- Так распутайся! - говорю. - Моральные изменения, в отличие от физических, не требуют абсолютно никакого времени!
- Ты не прав! - снова заметался. - Они думают - купили меня! Заткнули мне рот икрой! Не выйдет!
- Ты о ком? - удивленно говорю.
- Блинохватова с Носией купили меня! Вернее, пытались! Дешево дают! Куда-то выбежал.
Только сел я за статью - является толпа маляров под предводительством Блинохватовой, выносят мебель.
- Я готовлюсь к выступлению... я участник! - пытался выкрикивать, вцепившись в стол, пока меня вместе со столом по коридору несли. Вынесли в зимний сад, превращенный в склад.
- Это возмутительно, что вы творите! - Блинохватовой сказал.
- И до меня доберемся! - гордо, во весь голос Блинохватова ответила. Надменно ушла.
Работал полночи, потом уснул. Рано утром проснулся, умылся из фонтана... К назначенному часу вошел в зал заседаний... Ни души! Куда же все делись? Выглянул в окно: все, празднично одетые, садились в автобусы... Снова пикник?
- Ты вне игры, старик, вот в чем беда! - сказал Леха, когда я подошел.
- А ты?
- Я? Я продался! - Леха рубаху рванул, но не порвал. - Сейчас все едут в горы, закапывать капсулу с посланием в тридцатый век, а потом в ресторан "Дупло" и съедят все живое в округе! Я подлец! Подлец!..
Леха бросил надменный взгляд в автобусное зеркальце. - Понимаю - ты выше этого! - уже нетерпеливо проговорил он.
- А разве можно быть ниже?.. - удивился я. - Ну, а что Златоперстский?.. - для вежливости поинтересовался я. - Надеюсь - удалось произвести отталкивающее впечатление?
- Тебе удалось! - горестно Леха вздохнул. - А мне - нет! - Он снова в отчаянии рванул рубаху.
Вечером я подкрался по оврагу к ресторану "Дупло", прильнул к щели... В "Дупле" оказались все: и Носия, и Златоперстский, и Скуко-Женский, и Ида Колодвиженская, и Хехль, и Здецкий, и Джемов, и Щас, и Никпесов, и Елдым, и Весплюев, и Слегкимпаров, и Ухайданцев, и Крепконосов, и Яка Лягушов, и Пуп. Леха, рыдая, опускал в котел с кипящей водой раков, давая перед этим каждому раку укусить себя. Все пели песню о загубленной жизни. Златоперстский брезгливо подпевал. Блинохватова танцевача на столе - но в строгой, сдержанной манере. На горячее был сыч запеченный.
- Еще сыча! - протягивая руку, воскликнул Елдым.
И тут на пороге появился я.
- Как вы нас нашли? - воскликнули сразу же несколько голосов.
- По запаху! - ответил я, и в ту же секунду меня уже били.
- Вам бы немножко амбы! - успел только выкрикнуть я.
... Очнувшись, я увидел перед глазами комки земли... вдруг один ком зашевелился... скакнул... лягушка! Я стал прыгать за ней, потом распрямился, потом побежал. Впереди меня по ущелью гнался Леха за испуганной лисой, рвал на груди рубаху, кричал:
- Ну - куси! Куси!
Потом я выбрался в долину. Было светло. Магазины уже открывали свои объятия.
Я подошел к гостинице. Ее уже не было - Носия уже успел разобрать ее. Все участники сидели под небом на стульях, поставив тарелки с супом на головы, осторожно зачерпывали ложками, несли ко рту. Потом ставили на головы стаканы, лили из чайников кипяток, размешивали ложечками.
Оказалось: вчера на пикнике, скушав все вокруг, они захотели отведать белены - и это сказалось. Красивые белые машины подъезжали к ним, люди в белых халатах помогали войти...
Вот на тропинке показался Леха. Видимо, он все-таки уговорил лису укусить его. Сначала он шел по тропинке абсолютно ровно - потом вдруг метнулся в курятник, раздался гвалт. Через минуту санитары повели и его. Он шел с гордо поднятой головой, пытаясь сдуть с верхней губы окровавленную пушинку.
- А ты говоришь - почему седеют рано! - скорбно произнес он, поравнявшись со мной.
Все уехали. А я пошел в степь. И вот вокруг уже не было ничего только заросший травой колодец. Я заглянул туда - отражение закачалось глубоко внизу.
- Господи! Что же за жизнь такая?! - крикнул я.
- ... Все будет нормально! - послышалось оттуда.
В ГОРОДЕ Ю
- А все с того началось, что я Генку Хухреца встретил. - Леха пересел на свободное место на моей полке и, горячо дыша, начал исповедь. - До того, ты знаешь, я всего лишь сменным мастером был, газгольдеры, то-се, и вдруг Геха мне говорит: "Хочешь мюзик-холлом командовать? Какие девочки там видал?" Говорю: "Только на афишах!" Ржет: "Увидишь вблизи!" А все со школы еще началось: там Геха, по правде говоря, слабовато тянул, никто не водился с ним, один я. И вот результат! "Только усеки, - говорит. - За кордон с ними поедешь - чтобы ни-ни! С этим строго у нас! Но зато - как приедете в какую-нибудь Рязань!.. Любую в номер! Они девочки вышколенные, команды понимают!"
- Это ты говоришь или Геха? - слегка запутавшись и смутившись, пробормотал я, пытаясь увести разговор в сторону, запутать его в филологических тонкостях.
- Он. И я это тебе говорю! Приезжаешь в какую-нибудь Рязань...
- Почему именно в Рязань-то?
- Ну - в Рязань, в Казань... - миролюбиво проговорил Леха.
- А... ясно. И почему ж ты не с ними сейчас?
- Сорвался я! - скорбно воскликнул он.
- В Рязани? - изумился я.
- При чем здесь Рязань? Как в Рязани можно сорваться? В этом гадском Париже все произошло!
- В гадском?
- Ну, а в каком же, по-твоему, еще?! - уязвленно воскликнул он. Разве ж это город? Бедлам! Легко там, думаешь, коллективом руководить?
- А... тяжело?
- Дурочку изображаешь, да? Днем вместо репетиций по улицам шастают, после спектакля для близиру в гостиницу зайдут и на всю ночь - опять! У меня нервы тоже, понимаешь, не железные - пробегал четыре ночи в квартале Сант-Дени, гадостей всяких насмотрелся, наших никого не нашел - и под утро уже пятой, кажется, ночи, часа в четыре, к одной нашей артисточке в номер зашел - проверить, работает ли у нее отопление. И ведь точно знал - с жонглером нашим живет, а тут фу-ты ну-ты - на дыбы!
- А как - на дыбы?
- Сковородкой жахнула меня!
- Сковородкой?.. А откуда у них в номере сковородки?
- Ты что, с крыши свалился, что ли? - перекривился он. - Известно ведь: хоть и запрещено, а они все равно жратву в номере готовят, чтоб валюту не тратить! Примуса, керосинки - как в коммуналке какой-нибудь! Суп в бидэ кипятильником варят!