- ... Ваш доклад поставлен на завтра.
- Ну?! Это хорошо! - Я обрадовался.
- Теперь - мелочи. Как вы считаете... этот, - он пренебрежительно кивнул вслед ушедшему Лехе, - окончательно потерял человеческий облик или еще нет?
- Ну, знаете! - Я встал. - Эта работа не по мне! Даже если бы я и знал что-то - все равно бы не сказал!.. Значит - завтра? Огромное вам спасибо! Я поклонился.
- Кстати, - проговорил вдруг он. - Не советую вам в вашем докладе... очень уж заострять некоторые вопросы - есть люди более компетентные, которые сделают это лучше вас!
- Спасибо, разберусь как-нибудь! - Я ушел.
Выскочил я оттуда с ощущением счастья - как хорошо, что все это кончилось!
Но оказалось - нет! Я быстро шел по коридору к номеру - вдруг какая-то дверка распахнулась, оттуда пар повалил, высунулась голова. Я испуганно шарахнулся... Леха!
- Заходь!
Я зашел (это оказался предбанник), сел.
- Ну как? - кутаясь в простыню, Леха усмехнулся. - Златоперстцы эти... уже выспались на тебе?
- В каком смысле?
- Ну, заставили уже что-нибудь делать для них?
- Абсолютно нет!
- Ладно, это мы будем глядеть! Раздевайся! Я задумчиво стал раздеваться. Появилась старуха в грязном халате, с темным лицом.
- Слышь, Самсонна! - мелко почесываясь, Леха заговорил. - Дай-ка нам с корешом пивка!
- Где я тебе его возьму? - рявкнула она. Леха подмигнул мне: "Во дает!"
- Слышь, Самсонна! - куражился он. - Веников дай!
- Шваброй счас как тресну тебя! - отвечала Самсонна.
Я огляделся... Собственно - из роскоши тут имелась одна Самсонна, но большего, видимо, и не полагалось.
Мы вошли в мыльную. Тут были уже голые Лехины союзники - Никпесов, Щас, Малодранов, Елдым, Вислоплюев, Темяшин.
Леха быстро соорудил себе из мыла кудри и бородку.
- Можешь одну штукенцию сделать? - наклоняясь к моему тазу, проговорил он.
- Какую именно?
- Выступить против Златоперстского. А то из наших кто вякнет, сразу смекнут, откуда ветер, а так - вроде как объективно...
- Да я совсем не знаю его... - я пробормотал.
- Ну и что? - Леха проговорил.
- Да нет... не хочу! - Стряхивая мыло, я стал пятиться к выходу.
- Крепконосов за нас... Ухайданцев подъедет! выкрикивал Леха.
- Нет!
- Чистеньким хочет остаться! - крикнул Елдым.
Я вдруг увидел, что они окружают меня.
Пока не стали бить меня шайками, я выскочил.
Тяжело дыша, я подходил к номеру... Ну, дела!
Следующие три часа я работал, писал свое выступление и по привычке, автоматически уже жевал бумагу и плевал в стену перед собой... такая привычка! В конце концов - опомнился, увидел присохшие комки, ужаснулся: ведь я же не дома! И не отковырнуть - для прочности я добавляю туда немного цемента.
Раздался стук в дверь. Я вздрогнул... Леха.
- Ну, а для переговоров с ними ты пойдешь? Ведь, надеюсь, ты не против переговоров?
- Нет.
Оделся, пошли. Спустился в бельэтаж, постучались. Долгая тишина, потом:
- Да-да!
Открыли дверь, вошли.
Златоперстский, величественный, седой, сидит в кресле. Вокруг него суетятся его ученики: Здецкий мелким ножичком нарезает плоды дерева By, Скуко-Женский, мучительно хватаясь за виски, варит какой-то особый кофе.
Златоперстский долго неподвижно смотрел на нас, потом вдруг вспомнил почему-то:
- Да! Колбаса!
Стал лихорадочно накручивать диск, договариваться о какой-то колбасе... Наконец договорился, повернулся к нам.
- Слушаю вас!
Я открыл рот и тут внезапно страшно чихнул, чихом был отброшен к стене.
- Дело в том... - заговорил. И снова чихнул. Третьим чихом был вышвырнут за дверь. Потом меня кидало по всей гостинице, с этажа на этаж, потом оказался в своем номере, прилег отдохнуть.
Некоторое время спустя Леха явился, тоже весь растерзанный - но не физически, а духовно.