как дам по лбу! - трясясь от ярости, выговорил я.
В коридоре, как и все, я пытался засунуть свои бумаги в портфель.
За что я ненавижу свою жену - за то, что она меня все время в ситуации такие толкает, где я так остро несостоятельность свою чувствую! И главное, чувство это останется на всю жизнь, на другие мои дела распространится! Вот так.
Вернулся домой, стал из кувшинчика цветы поливать. Даже такие вещи, про которые принято говорить: "Да это так, жена балуется", - и те целиком на мне!
- Какие у тебя дальнейшие планы? - спрашивает жена.
- Побриться, - отвечаю, - постричься, сфотографироваться и удавиться! О-о! Заморгала уже...