— А, вот и ты, — Эндор улыбнулся, — как раз вовремя.
Следователь странно посмотрел на него.
— Ты знаешь, что я тебя вызывал? — спросил Эндор.
— Я знаю.
— И где ты был?
— Я был занят. Сэр, Вы…
— Тихо! Просто посмотри. Это прекрасно. Посмотри за этим танцем. Посмотри на нее.
— Сэр, я… сэр… Ордос послал меня сюда, — сказал Любструм. — Я был сильно озабочен. Ваши звонки, да и все остальное. Я провел несколько стандартных клинических тестов. Они хотели, чтобы Вы знали. Мне так жаль, я никогда бы не пожелал бы Вам такого, сэр.
— Пожелал что? Да Трона ради, посмотри на нее! — Эндор наклонился вперед и поднес к глазам оперный бинокль. В них отразился свет.
— Господин?
— Что?
— Сэр, черви. Мозговые черви. Они думают, что Вы могли заразиться ими много лет назад, скорее всего, от Хапшанта.
— Он был настоящим героем.
— Сэр, Ваш мозг пожирают. Они сводят Вас с ума.
— Не глупи, Любструм. Вернемся к теме разговора: где тебя носило?
— Я думаю, что Вам лучше пойти со мной прямо сейчас. Я вызвал врачей. Они помогут Вам провести последние недели с комфортом.
Эндор опустил оперный бинокль.
— Это какой-то трюк? — спросил он.
— Нет, сэр, — ответил он.
— Послушай, Любструм, она поймала меня. Она придумала очень хитрый план. Заурапт охотится за ней тоже.
— Простите, кто?
— Заурапт. Она отбивалась от него, проводила ритуалы. Она перевела свое проклятие на меня, понимаешь?
— Не совсем.
— Да все ты понимаешь! — закричал Эндор. Он потянулся за стаканом, но тот уже был пуст. — Я чую его! Я уже его цель. Она провела ритуалы и перевела своего хищника на меня. Я — ее кровавое жертвоприношение. Думаю, это было несложно, ведь я был проклят до этого.
— Сэр, врачи ждут. Они присмотрят за Вами.
— Любструм? Любструм? — позвал Эндор. Он уронил свой оперный бинокль. Любструм пропал. Под ним продолжался спектакль. Он был в ложе. Эндор повернулся назад и посмотрел на номер двери.
435.
Но здесь не было ложи «435».
Он чувствовал себя необычно. Голова болела сильнее, чем когда-либо. Он хотел выпить что-нибудь, чтобы заглушить боль. Зерновой жойлик со льдом и ломтиком цитруса. Руки онемели. Где же Любструм? Разве он только что не говорил с ним?
Представление окончилось с грандиозным размахом, и Театрикала взорвалась овациями.
Это был конец. Эндор улыбнулся. Здесь не было его вины. Так сложились обстоятельства.
Из красной полутьмы позади него выползло нечто, чтобы закончить свою охоту.