Дворецкого нигде не было видно, пришлось идти к выходу самими. Двое оборотней уже ждали нас в холе.
Кто то однажды сказал, что жизнь это череда сплошных повторах, эта мысль пришла мне в голову не случайно. Дело в том, что новые помощники Виктора были мне знакомы.
— Меня зовут Виктор, — представился следователь, воспитание в нем еще не успело исчезнуть под отпечатком работы. — Бар Паланис сказал что вы сможете нам помочь.
— Бер Тилен, — вериортер не сделал попытки кивнуть, в первую очередь в нем привлекала взгляд татуировка, начинаясь на гладко выбритом черепе, она уходила на затылок. Можно было представить что это изображение какого то зверя, но с таким же успехом можно видеть в обычном воре переодетого принца. Рисунок был рваный, словно рисовался не иголкой а кистью художника, ровные прочерки линий не выражали смысла, скорее это было плетение или смесь неизвестных мне знаком. — А это бер Дагар.
Он показал на свое друга.
Худой, жилистый и быстрый он не был похож на привычных взгляду оборотней. Длинные волосы были заплетены в несколько тонких косичек и заложены назад.
— Бар Паланис объяснил нам что нужно делать, — голос у Дагара был мягкий и плавный, — мы справимся
Как глава клана смог это сделать осталось для меня загадкой, в его расположении было несколько минут, он бы не успел вызвать оборотней к себе, даже если бы они пришли сразу после нашего ухода. Поговаривали, что внутри клана у вериортеров развита телепатия, единокровные родичи могут общаться между собой, но полагаться на такие вещи не стоило. У них пока что не было не единого подтверждения.
Мы пошли к выходу, дворецкий продолжал нас игнорировать, хотя может зря я так с ним, может у него появились неотложные дела, кто знает чем он может заниматься в этом доме.
На улице за время нашего отсутствия не потеплело.
Морозный ветер подымал верхние слои снега и бросал в лицо прохожим. Небо затянули серые тучи, плотные, без единого просвета они обещали снег в самое ближайшее время. Мы спускались с крыльца, когда моя нога вдруг поехала в сторону и я начал падать на спину, в самый последний миг я успел вжать голову в плечи, но мне это не помогло. Когда падаешь на ступеньки такие слабые предосторожности не могут избавить от последствий. Спину резануло спицами боли, выступы ступенек вбились в мышцы, сразу же за этим мой затылок ударился о плитку. Будь у меня вместо головы тыква, она бы не выдержала и разбилась на части, удар смягчила теплая шапка, но все равно, ощущения были такие словно в голове ударили об колокол.
В глазах потемнело, но сознание оставалось при мне. Было так больно, что мысль о том чтобы подняться не спешила стучать в дверь разума.
Чьи-то руки ощупали голову, нашли увеличивающуюся на глазах шишку.
— Помогите его поднять, — это был Виктор. Наверное.
Оборотни быстро поставили меня на ноги, но рук не убрали продолжая придерживать меня по бокам. Предосторожность оказалась не лишней, поскольку я был готов упасть в любую минуту. Но боль быстро отступала, природная живучесть брала свое.
— И как тебя угораздило, — ворчал следователь сбивая с моего пальто снег, — выбраться из проклятия и упасть на ровном месте. Как себя чувствуешь?
— Как будто ударился головой об кирпич.
— Вроде бы ничего не сломал, — сделал он вердикт, — сколько пальцев?
— Три, Виктор я всего лишь упал на льду, не веди себя как будто меня проткнули мечем дюжину раз. — я обратился к оборотням, — Все нормально можете отпускать.
В отличии от следователя они ничего не сказали и просто убрали руки. Думаю напади кто то на меня с мечем, они все равно хранили бы молчание. Паланис не поручал им защищать наши жизни они пошли с нами по другой причине.
Я снял шапку и потрогал появившуюся шишку, уши сразу же замерзли зато голова стала меньше болеть.
— На сегодня с меня хватит, — заявил я. — Если будут какие то новости найдешь меня дома.
Виктор хотел что то сказать, но посмотрев на стоящих рядом оборотней передумал.
— Я к тебе еще зайду сегодня.
Выйдя из ворот он с оборотнями направился в отделение, а я пошел домой, размышляя поможет ли Молоху присутствие вериортеров.
Глава 16 она же последняя.
Сумерки наступили неожиданно.
Сначала с севера, под давлением ветра пришли серые тучи. Летом они просто хмурые, весной и осенью художники рисуют их в черных тонах, их воображение может смотреть не только на внешность и передавать главные черты, вдохновение и интуиции ведут руку держащую кисть и наносят главные мазки, превращают рисунок в искусство, а простого человека в творца.
Алан стоял в коридоре и смотрел через окно на небо. Он часто задавался вопросом каким бы он хотел запомниться будущему поколению, какой отпечаток или след он оставит после себе и что будут представлять потомки произнося его имя. Будь у него воображение оно нарисовало бы светлые тона и восхищение поровну разбавленное с уважением перед его поступками, именно так он размышлял в далеком прошлом, желание оставить после не просто имя и золото, а нечто больше заставило его пойти на службу к людям. Он хотел изменить если не весь мир целиком, то хотя бы свою жизнь, а затем и жизни тех кто будет рядом с ним.
Первые неудачи, потеря близких друзей сплошным потоком крови вымыло подобные мечты, оставив после себя холодный мрамор. Теперь глядя вперед Алан хотел лишь сохранить все как есть, не допустить разрушение достигнутого положения Рилиона, многим пришлось пожертвовать и пережить чтобы находится на нынешнем месте. Но лишь несколько ошибок способны это уничтожить.
Теперь вампир размышляя о будущем понимал, что ничего кроме презрения он о себе не оставит. Будь у него большая семья он бы мог надеяться на несколько теплых слов, но те кто придут после него будут голодны по власти, они назовут его поступками выдумкой и обвинят во всех грехах. Так было всегда и новый виток колеса истории ничего не изменит.
Вся левая стена вдоль коридора была увешана окнами, тусклый свет удуший из окна откидывал длинные падающие на стену тени. Алан держал руки в карманах, не хотелось размышлять и думать что делать дальше. Логан вступил на тонкий лед, треск которого может привести к смерти, об этом можно судить по тому, что произошло с Александрой. Не веди он такую жизнь, не ставь перед собой столько опасные цели у нее все сложилось бы иначе. Александра смогла бы вырасти в скромную девушку с простыми желаниями. Сравнив свою дочь со скромностью, Алан невольно улыбнулся, еще в шесть лет она достала у него в комнате спрятанный за столом кинжал и попросила его охранника научить им пользоваться. За это Алан ее наказал и запретил даже думать о подобных мыслях. Через год дочь начала осваивать оружие самостоятельно, порезав во время таких экспериментов вену на бедре. Лишь благодаря прибежавшему на шум слуге удалось спасти ее от смерти, она потеряла много крови, молодой организм вампира еще не вступил в полную силу чтобы излечить себя самостоятельно.
После того как она поправилась Алан нанял ей учителя.
К нему подошел Лаур, глаза бывшего человека светились красным, что говорило о выпитой им крови. Это хорошо, он хоть и медленно, но продвигается вперед. Майкл сказал что могло быть и хуже.
— Смотрите в окно? Там разворачивается торжество.
— Я уже поздравил Самуэля, не люблю праздники.
— Но все же придется присутствовать, Майкл сказал что ваше участие там обязательно.
— Ты для это сюда пришел, — Алан посмотрел на вора, — чтобы затащить меня в тот хоровод?
Лаур защищаясь выставил перед собой ладони.
— И в мыслях не было, будь моя воля, я бы сбежал отсюда и спрятался в одном из своих убежишь, — признался он, — но там некому будит меня учить. Я начал вспоминать.
— Это хорошо. Что тебе удалось вспомнить?
Лаур отвернулся в сторону, не желая встречаться с Аланом взглядом.
— Самое начало своего путешествия. Помню горы, тяжесть верхней одежды и как я лежал на обрыве скалы и рассматривал Анклав через подзорную трубу. Дальше не четко. — Он нахмурился стараясь вытянуть из своего сознания отбывки воспоминаний. — Сильный холод и глаза смотрящие прямо на меня. Кажется это был зверь, он разглядывает меня словно размышляет как поступить, затем обрывок, я ощущаю как весю над пропастью держась за острые камни и громкие голоса прямо надо мной, дальше чувство полета и темнота. Больше ничего. Извините.
— Тебе не за что извиняться, — уверено сказал Алан, — ты единственный кому удалось проникнуть в Анклав и вывести от туда документы Совета. За всю свою историю проникнуть в комнату Совета не удавалось даже вампирам. Так что не вини себя, в том что произошло вся ответственность лежит только на мне.
— Все равно, — упрямо продолжил Лаур, — у меня такое чувство что я должен что-то рассказать, что то важное, но как только я тянусь по нему упираюсь в темноту. Это как плавать с закрытыми глазами и пытаться поймать рыбу, чувствуешь как она проплывает рядом с тобой но когда пробуешь схватить в пальцах остается лишь вода.
— Что бы там не произошло Лаур, ты вспомнишь. Рано или поздно, главное не сворачивать назад.
Двух сторонняя палка. Пока вор не вспомнит что там произошло, Алан не мог отправить его в Анклав, но без новой информации которую может дать лишь дом вампиров, его разум может так и не свыкнуться новыми условиями. Нужно было, что то сделать, но Алан мог лишь полагаться на случай, в прошлый раз когда принял решительные меры вора чуть не убили.
— Пошли вниз, — вампир решил сменить тему разговора, утро вечера мудренее, завтра может появятся новые мысли. — Там есть что выпить.
Праздник разворачивался в зале на первом этаже. Построенный именно для таких случаев, дом служил отличным место где можно было провести отдых огромному количеству людей. Покинув коридор Алан услышал звуки разносящейся по дому музыки, оркестр на совесть отрабатывал свои деньги и мелодия не на миг не прекращала звучать.