обычно видела в уютных ресторанчиках; стол, протянувшийся от стены, с опрокинутым
стаканом мартини на нем. В сложившихся обстоятельствах игра на рояле начинала казаться
довольно интересным занятием.
Она прошла мимо кабинетного рояля и заглянула в маленькую нишу справа. Там были две
пустые книжные полки, придвинутые к одной стороне; ничего интересного. Хмурясь, она
подошла к ним ближе. Снаружи меньшая пустовала, но та, что позади нее... Она взялась за
края обеими руками и сдвинула внешнюю полку вперед. Она оказалась нетяжелой и двигалась
легко, оставляя за собой пыльный след на деревянном полу.
Ребекка осмотрела скрытые полки, чувствуя разочарование. Помятый старый горн, пыльное
стеклянное блюдце для сладостей, пара бесполезных ваз и несколько листов с нотами на
крошечном держателе. Она поглядела на название и ощутила щемящую тоску по тем
временам, когда она играла, — "Лунная соната" , один из ее любимых отрывков. Девушка
взяла желтые листы, вспоминая о том, как усердно пыталась выучить ноты, когда ей было
десять или одиннадцать. Фактически, именно эта частичка музыкального мира в свое время
дала ей понять, что быть пианистом — не ее призвание. Это красивая, утонченная мелодия, и
Ребекка довольно сильно искажала ее всякий раз, когда садилась за рояль.
Все еще держа листы в руках, она обошла угол и задумчиво посмотрела на рояль. Лучшего
занятия ей сейчас не найти. И кроме того, возможно, кто-то из оставшихся членов команды
услышит музыку и придет сюда в попытке проследить источник ужасного шума.
Усмехнувшись, она смахнула пыль со скамьи и села, положив листы в отведенное для них
место. Пальцы нашли нужные клавиши почти автоматически, пока девушка читала ноты,
будто она никогда и не бросала играть. Это ощущение успокаивало; приятная перемена после
ужасов особняка. Медленно, нерешительно, она начала играть. Стоило только первым
меланхоличным звукам ворваться в тишину, как Ребекка расслабилась, оставляя страх и
напряженность позади. У нее по-прежнему выходило не очень хорошо, не удавалось
соблюдать темп, как всегда... но она играла верные ноты, и недостаток изящества терялся за
силой мелодии. Если бы только клавиши не были такими тугими...
Что-то двинулось у нее за спиной. Ребекка подскочила, круто развернувшись и сбив скамью,
отчаянно ища нападающего. То, что Чемберс увидела, настолько поразило ее, что она застыла
на несколько секунд, не в силах разобраться в собственных чувствах. Стена двигалась.
Отзвуки последних нот не успели раствориться в прохладном воздухе, а метровая стена справа
от нее уже поднялась вверх, с грохотом остановившись. С минуту девушка не шевелилась,
ожидая чего-то ужасного; время шло, но в тишине больше ничего не двигалось. Комната вновь
стала тихой и безобидной.
"Спрятанные ноты. Странная неподвижность клавиш... возможно, они были связаны с
каким-то механизмом?"
В узком проходе показалась потайная комната, размером с холодильную камеру, с таким же
приглушенным освещением, как и в остальной части бара. Не считая бюста и пьедестала у
дальней стены, здесь было пусто. Ребекка шагнула к проходу и остановилась; мысль о
смертоносных ловушках и отравленных стрелах пронеслась в ее сознании. Что, если она
зайдет туда и тем самым положит начало трагедии? Что, если дверь закроется и она окажется
запертой, и Крис не вернется?
"Что, если ты единственный член S.T.A.R.S., который ни черта не сделал за всю эту
миссию? Прояви твердость характера".
Ребекка наплевала на последствия и шагнула внутрь, опасливо озираясь вокруг. Если здесь и
была угроза, она ее не видела. Гладкие оштукатуренные стены цвета кофе со сливками с
отделкой из темного дерева. Свет в маленькую комнатушку проникал из окна, выходящего в
крошечную оранжерею, справа от Ребекки; за грязным стеклом погибала горстка растений.
Она приблизилась к пьедесталу, отметив, что каменный бюст на вершине изображал