Лослейн жадно пил пиво из деревянной чашки. Все это время лорд Корбин смо ел на него с преданностью хорошо обученной собаки. Корбин имел приятную внешность: у него были голубые глаза и темные волосы. Но сейчас его глаза были опухшими и щеки пестрели тонкими красными прожилками. Лослейн ненавидел его, но использовал как инструмент, потому что у него был свои личные причины желать смер Родри Мэйлвейда. Голос темноты убедил Лослейна в том, что если Родри умрет, падет гран а между эльфами и они начнут убивать друг друга. Лослейн был в восторге от этого обещания, как восторгаются драгоценным камнем. - Мы отправимся, как только люди пообедают,- сказал Корбин,- И будем идти за ним следом. Мы сможем догнать его, потому что он продвигается сейчас медленно.- У него с собой обоз. Лослейн хотел ответить, но неожиданно темнота налетела на него из ниоткуда и окутал его мозг. Такое случилось с ним впервые. Темнота пришла незванно и Лослейн пришел в ужас от этого. - Не бойся,- послышался мягкий голос.- Я твой друг хочу предостеречь тебя. Кто-то шпионит за тобой. Кто-то нарушил твой астральный купол. Остерегайся. Будь начеку. Голос и темнота так мгновенно исчезли, что Корбин даже не заметил ничего. - Такой план устраивает тебя, советник? - спросил он. - Да, устраивает,- Лослейн вскочил и сунул руки в карманы брюк, скрывая их дрожь.- Я знаю, что всегда мог положиться на т я в военных делах. Не произнося больше ни слова, он удалился, гордо подняв голову, оставив Ко ина в недоумении. Он подошел к краю пространства, покрытого астральным куполом. Впервые за все время он спросил себя: кто это был? Чей голос говорил с ним в темноте?
В большом зале крепости Канобэйн собралось около та восьмидесяти человек Они сидели кучками и стояли вдоль стен, пили эль и разговаривали между собой. Отовсюду доносились смех и шутки. Пятьдесят из них были из отряда, охранявшего крепость, а остальные приехали с тремя лордами. Они сидели с Ловиан за столом для зна . Это был Эдар, Комер и Гурин. овиан ни на минуту не сомневалась в преданности Эдара, но была иятна удивлена, когда Комер и Гурин появились у ворот ее крепости. Слуги суетились кругом: убирали со стола после обеда и подавали мед. Эдар - светловолосый двадцатилетний юноша с крючковатым носом - произнес наконец вслух то, о чем думал каждый. - Если Кениса нет здесь сейчас, то его не будет и на пер личке, это касается также Дромика и Кинвана. - Да, это так,- сказала Ловиан,- у Кинвана самый маленький отряд. Пусть переходит на их сторону. Лорды заулыбались и подняли в ее честь свои бокалы. Паж подбежал к столу, ведя за собой молодого серебряного клинка. - Донесение, госпожа,- выпалил он, не подумав,- от лорда Родри. Серебряный клинок опустился на одно колено и вытащил из-за рубашки донесение. Ловиан обратила внимание, когда брала донесение, на юное лицо серебряного клинка и удивилась тому, как он успел заработать этот проклятый клинок, будучи еще таким молодым. - Карро, отведи парня к всадникам из тряда и дай ему чего-нибудь поесть,- приказал Ловиан.- А потом позови писаря. Ловиан и сама могла бы прочитать послание, но это обидело бы Гротира. Он встряхнул скру нный пергамент и кашлянул несколько раз, чтобы прочистить горло. Этим временем лорды подошли поближе к столу, чтобы все услышать. Родри вкратце описал подробности сражения в разрушенной крепости, а затем изложил приказ: п олнению ехать на северо- запад для того, чтобы влиться в его армию. Он будет ждать в том месте, где небольшой приток реки Брог впадает в нее. А пока постарается кружить вокруг армии Корбина. Лорды начали подниматься, стуча отодвигаемыми стульями и лязгая мечами, чтобы выполнять приказание Родри. Писарь продолжал дальше шепотом: - Личная записка в конце, ваша светлост от Невина. Лов н нетерпеливо выхватила пергамент из его рук. - Моя дорогая Ловва,- читала она.- Хотя ситуация серьезная, я все-таки не теряю надежды. Наш соперник, мастер Двуумера, до такой степени сошел с ума, что это чудо, что он вообще представляет какую-нибудь опасность. Держу пари, что нам с Адерином удастся сохранить Родри невредимым. Могу я просить тебя об одолжении? Серебряный клинок, который передаст тебе это донесение, не парень, как тебе сначала показалось, а девушка. Она очень дорога мне. Ты сможешь приютить ее у себя? Твой покорный слуга Невин. - О боги! - громко рассмеялась Ловиан,- Карро, беги и приведи серебряного клинка ко мне. Скажи ей, чтобы она захватила с собой свой обед. Она доест здесь. - Ей, ваша светлость? - переспросил удивленный паж. - Да, да. Я, должно быть, уже всем слепая, ли как? Когда Джилл поставила свою тарелку с едой на стол, Ловиан увидела, что это действительно была женщина, и очень хорошенькая к тому же. Она представилась как Гилиан - дочь Куллина из Кермора. А так как Ловиан немного разбиралась в военных делах, ей было знакомо имя этого серебряного клинка. - Ну, разве это не интересно? - проговорила Ловиан,- ты давно знакома с Невином, дитя? - Всего несколько дней, ваша светлость! Но, правда, я никогда в жизни еще не встречала чело ка, который понравился бы не больше, чем он, хоть он и связан с Двуумером. - Ты знаешь, я то же самое почувствовала, когда мы встретились с ним впервые. А теперь зака ивай свой обед. После того, как мы проводим отряды, мы выкупаем тебя и найдем тебе комнату наверху в женской половине. Они вышли во двор. Всадники были уже на конях и выстраивались в колонну. Копьеносцы впрягали в телеги своих лошадей. Каждый л д обязан был предоставить верховному лорду свой полностью обеспеченный отряд на четыре дня - и ни на один день больше. Она была обеспокоена тем, что если К бин будет продолжать ойну дольше этого срока, ей придется платить лордам за службу во все последующие дни. Слигин, конечно, будет воевать на свои собственные средства столько, сколько потребуется. В других она сомневалась, хоть они и собрались здесь, показывая свою поддержку. - До тех пор, пока ваш отряд не соединится с армией Родри,- сказала Ловиан,- милорды, вашим командиром будет Эдар. - Благодарю за честь, ваша светлость,- произнес с поклоном Эдар.- Как только мы найдем их, я сразу же пошлю с донесением гонца. Будем надеяться, это скоро произойдет. - В самом деле. Пусть боги вам сопутствуют. Ловиан и Джилл стояли у входа в башню и наблюдал за тем, как армия медленно выстраивалась в колонну для марша и выезжала из ворот крепости. - Если ты ездила со своим отцом,- медленно произнесла Ловиан,- ты должна была видеть это много раз. - Я видела, ваша светлость. И каждый раз я дрожала от страха, что вижу отца в последний раз. Ловиан вдруг с болью представила себе как ужасно это остаться на дороге одной, без семьи, если бы ее отец был уб . Она почувств ала жалость. Она взяла грязную руку Джилл в свои ладони и сжала ее. - Ну хор о, дитя,- сказала Ловиан,- ы сейчас в безопасном месте. Невин просит приютить тебя. Но я не смогу считать себя госпожой, если не позабочусь о сироте человека, который служил мне. Я возьму тебя в свою свиту, что бы не произошло. Джилл почувствовала, что все ее тело дрожит мелкой дрожью. - О, ваша светлость - самый щедрый лорд, которого я ко а-нибудь встречала. Правда,- ветила Джилл.- Если вам когда-нибудь понадобится мой меч - я в вашем распоряжении. Так могли благодарить только мужчины, и Ловиан рассмеялась. Но вдруг странный холод пробежал по ее ине и она замолчала, как будто приняла чье-то предостережение. - Будем молить богов, чтобы дело никогда не дошло до этого,- сказала Ловиан,- но я тебе очень благода а. - Так Корби клюнул на нашу приманку? - спросил Родри. - Да,- ответил Невин.- Я нашел его армию восточнее, чем предполагал,- они кружат вокруг, следуя за нами. - Великолепно,- Родри посмотрел вверх на солнце. Было около трех часов пополудни.- А что об отряде из Канобэйна? - Он уже в пути. Аде н может сказать вашему гонцу точно, где их искать. - Я сейча же пошлю человек Спасибо. После того, как гонца отправили, дри повел армию дальше на восток, а затем решил разбить лагерь и ожидать подкрепление. Адерин сообщил, что подкрепление быстро продвигается и обоз следует за ним. Про себя Родри думал, что вся эта колдовская помощь, такая полезная, какой она была - бесценная вещь, торую надо иметь при себе. Она оказывает им неоценимые услуги. Когд в конце концов, к вече приехал Эдар он с изумлением рассказывал о той легкости, с ко рой гонец нашел армию пополнения. - Я сначала по мал, что это какой-нибудь трюк Корбина,рассказывал Эдар, но Ком узнал вашего человека. - Ну, кое-что странное затевается,- сказал Родри,- пойдите что-нибудь поешьте и я расскажу вам об этом. Когда лорды собрались вокруг лагерного костра и начали обедать, Родри было нелегко убедить остальных своих сторонников в том, что слухи о Двуумере были сущей правдой. При поддержке Слигина ему легче было это сделать, потому что все считали его серьезным человеком, имя которого никогда не связыв ось с причудами или фантазиями. Долго они потом еще сидели в тишине. Лорды были напуганы точно также, как и их люди. Родри удивлялся, что никто из них - он включал и себя в это число - не утешился, узнав, что мастер Двуумера был в их лагере. В конце концов он понял, о все они были только статистами в той пьесе, которую разыгрывали мастера Двуумера. С час он был тол о крошечным камушком, брошенным еле заметным движением Адерином или Лослейном в их борьбе друг с другом. Ночью, после того, как лорды разошлись на ночлег по своим палаткам, Родри спустился вниз на берег ручья. При свете звезд и убивающей луны он очень хорошо смог увидеть те необычные способности, которые были у него с детства и которые он скрывал глубоко внутри себя. По лугу, окружающему спящий лагерь, часовые ходили вперед и назад. Ручей бежал, сверкая, покрываясь пеной в том месте, где вода бурлил у скал. Весь день Родри не поки ло тревожное предчувствие, и сейчас оно не покидало его. Что-то должно было произойти с ним. Что-то важное и неотвратимое - а для воина это означало одно - ему угрожала смерть. Но он не хотел умирать. Ему казалось несправедливым, что он умрет и его смерть будет означать, что Лослейн перепрыгнет через один из камней, брошенных Адерином и уберет его с подмостков. Услышав сзади какой-то шорох, Родри быстро повернулся и схватился рукой за меч, но это был только Куллин, споткнувшийся в темноте. - Я хотел посмотреть, кто он это мог здесь быть, господин,произнес Куллин,- наблюдать - это моя обязанность. Так ведь? Или что-нибудь не так? - Нет. Я только что думал о карноике. Когда-нибудь играл в эту игру, серебряный клинок? - И сейчас, и раньше, господин. Но принимать в ней участие не очень-то приятно. - Ты так думаешь? Ну, тогда после той войны мы сядем и сыграем, и ы сможешь научить меня тому, что ты знаешь. Куллин едва заметно улыбнулся, сомневаясь в том, что они останутся в живых. Опять предчувствие отозвалось в Родри болью в желудке. Что-то неотвратимое должно было произойти что-то такое, что вело его всю жизнь сюда, к этому моменту и к Куллину из Кермора. - Я лучше вернусь на свой пост,- сказал Куллин. - Да, так будет лучше. Послушай, Куллин, зав а, когда мы будем дти колонно поедешь рядом со мной. - Что? Ну, это слишком уж большая честь для человека, так опозорившего себя, как я. - Черт побери, это не так! Разве кто-нибудь из знати предложил мне, что будет сражаться, прикрывая меня в бою? Ты будешь ехать рядом со мной, и есть вместе со мной тоже. Той же ночью Невин почувствовал пророческое предупреждение - холодное, покалывающее низ спины, охватившее его внезапно и полностью разбудившее. Сначала он подумал о том, что Корбин мог совершить ночное нападение на их лагерь. Он рестил руки на груди и вошел в транс, приказывая себе произвести небольшую разведку. Его аура высоко взлетела над лаг ем, тускло мерцающим втянутыми вовнутрь аурами спящих людей. Выше над ним в темноте были видны в небесах голубой свет ночи, блеск звезд, серебряные шары чистой энергии. Ему далеко было видно, но ничто не двигалось в лугах и лесах до самого горизонта, кроме нескольких оленей. Если опасность грозила не от Корбина, она могла исходить от Лослейна. Невин увидел далеко вверху над собой тонкую фигуру, как серебряное свечение. Из рассказов дерина Невин знал, что Лослейн умел присваивать себе светящуюся ауру эльфов, состоящую из одного серебристого свечения, в отличие от формы с человеческими очертаниями. Улыбнувшись, Невин быстро взметнулся вверх, но светящийся образ улетел, бросившись прочь через клубящиеся потоки голубого света. Невин мог бы перехватить его, но он поставил перед собой более серьезную цель. Один из лесных жителей следовал за Лослейном на довольно большом расстоянии от него. В его ауре было особенно много темных линий и тусклого свечения. Невин соткал из податливого воздушного вещества серебристую паутину и полетел вдогонку за этим лесным жителем. Охваченное ужасом, существо улетело от него. Невин вызвал своих собственных лесных жителей и послал их вслед за ним. Они окружили его, толкали и вытолкнули, наконец, из толпы в то место, где оно легко могло попасть в паутину. Распухая и сверкая, оно боролось с паутиной, но запуталось в ней, как рыба в рыбацкой сети. Невин крепко зажал рукой сеть и попытался вернуться в свое тело. Но ему никак не удавалось это сделать. Борьба была мучительной. Он чувствовал боль в каждой кости и каждой жиле, когда возвращался в свою плоть. Но, преодолевая боль, он все же держал в сети свою добычу крепко. Он принес наконец с собой захваченного лесного жителя. Невин сел и обнаружил, что в его руках оказалась очень странная добыча. В физическом плане это был гном, совсем не похожий на лесных жителей: более деформированный и безобразный - со сжатыми плечами, короткими толстыми ногами, огромными руками и оскаленным бородавчатым лицом с узкими и длинными клыками. - Кто-то изменил тебя,- сказал Невин гному,- кто-то сделал с тобой это страшное превращение. Замря от страха, гном обессилел в его руке. Невин приказал своим чувствам - глубокой жалости, симпатии, любви к этому созданию - полететь к гному, измененному против его воли. - Ты в безопасности теперь,- сказал ему Невин.- Ты ни за что не должен возвращаться к своему хозяину. Твоим хозяином был Лослейн? Испугавшись снова, гном посмотрел и покачал головой "нет". - Вот как? - прошептал Невин,- это очень интересно. Пойдем со мной, младший брат. Я должен вызвать твоего короля сюда, в эту ст ию. Я думаю, опасность миновала. Посадив гнома на плечо, Невин вышел из спящего лагеря и направился в поисках места, где он мог сесть и поработать в диночестве. Мысленно н начертил пентаграмму голубого света, затем перемещал образ до тех пор, пока он не оказался прямо перед ним. Это была пылающ звезда высотой около шести футов. Гном тоже видел е и стоял, как вкопанный. Невин медленно произносил тайные имена короля Земно стихии. Простран во внутри звезды превратилось в серебряный вихрь бледного света - такого, какого не было ни на земле, ни в море. Затем в этом вихре начало вырисовываться очер ние фигуры. Ско е всего, это был эльф. Все вокруг нее светилось, что трудно было различить контуры. - Кто-то замучил этого младшего брата,- произнес громко Невин,- ты возьмешь его под свою защиту? - Возьму. И спасибо, Хозяин Пятого из нас. Когда фигура протянула бледные светящиеся руки, гном побежал им навстречу и бросился в объятия короля. Серебряный свет исчез, осталась только голубая звезда, которую Невин постепенно стер. Он встал и трижды топнул ногой об землю, заканчивая работу. - Как сказал бы наш Куллин,- заметил Невин, обращаясь к ночному ветру,- куча дерьма. Невин поспешил вернуться в лагерь. Он знал, что олько мастер черной магии мог так изменить гнома. Этот черный мастер был, конечно, шокирован тем, что его маленький гонец не вернулся. Вопрос заключался в том, почему этот черный мастер выслеживал Лослейна? Назавтра Родри позаботилс о том, чтобы Куллин ехал рядом с ним, не обращая внимания на непристойные замечания Передира и Даумира относительно серебряного клинка. Они направились на северо-восток и через пару миль проезжали уже мимо ферм, расположенных в Элдифе. Дороги и тропинки пролегали между огороженными полями, фермами и пастбищами, а затем тянулись в леса и открытые луга, переплетаясь между собой н равильным узором. С тех пор как был принят акон, по которому фермеры передавали по наследству все свои владения только старшему сыну, земли перекраивались на куски, которые трудно было сделать ровными. В полдень Родри остановил армию для отдыха на незанятой полосе земли между треугольными полями, на которых были посажены капуста и турнепс. Когда Родри и Куллин ели мясо с хлебом, прискакал Адерин, выглядевший обеспокоенным. - Армия Корбина повернула на юг, лорд Командующий,сообщил Адерин.- Они остановились всего в трех милях отсюда. - Вот и хорошо,- произнес Родри,- мне уже надоела эта проклятая игра в догонялки. Родри швырнул Куллину кусок мяса и вскочил, мучительно сознавая, что все лорды смотрели на него в ожидании приказов. - Мы оставим обоз под охраной копьеносцев,- проговорил Родри.- А остальным - готовить ружье и доспехи. Мы поедем им навстречу. Если эти ублюдки хотят рискнуть - что ж, давайте дадим им такой шанс. Все приветствовали его ободряющими возгласами, принимая за храбрость такое решение Родри, в то время, как это было всего-навсего простым желанием спастись от смерти. Возможно, один только Куллин догадывался о том, что происходило в душе Родри, потому что о смотрел на него бе восторга и казалось, что его мысли в этот момент были далеко отсюда. Благо ря подробной информации Адерина, Родри точно рассчитал, где выстроить армию. Корбин вел своих людей прямо по дорогам. В Девери не было принято сворачивать с пути, чтобы уклониться от сражения, если оно было неи ежным. Примерно в ле к северу д ога проходила по обширному пастбищу. Когда армия проходила с грохотом по дороге, пуганные фермеры отбегали в сторону и провожали ее пристальными взглядами. Когда армия вышла на пастбище, на нем не было ни одного животного. Крестьяне увели скот, зная из своего долгого опыта, что значит война на их угодьях. Родри выстроил своих людей в одну линию, имеющую форму полумесяца. Он лично проехал вдоль линии и расставил отряды. Несмотря на то, что он был еще так молод, у него уже был военный опыт. Он участвовал в сражениях с четырнадцати лет и его отец и дяди постоянно обучали его военному искусству. Проходя по левому флангу, он увидел двух жителей западных земель. Они были одеты в кольчуги, поверх которых крестнакрест были видны короткие луки. У их лошадей не было уздечек. - Так,- сказал Родри.- Вы сможете ездить в бою также хорошо, как стоять и стрелять, да? - Попробуем,- ответил с улыбкой Калондериэл.- Это охотничьи луки. Интересно посмотреть, можно ли ими пользоваться как военным оружием? - Что? - сердито воскликнул Родри.- Если вы никогда раньше не участвовали в таких сражениях, для вас не будет позором, если вы и сейчас откажетесь. - Будет. Позором, и дважды позором. Я хочу отомстить за моего убитого друга,- ответил Калондериэл. Дженантар, крепко стиснув зубы, в знак согласия. - Тогда пусть боги вашего народа помогут вам,- произнес Родри.- Я восхищаюсь вашим мужеством. Родри поскакал назад и занял свое место в центре шеренги. Слева от него стоял Куллин, справа - Каэнрис. Ко а начнется а ка, Корбин, как командующий, будет ехать во главе клина. Предводители сойдутся д г с другом, пока их люди на фла ах начнут атаку. Готовые к бою шеренги стояли молча, каждый всадник думал о своем. Только иногда бы слышен случайный топот л адиных копыт или лязг металла. Родри был совершенно спокоен, хотя именно сейчас должна была решиться его судьба. Он думал о том, что первый раз видел такой прекрасный вечер: каждая травинка н лугу выглядела особенно зеленой, а солнечный свет - золотым. Кучка деревьев вдалеке напоминала зеленый бархат на фо сапфирового неба. было несказанно жаль покидать все это ради призрачного Иного Мира. Родри увидел катившееся им навстречу по дороге облако ли. Он вытащил из футляра, висевшего за его правым стременем, метательное копье. - Вот они едут,- крикнул Родри. Вдоль всей шеренги в лучах солнечного света засверкали наконечники дротиков. В это мгновение щиты были поставлены, а мечи вынуты из ножен. Лошади гарцевали, предчувствуя приближение сражения, по настроению своих всадников. Облако пыли на дороге стало еще ближе, клубясь, словно дым от костра. Родри совсем забыл о том, что был уверен в приближении своей смерти. Он почувствовал, что улыбается; казал ь, его лицо вотвот разорвется от улыбки. Он подумал о том, что если умрет в бою, то его тело станет таким же легким, как воздух. Когда между армиями оставалось около пятисот ярдов маршевая колонна Корбина перестроилась в клин для атаки. Родри пришпорил своего коня, когда увидел вблизи голубые и красно-ко чневые щиты отряда Корбина. Скоро он, Родри, и человек, восставший против его правления, сойдутся лицом к лицу в своем единоборстве. Армия Родри сделала пару шагов навстречу противнику, но Родри жестом остановил ее. Наконец во вражеском клине прозвучал сигнал серебряного горна. С боевыми кличами армия Корбина бросилась в атаку. Окруженные облаком пыли, они подходили все ближе и ближе, образуя полукруг. Родри поднялся в стременах и метнул в толпу неприятеля свое копье. Затем указал мечом своим людям направление движения. Целый рой дротиков, сверкая наконечниками, взметнулся вверх. Когда они достигли людей Корбина, те произвели ответный удар. Родри отбил один удар щитом и пустил своего коня в галоп, помчавшись прямо на всадника, возглавлявшего клин неприятеля. С боевыми кличами его люди бросились вперед, фланги клина сомкнулись, образовав клин смерти. На Родри нахлынула волна смеха, которым он никогда не мог управлять во время битвы. Он слышал собственный неистовый хохот, похожий на завывание сумасшедшего. Он приблизился к ведущему всаднику врагов. Он отклонился назад и размахнулся, нанеся мечом удар по руке противника. А затем понял, что перед ним был не Корбин, а совсем другой человек. Он взмахнул мечом, отражая удар и рискнул оглянуться вокруг - Корбина нигде не было видно, а сам он оказался в ловушке. Люди Корбина окружили его и двигались к нему со всех сторон, сжимая круг. Родри неожиданно повернул своего коня и почувствовал спиной удар, скользнувший по кольчуге, в то время, как он атаковал одного из всадников Корбина. Молодой парень упал на землю и Родри был уже почти за кольцом врагов, но кольцо опять сомкнулось, и путь для отступления был для него отрезан. Когда он увидел, что попал в ловушку как водяная дичь, его неистовый смех превратился в вой. - Родри! - это был голос Куллина, который был всего на расстоянии вытянутой руки от него. Родри развернул своего коня. Куллин прорвался сквозь плотное кольцо и занял место рядом с ним. Их лошади стояли од й мордой к хвосту другой так, чтобы они могли защищать один другого. - Защищайся,- прокричал ему Куллин,- иначе - смерть. Поворачиваясь в седле, уклоняясь от ударов, отбивая их щитами и мечами, Родри выполнял приказ, сражаясь за свою жизнь. Он почувствовал удар, задевший его плечо, затем увернулся, отразив мечом другой удар. Другой меч блеснул у его лица. Он отразил и этот удар. В то мгновение, когда его меч скрестился с другим, кто-то нанес ему удар по спине. Он поднял свой щит как раз вовремя. Щит затрещал, расколовшис посредине шишки. Сквозь свой собственный хохот и боевые кличи он услышал, как его люди призывали: "К Родри!", "К Родри!" Вдруг кто-то из толпы, окружившей его, попытался развернуть его коня, потянув за удила. Отряд Канобэйна пробивался к нему через толпу. У Родри не было време , чтобы воспользоват я этим. одной стороны он отражал удары мечом, потом поворачивался в седле и отражал щитом удары, сыпавшиеся на него с другой стороны. Щит затрещал от удара и развалился пополам. Родри издал стон, предвещающий смерть, продолжая отражать удары половиной своего щита. Вдруг лошадь справа от него пронзительно заржала, издав ужасный получеловеческий звук и встала на дыбы. Так кричат лошади только в агонии. Когда она опустилась и споткнулась, Каэнрис убил ее седока, подбежав сзади. - Господин,- прокричал Куллин,- пробирайтесь за мной следом,- Каэнрис с Амуром прикрывали Родри сзади, дав ему возможность развернуть коня. Но вдруг Родри отказался ехать за кем-либо. Он пришпорил коня возле Куллина, увернулся от удара и произвел ответный удар справа от себя. Но этот удар отбил какой-то непрошеный защитник, меч которого задел ребро Родри. Он пошатнулся в седле. Родри замахнулся и сбил ошеломленного всадника с коня. Тот свалился под ноги лошадей своих товарищей в стороне от Родри. Он вместе со своими людьми начал выбираться из толпы под прикрытием отряда из Канобэйна. Было очень трудно протолкнуть лошадей вперед, постоянно наклоняясь, размахивая мечом, увертываясь и нанося удары по приблизившемуся врагу. Люди рбина пытались н адать на Родри, отбиваясь от Ку ина. Серебряный клинок сражался молча и выглядел совершенно спокойным. Он отбивал удары и нападал сам с ужасающей легкостью. Как будто он был какой-то естественной силой - штормовым ветром, носящимся среди этой проклятой кричащей толпы. Они уже почти выбрались, когда кто-то толкнул ехавшего последним Каэнриса и с силой нанес удар по лошади Родри. Она с пронзительным ржанием встала на дыбы. Родри знал, что она уже не сможет опуститься. Он выдернул ногу из стремени и отбросил остатки своего щита. Он перелетел через голову своего коня и покатился по земле. Ему было совершенно ясно, что он обречен. Он получил удар копытом по спине и мгновение не мог дышать. Вокруг него везде раздавались крики и боевые кличи. Все, что он мог видеть - ноги лошадей. Корчась от боли, он поднялся на колени и пополз на четвереньках, уклоняясь от ударов по голове. Он слышал, как Куллин кричал кому-то отступать и только тогда он понял, что был под копытами коней своей собственной армии. Новый удар пришелся ему прямо в плечо. Неожиданно чьи-то руки подхватили его и помогли ему подняться. Родри повернулся, опершись о плечо Куллина. Как раз в этот момент рядом взбрыкнула лошадь и повалилась на землю рядом с ними. Куллин быстро оттащил Родри назад и подтолкнул ближе к своей лошади. - Сможете взобраться? - прокричал Куллин. Задыхаясь от боли, Родри с большим трудом взобрался на коня. Прямо перед ним сражались всадники его армии, с трудом оттесняя врага. Лошадь прыгала брыкалась, но Родри удалось усмирить ее, пришпорив ногами, свободными от стремян. Куллин сел верхом позади Родри. Он обхватил своей длинной рукой Родри за талию и натянул поводья. Перекрикивая крики, серебряный горн дал сигнал к отступлению. Первой мыслью Родри было, что его сторона покидает поле боя. Но затем он вспомнил, что он был командующим и не давал приказа отступать - значит, это должен быть сигнал Корбина. Враги вокруг них спасались бегством. - Каэнрис! - прокричал Родри.- Дай сигнал стоять! Куллин прижал своей рукой Родри к себе. - Госп ин! - сказал Куллин,- Каэнрис убит. В первое мгновение мозг Родри просто отказывался понимать, о чем ему сказал Куллин. - Родри,- Куллин толкнул Родри рукой, давай сигнал! Родри выхватил горн из-за своего ремня, но был не в состоянии поднять его. Куллин выхватил у него из руки горн и дал сигнал к отступлению. Родри вытер тыльной стороной своей латной рукавицы катившиеся по щекам слезы, и только тогда почувствовал, что корчится от боли.
- Если удар пришелся бы на два дюйма правее. То повредил бы позвоночник,- проговорил Невин,- а а два дюйма ниже поранил бы почки. Наш полководец здесь только благодаря серебряному к нку. Куллин кив л в знак согласия. Родри лежал на задке телеги, служившей Невину операцион м столом, голый о пояс. На спине его была видна красная рана клиновидной формы, вокруг которой образовалась опухоль величиной яблоко. - Удивительно, что ребра остались целы. - Я тоже удивлен,- согласился Невин. Родри повернул голову и посмотрел на обоих. На его плечах и руках было множество синяков и мелких ран. Там, где удары меча пробили его кольчугу, рубашку и задели кожу, порезы имели очертания размытых кругов и подтеков. В сво песнях барды пели, что воины рубили друг друга на куски, и это всегда у вляло Куллина. Дос точно было одного уда мечом, и этого было достаточно для того, чтобы убить человека. - Я не хочу, чтобы со мной лялькались, как со старухой,рассердился Родри,- о других вы не так хлопочете, как обо мне. - Ерунда,- ответил Невин,- об остальных заботятся три лекаря, пришедших с армией, и еще Адерин, который разбирается в травах не хуже меня. К тому же, вы пострадали больше вс , господин, вокруг вас было больше всего крови. Невин порылся в своем мешке с травами и достал нужные. Он сложил траву в ступку и добавил немного воды из котелка, кипевшего рядом на треножнике на маленьком огне. - Я сделаю припарку на шишку,- сказал Невин.- Если не спадет опухоль, ехать будет нельзя. А с тобой что, серебряный клинок? Тебе нужна моя помощь? - Нет, спасибо. Это короуновские кобели совсем не умеют драться. Я бы не дал за них и двухкопеечной свиньи. - Не скром чай,- произнес Родри не слушай его, Невин. Без него не быть бы мне живым я это точно зна Невин поднял голову и внимательно посмотрел в глаза Куллина. Куллину показалось, что его взгляд проник ему в самую душу и обжег все внутри раскаленным железом. Как будто он заставил его вспомнить какую-то старую вину или позор. Воспоминание поблекло тотчас же, как он не старался задержать его. - Ты сделал сегодня очень важное дело, Куллин из Кермора,- тихо сказал Невин,- и увидишь, о Родри отплат тебе свой долг. - Мне не нужна его плата,- прорычал Куллин,- я знаю, что я - ничто, всего лишь серебряный клинок. Но я участвовал в этом сражении не из-за денег. - Я совсем не это имел в виду. Подняв голову, Куллин пошел рочь, думая о то что не позволит старику оскорблять себя, независимо от того, мастер он Двуумера или нет. Армия расположилась вокруг обоза. Куллин подошел к своему коню, чтобы погладить его. Лорд Слигин поспешил ему навстречу. Его кольчуга была забрызгана кровью других людей, слипшиеся от пота усы обвисли. - Я видел, как ты вынес Родри из этой свалки,- проговорил Слигин,- спасибо тебе, серебряный клинок. - Не надо об этом, господин,- тветил Куллин,- я пообещал, что буду охранять его. - Ха! Многие знатные лорды забыли о своих лятвах, едва ок ались посреди это толпы. Ей-богу, ты достоин большего уважения, чем этот засранец Корбин. Поначалу спокойный голос Слигина перешел в рев.- Нет, ты видел, что он придумал! Подлец! Так может сделать только подлый трус - устроить Родри такую ловушку! Ублюдок! Слава всем богам, что он вовремя раскусил его трюк. - Это не совсем так, господин,- ответил Куллин,- я ожидал чего-нибудь вроде этого. Слигин открыл рот от удивления. - Лорд, использующий торговый караван для того, чтобы заманить в ловушку неприятеля - это рд, потерявший свою есть,- продолжал Куллин,- поэтому, когда Родри окружили, я д жен быть рядом с им. После обеда был созван военный совет. Лорд Передир лично пригласил Куллина принять в нем участие. Родри к тому времени, хоть и с трудом, но уже мог сидеть и сам передвигаться. Оба - Куллин и Родри - со все возрастающей яростью слу ли, как остальные лорды описывали сражение. Ни один из них не был в кольце в га, ни одному не угрожала опасность. Наоборот, они мешали пробраться в кольцо, чтобы помочь Родри. - Что меня больше всего в есило,- сказал дри,- это то, что я даже не видел Корбина на поле боя. Подлец! Трус! - Это была не трусость,- прервал его Передир,- от не хотел быть человеком, лично ившим брата гвербрета и сына верх ного лорда. Это дл того случая, если дело закончится перемирием - тогда он сможет списать вашу смерть на случайность войны. - Можно мне сказать, господа? - вмешался Куллин,- тогда нам остается одно - убить Куллина до того, пока у него появится возможност снова придумать о-нибудь. - Очень даже правильно,- прорычал Слигин,- когда вы видите бешеную собаку, то не бежите за хозяином, вы отрубаете ей голову. Они собрались вместе, чтобы составить план действий. Он заключался в следующем. В следующем сражении Родр будет находи я в середине колонны, а Куллин и Слигин - в главе. Самые лучшие бойцы окружат его, чтобы градить его от врага, пока они будут продвигаться к полю боя и найдут Корбина. - Готов поспорить, что он будет в тылу,- произнес Эдар,- я дам своим людям прик сражаться до последнего, когда мы подойдем к армии Корбина. И больше никаких скачек вокруг Пора им увидеть с каким человеком они связа сь. Слигин поднялся со зловещим смехом: - Я скажу то же самое своему капитану, и призываю остальных сделат то же самое. Ко а лорды разъезжались, Родри сказал Куллину остаться и приказал слуге принести меда. Родри молча пил мед и пристально смотрел на огонь. - Лорд Командующий! - сказал Куллин.- Это вовсе не позорно - иметь телохранителя, когда кто-то старается уби тебя. - Не это меня беспокоит,- Родри замолчал, снова отпив меду,- я думаю о Кенриде. Амур мне сказал, что Каенно приказал ему двигаться вперед, а сам отъехал в т . Он знал, что так будет. - Да. Он желал вашей смерти и он сдержал свое слово. - Но, черт побери! - Родри повернулся к нему, слезы заблестели в его глазах,- неужели ты не видишь, что это хуже всего? Раньше я никогда не ездил во главе отряда. Я всегда был лордом Родри, и никем больше, пока мой отец был капитаном. Я всегда ездил на все сражения и ни разу никого не убили из-за меня. Хотя меня могли убить в любой момент и кто угодно. - Впервые встречаю такого з тного лорда, ко рого волновали бы подо ые вещи. - Да будь они все прокляты! Черт побери, почему мой дядя должен был убит себя? Мне не нужно его наследство. Думаю, вашему дяде в гробу до этого нет никакого дела. - Ох, конечно! - Родри уныло уставился на свою чашку,- но будь я проклят, и дважды проклят, если позволю Риису получить все так или иначе. Мне не нужно спрашивать вас об этом, но ваш брат пло й человек? - Он не плохой, если речь идет о чем-нибудь другом - не обо мне. Он щедрый и храбрый, каким и должен быть знатный лорд. Только если дело не касается меня. Черт меня возьми, если я знаю, за что он так ненавидит меня. Куллин услышал так много гнева и боли в его голосе. - Господин,- произнес Куллин,- мой старший брат был со мной точно таким же. Он лупил меня всякий раз, когда я этого не заслуживал. Мама всегда заступалась за меня, а от этого он относился ко мне еще хуже. - Черт возьми! - Родри посмотрел на него, ухмыльну ись смущенно.- Ну, конечно, у тебя ыл клан, так? А я думал, что ты всегда скитался по королевству, как ветер или как дождь. - Совсем нет,- Куллин отпил большой глоток меда, мой отец строил корабли в Керморе. Но он был еще и порядочным пьяни й. Мне доставалось от него дальше больше, чем от моего брата. И когда он наконец полюбил нас всех, а себя довел до смерти, Жрецы из храма Солнца нашли моей матери место на кухне в доме гвербрета. Мне было очень хорошо, когда я жил крепости. - И ам ты научился драться? - Да. Капитан отряда очень сочувствовал мальчишкам из кухни, которые играли палками, называя их мечами,разоткровенничался Куллин под воздействием выпитого меда, был хорошим человеком, и я должен был оправдать ег надежды. Родри слушал с необычайной серьезностью. Куллин поставил пустую чашку и встал. - Уже поздно, лорд Командующий. ли дело дошло до того, что я так азоткровенничался, пора идти укладываться спать. Родри не успел даже окликнуть его - так быстро он ушел.
Даже для деверийца лорд Новек был высоким человеком около шести с половиной футов роста. У него была развитая мускулатура и широкая кость. Он стоял, скрестив руки на груди, и сердито смотрел на то, как Корбин со своими единомышленниками разрабатывали свой план. Лослейн внимательно смотрел за ним. Наконец Новек шагнул вперед и прор ал: - Мне не нравится все это. Я не могу перенести всего э го проклятого позора. Одной хитрости для этого утра достаточно. Все повернули в его сторону головы и посмотрели виновато. - Вы сражаетесь, как я,- продолжал Новек,- или вы деретесь, как вонючая чернь? - Вот что,- вперед вышел лорд Кенис - мужчина с толстым животом и седыми пышными усами,- чт позорнее: использовать мозги, которыми бог нас наделил, или убивать знатных л ей, к которым мы не испытываем никакой вражды? - Это правда,- поддержал его Корбин,- все наши ссоры только с Родри и ни с кем больше. - Свинячьи яйца,- фыркнул Новек,- вы просто боитесь, что гвербрет вмешается - вот и все. Я говорю вам, что мне не нравится - мы ведь не свора заблудившихся собак, подкрадывающаяся к городской помойке. Молодежь заволновалась, задетая словами Новека, а Корбин и Кенис с недоумением посмотрели на него. Лослейн решил, что пришло время взять ситуацию под вой контроль. Он направил пучок энергии из своей ауры на ауру Новека Так ребенок использует ыст, раскручивая волчок. Лорд Новек пошатнулся и е глаза остекленели. - Но господин,- произнес Лослейн успокаивающим голосом.- Если мы затянем войну, то можем по ошибке убить Слигина или Перед а. - Так оно и будет сказал медленно Новек, от его злости не осталось и следа,- я согл ен с тобой, Сов ник. Это хороший план. - Никто не имеет в ражений? - быстро спросил Корбин.Ну и прек сно, тогда идите отдавайте приказы своим капитанам. Как только военный совет закончился, Лослейн так быстро скрылся, что Корбин даже не заметил. Он не мог даже вынести мысли о том, что ему придется сидеть и пить вместе с лордом Корбином. Когда люди встречали его в лагере, то отворачивались от него и скрещивали пальцы, отводя от себя колдовство. - Паршивые собаки,- думал он, проходя по лагерю,- они боят меня. Но это даже лучше - пусть дрожат Л лейна от страха перед Лослейном Могущественным - Хозяином сил воздуха! На окраине лаге он остановился, раздумывая. Он хотел ненадолго уйти из ла ря, но боялся, что может встретить Адерина. Наконец он решил вернуться в свою па тку. Он отослал слугу и не раздеваясь, лег на одеяла. До него доносились голоса, снаружи люди ходили, разговаривали между собой и смеялись. Доносился лязг металла. Несмотря на то, что сознание Лослейна было натренировано и он мог заставить себя не впасть в отчаяние, гнев начал наполнять его. Его кулаки прижимались к телу, рот сжался, его била дрожь; он лежал, стараясь подавить свои чувства и уснуть. НО то ему никак не удавалось. Он е хотел вызывать темноту. Он вдруг с л страшиться ее, он боялся ее голоса, который заполнял его мозг, астекаясь по нему, как по маслу. Наконец это состояние пришло к нему. Он мысленно увидел сначала крошечную черную точку, затем она начала увеличиваться. Он пытался бороться, стараясь наполнить свой мозг светом, стараясь прогнать темноту ритуальным жестом или проклятием. Но безжалостно точка продолжала пухнуть, вздымаясь волной, и так продолжалось до тех пор, пока ему не стало казаться, что он стоит в обширной темноте. И голос ее звучал мягко и участливо. - Почему ты боишься меня? Ты - хозяин всего пророческого, Лослейн Могущественный. Все, что я хочу сделать - это помочь тебе, быть твоим другом и союзником. Я пришла посочувствовать тебе, что такой ясный план сорвался. Ты почти поймал Родри сегодня. - Кто ты? - Друг и больше никто. У меня есть сообщения для тебя. Этот серебряный клинок - ключ ко всему. Ты должен убить его перед тем, как убьешь Родри. Я подумал и сделал глубокие выводы, мой друг. Я увидел, что силы Судьбы поработали тут. - Ну и хорошо. Но кто ты? Голос засмеялся. Темнота ушла. Лослейн лежал мгновение в палатке, а затем пришел в себя и очень обрадовался, когда услышал снаружи обычный человеческий шум армии. Он встал и вышел из палатки, чтобы найти капитана армии Корбина. Он отел отдать ему несколько приказов об этом подлом серебряном клинке.
Кул н внезапно проснулся и увидел склонившегося над ним Слигина. Положение звезд на небе говорило о приближении рассвета. - Старый Невин только что разбудил меня,- заговорил Слигин,- армия Корбина готовится выступать. Этот подонок н ерен напасть на нас утром. - Так скоро? Тогда, господин, мы сами сделаем маневр. Куллин объяснил Слигину, что он предлагает, тот рассмеялся. Он разбудил половину лагеря. Продовольственный обоз уже выстраивался в круг в несколько сотен ярдов. Лошадей поместили в центре круга. В тылу столпились слуги. Впереди стояли копьеносцы, готовые заполнить брешь в кругу, если вдруг всадник выедет. Как только начало светать и небо стало серым, как кротовая шкурка, Куллин занял свое место рядом о Слигином. Люди Родри шепотом передавали от одного к другому приказ: быть готовыми садиться на коней и ехать. На дальнем краю широкого луга показалась армия Корбина Она задержалась на гновение, затем начала перестраиваться в длинную шеренгу для атаки. Куллин подумал, что они разгадали его хитрость; если бы лагерь действительно еще спал, кто-то должен был проснуться от шума вдали. Армия выступила, сначала шагом, затем перешла на рысь, а затем вдруг помчалась галопом, начав атаку под звук горна и военных кличей. Они неслись, думая, что нападают на спящий лагерь. Дротики полетели в поддельные тела, лежащие на земле. - Ну! - крикнул Родри. Образовалась толчея и неразбериха на тесном пространстве внутри круга, когда отряд садился в седло. Пронзительно крикнув, Слигин повел за собой эскадрон лордов, их люди покатились волной вслед за ними шеренгами по четыре в ряд. Испуганные животные заржали, оказавшись в центре этой неожиданной атаки. Армия Родри перешла в галоп, и вперед полетел рой дротиков. Ряды армии Корбина смешались, образовав беспорядочную толпу. - На Корбина! - прокричал Куллин. Он оглянулся назад, чтобы убедиться в том, что Родри был надежно окружен эскадроном. Слигин ввел свой отряд в сражение только тогда, когда нанесла удар основная армия. Лошади увертывались и становились на дыбы, пока две встречные шеренги перемежались между собой, как пальцы одной руки перемежаются с пальцами другой. Всадники разворачивали коней и, поколебавшись, выходили из боя или случайных стычек. Куллин был рядом со Слигином, когда тот вел свой эскадрон вокруг поля. Неожиданно Слигин издал победный клич и пустил свою лошадь в галоп. Немного оправившись от удивления, Куллин поскакал за ним следом. Слигин пошел в атаку на свою жертву - лорда с зеленым и коричневым на гербе. До Куллина донесся бе мный неистовый смех Родри, настигший его, когда отряд атаковал отряд вслед за Слигином. Куллин несся галопом, когда человек на черной лошади преградил ему дорогу, направляясь прямо на него. Пока Куллин разворачивал коня, он успел заметить опухшие глаза и черный небритый подбородок под шлемом неприятеля. Они замахивались мечом и отражали удары, наносили друг другу удар за ударом. Противник кричал и ругался, а Куллин оставался совершенно молчаливым, отбиваясь от вражеского меча. Куллин выждал, пока противник, потерявший надежду, в очередной раз замахнулся мечом и оставил свой правый бок не защищенным. Он нанес удар по его щиту, а затем ударил его по правой уке. Удар был таким сильным, что был слышен треск крови и кровь хлынула через кольчугу. Крича от боли, всадник выронил свой меч и попытался развернуть своего коня. Куллин позволило ему ускакать. Ему нужен был Корбин. Впереди отряд Слигина двигался, окружая армию Корбина. Он сам и его люди умело сражались. Увидев новый отряд с зелено-коричневыми щитами, Куллин погнал вперед своего коня. - Господин Слигин! - прокричал Куллин.- Фланг! Но отряд скакал прямо на него, а не к Слигину. Куллин развернул своего коня, чтобы встретить вражескую атаку. Они столпились вокруг и окружили его со всех сторон. - Серебряный клинок! К нему! У Куллина не было времени, чтобы рассуждать, почему они столпились вокруг серебряного клинка, как будто он был знатным лордом. Кто-то нанес ему удар сбоку по левому плечу, в то время как всадник перед ним готовился нанести ему удар ножом. Куллин быстро отразил удар и увернулся от человека, нападавшего на него справа. Они напали на него вчетвером одновременно, и все, что он мог сделать - увертываться от ударов, пригибаться, размахивать мечом вперед и назад. Он отбил удар щитом. Дерево затрещало и о почувствовал вне пную острую боль с левой стороны. Над оглушительным шумом битвы он услышал неистовый хохот Родри, который становился все ближе и ближе. Корчась от боли, Куллин убил человека прямо перед собой, перерубив ему горло. Но на его месте был уже новый враг, который ждал, чтобы занять место убитого. Глубокая рана жгла огнем левую руку Куллина. Он поворачивался в седле и старался отбиваться, но меч тянул его раненную руку вниз. С проклятьем он опустил ее вниз и повернулся назад, чтобы отразить удар справа. Смех Родри звучал громче, но был все же еще далеко. Вдруг всадник, находившийся слева от уллина пронзительно закричал, его лошадь отшатнулась и упала замертво. Что-то промелькнуло в воздухе рядом с лицом Куллина. Стрела вонзилась в кольчугу врага справа от него, разбрызгивая кровь. Он попытался развернуть лошадь, он попытался развернуть лошадь, но вторая стрела попала ему в спину, и он с криком упал с нее на землю. Толпа начала рассеиваться, стараясь спастись бегством, но, повернув, они встретились лицом к лицу с людьми Родри, несущимися в атаку. В последний момент Куллин увидел слева от себя Дженантара, скачущего с охотничьим луком в руках. Куллин уронил меч, пытаясь удержаться в седле, о его латные рукавицы были скользкими от его собственной крови. Он недоуменно посмотрел на них, а затем темнота окутала его и он упал, скользнув по шее своего коня. Ему казалось, что он плывет по поверхности глубокой голубой реки. Как будто он видел свет впереди и будто ему слышался голос, похожий на голос Невина. Но каждый раз на него накатывалась огромная волна и относила его назад, вниз, где он задыхался, утопая в синеве. Неожиданно он услышал над собой смеющийся голос - успокаивающий и тихий, он, казалось, вливался в его мозг, как масло. Ему казалось, что этот голос приходил к нему из колеблющегося синего вещества, окружающего его. Затем он увидел светящийся серебряный шнур, который связал его с необычным, нереальным телом. Он не знал, откуда шнур протянулся. Затем вторая волна окутала его, погрузив в синеву. Голос зазвучал над ним снова, насмехаясь над ним и называя его мертвецом. Вдруг он увидел Невина, а может это был его бледный голубой образ - трудно сказать, что это было. Старик шел к нему крупными шагами, и когда подошел, заговорил с ним на каком-то странном языке. Голубая река медленно текла, удерживая его на поверхности, затем Невин взял его руку. Неожиданно Куллин просн ся. Невин склонился над ним в солнечном свете. Несмотря на свою воинскую выдержку, Куллин громко стонал от боли. Когда он попытался пошевелиться, шина на его левой руке стукнулась о повозку. - Легче, мой друг,- сказал Невин,- лежи спокойно. - Воды. Кто-то протянул руку к его голове и приподнял ее, затем поднес чашку с водой к его губам. Он жадно глотнул. - Хочешь еще? - спросил Родри - Хочу. Родри помог ему выпить еще одну чашку, затем вытер ему лицо мокрым полотенцем. Я старался вытащить тебя вовремя,- проговорило Родри,пожалуйста, верь мне, я старался спасти тебя. - Я знаю. Что с Корбином? - Он сбежал. Не волнуйся об этом сейчас. Солнечное небо закружилось вокруг него, а затем внезапно обрушилось. Он провалился назад в темноту, но в этот раз он только заснул. Пока слуги уносили Куллина и клали другого раненного всадника на подводу, Невин мыл свои окровавленные руки в ведре с водой. Только ему одному бы известно, как яжело было бороться за спасение жизни Куллина. Он удивлялся, что он способен был еще держаться на ногах. Невин вытер чистый руки о чистый кусок мате и. Маленькая зеленая фея села на землю возле него и наблюдала за ним. Невин рискнул прошептать ей: - Ты была права, предостерегая меня. Спаси тебе и твоим дру ям. Фея улыбнулась. Обнажив голубые острые зубы, затем исчезла. Если бы лесные жители не предупредили бы его, Невин так бы никогда и не узнал, что кто-то, осуществляя указанный свыше план, старался отделить душу Куллина от его тела и затем порвать серебряную нить, которая связывала его с жизнью. Ктото. Не Лослейн. Кто-то, кто применял черную магию. Кто-то, кто стоял позади него, или даже прятался за ним. - Ты выдал себя, мой мерзкий друг,- сказал Невин,- теперь я знаю, что ты есть, и я узнаю тебя, когда мы снова встретимся.
Перед самым рассветом Джилл проснулась, раздраженно повернулась в кровати, а потом встала и оделась. Она спустилась в большой зал. Там слуги суетились, раздувая угли, чтобы разжечь огонь. Госпожа Ловиан уже сидела за столом для знати. Когда Джилл поклонилась, Ловиан жестом приказала сесть рядом. - Ну, дитя,- сказала Ловиан,- тебе тоже приснился тревожный сон? - Да, ваша светлость. Мне всегда снятся сны, когда папа на войне. Слуга принес овсяную кашу и хлеб. Пока Джилл и Ловиан ели, люди из крепостной стражи начали входить по двое и по трое, зевая и посылая то и дело служанок с поручениями. Одному из них понадобился ру ц, а другой, д жно быть, споткнулся, потому что Джилл услышала позади себя грохот и звон жен, ударившихся об стол. Она повернулась, чтобы посмотреть, но шум доносился снова и снова, как звон колокола - громче, еще громче, пока не превратился в шум сражения, лязг и звон мечей, ржание лошадей и пронзительные крики людей. Она услышала также свой собственный голос, который, бормоча, описывал все, чт она видела. Как дто она действительно все это видела, проносясь над полем боя, как чайка парящая на ветру. Родри пытался проложить себе путь к одному из всадников. Он сотрясался от неистового смеха, когда наносил и отражал удары своим окровавленным мечом. Человек, окруженный толпой, мог только защищаться. Вот он безнадежно повернулся в седле. Джилл услышала, что ее голос перешел в крик и рыдания, когда стрелы Дженантара полетели мимо ее отца одна за одной, и враги начали падать на землю. В конце концов Родри пробралс сквозь толпу, задержал своего коня, вовремя подхватив Куллина, когда он начал падать. Потом шум битвы заглушили ее собственные рыдания и испуганный голос Ловиан, отдающей приказания слугам. Джилл посмотрела прямо в лицо Ловиан и теперь только поняла, что ее светлость крепко обнимала ее. Возле нее стоял капитан охраны крепости. - Ваша светлость,- воскликнул он,- что... - Пророчество, дурак,- оборвала его Ловиан,- что еще это может быть? И ее дружба с Невином, и все остальное? Джилл перестала плакать. Слезы высохли от ясного понимания того, что слова Ловиан были правдой. Она обнаружила, что дрожит, как осиновый лист на ветру. Слуга прибежал, неся бузинное вино. Ловиан заставила Джилл выпить его. - Джилл,- мягко спросила она,- твой отец умер? - Нет. Но он на волосок от смерти. Ваша светлость, пожалуйста! Я умоляю вас, я должна поехать к нему. Что, если он умрет, и я не попрощаюсь с ним? - Ну ладно. Я сочувствую тебе, но ведь ты не сможешь найти армию. - Почему, ваша светлость? Ловиан вздрогнула. - Кроме того,- продолжала Джилл,- этот бой был оч ь жестоким. Л ду Родри нужно как много больше овых людей столь , сколько вы сможете отправить из крепостной охраны. Я знаю, что смогу отвести их прямо туда, я правда знаю это. Это всего около двадцати миль отсюда. Пожалуйста, ваша светлость! Ловиан вздохнула, встала со скамейки и провела дрожащей рукой по волосам Джилл. - Ну, ладно,- произнесла она наконец, за м обратилась к кап ану крепостной охраны,- дай тридцать человек, готовых выехать прямо сейчас. Джилл бегом поднялась в комнату за своим оружием. Она мысленно проклинала свою Судьбу, скрывающую от нее, что пророчество сопутствовало ей. Но ради спасения отца, Джилл готова была использовать любое доступное ей оруж . Иногда Родри у влялся сам себе. Его спина еще вчера сильно болела от ударов и ран, и он еле г стоять, а сейчас, неистовство покинуло его, он чувствовал каждый полученный им удар, но все же заставил себя пройти вместе с Слигином по боевому лагерю. Над полем боя еще витала смерть. Отовсюду Родри слышал, как люди ругались и причитали, когда узнавали своих убитых друзей. Над было, чтобы они видели своего полководца на ногах. - Мы назовем это п едой или нет? - спросил Родри. - Корбин спасся бегством, да? Около продовольственных подвод стоял Дженантар и Калондериэл, охраняя пленных. Они собрались в кучки по два, по три, держась вместе для удобства. Многие были ранены. Но они должны были ждать, пока лекари закончат работу с людьми Родри. - Есть какие-нибудь новости о Куллине? - спросил Дженантар. - Пока все также,- Родри устало потер щеку.- Я пришел поблагодарить вас. - Не надо никаких благодарностей. Лучшее, что он сможет сделать, кроме того, что выживет - это выпить с нами за дружбу. Я бы выпустил больше стрел, но боялся попасть в вас и ваших людей. Я мог бы случайно попасть и в Куллина. - Лучше ты, чем один из этих подонков. - Ну, вы ведь спасли его в конце нцов, так ведь? - Слигин по-отцовски положил руку на плечо Родри.- Все в руках божьих теперь. Родри кивнул. Он никогда не смог бы себе объяснить, почему было так важно, чтобы именно он спас Куллина. Это было очень важно, что ни один не был должен другому ничего. Он не мог сказать, почему. Адерин прискакал с двумя слуг и, нагруженными медицинскими препаратам Его рубашка была красной т запекшейся крови. - Твои люди все осмотрены, лорд Командующий,- сказал Адерин.- Невин сказал передать тебе, что ло Даумир только что умер. Родри запрокинул назад голову и запричитал по умершему. Теперь знатный лорд умер ради него. Слигин крепче затянул повязку на руке Родри, и прислушался к его дыханию.- Я пойду осмотрю пленных,- сказ Адерин. Подозвав к себе слуг, он пошел осматрив ь пленных, в первую очередь тех, кто был тяжело ранен. - Черт побери,- сказал Дженантар,- я не видел, как Корбин удирал. Я был уверен, что вы с Даумиром поймали его. - Я тоже так думал,- Слигин расстроено тряхнул головой,это была насмешка судьбы, вот и все. Множество мелочей. Например у Даумира поломался меч. А потом еще, эта лошадь, упавшая передо мной. Я не смог догнать его. Судьб Проклятая Судь . Один из пленных засмеялся в истерике, затем забормотал шепотом. Когда Родри обернулся, чтобы посмотреть на него, он махнул рукой и согнулся сидя. Его белокурые волосы слиплись от крови. - Я не собираюсь убивать раненных,- азал Родри,- но почему т смеялся? - Извините. Я даже не думал об этом,- произнес пленный. В его голосе слышался страх.- Наш лорд скрылся - и это не пр то случайность. дят Боги, вы никогда не убьете Корбина! Это все проклятый колдун! Вы знаете, что он предсказал? Что? - Лослейн сделал предсказани Он увидел это в магический кристалл,- парень замолчал и облизнул пересохшие губы,- он предсказал, что лорда Корбина не убьют в бою. Только мечом. И его никогда не убьет рука мужчины. И это правда, господин. Вы видели, что было сегодня на поле боя? Должно быть, это правда. Румяное лицо Слигина побледнело. Адерин прислушался. - Адерин,- обратился к нему Родри,- это правда? - Парень вас не обманывает, гос дин,- ответил дерин,Лослейну действительно было видение. - Я не это им в виду. - Командующий на самом деле хочет, что я сказал ему, ч пророчество сбудется? - Оно должно исполниться, или ты хочешь уверить меня, что это фальшивка? Адерин вздохнул. Но это больше походило на стон. - Я поклялся никогда не врать,- ответил он,- но иногда мн хочется нарушить эту клятву. Родри почув вовал, что смерть положила свою тяжелую руку на его плечо. Он повернулся, и не думая, пошел прочь, и смерть пошла вслед за ним. Запыхавшийся Слигин догнал его на окраине лагеря. - Послушай-ка,- сказал он,- я не верю ни одному слову. А если это правда, о все равно - плевать. ча говна. - Если Адерин может превратиться в филин почему он не жет знать, сбудется это пророчество или нет? Слигин недоуменно уставился на него, затем отвел взгляд и начал неистово жевать свои усы. - Это очень странное ощущение - быть убитым мастером Двуумера,- продолжил Родри,- и я обречен на это. Если Корбин захочет убить меня, никто не сможет остановить ег И когда мы окажемся друг перед другом, я не смогу убить его. - Тогда остается только отправить тебя назад в Канобэйн, да? - Ни за что. Что хорошего будет в моей жизни, если проведу ее как опозоренный человек? Вдруг Родри ощутил, что его охватил неистовый хохот. откинул зад голову и хохотал до тех пор, пока Слигин не заставил его амолчать, крепко обхватив руками. К вечеру новость облетела уже весь лагерь. Родри никогда раньше не приходилось видеть, что такое моральное разложение в армии. Что это похоже на кусок высохшей грязи, просеивающейся сквозь человеческие пальцы. Это ыло неприятное зрелище. Знать с трела на него с о ратительной жалостью, хотя делала вид, что негодует и ругается. Родри ходил по лагерь и пытался рассеять страх, разговаривая с каждым отдельно. Поначалу коекто старался шутить с ним, но к вечеру его начали избегать, как будто он был прокаженным. Он был человеком, которого прокляли боги, не желая соприкасаться с его несчастной судьбой. Чтобы избежать встреч, Родри пошел на окраину лагеря вместе с Амуром - единственным человеком из его отряда, который, казалось, был рад его компании. Светловолосый и кроткий, Амур был новичком в отряде. Ему было шестнадцать, но в нем было больше достоинства, чем в остальных. - Господин, когда мы снова пойдем на Корбина, я буду сражаться вместе с вами,- сказал Амур,- я готов следовать за вами в Иные Земли. - Я уважаю тебя за это, но в этом нет нужды. Я должен вызвать Корбина на поединок, чтобы он положил этому конец. - Что? - Только то, что я сказал. Почему, черт побери, остальные должны умереть в этом безнадежном деле? Мы никогда не убьем Корбина, ну так и ладно. Если он убьет меня, восстание закончится. Амур повернулся к нему со слезами на глазах. - Не говори обо мне плохо по е того, как я умру, ладно? сказал Родри. Амур отошел на несколько шагов в сторону, шевеля губами. Родри посмотрел на дорогу и неожиданно увидел небольшой отряд всадников, приближавшийся с юга. Он подождал, когда и Амур увидит их, чтобы убедиться в том, что ему не показалось. Ко а отряд подъе л ближе, Родри смог разглядеть цвета на их щитах. Отряд состоял из разных его сторонников, и Джилл была во главе его. - Черт побери, это отряд охраны Канобэйна,- произнес Родри,- что они здесь делают? Джилл спешилась и доложила Родри: - Пополнение, господин,- сухо произнесла она,- я знаю о сражении, потому что видела его. Мне было видение. Я не сумасшедшая, ведь сражение было, разве не так? Ради самой богини, где мой отец? Амур сначала хихи ул, потом засмеялся громче, а потом так громко, что Родри пришлось схватить его и потрясти. - Возьми себя в руки,- прокричал Родри,- мы уже насмотрелись здесь на знатоков Двуумера. Вот тебе еще один. - Это совсем не то,- сказал Амур,- это Джилл. - Что? Конечно, Джилл. Я вижу. - Нет, не то, господин. Смотрите, смотрите на Джилл! Корбин не умрет от руки мужчины, так? Держа большие пальцы за ремнем, на котором висел меч, илл хмуро смотрела а них, как будто думала, что они сошли с ума. И позой и движениями она так напомин а парня, что Родри руг понял, что Амур имел в виду. Он запрокинул голову и захохотал с завываниями. Джилл не выдержала. - О, боги! - воскликнула она.- Я приехала в лагерь, полный сумасшедших? - Прости,- произнес Родри я отведу тебя прямо к твоему отцу. Но Джилл! О, Джилл! Я готов опуститься на з лю и целовать т и ноги. - Моего лорда Командующего ранило в голову? Что все это значит? - Я объясню т е все после т о, как ты увидишься с Куллином. Серебряный Кинжал, я нанял тебя.
Чтобы дать Куллину спокойно отдыхать, Родри поместил его в свою палатку, оказав ему такую честь, как человеку, спасшему ему жизнь. Когда Джилл вошла в палатку, Куллин спал на одеялах Родри. На его груди была повязка, на левой руке шина, волосы слиплись от спекшейся крови. Джилл опустилась возле него на колени и заплакала, слезы ручьем текли по ее щекам. К да она провела ру й по его волосам, он вздохнул во сне и повернул голов в ее сторону. Джилл! - позвал Невин, наклонясь под крышей палатки.Я услышал, что ты здесь. - Конечно, это я. А вы думали, что я не буду знать, когда папа в такой опасности? Невин едва заметно улыбнулся и опустился рядом с Джилл на колени. Ей захотелось рассказать ему о своем вид ии, но она побоялась. - Скажи мне правду, он умрет? - спросила Джилл. Невин так долго ничего не говорил, что ее сердце начало колотиться. - Я сомневаюсь в этом,- сказал он наконец,- он был почти на пороге смерти, когда я обр атывал раны, но это был шок. Сейчас он прошел. Твой отец - очень волевой человек. Но у него на боку очень глубокая рана. Если она загноится... Он не закончил фразы. Джилл опустилась на пятки и почувствовала себя такой окаменело будто у нее совсем не было тела. - Он н проснется еще некоторое время,- сказал Невин,Родри хочет поговорить с тобой. Я думаю, тебе лучше услышать все от него. Я останусь с Куллином до тех пор, пока ты не вернешься. Джилл наклонилась и вышла из палатки. Все как-то странно смотрели на нее - с почтением, как дто она была богиней Эпоной, пришедшей, как в старых добрых сказках, навестить их. И ни один человек не произ сил ни слова. Когда Амур провожал ее к Родри, люди следовали за ними молча, Перед палаткой Слигина стояла знать и все так п стально смотрели на нее, что ей захотелось убежать отсюда. Родри поклонился ей. - Я не сомневаюсь в том, что ты можешь владеть мечом, который у тебя есть,- произнес он, ты думала о том, что когданибудь он понадобится тебе в сражении? - Мно раз, господин но папа всегда говорил мне "нет". - В этот раз он не запретит тебе,- пробормотал Эдар. - Послушайте, господа! - сказала Джилл.- Вас так много вокруг, что все это значит? - Ничего,- Родри замолчал, прику в нижнюю губу, мне надо сказать тебе что-то очень странное. - Послушай-ка,- вышел вперед Слигин,- что хорошего в том, что девушка умеет сражаться? Я бы ни за что не обратился к беспомощной женщине, в каком бы безнадежном состоянии мы не оказались. Это вопрос чести, так ведь? Джилл оглянулась вокруг и увидела в стороне слуг, стоявших наготове с обедом для знати.
- Господин Слигин - очень уважаемый челов ,- сказала Джилл,- не будет ли он так любезен принести мне одно из этих яблок? Недоуменно пожав плечами, Слигин выполнил ее просьбу. - Теперь вы встаньте позади меня, осподин,- продолжала Джилл, и когда я сос таю до трех, по росьте вверх яблоко. Джилл вытащила свой меч и держала го, опустив острие вниз. На счет "три" она повернулась кругом, меч взметнулся вверх и когда яблоко ачало падать, безо вс ой подготовки просто ударила по нему. Две почти одинаковых половинок упали к ногам Слигина. - Черт побери,- прошипел Слигин, у меня самого вряд ли так хорошо получится. Здорово! - Спасибо, господин,- сказала Джилл,- но не очень меня хвалите. Мой отец может разбить яблоко сразу на чет е части. Родри рассмеял . Его глаза были полнены каким-то безумным восторгом. - А почему вы хотите, чтобы я поехала с вами? - спросила Джилл. - Из-за Двуумера, Серебряный Кинжал,- ответил Родри. - Лослейн сделал предсказание о Корбине, и Адерин согласен, что оно сбудется. Вот какое предсказание: Корбин не умрет в бою. Он умрет от удара мечом. Но он никогда не умрет от руки мужчины. - Ого! Говорят, что любое предсказание, как лезвие меча,Джилл подняла вверх ладонь, иллюстрируя свои слова, оно острое с обеих сторон. Одобрите ные возгласы отовсюду были приятны для Джилл. Слигин приказал всем расходиться. Направляясь н ад к своим ла рным кострам, люди смеялись и шутили. Джилл вложила в ножны меч и повернулась к Родри. Он держал в руке серебряную монету, как задаток ее заработка. - Беря от меня деньги,- сказал он,- ты берешь на бя обязательство умереть, защищая меня, если понадобитс Ты правда согласна на это, Джилл? Я не буду льстить тебе и уговаривать. - Именно поэтому я и возьму ее,- Джилл протянула свою руку,- Но если я убью Корбина, вы дадите мне одну из тех лошадей - западных охотников, которых я видела в вашем табуне. Смеясь, дри бросил монету на ее ладонь. - Ты действительно серебряный клинок, это точно. Кладя монету в карман, Джилл взглянула в лицо Родри и их взгляды встретились. Вдруг она поняла, что она знает его самой сердцевиной своей души. Что когда-то, каким-то странным образом ей была знакома эта безумная неистовая улыбка, и она видела ее на его лице когда-то прежде много раз. Казалось что он то узнал ее, потому что улыбка вдруг исчезла, и Родри пристально и глубоко взглянул ей в глаза, как будто пытался узнать какой-то секрет, таившийся там. Он резко отвернулся и подозв слугу. - Принеси мед,- ск ал он,- так мы можем выпить за моего мстителя? - Вашего о? - воскликнул Слигин. - Ну, ради каждого бога и его коня,- произнес Родри, безумная улыбка его снова вернулась на его лицо, вы думаете я могу просить девушку спасти мою жизнь? Я встану между Джилл и Корбином. Он, конечно, убьет меня. А потом она сможет подавить мятеж, убив Корбина. Ругаясь и крича из всех сил, знать пыталась переубедить Родри, но он твердо стоял на своем. Его глаза сверкали, как глаза полоумного. Джилл схватила за руку его слугу. - Беги скорее и приведи Невина,- сказала она,- он в палатке твоего лорда. Невин про себя проклинал Родри, пока шел вслед за слугой. Хотя он был расстроен, что Джилл поедет на войну, но также знал, ч не сможет тановить ее. Кроме того он надеялся, что у Родри хватит равого смысла для того, чтобы помочь ей остаться в живы Джилл стояла в стороне от спорящей толпы, не принимая ничью сторону, когда Невин подошел к ней. Ее глаза умоляли о помощи. - Что здесь твориться? Глупые дураки! - воскликнул Невин.- Подумайте своими мозгами, которые вам были дани при рождении! - Мозги здесь ни при чем,- тряхнул головой Родри,- это вопрос чести. Я могу попросить женщину убить изменника, которого я никогда не смогу убить сам. Но я буду жить в позоре, если я попрош ее спасти мне жизнь. Я скорее умру. - Мне кажется, лорд Командующий, что вы решаете вопрос чести на лучшим образом. - Кто я сейчас? Я Мэйлвейд по крови и рождению, и честь моего клана известна каждому лорду в Девери. И я буду проклят, если я запятнаю это имя. Родри, подбоченясь, посмотрел пристально на Невина, тот прорычал в полном расстройстве: - Ты вынуждаешь меня напомнить одну старую поговорку. Когда лорд Мэйлвейд начинает бахвалиться с ей честью, мало бу т трех богов, чтобы заставить его замолчать. - Тогда, может быть, тебе лучше назвать их? евин взял его за рубаху а груди и приблизил к себе: - Сейчас слушай меня, Родри Мэйлвейд! - он немного встряхнул Родри.- Здесь больше риска, чем требуется для твоей проклятой чести. Ты забыл о Двуумере? - Родри побледнел.- Я вижу, что забыл,- продолжал Невин.- Твоя судьба - судьба Элдифа. Ты был отмечен пророчеством с самого твоего рождения, маленький болван. Как ты думаешь, почему я все время корчусь вокруг вашего двора? Я не терял тебя из виду всю твою жизнь. И сейчас у меня появилась возможность освободить тебя от этого. - О, ради богов,- прошептал, дрожа, Родри. - Подумай! - воскликнул Невин,- что будет большим позором: позволить Джилл сделать то, что предначертано ей Судьбой, или превратить в руины Элдиф, потому что ты слишком упрям, осуществляя свою Судьбу? Родри поворачивал голову из с роны в сторону, как будто пр ывая на помощь лордов, испуганно стоявших вокруг них. Когда Невин отпустил его, он спешно отступил н ад. - Так или иначе но ты поклянешься не честью М лвейдов, что ты будешь сражаться за то, чтобы сохранить свою жизнь,- произнес спокойно Невин,- или я приму меры здесь и сейчас. - Тогда я поклянусь тебе в этом. - Честью Мэйлвейдов? - Честью Мэйлвейдов. - Хорошо. А теперь можете обедать, господин. Пойдем со мной, Джил Невин пошел прочь. Джилл поспешила в ед за ним, боясь слушаться, судя по выражению ее лица. - Слишком много для Родри,- сказал Невин,- я рад, что ты догадалась послать за мной. - Я подумала, что вы знаете, что надо говорить. Я никогда не подозревала, что у Родри такая великолепная Судьба. А что, это действительно пророчество привело меня сюда как раз в этот момент? - Да, а ты еще сомневаешься в этом? - Джилл остановилась с открытым ртом. - Я знаю, что все эти странные вещи должны страшить тебя, дитя сказал Невин,- но Адер и я сейчас здесь именно из-за этого. Пойдем присмотрим за твоим отцом. Мне надо осмотреть его. Джилл побежала бегом, и Невин знал, что она испугалась, Ему хотелось утешить ее, но ему предстояла еще очень важная работа впереди. Между тем, сумерки перешли в ночь. Небесные потоки, которые влияли на при в энергии в во ушном пространстве, опустились вниз после смены господства Огня на господство Воды - смены, которая означала приход ночи. Невин разыскал Адерина и вместе с ним они покинули лагерь. Примерно в полумиле от лагеря был лес, в котором они могли уединиться. - Ты думаешь, наш в г в самом деле попытается выследить нас? - спросил Адерин, в конце концов, он почувствовал твою силу годня. - Но никогда не видел меня. Он улетел сразу же, как только я прогнал его. Ну, я не знаю наверняка, конечно, но я намерен быть начеку. - Это, конечно, лучше всего,- произнес Адерин в глубокой задумчивости.- Так, ты был прав. В этом замешана черная магия. - Я не знаю, насколько это серьезно. Я догадываюсь, основываясь на том, что этот парень дошел до последней точки. Но сегодня он выдал себя. - А почему он пытался ить серебряного клинка? Я думаю, наш Куллин попал в круг его интересов. - Я тоже,- Невин колебался, когда соглашался,- я могу только предположить, что это из-за того, что Куллин - лучшая охрана для Родри. Послушай, это было видно с самого начала, что убийство Родри - настоящая цель этого мятежа. Восставшие лорды могут думать, что они, выдавая его, снизят свои проклятые налоги. Но на самом деле они являются всего лишь инструментом в руках этого черного мастера. Я вполне допускаю, что Лослейн тоже служит только инструментом. Ты обучал парня. Он в самом деле может предсказать смерть Корбина? У него есть такая сила? - Нет. - Ну, тогда откуда он взял это предсказание? Держу пари, кто-то подсказал его ему. И второй вопрос. У Лослейна была возможность узнать о том, что Родри - решающая фигура в Судьбе Элдифа? Я думаю, что наш настоящий враг давно хитро использует Лослейна как палку для того, чтобы размешать грязь в вонючем болоте. - А зачем черному мастеру убивать Родри? - Я не знаю,- Невин позволил себе улыбнуться,- у него есть преимущество перед нами. Он черный мастер, который размышляет всегда о Судьбе и о будущем, а не человек, как мы верные свету. Я бы предпочел ждать дальнейших указаний о судьбе Родри. Я готов держать пари, что наш враг размышляет и молится о том, что известно только ему, и у него есть очень веская причина для того, чтобы хотеть убрать Родри с пути. Но что бы это ни было, это предвещает горе для Элдифа. Адерин медленно кивнул. В темноте нельзя было рассмотреть его лица, но весь его вид говорил о его большом горе. Они прошли через лес и нашли полянку на опушке. Невин лег на землю, вошел в транс и перенесся в тело света. Он медленно полетел вверх, облетая деревья, минуя красные отблески аур растений до тех пор, пока чистая золотистая аура Адерина ясно не обозначилась далеко внизу. Этот далекий от земли эфир был мрачным местом. Голубой свет изменялся и кружился. Временами он, казалось, разрастался и клубился, как густой морской туман, затем вдруг редел снова, открывая серебряное мерцание звезд. В конце концов через какое-то время Невин увидел то, на что о надеялся. Далеко на востоке рой лесных жителей появился, кружа вокруг центральной точки, как будто они были бдительными сторожевыми, следящими за посетителями в своем пространстве. Неожиданно они исчезли безо всякого предупреждения, или по тому, что были изгнаны кем-то, кто знал, как разогнать их. Невин подозвал знакомых лесных жителей, затем отправил их отвлекать возможного врага, но предостерег их, чтобы они держались от него на расстоянии. А потом сам последовал за ними. Хитрость сработала: он подлетел достаточно близко, прежде чем враг обнаружил его приближение. А это был действительно враг. Ни у кого кроме черного мастера Двуумера не было такой яркой и претенциозной ауры. Фигура была обернута в черную мантию с капюшоном, подпоясанную полосой темноты, на концах этого пояса свисали две тяжелые головы. Фигура отступила на несколько шагов, затем нерешительно полетела снова. Невин смог разглядеть лицо внутри капюшона: два глаза, которые смотрели сердито, раскрывая подобие душевной жизни и рот, который был в постоянном движении, произнося беззвучные слова. Где бы ни было тело, рот говорил машинально, передавая информацию для слушателей. - Ты ученик? - послал мысль в его сознание Невин,- твой учитель такой трус, что боится посмотреть мне в лицо? Фигура полетела прочь от него, но когда Невин двинулся вслед, она остановилась. По ужасу в глазах ученика Невин смог понять, что хозяин приказал ему стоять и смотреть в лицо врага. - Кто ты? - послал в ответ дрожащую мысль ученик. Невин подумал и решил, что правда может быть лучшим оружием, чтобы прогнать этих мерзавцев прочь. - Скажи своему учителю, что в этом пространстве я известен как хозяин, но в физическом плане я вообще никто. Невин увидел, что рот заработал, затем ученик послал мысль, полную ужаса. Призрак бросился в одну сторону, потом метнулся назад, затем начал разрушаться. Черная мантия рассеялась и растворилась, когда капюшон упал с призрака. Он разрушился, и превратился в простого воздушного двойника молодого человека. Серебряная нить, которая связывала его с его телом, оторвалась и просто повисла. Хозяин убил своего ученика. Невин не смог следовать за ним к их логову. - Ты, бедный маленький дурачок,- подумал Невин,- ты видишь теперь, какому учителю ты доверился? У тебя еще остался один последний шанс. Я умоляю, выйди на Свет и отрекись от Темноты прямо сейчас, уйди с черной тропы. От мысли, которая была послана в сильном гневе, ученик бросился прочь, устремившись вниз, спотыкаясь, опрокидываясь, но потом поднимаясь все выше и выше в волнах голубого света. Невин позволил ему уйти. Ему очень хотелось спасти эту душу, но довольно скоро лорды Судьбы схватили его и потянули, хоть он упирался и визжал, в Зал Совета. Как они будут судить его это больше не интересовало Невина. Он последовал назад по серебряной нити к своему телу, вскользнул в него, хлопнул об землю трижды рукой, оканчивая работу. Когда Невин сел, Адерин придвинулся к нему, внимательно слушая, что он расскажет. - Я думаю, что наш враг - кто-то, кто хорошо тебя знает,сказал Адерин. - Кажется, так. Хорошо, что его ученик мертв. Он не захотел погрузить себя еще глубже в черную грязь. - Правду говоришь. Если этот мастер испугался тебя, я сомневаюсь, что этой ночью он покажет здесь свой нос. - Он не сможет. Потеря ученика - тяжелый удар. Держу пари, он устал и получил сейчас хорошую встряску. Адерин пожал плечами. Как большинство мастеров Двуумера в королевстве, он мало общался с мастерами черной магии. Но Невин постоянно охранял души в королевстве, наблюдая за непонятными событиями. О существовании некоторых таких непонятных вещей он знал и был настороже. Он поднялся и начал отряхивать со своей одежды листья и грязь. - Пора возвращаться в лагерь,- сказал он,- я хочу установить защиту над аурой Родри.
Всего в нескольких милях от них Лослейн лежал в своей палатке и старался заснуть. Он крутился, проклиная про себя людей, шумевших снаружи. И даже считал себя опьяневшим от меда. Он так устал, что тело казалось ему мешком с камнями. Как только он начинал засыпать, какая-нибудь мысль или образ снова будили его. В конце концов он сдался и попытался вызвать темноту. Он представил себе образ темноты и приказал ему шириться и распространяться.
- Надо дать людям хотя бы один день отдохнуть,- сказал Слигин,- все за что? Вчерашнее сражение было очень тяжелым. - Ты прав,- сказал Родри,- но я не могу успокоиться, что Корбин совсем рядом, когда у нас есть Джилл. - Завтра увидим, чем все это закончится,- вмешался Передир,- Корбин не сможет настолько продвинуться, на сколько сможем мы. Его потери больше наших. Лорды собрались после завтрака на военный совет этим холодным серым утром. Адерин сообщил о том, что пришедшие в уныние войска Корбина расположились лагерем около пяти миль к северу, так что до них легко было добраться. Но Родри знал, что Слигин был прав. После окончания Совета Родри предстояла неприятная работа: составить письмо и отправить его вместе с телом лорда Даумира в его крепости. Люди из его отряда были похоронены вместе с остальными на поле боя. Люди из отряда Даумира ожидали его. Он увидел их, когда передавал письмо слуге Даумира, который будет сопровождать его тело. Их капитан Маер опустился перед ним на колени. - Смилуйтесь, лорд Командующий,- сказал он,- по закону мы можем поехать домой вместе с нашим лордом. Позвольте нам остаться. Мы хотим отомстить, господин. Родри колебался, раздумывая. Эти люди вернуться к девятилетнему сыну Даумира, над которым будет назначена опека согласно обычаю. - Пожалуйста, господин,- произнес Маер,- Мастер Двуумера убил нашего лорда, мы хотим покончить с Корбином. Я знаю, что вы подумали о сыне нашего лорда. Он разве он не захотел бы отомстить за своего отца? - Вы правы. Тогда разрешаю. Поедите вместе со мной и моими людьми, и доберетесь прямо до Корбина,- люда Маера горячо благодарили его. Убедившись в том, что тело Даумира было отправлено в сопровождении скромной охраны, состоящей из двух раненных, Родри отправился в свою палатку, чтобы посмотреть, что с Куллином. По дороге он встретил Невина. Тот нес полную охапку трав и медицинских приспособлений. - Я собирался сделать Куллину перевязку,- сказал Невин,я подожду, пока вы с ним поговорите. Не надо только говорить ему, что Джилл здесь. Он еще очень слаб, чтобы узнать об этом. - Ну ладно. Ради богов, я действительно не подумал о том, что он не в состоянии думать обо всем этом. - Неужели? Сколько времени понадобилось его светлости, чтобы додуматься до этого? - Но тогда, что мне ответить Куллину, если он спросит о ней перед сражением и обнаружит, что она здесь? - Он позаботится об этом сам. Я готов поклясться в том, что человек также упрям, как и терпелив. Когда он проснулся сегодня утром, то был так счастлив, как только может быть счастлив человек. И если бы увидел ее сегодня утром, то сразу же приказал ей вернуться в Канобэйн, где она была бы в безопасности. - Ну, он так и должен сделать, кроме того, он еще очень любит сою дочь. - Да, он любит,- Невин выглядел необычайно встревоженным.- Это правда, что он ее любит. Родри проводил Невина до палатки в надежде на то, что Джилл сможет позавтракать, выйдя хотя бы на несколько минут, когда Невин будет в палатке. Они направились к продовольственному обозу, где Родри приказал ее накормить, а затем отошел от лагеря на открытую поляну на освещенном солнцем лугу. Он никогда не желал ни одну женщину так сильно, как сейчас Джилл. И сейчас, и раньше она улыбалась ему так, что давала ему надежду. - Ты знаешь, Джилл,- сказал наконец Родри,- ты на самом деле сокол, а мое сердце похоже на маленькую птичку, схваченную твоими когтями. - Господин, вы едва знаете меня. - А сколько времени надо соколу, чтобы полететь вниз и схватить добычу? - Джилл уставилась на него, не веря своим ушам. Родри улыбнулся и придвинулся немного ближе. - Ну, ты наверное знаешь, какая ты красивая,- сказал он,держу пари, что все мужчины, с которыми ты встречалась на своей длинной дороге, вздыхали, глядя на тебя. - Если это и на самом деле было так, то они не отваживались сказать мне об этом, Кроме того, если даже и был мужчина, вздыхающий обо мне, которому я ответила тем же, у вас тоже было несколько девушек, которые вздыхали о вас. Дочка мыловара, например. - О, черт! Как ты узнала о ней? - Твоя мать рассказала мне, когда я была в Канобэйне. - Будь она проклята! Что, почему... - И еще она сказала мне, что я красивая, и я подумала про себя, что она знает очень хорошо вашу светлость. Я могу быть серебряным клинком, господин, но я зарабатываю себе на жизнь только одним способом. Родри покраснел. - О, боже, ты должна презирать меня. - Нет, не должна. Но я не хочу иметь одного из твоих бастардов. Родри лег на живот и стал рассматривать траву, которая вдруг так сильно заинтересовала его. - Когда мы поехали на войну, Невин приказал мне ночевать с Адерином, и я следую его приказу. - Ты сможешь сама выбирать, как поступить. Но не сыпь мне соль на рану, хорошо? - Родри слышал, как она встала и пошла прочь. Долго лежал он в траве и думал, что чуть не плачет о девушке, которую едва знал. Невин шел назад к обозу после того, как осмотрел раненных. Он услышал, как Джилл окликнула его. Он ждал, когда она подойдет и обратил внимание на то, что все смотрели на нее, когда она проходила мимо. Некоторые вставали и кланялись ей, другие произносили ее имя, как молитву. Они смотрели на нее, как на пророческий талисман - понял он наконец. Ему стало также ясно, что если он постарается удержать ее от поединка, это вызовет среди них негодование, не исключая и Родри. Даже если Дженантар и Калондериэл научатся владеть мечом, с горечью подумал Невин. Но он знал также, что ни один из них не имеет шанса победить Корбина. Еще к тому же меч в руках эльфа разрушит на куски предсказание Лослейна; посылать за эльфами, которые умели владеть мечом, уже не было времени. - Ты хотела поговорить со мной, детка? - спросил Невин у Джилл, когда она подошла к нему,- твоему отцу хуже? - Нет. Или вернее - что нет никаких изменений к худшему. Я хотела поговорить с тобой о личном деле. Они миновали обоз и вышли в поле, где не было людей. Джилл долго шла молча, но наконец заговорила. - Ты помнишь, как я узнала, что папа был ранен? Ну, когда я увидела весь этот проклятый бой в видении. И оно пришло ко мне ниоткуда? У Невина перехватило дыхание от удивления. Он предполагал, что у нее просто интуитивное предчувствие опасности. - Со мной и дальше может такое случиться? - продолжала Джилл дрожащим голосом,- я не хочу. Я не хочу пророчества. Это приходит ко мне всю мою проклятую жизнь. Но я никогда не просила об этом. Все это хорошо для такого человека как ты, но я не хочу этого. - Никто не может заставить тебя изучать Двуумер,- Невин раскрывал очень горькую правду, но это его клятва заставила его говорить об этом. У тебя, конечно, врожденный талант. Но если ты не будешь развивать его, он просто пропадет. Точно также, как твои ноги высохнут, если ты не будешь ходить. Джилл улыбнулась с нескрываемым недоверием, но потом опять стала серьезной. - А как же с лесными жителями? - спросила она,- я тоже перестану видеть их? - Конечно, ты знаешь, многие дети могут видеть лесных жителей, но они теряют эту способность к годам десяти. Это странно, что ты можешь видеть их без всякой тренировки. - Я не хочу расставаться сними. Они были моими единственными друзьями, когда мы без конца ездили по дорогам,- ее голос погрустнел при воспоминании об одиночестве. В этот момент она казалась больше девочкой, чем женщиной, которая пыталась уцепиться за свое уходящее детство. - Знаешь, Джилл, это - твой выбор. Никто не сможет сделать его вместо тебя: ни я, ни твой отец. Она кивнула, потерла траву носком своего сапога, потом вдруг быстро повернулась и побежала в лагерь. Видя, что она уходит, Невин проклинал и себя, и свою Судьбу. Он отчетливо представил себе, что она была всего лишь юной девушкой, ошарашенной этим неожиданным вторжением Двуумера в свою жизнь. Хотя его клятва запрещала ему спорить и осуждать, он мог стать ей другом. А со временем она увидит, что пророчество само по себе - это совершенно естественное явление. Он почувствовал, что неимоверно устал. Он возвращался в лагерь и размышлял о том, что если он даже и вернет свой долг, то снова будет обязан ей за то, что приведет ее к пророчеству и ее настоящей Судьбе. И ради нее даже больше, чем ради себя, он хотел сделать так, чтобы она видела, что не сможет быть действительно никогда счастливой, если не использует таланты, данные ей при рождении. Подойдя к лагерю, Невин увидел, что Джилл сидит рядом с Дженантаром. Если она ищет поддержки у этих двух эльфов, подумал Невин, тогда не стоит терять надежду. Внутренне ликуя, он отправился искать Адерина. Не вспоминая больше о своем разговоре с Невином, Джилл с интересом наблюдала за тем, как Дженантар и Калондериэл играли в игру, напоминающую игру в кости. Монетами служили маленькие деревянные пирамидки, раскрашенные в яркие цвета с каждой стороны. Они трясли их в руках, а затем разбрасывали с ладоней. Порядок, в котором появлялись цвета и количество пирамидок каждого цвета определяли, кто выиграл раунд. Наконец Дженантар сложил пирамидки в кожаный мешочек. - Мы невежливы с Джилл,- заметил он. - Ха! - воскликнул Калондериэл,- ты просто проиграл, и знаешь об этом. Но правда, Джилл, лучше поговорим с тобой. Как сегодня чувствует себя твой отец? - Так хорошо, как может чувствовать себя человек в его состоянии. Невин сказал, что ему сейчас лучше, чем он рассчитывал. - Ну, это приятное известие,- сказал Дженантар,- мне только хочется, чтобы я побыстрее научился стрелять дальше, чем я это делал раньше. Джилл кивнула расстроенно, думая о том, как она сможет обмануть своего раненного отца. Ей очень хотелось участвовать в этом сражении. Ей не хотелось ничего больше этого за всю ее жизнь. - А вон идет наш лорд Командующий,- заметил Калондериэл,- готов поспорить, что не с нами он хочет поговорить. Джилл посмотрела на Родри, направлявшегося прямо к ним - точно, это ей была предназначена одна из его нежных улыбок на его красивом лице. Иногда Джилл ненавидела его за то, что он был таким красивым. При его приближении Джилл и Дженантар поднялись, а Калондериэл продолжал, нагло развалившись, полулежать на траве. Родри обратился к нему с улыбкой: - Когда Командующий разговаривает с тобой,- взорвался Родри,- ты должен встать. - Прямо сейчас? - сказал Калондериэл,- с чего ты взял, что я должен выполнять твои приказы? - ты будешь делать то, что я приказываю, или покинешь армию. Намеренно медленно Калондериэл поднялся и стоял, подбоченясь. - Слушай, парень,- произнес он,- оставь свою элдифскую спесь для других. Я пришел сюда с Адерином с Запада только потому, что он попросил меня об этом.- Мне нет дела до твоих свинячьих объяснений. Ты сейчас здесь и должен выполнять мои приказы. Или уходи. Дженантар вздохнул в раздражении и выругался. Калондериэл не обратил на это внимание. Родри и эльф напряженно и пристально, не мигая, смотрели друг на друга. Джилл старалась придумать что-нибудь подходящее. Но она вдруг почувствовала, что для Родри было нужно уважение Калондериэла не просто из-за армейской дисциплины, а по каким-то другим, более важным причинам. Она узнала об этом бессловесным путем, исходящим от пророчества. - Если у тебя есть ко мне претензии,- сказал Калондериэл,давай выясним их между собой, и сейчас же. - Он не знает, как мужчины дерутся на дуэли в наших землях,- сказал, шагнув вперед, Дженантар. - Я не знаю? - воскликнул Родри, криво усмехнувшись.Мой дядя приглашал жителей западных земель ко двору, и я не видел ваш народ раньше. Вокруг них собралась толпа. Они сдернули свои рубахи и стали лицом друг к другу: Калондериэл со своим ножом и Родри с ножом Дженантара. Так как лезвие его клинка было слишком коротким, у Джилл сердце сильно заколотилось. Она видела бледные синяки вверху и внизу на спине Родри и она знала, что они пройдут не скоро. Было слишком поздно бежать за Невином. Кроме того она снова услышала предостережение: позволь ему сделать это. Калондериэл начал ходить по кругу и Родри двигался вслед за ним. Оба, согнувшись, кружились в мертвой тишине. Родри сделал выпад, Калондериэл отскочил и замахнулся. Родри увернулся как раз вовремя. И снова они кружили медленно до тех пор, пока Калондериэл не атаковал. Родри отступил назад, затем отскочил в сторону. Калондериэл вскрикнул от боли. Левая рука Родри промелькнула так быстро, что Джилл едва успела заметить движение, и схватила за запястье руку эльфа, в которой был клинок. Он поднял ее вверх и нож в его правой руке сначала блеснул на солнце, а затем стал темным от крови. Калондериэл отскочил назад. На его теле была видна узкая красная рана, из которой текла кровь вдоль его ребер. - Ты будешь исполнять мои приказы? - прорычал Родри. - Буду,- Калондериэл опустил свой нож,- лорд Командующий. Родри вытер нож о штанину и отдал его Дженантару. Взял с земли свою рубаху и пошел прочь под приветственные возгласы своих людей. Джилл смотрела как он уходил и думала о том, что все равно ей нравится Калондериэл и что ей больше бы понравилось, если бы он победил, и что ей было очень грустно видеть его побежденным. Джилл испытала странное чувство вины, когда посмотрела на эльфа и увидела, что он перевязывает рану своей рубашкой, пытаясь остановить кровь. Дженантар сидел расстроенный и тоже наблюдал за Калондериэлом. - Наш молодой лорд такой же проворный, как круглое ухо,заметил Калондериэл,- очень быстрый. - Да,- согласился Дженантар,- ну, теперь ты, может быть, попридержишь свой язык. Адерин ведь предупреждал нас, что он не хочет хлопот, или ты забыл об этом? - Нет, не забыл,- ответил Калондериэл,- но я не хочу, чтобы меня вел в бой человек, который не умеет сражаться лучше меня. - Ну, ты видел, что тебе нечего об этом беспокоиться,Дженантар повернулся к Джилл,- наш Калло здесь сам себе командир. Я думаю, что если тебе придется приказывать сотням лучникам, ты поймешь, что это тяжело - приказывать другим людям. - Только круглоухим,- вставил Калондериэл,- или я должен мириться все время с этим вонючим высокомерием? - Дженантар засмеялся. - Командир или нет,- сказала Джилл,- тебе лучше показать Адерину свою рану. - О, это только царапина. Родри немного придержал свою руку. - Он, правда, не такой уж плохой человек для круглоухих. Кроме того еще и филин летает, разведывая наших врагов. Старик волнуется из-за того, что повстанцы так близко. Река крови льется по лагерю Короуна; густая кровь течет медленно вокруг палаток, обтекает людей и плещется около лошадиных ног. Лослейн знал, что это всего лишь неконтролируемое видение. Ему потребовалось немало времени, чтобы сделать так, что оно исчезло. И даже когда реки не стало, кровавые пятна остались на всем, чего она коснулась. Он зажал руки между коленями, чтобы унять их дрожь и старался слушать то, о чем говорили на военном Совете. Лорды спорили о чем-то, но их слова казались ему порывами ветра, долетавшими из ниоткуда. Наконец он встал и ушел, не сказав никому ни слова. Пока он шел по лагерю, он спиной чувствовал людскую ненависть, направленную в него, как удары клинка. В его палатке была прохлада и полная тишина. Армия была слишком удручена и измотана, чтобы производить много шума. Лослейн лег на одеяла и дышал глубоко и медленно до тех пор, пока его руки не перестали трястись. Он намерен был вызвать темноту. Он знал, что где-то в темноте была скрыта сила, которая сможет помочь ему - он понял это из своих видений, показавших ему, что все отошло в сторону. Он закрыл глаза и заставил себя расслабиться, затем медленно представил себе темноту и вызвал ее. Видение оставалось только картинкой, энергия не потекла, темнота не пришла. Он пытался снова и снова, но не смог вызвать даже черной точки, которая была началом настоящей темноты. Теперь он знал, что был покинут. Его странный союзник, приходивший к нему непрошенно, ушел. Совсем ушел. Он открыл глаза и почувствовал, что весь вспотел и дрожит. На мгновение он так растерялся, как это бывает с ребенком, уснувшим на материнских руках, а проснувшимся в чужой кровати. Что он наделал, позволив впутать себя в этот пустячный мятеж? Вместо того, чтобы бежать на восток изо всех сил, чтобы его не мог догнать Адерин. Вдруг он вспомнил о своем убийстве. Вспомнил эльфа, которого он убил с помощью магического камня. Адерин был всего лишь в нескольких милях отсюда. И он потребует возмездия. Теперь только он понял, как глубоко он был околдован - и на месяцы. Он бросился лицом вниз и зарыдал, уткнувшись в одеяла. Постепенно он пришел в сознание из-за шума, доносившегося снаружи. Сначала он проник в его сознание, этот шум, а лишь потом привлек его внимание. Люди кричали снаружи и бегали вперед и назад лошади ржали, проносясь мимо. Это, должно быть, атака. Лослейн вскочил на ноги, как только Корбин ввалился в палатку. - Вот ты где? - прокричал Корбин.- Помоги мне, черт побери! Нечего прятаться здесь в засаде, словно бешеная собака. - Попридержи свой язык, когда говоришь со мной! Что случилось? - Кенис и Кинван пытаются увести своих людей. Они хотят предать восстание. С проклятием Лослейн побежал вслед за Корбином. Он был напуган, думая, что у него ничего не получится сейчас, когда темнота предала его.
Невин сел на землю в тени от повозки. Он закрыл глаза и расслабил плечи. Слуги, наверное, думали, что старик дремлет, потому что говорили шепотом, когда проходили мимо него. Даже если бы они кричали, все равно это не нарушило бы его натренированного внимания. Он не спал он медитировал. Он вызвал образ шестиконечной звезды. Красный и голубой треугольники переплелись в его сознании. Он использовал ее для того же, для чего неумелые знатоки Двуумера используют магический кристалл. В центр звезды приходили и уходили образы - умственные отражения астральной плоскости, которые охватывали небесный путь, а небесный охватывал физический. Там небесные, мысленные, формы и образы жили сами по себе и они держали в памяти каждое событие, даже если оно происходило в плоскости, расположенной ниже. Невин обыскал этот обширный дом, ища следы черного мастера, который стал теперь его непосредственным и настойчивым врагом. Так как последнее сражение произошло совсем недавно, Невину было легко вызвать его образы перепутанной, колышущейся, частично перекрывающейся тьмы видений. В конце концов он разобрал их и нашел образ Куллина, сражавшегося с окружившим его отрядом. Невин задержал это видение в своем сознании, затем использовал его как основу, собрав вокруг нее другие образы, также как пыль в воздухе собирается вокруг капли дождя. Наконец он увидел то, что хотел. В центре звезды появилась мерцающая темнота далеко в пространстве над полем боя. Когда Невин попытался переместить ее ближе, она исчезла. Темный мастер умел хорошо скрывать свои следы. Невин прервал медитацию с чувством, похожим на раздражение. Он не надеялся выяснить много, но рассчитывал на этот путь. Он встал и потянулся, размышляя о том, какой маневр предпринять в следующий раз. Он увидел, что Адерин бежит изо всех сил, возвращаясь в лагерь и направляется к палатке для знати. Наверное, у Адерина были важные новости, поэтому Невин поспешил вслед за ним. Перед палаткой сидели Родри, Слигин и Передир. Увидев подбежавшего к ним взволнованного мастер Двуумера, Родр , приветствуя его. - Господа,- произнес Адерин, едва переводя дух,- Корбин собрал лагерь и отправился на север. Я нашел его в десяти милях отсюда. - Ах, черт бы его побрал! Что он делает? Бежит в свою крепость? - Похоже. И с ним только около сотни крепких всадников. Я видел только два герба: Короуна зеленый с коричневым и красные щиты с черной стрелой. - Люди Новека,- вставил Слигин,- о, так его сторонники изменили ему. Это хорошие новости. - Тогда он точно бежит в свою крепость,- заметил Родри,нам пора поймать его. Будь я проклят, если пойду на мировую с ним сейчас и мы не возьмем крепость Бруслин. Послушайте, если мы оставим обоз, то сможем догнать его на следующий день. - Я бы согласился на это,- сказал Передир,- но Лослейн будет знать, что мы предпримем и у Корбина будет время, чтобы занять выгодную позицию и тогда нам придется сражаться на уставших лошадях. Родри был с ним согласен. - Ну ладно,- сказал он,- тогда мы выйдем сегодня за ним вслед и постараемся завтра захватить его. Затем он увидел, что Невин стоит рядом и слушает. - Так, сэр! Когда мы выедем, то вы с Адерином поедете вместе со мной во главе колонны. - Адерин может ехать где захочет,- ответил Невин.- А я должен сопровождать раненных в Форт Гвербин. - Что? - рассердился Родри, почувствовав себя покинутым. - Послушай, парень. Я не говорил тебе раньше, но за спиной у тебя еще худший враг, чем Лослейн. Я намерен предпринять контр-наступление. Адерин будет иметь дело с Лослейном. Он сам взял это дело на себя. Невин ушел до того, как Родри мог сказать ему что-нибудь, не обращая внимания на то, что он был Командующим. Он не знал, как приказать старику вернуться. Родри провел в страшном беспокойстве тот час, в течение которого армия поела, собралась и приготовилась к движению. Освободив своего слугу для других дел, он сам оседал своего коня и его мерина и послал за Джилл. Он увидел ее на телеге, где она примеряла кольчугу с убитого. Она никогда раньше не носила кольчугу. - Бог ты мой! - воскликнул Родри,- как ты собираешься драться, если ты не привыкла к такой тяжести. - Я очень быстро к ней привыкну, господин,- ответила Джилл. - Дай бог. Но я волнуюсь. Ради черного волосатого осла лорда Ада, я хочу, чтобы ты не ездила с нами. - Это ваша Судьба, и поэтому я убью Корбина, это точно. Даже если я умру вместе с ним,- Джилл сказала это так спокойно, что ему захотелось плакать от стыда за то, что его Судьба подвергает ее опасности. Он оставил ее подбирать себе кольчугу и шлем и поехал к табуну. Среди лошадей у него был особенно прекрасный западный охотник по кличке Восход. Он был бледно-золотистого цвета. Он не брал эту лошадь в сражения только потому, что она была такая ценная. Но он решил, что Джилл получит ее. Он оседлал Восхода собственным боевым седлом и повел его к Джилл. Он увидел ее в кольчуге с капюшоном, откинутым на плечи. Ее золотистые волосы сверкали в солнечном свете. У него снова защемило сердце. Она была так прекрасна. И кроме того он знал, что его Судьба обрекла ее. - Вы правы насчет тяжести,- сказала Джилл,- ей-богу, я никогда не думала, что кольчуга такая тяжелая. Она весит хороших два стоуна, это точно. Он подал Джилл поводья. - Послушай, серебряный клинок, вот лошадь, которую я обещал тебе. - Ох, черт побери! Ваша светлость слишком щедры. - Нет. Если я вынужден просить девушку защищать меня. У нее должна быть самая лучшая лошадь во всей армии. Джилл нежно провела рукой по его щеке. - Родри,- сказала она,- если ты не будешь чувствовать позора от этого, я буду презирать тебя, но если ты не разрешишь мне сражаться за тебя, тогда ты дурак. Он повернул к ней лицо и поцеловал ее пальцы. - Тогда я сделаю так, как прикажешь, моя госпожа,ответил он. Он ушел. Джилл осталась одна и стояла молча. Он желал ее и боялся за ее жизнь. Наконец армия была готова к походу. Во главе колонны Родри повел своих сторонников и своих людей на север. Они шли по дороге, которая пролегала по полям и рощам, извиваясь между фермами и разъединяясь на несколько, когда проходила по деревням, отчего Родри был раздражен, потому что ему казалось, что это замедляет его продвижение. Его единственным утешением было то, что Корбин передвигался медленнее, потому что с ним были раненные. Вечером он увидел в стороне от дороги два трупа - кого-то из людей Короуна, умерших от ран. Родри остановил армию сделав привал. Слигин подъехал к нему. - Бедняги,- заметил он. - Да. Я думаю, мы будем находить их еще больше. Корбин в безнадежном положении. - Он получил по заслугам, так ведь? И мы едем, чтобы убить его. Родри, несмотря на то, что спешил, приказал своим людям завернуть тела в одеяла и положить в одну из повозок. Этой же ночью, когда армия разбили лагерь для ночлега, их похоронили как следует.
Сразу после заката в крепость Канобэйн прибыл гонец. Ловиан и всадники из крепостной охраны с нетерпением ждали новостей и вокруг писаря, читавшего донесение, сразу собралась толпа. Услышав о смерти Даумира, Ловиан громко вскрикнула. - Мне очень жаль,- заметила она, обращаясь к столпившимся домочадцам,- он был хорошим и преданным человеком,- она замолчала, задумавшись,- завтра выедем им навстречу. Если Корбин бежит, как лиса, в свою нору, он не будет искать меня здесь. Мужчины проводят меня и остальных женщин в Форт Гвербин, а потом поедут за армией. Крепостная гвардия приветствовала ее. Капитан повернулся к ней с насмешливо поднятыми бровями. - Я хочу быть ближе к военным действиям,- пояснила Ловиан,- если сторонники Корбина изменят ему, то они все будут рассчитывать на сепаративный мир. Мне надо быть в крепости Гвербин, чтобы принять их. Что, если Родри придет на ум оказаться там и они обратятся прямо к нему? - Он может конечно. И я забыл о Риисе. - А я не могу забывать ни на одну минуту, ни на один день.
Армия выехала в погоню за Корбином. Невин лег на одеяла и проспал до полудня и встал только тогда, когда надо было смотреть за раненными во время обеда. Вечером, как только стемнело, он вышел из лагеря и направился в рощу. Он сказал Родри о том, что не поедет с армией и сделал так потому что у него не было необходимости быть физически близко к Родри, в то время как мастеру черной магии это было необходимо. Невин был уверен, что он находился сейчас далеко отсюда, во всяком случае, довольно долго бежал, чтобы Невин не догнал его, послав вслед вооруженных людей. Уединившись в лесу, Невин вошел в транс и поднялся на эфирный уровень. Он помчался на север, обгоняя на лету птиц, пока он увидел внизу перепутанную массу аур - это означало, что армия Родри была под ним на земле. Как часовой он парил над ними, кружа летал в одну сторону, затем - в другую, не заметив, как время пролетело. К полночи, когда астральный поток сменился от Воды к Земле и эфир пришел в волнение и начал пениться, Невин боролся с ним, чтобы удержаться на своем месте, как пловец борется со стихией в штормовом море. Сейчас, если черный мастер был достаточно рисковым, для него было самое подходящее время - для того, чтобы атаковать. Невин держался ближе к Земле, там где волны были меньше и старался удержаться на своем посту. Время от времени он поднимался вверх, борясь со стихией, чтобы иметь дальний обзор, а затем снова вынужден был опускаться вниз. Волны нарастали медленно и плавно. А затем также медленно и волны и пены исчезли. Только когда горизонт стал наконец ясным, Невин заметил, что кто-то движется ему навстречу. Но это был Адерин, парящий в простой голубой ауре - очень похожей на его собственную. - Как идут дела? - подумал Адерин. - Медленно. Никаких признаков нашего врага,- подумал в ответ Невин. - Я тоже ничего не заметил. Я рискнул приблизиться в этом состоянии к лагерю Корбина. Лослейн не вызвал меня. Горе Адерина всколыхнулось, как волна, почти реальная здесь, в эфире. - Думай о нем как об умершем, мой друг,- Невин вложил так много нежной симпатии в свою мысль, как только мог,похорони его, и забудь. - Мне ничего больше не остается,- внезапно Адерин повернулся и последовал за серебряной нитью, ведущей далеко вниз от его тела. Невин оставался на страже всю эту ночь - до тех пор, пока эфирный поток не начал вращаться почти перед самым рассветом. Черный мастер не мог действовать в потоке эфира или Воздуха, поэтому Невин вернулся в свое тело. Он долго размышлял, придя назад в лагерь. Может быть, черный мастер выжидал просто, когда Невин уйдет со своего поста - возможно, но маловероятно. Невин подробно остановился, задержав свою мысль на черном мастере думая о каждом злодеянии, которое он может совершить, но ни одно пророческое предупреждение не пришло к нему, не было даже самого слабого намека на боль. Из этого он сделал вывод о том, что черного мастера здесь не было. - Мне надо было сделать это прошлой ночью и избавить себя от скуки,- произнес вслух Невин.- Но я не предполагал, что он так легко уступит,- и он неожиданно рассмеялся сам с собой. Он считал свою энергию само собой разумеющейся до такой степени, что забыл, что она могла приводить в ужас окружающих, приводя к тому, что они сторонились его.
Предыдущей ночью армия Родри расположилась лагерем на общинном пастбище в полумиле от деревни. Родри разбудил всех до рассвета и приказал поторопиться и приготовиться к отъезду. Но им пришлось задержаться на целый час, чтобы накормить лошадей. Джилл думала, что Корбин уже в пути: он мог не щадить лошадей, потому что направлялся в свою крепость. Как только Джилл закончила завтракать, к ней подошел Адерин и попросил отойти с ним в сторону. Невдалеке на берегу пруда была рощица ив и они направились туда, чтобы поговорить наедине. Адерин, вздохнув, сел на ствол упавшего дерева. Он выглядел очень утомленным: когда яркий свет попал на его лицо, то осветил морщинки вокруг глаз. - Я думаю, что ты не обидишься на меня, Джилл,- сказал Адерин.- Но ты действительно думаешь, что можешь одолеть Корбина? Если эта схватка безнадежна, то Невин никогда не простит мне твоей смерти. - Я верю. Но если мы будем драться один на один, я надеюсь на победу. Тем более, что Родри рассказал мне, что он старый, неповоротливый и толстопузый. Если я смогу заставить его двигаться, он быстро устанет. - Старый? Я думаю, ему тридцать восемь. - Ну, не обижайся на меня, но для воина он уже старый. - Я согласен с тобой. Вдруг в роще потемнело. Адерин вскочил на ноги и выругался, когда увидел среди чистого неба клубы серых густых дождевых туч. С шумом падающих листьев ветер пронесся по роще. Вдали загромыхал гром. - Это - дело Лослейна? - спросила Джилл. - А чье же еще? Я займусь этим, а ты беги, дитя. Лошади! В полумраке от туч, несущихся издалека с холодными каплями дождя Джилл бегом бросился назад в лагерь. Здесь была суматоха: люди ругались, капитаны и лорды бегали, отдавая приказы, стреноженные лошади прыгали. Когда Джилл добежала до табуна, сверкнула первая молния, уйдя в землю совсем близко от нее. Лошади заржали и пытались вырваться из своих пут. Молнии сыпались одна за одной. Джилл схватила недоуздок на ближней лошади и развязала его, выпустив лошадь на свободу и как раз вовремя. Ругаясь, остальные воины бросились к табуну и начали делать то же самое, что делала Джилл. Родри схватил лошадь рядом с Джилл и освободил ее с привязи. - Приготовься бежать,- прокричал он Джилл,- если все разбегутся - спасайся, не удерживай их. Дождь продолжался, капли падали вниз с порывами ветра. Все промокли насквозь за две минуты. Лошади прыгали и вставали на дыбы, пока люди освобождали их, без конца приговаривая и успокаивая. Но сверкание молний внезапно прекратилось, как будто бог Тарн забрал у Лослейна свое оружие назад. Через несколько минут и дождь прекратился. Джилл посмотрела вверх и увидела, что тучи рассеиваются, кружась в беспокойных порывах ветра. На мгновенье показалось, что тучи сгущаются снова и даже будут преследовать людей, но полоса голубого неба над ними упорно оставалась ясной. - О, боги! - прошептал Родри.- Двуумер. Последние тучи исчезли. Они растворились вдруг и ушли полностью. Джилл судорожно задрожала. Хоть Адерину и удалось все-таки рассеять грозу, она все же замедлила продвижение армии. Промокшие запасы продуктов надо было перепаковать, мокрые одеяла - отжать, кольчуги - протереть насухо, взволнованных людей - успокоить. Они выехали на целый час позже, чем могли бы - на час, который увеличивал расстояние между ними на целых три мили. - Мы оставляем телеги позади,- сказал рассерженно Родри,Джилл поедет рядом со мной. Мы все выезжаем ловить этого ублюдка. Сердце Джилл колотилось от страха, когда она въехала в колонну. Непривычная кольчуга тянула ее вниз своим весом. Она не могла быстро двигаться, одев ее. А скорость была ее лучшим оружием в любом сражении. Кроме того ее плечи жгло как огнем. Но когда Родри улыбнулся ей своей неистовой улыбкой, она, кивнула головой, улыбнулась ему в ответ. Она хотела скрыть от него свой испуг. Армия ехала, меняя поочередно шаг и рысь. Это означало, что они смогут ехать пять миль в час против трех, которые мог сделать Корбин. Во время езды Джилл то и дело смотрела вверх и через несколько миль увидела в небе ястреба, кружащего высоко над ними. Ее желудок сжался. Ястреб, покружив над ними, отправился на север. Колонна ехала молча. Они ехали мимо ферм, покинутых воюющими лордами, через поля и рощи. Джилл уже казалось, что легче умереть в бою, чем постоянно испытывать этот страх, который не покидал ее. Однако Корбину удалось опередить их. Проезжая по сжатому полю, они увидели брошенный обоз, десяток раненных лошадей и четырнадцать раненных бойцов, оставленных лордом на произвол Судьбы. Корбин бросал все, что могло задержать его продвижение и бежал в крепость Бруслин. - Говно. Куча говна,- прорычал Родри.- Нам не догнать его. Родри долго сидел в седле в полном отчаянии, затем со вздохом поднял голову. - Бросил безо всякой помощи, да? Давайте посмотрим, чем мы можем помочь этим беднягам. Хозяйственный обоз и лекари скоро догонят нас. Джилл спешилась. Она подумала, что еще никогда не встречала такого благородного лорда, как он. Вместе они прошли по импровизированному лагерю, где раненные лорды лежали на мокрых одеялах, дрожа от холода, прямо на земле. Буря, вызванная Лослейном, застигла и их тоже. Один человек встал и оперся на телегу. Его голова была обернута окровавленной повязкой, на его правую руку была наложена шина. Когда он увидел Родри, два ручейка слез потекли по его лицу. - Как тебя зовут, парень,- спросил Родри.- Давно вы здесь? - Ланик, господин. Мы провели здесь всю ночь. Здесь был лагерь армии Корбина прошлой ночью, а потом они бросили нас здесь. - Ваш лорд предлагал вам что-нибудь другое? - Нет, господин. Вернее, не всем. Я сказал, что я останусь с ними. Я могу стоять и могу хоть чем-то помочь - хотя бы покормить.- Ланик замолчал, глядя на Родри глазами, обезумевшими от боли,- это было колдовство, господин. Лорд Корбин ни за что не бросил бы нас, но Лослейн заколдовал его. Я видел это. Он заколдовал его, ей-богу. Я скорее сдамся вам в плен, чем буду молчать об этом вонючем колдуне. - Но, черт побери! - воскликнула Джилл.- Я нисколько не виню тебя. При звуке ее голоса у Ланика перехватило дыхание. - Девушка,- прошептал он,- ей-богу, девушка с мечом,- и он залился слезами. Через час пришел продовольственный обоз. Родри приказал двум лекарям сделать все, что возможно, для людей Корбина. Но Адерина вызвали на военный совет. Лорды собрались в круг и подавленно смотрели на землю. - Может быть, лучше догнать его и устроить ему осаду? - Правильно,- согласился Родри.- Ох, черт побери. Он, наверное, послал гонца с донесением об их продвижении Риису, прося о помощи. Ему будет на руку, если мой разъяренный братец отзовет меня, как гончую собаку, которая идет по следу. - Неужели, господин? - вмешался Адерин,- а что, если его гонец доедет до Рииса? Все повернули головы, посмотрев на этого хилого старика, который однако обладал такой силой, о которой они даже и не подозревали. - Лослейна надо остановить, и сейчас же,- продолжал он,вы думаете, что гвербрет Риис поверит нам, если мы скажем ему, что Лослейн организовал этот мятеж с помощью колдовства? Конечно, нет. И вы думаете, что Лослейн избежит наказания и не отплатит кровью за этих людей, которых он убил? И он будет и дальше вершить свои грязные дела? - Это все хорошо,- сказал Родри,- но если мы даже перехватим гонца он даст показания против нас Риису, если мы оставим его в живых. Будь я проклят, если убью хотя бы пару безвинных людей. - А я вам этого и не предлагаю,- сказал Адерин, улыбнувшись.- Оставьте их мне, лорд Командующий. Я не трону ни единого волоска на их головах, но Риис никогда не получит донесения Корбина. Я клянусь вам в этом. Колонна подвод, везущих раненных двигалась медленно и часто останавливалась, чтобы люди могли отдохнуть. В полдень они задержались надолго, так как Невин и хирург делали все, что было необходимо. Невин даже успел что-то перекусить. Он почувствовал, что Адерин вызывает его. Он отошел к узкому ручью и использовал в качестве фокуса солнечные блики на поверхности воды. Образ Адерина появился довольно быстро. - Вы захватили Корбина? - подумал ему Невин. - Нет, черт бы его побрал. Он намерен встать под осаду в своей крепости. Побыстрее скажи мне вот о чем. Ты знаешь политическую обстановку Элдифа лучше меня. Предположим, что Корбин намерен послать гонца к какому-нибудь союзнику, прося его прорвать осаду. Как это будет? - Сейчас. Ты действительно думаешь, что он может сделать такую глупость? Он пошлет гонца к Риису, рассчитывая на перемирие. В глазах Адерина вспыхнула искорка необычной хитрости. - И я не сомневаюсь, что к нему,- подумал Адерин,- но ответь мне в любом случае на мой вопрос. Я объясню позже, когда будет больше времени. - Ну ладно, дай мне подумать. Это будет скорее всего Талис из Белглеафа. - Спасибо. Затем образ исчез. Невину оставалось только догадываться о ходе мыслей его ученика.
Благодаря тому, что лорд Корбин взымал пошлину за проезд по мосту через Делондериель, крепость Бруслин был хорошо укрепленным городом. Он был окружен каменной стеной и его охраняла довольно многочисленная - около ста человек крепостная стража. Хотя Лослейн не любил жить в Бруслине, этой ночью ему не терпелось приехать туда побыстрее. Армия еще толпилась в воротах, а Лослейн уже передал свою лошадь слуге и поспешил наверх в свою комнату в верхнем этаже башни. Он открыл ставни на окнах своей спальни и наклонился через подоконник наружу в чистый вечерний воздух. Он был так измучен, что чуть не плакал. - Адерин во всем виноват,- сказал он сам себе,- это все его проделки - это он не дал мне послать на них бурю, как я хотел. Ну ладно, пусть старик выиграл первое сражение, но будут еще и другие. - Все же я не сдаюсь,- прокричал Лослейн,- нет, не Я, а Лослейн могущественный, хозяин Сил Воздуха! Когда он отвернулся от окна - увидел Адерина, стоящего посредине комнаты. Образ был таким ясным и устойчивым, что Лослейн вскрикнул, думая, что он был здесь во плоти. Только когда видение слегка заколебалось, он понял, что это был образ и вспомнил, что забыл поставить свои астральные заслоны над крепостью. - Мальчик, мальчик, послушай меня,- сказал Адерин,- у тебя еще есть один последний шанс. Я знаю что кто-то использует тебя. Сдайся сейчас и возмести убытки. Если еще больше людей умрет из-за тебя, тебе не будет прощения. Сдайся сейчас, пока тебе еще можно помочь. Адерин был так удручен, что Лослейн громко зарыдал. Его отец стоял здесь и предлагал простить его; его отцу было известно все - а он только догадался об этом - так он был околдован. Таким он был слабым и глупым, что позволил околдовать себя врагу, о котором он даже не знал. - Мальчик,- произнес Адерин,- я прошу тебя. Стыд, смущение, чувство отвращения к себе - все поднялось в нем, заполнило его, превратилось вдруг в густой туман, заполнивший комнату и сделавший образ Адерина неясным. Лослейн хотел закричать, протянуть к отцу руки, но туман мешал ему, и вдруг он рассвирепел, дрожа и крича в гневе. - Уйди! Уходи, я не нуждаюсь в твоей помощи,- Лослейн вызвал поток энергии и бросил его в образ - огневой вал раскаленного света, но задолго до того, как он сделал это, образ удалился. Лослейн упал на колени и заплакал, окруженный пенящимся грязным туманом, который медленно, клочок за клочком, прояснялся сам собой. Он долго не мог взять себя в руки. Он поднялся, оперся о маленький столик, на котором кувшин с медом и кубок стояли наготове и выпил мед залпом. Он почувствовал, что не может больше оставаться в одиночестве. С кубком в руке он выскочил из комнаты и побежал вниз по спиральной лестнице. В большом зале башни было жарко. Люди сидели за столами и курили, другие стояли у стен и тихо разговаривали, или просто пили эль - столько, сколько слуги успевали им принести. Лослейн занял свое обычное место справа от Корбина. Напротив него сидел Новек и смотрел вокруг удивленно. Корбин ел кусок жаренной свинины, сначала откусывая от него, а потом стал отрезать куски с салом клинком. - Рад, что ты пришел, Советник,- сказал ему Новек.- Мы с твоим лордом только что обсуждали, не послать ли нам гонца к гвербрету Риису с предложением о перемирии. - Новек обещает, что сделает все быстро,- проговорил Корбин громко с нарочитой веселостью. - Но нам надо отправить их сегодня же ночью. Держу пари, что завтра Родри начнет осаду крепости. Они оба смотрели на Лослейна, ожидая его ответа. - Ну конечно,- прорычал Лослейн,- вам нужен Двуумер, чтобы услышать то, что само собой разумеется. Оба лорда робко закивали головами. Корбин дожевал кусок свинины и отрезал себе следующий. - Нам надо точно знать, где сейчас армия Родри,- заметил Новек. - Наши гонцы не должны попасть им в руки,- Корбин кивнул головой и рыгнул громко. Лослейн почувствовал, что не может оставаться с ними дольше. - Я прямо сейчас этим и займусь, сказал Лослейн; он побежал в свою комнату, весь потный от страха. Он был очень напуган тем, что Адерин видел его магический кристалл. Он вошел в комнату и зажег свечной фонарь, направив в него искры из своих пальцев. Вид пламени, вызванного по его желанию, успокоил его. В нем еще была энергия. Он сорвал с себя одежду и бросил ее на кровать. Даже величайшие мастера Двуумера не могли своей энергией перемещать неживую материю - такую, как ткань, например. Лослейн оперся о подоконник широко расставленными руками и пристально смотрел вверх на звездное небо до тех пор, пока совершенно не успокоился. Он чувствовал, что энергия постепенно накапливается в нем. Осторожно он призвал ее в себя все больше и больше, пока она наконец не заполнила все его сознание. Мысленно он представил себе образ красного ястреба, во много раз превышающего по размерам реального, а затем перемещал этот образ вперед до тех пор, пока ястреб не оказался на подоконнике между его руками. Образ птицы существовал только в воображении Лослейна и также в воображении он переместил птицу. Благодаря многим годам, проведенным в постоянных психических упражнениях, он смог представить, что стоит на подоконнике и обозревает окрестности глазами ястреба. Сконцентрировав все свое внимание на ястребе, он произносил магические слова - простое гипнотическое заклинание, которые ему перенестись в эфир. Когда он увидел холодный голубой свет, он знал, что его сознание переместилось на более высокий уровень. За этой чертой вещи становились по другую сторону простых образов. Оглянувшись назад, он увидел свое тело, лежащее на полу и серебряную нить, соединяющую тело и птицу. Он мог просто наблюдать за своей аурой, но у него созрел более опасный план. Мысленно он произносил слова, известные кроме него только Элкиону Лакару, и видел, что губы его тела шевелятся в такт им. Когда он взмахнул крыльями, поднялись руки его тела на полу. У каждого человека есть его эфирный двойник, который поддерживает и усиливает плоть; если двойник дос силен, плоть будет следовать его примеру. Лослейн произносил свое заклинание, мысленно напрягая всю свою волю, пока, наконец, с последними словами заклинания не перешел из физического состояния в новую форму. Лослейн - человек ходил по комнате. Ястреб стоял на подоконнике с широко раскинутыми крыльями. Издав победный клич, Лослейн прыгнул в ночь и полетел над крепостью. Он любил летать - свободно парить в воздухе и смотреть на все с высоты. Каждая крепость и каждое здание казались игрушками, разбросанными нетерпеливой детской рукой. Лослейн, даже будучи в образе ястреба, сохранял свое эфирное зрение, являющееся важным элементом трансформации. Ландшафт под ним светился в синей ночи красной аурой. То здесь, то там виднелись желтые ауры пасущихся коров и лошадей. Дорога была холодной черной полосой. Паря вдоль дороги, Лослейн полетел на юг. Он летел до тех пор, пока не увидел скопления аур, которое должно быть, было армией Родри. Лослейн набрал высоту и описал длинную дугу вокруг лагеря. Его мозг насторожился, почувствовав эфирный слой, в котором могла находиться аура Адерина. Ничего не обнаружив, он решил, что старик либо спал, либо тратил свое время на то, чтобы ухаживать за раненными. Затем он услышал тихий печальный крик филина. Вздрогнув и в ужасе захлопав крыльями, Лослейн развернулся против ветра и поднялся еще выше. Внизу под собой он заметил серебряный след, а затем увидел огромного серебряного филина, вылетевшего из-за деревьев. В ужасе Лослейн развернулся в воздушном потоке и быстро полетел в сторону крепости, с трудом взмахивая своими большими крыльями, и так летел до тех пор, пока не убедился, что филин остался далеко позади. Он вернулся в крепость невредимым и сел на подоконник, слушая, а может только думая, что слышит, призывно звучащую тихую ноту печали, плывущую в ночи. К полудню следующего дня армия Родри добралась до поместья Корбина. Дома фермеров были плотно закрыты. Даже птенцов и цыплят не было видно во дворах. Из горького опыта фермеры знали, что армия даже такого лорда, как Родри Мэйлвейд заберет все, что попадется съедобного на их пути. Крепость Корбина стоял на невысоком насыпном холме посредине пастбища, но ни одной коровы из стада его сиятельства не было видно. Оставив обоз позади, Родри предпринял пробную вылазку, но тяжелые железные ворота крепости были наглухо закрыты. Наверху, на стене из-за зубцов выглядывали люди. На крыше башни вызывающе развевалось знамя Корбина. Родри приказал своим людям окружить крепость. Началась осада. Как только появился обоз, Корбин выслал на переговоры герольда - пожилого камергера Греймина, дрожащего от страха, несмотря на то, что был защищен жезлом, который должен обеспечить его неприкосновенность даже перед самым коварным лордом во всем Девери. Увидев представительного старика, который пыхтя спускался с холма, Родри спешился и почтительно сделал ему навстречу несколько шагов. Он был уверен, что находится на расстоянии, большем полета стрелы, от крепости. - Приветствую вас, лорд Родри,- начал Греймин.- Мой господин просит, чтобы вы отвели войско с его земель. - Передайте своему господину, что я полностью отказываюсь выполнить его просьбу. Он мятежник и объявлен мной вне закона. - Вот как? - старик нервно облизнул губы,- даже если сейчас гонцы едут к гвербрету Риису с просьбой вмешаться в этот военный вопрос? - Тогда я буду ждать здесь со своей армией прибытия его светлости. Рассчитывайте на то, что будете под полной осадой до тех пор, пока гвербрет лично не прикажет мне отойти. Передайте также вашему господину, что он укрывает у себя убийцу Советника Лослейна и я требую, чтобы он как можно скорее выдал его для разбирательства. Греймин испуганно заморгал. - У меня есть свидетели преступления Лослейна,- сказал Родри.- Если он не будет доставлен сюда до наступления ночи, ваш господин будет тогда дважды мятежником. Есть еще один вопрос, дорогой герольд. Хоть я и воюю против Корбина, я намерен простить Новека и его людей. Все, что они должны сделать - попросить об этом и уехать. Греймин повернулся и побежал с такой скоростью, какую позволяло ему его старческое дыхание. Родри рассмеялся. Затем он отошел назад и отдал армии приказ обосноваться и начать земляные работы. Закат разумеется, наступил без выдачи Лослейна, но к этому времени армия уже заканчивала укрепительные работы. Телеги обоза были собраны в одно место и вокруг них был выкопан узкий ров с насыпью. Палатки были поставлены и окружены рвом пошире. Вокруг холма галопом ездили вооруженные патрули на случай, если Корбин предпримет попытку скрыться. Чтобы Корбин не убежал, когда люди Родри обедали, сам Родри со Слигином прошли по лагерю с проверкой. - Я думаю, никто из них не сможет нам чем-нибудь помочь,мрачно заметил Слигин,- Адерину, конечно, хорошо говорить о перехвате гонцов, но что он сможет сделать? Невозможно представить себе, один старик сможет с ними справиться посреди дороги! - После того, что я видел своими глазами, я готов поверить чему угодно. Нам остается только ждать и смотреть. Ожидание было недолгим. Около полудня следующего дня к Родри прибежала стража с известием о том, что знатный лорд в сопровождении двенадцати человек ждет его прямо возле лагеря. Прибывшим лордом оказался Талис из Белглеафа, в обязанности которого входило исполнение приказов гвербрета. Так как Родри мог только предположить, что он был здесь с поручением от Рииса, он выругался про себя, кланяясь. Талису было около сорока и он имел самые хитрые в мире узкие глаза зеленого цвета. - С чем вы пожаловали ко мне, господин? - спросил Родри. - С довольно странным поручением,- Талис обернулся и махнул рукой своим людям.- Приведите сюда этих пленников. Когда их привели, Родри узнал в них людей Корбина. Они упали у его ног на колени и, совершенно потрясенные, уставились в землю. - Вам известно, что моя сестра - жена Корбина? - спросил Талис. - Нет, не знал об этом,- ответил Родри.- Но я ей симпатизирую. Талис позволил себе дважды улыбнуться: - Я хотел сказать, что она была женой Корбина. До того, как она вместе со своей свитой приехала ко мне в самом начале этой проклятой войны. Я тогда поклялся, что ни за что не отпущу ее назад к ее бывшему засранцу-мужу. Даже если вы не вздернете его и он останется живым. Он свел ее с ума. Она бормочет все время о каком-то злом Двуумере и о том, что в Корбина вселились злые духи. - Черт возьми! - Родри постарался выглядеть испуганным и шокированным.- Какой ужас! - И я так думаю. Ну и еще эти двое приехали с донесением от Корбина, прося меня как можно быстрее поднимать армию и ехать снимать осаду. Родри тихонько свистнул в раздражении. - Совершенно верно, ваша светлость,- воскликнул Талис,если ваша светлость согласится, я отведу этих пленников назад к Риису, и на этом покончим. Вы видите, Корбин не отправил с ними никакого донесения, и поэтому мне нужны их показания. - Я буду очень рад. Только я хотел бы попросить вас позволить мне до вашего отъезда показать их Корбину. Мне надо, чтобы когда мой герольд будет говорить ему о том, что я захватил их, Корбин знал, что он не обманывает его.
Они пришли в комнаты Корбина, чтобы без свидетелей поговорить о новостях. Новек сел на подоконник. Корбин ходил по комнате взад и вперед. Лослейн сел на стул и всем своим видом старался показать, что такой поворот событий нисколько не волнует его. Новек непрерывно тер уши тыльной стороной ладони, при этом хрюкая, как свинья. - Ты допустил ошибку, когда обратился к Талису,прорычал Новек. - Я не делал этого,- прорычал в ответ Корбин.- Можешь ты понять это своим медным лбом? Я не посылал Талису никакого донесения. Я отправил этих двух гонцов в Абервин с предложением о перемирии - мы ведь так решили сделать. Лослейн выругался на языке эльфов. - Предатель! - продолжал Корбин.- В крепости должен быть предатель, который очень хорошо знает, на что способен Талис. - Кто же это может быть? - произнес Новек.- Точно, что это ни один из нас. И никто из наших людей, и я не думаю, что твои двое парней придумали это сами. - Да, это верно,- Корбин остановился и повернулся к нему.Я сам этому удивился. Я не из тех людей, кто прощает. Когда рука Новека потянулась к рукоятке меча, Лослейн вскочил со стула и встал между ними. - Не будьте дураками,- прорычал Лослейн.- Все было очень просто. Людям Родри ничего не стоило перехватить гонцов по дороге и подкупить их. Корбин вздохнул и протянул Новеку руку. - Извини,- сказал он,- я так устал от всего этого. - И я тоже,- Новек крепко пожал руку Корбина.- Ну да ладно. Того, что сделано, уже не вернешь, так ведь? Вопрос в том, что же нам теперь делать. - Я все же не теряю надежды,- проговорил Лослейн, льстиво улыбаясь Корбину,- может быть, можно как-нибудь подругому отослать донесение, без лошадей? Лослейн чувствовал, что пот выступает на его спине. Адерин сторожил его там, снаружи - поджидал, наблюдая, как он пытался вырваться из крепости. - Есть один способ,- выдавил из себя улыбку Лослейн.- Его светлости когда-то нравились мои проделки. Корбин улыбнулся. Новек начал так теребить пальцами усы, как будто хотел вырвать их совсем. - Если господин позволит,- продолжал Лослейн,- я вернусь в свою комнату и подумаю над этой проблемой. Лослейн взбежал по лестнице в свою комнату, запер дверь и бросился на кровать. Вся его болтовня о том, что Родри подкупил гонцов, была только лишь уловкой для того, чтобы поддержать дух этих двух лордов. Ему было известно, что только один Адерин мог стоять за этим. Для старика ничего не стоило загипнотизировать их и ввести в их сознание образ - яркую и ясную память о том, что Корбин послал их с устным донесением к Талису. Так, что они ни за что не смогут догадаться о том, что на самом деле ничего этого не было. Он вскочил с кровати и подбежал к окну. Может быть ему удастся добраться до гвербрета с донесением. Если он сможет положить донесение Корбина и какую-нибудь одежду в мешок и ястреб удержит его в своих когтях. Потом он как-то обойдет Адерина и полетит с донесением в Абервин. Как-то. На него напал истерический хохот, потому что он знал, как бы быстро он ни летел, Адерин все равно будет преследовать его. Если же он убьет Адерина первым... Он крепко ухватился руками за подоконник. Убить своего собственного отца! Боже мой,- неужели он так низко пал? Лослейн снова бросился на кровать. Так он пролежал до самого вечера и его мысли напоминали морское волнение, когда течение направлено в одну сторону, а ветер дует в противоположную. После того, как Корбин предпринял неудачную попытку отправить гонцов с донесением, а они были перехвачены по дороге, все в лагере Родри держали оружие наготове. Джилл вместе с Калондериэлом и Дженантаром охраняли табун, держа копья наготове. Время тянулось так медленно, даже эльфы перестали подшучивать друг над другом. - Ты знаешь, Джилл,- сказал Дженантар,- я думаю о нашем господине Родри после той небольшой стычки с Калло. Что-то подозрительное есть в том, как он двигался, и каким быстрым он был. Ты можешь кое-что сделать для меня? Если сможешь, сделай так, чтобы он прикоснулся к твоему серебряному клинку. И держу пари, он будет светиться. - Как там в старинной поговорке? - заметила Джилл,кровь эльфов в жилах Элдифа? - Ого! - вмешался Калондериэл.- Ты думаешь, девочка, совсем не так как проклятые круглоухие. - Может быть, ты будешь подбирать слова? - прорычал Дженантар,- это очень невежливо, особенно при Джилл. - Ну, у Джилл тоже ведь круглые уши,- Калондериэл наклонился и показал на ухо Джилл. - Но она не круглоухая. Это большая разница,- огрызнулся, как собака, Дженантар. - Ну ладно,- продолжал он.- Я больше не буду омрачать твой тонкий слух подобными словами. Он отклонился назад, как и другой эльф и, качнувшись, сделал ложный выпад, махнув кулаком.- Но, правда, Джилл, дай Родри свой нож в руки и понаблюдай за тем, что произойдет. - Это самой лучшее, что я смогу сделать,- ответила Джилл.И чем быстрее, тем лучше. Но к этому времени уже стемнело и их идея стала неосуществимой. Джилл и оба эльфа сразу же вернулись в лагерь, как только освободились от караула. Так как все рассчитывали на длительную осаду, эльфы поставили свою палатку, которую принесли с собой на носилках. Она была очень красивой - около десяти шагов поперек и восемь вверх. Она была сделана из темнокрасной кожи с тисненными картинами, изображавшими бегущих по лесу оленей. Олени выглядели совсем как настоящие, Джилл могла поклясться, что они вот-вот повернут головы и посмотрят на нее. Пока Дженантар готовил еду, Джилл с помощью Калондериэла сняла с себя кольчугу. Ей сразу показалось, что она стала такой легкой, как будто может взлететь в воздух. - Молю всех богов на свете, чтобы Корбин не напал на нас, пока я не научусь обращаться с этой проклятой гадостью. - И я тоже,- сказал обеспокоенно Калондериэл.- Ты можешь попросить у Адерина какую-нибудь мазь, если она натерла тебе плечи. - Ты знаешь, я думала, что смогу перетерпеть. Адерин приготовил ей мазь на свином сале, от которой боль должна была утихнуть. Джилл вошла в палатку, очутившись в приятном уединении и втерла пахнущую мятой мазь в кожу на плечах и предплечьях, а потом просто села там и немного отдохнула. Сейчас, когда она встала перед реальностью приближавшегося сражения, она вдруг испугалась, думая о том, что ее отец был совершенно прав. Она не знала ничего о криках, толкотне и беспорядке реального боя. - Теперь уже слишком поздно идти на попятную,- заметила Джилл, обращаясь к серому гному,- и лучше умереть, чем струсить,- гном равнодушно зевнул. Она решила, что он не знает что такое смерть. - Джилл! - это был голос Родри.- Ты здесь? - Да, здесь, господин. Сейчас я выйду. Родри проскользнул вовнутрь палатки как раз тогда, когда она одела рубашку. На его лице была довольная улыбка из-за того, что он застал ее одну. Гном оскалился в беззвучном рычании, когда Родри сел рядом с Джилл. - Такая красивая палатка,- заметил Родри,- мне захотелось посмотреть ее внутри. - Никогда не подумала бы, что лорд Командующий интересуется кожаными подушками и палаточными кольями. - Очень интересуется,- Родри сел немного ближе, почему бы нет. Я даже не предполагал раньше, что бывают такие красивые подушки. При этих словах гном подпрыгнул вверх и ударил Родри по щеке. Тот выругался, оглядываясь кругом и ища, чьих рук это дело, но гном прыгнул за его спину и схватил за волосы. Родри с криком отбивался от невидимого врага. - А ну-ка прекратите! - воскликнула Джилл. Громко зашипев, гном исчез. Родри осторожно дотронулся до затылка. - Ради всех богов,- произнес он,- что это было? - Я не знаю, уверяю вас,- наверное судороги. Может быть, вам показаться Адерину? - Не говори мне об этом. Ты очень хорошо знаешь, что произошло,- Родри схватил ее за запястье.- Почему же тогда ты крикнула "Прекратите". Джилл разжала его большие пальцы и хотела вырваться, но Родри схватил ее за плечи. Мгновенье они боролись, но потом Джилл рассмеялась и сдалась. - Ответь мне,- сказал Родри улыбаясь,- что это было? - Ну хорошо. Это был один из лесных жителей и он ревновал тебя. Родри отпустил ее и сел. - Ты сумасшедшая? - воскликнул он. - Ты почувствовал это своими волосами, что ли? Родри посмотрел на нее. На его красивом лице внезапно появилось выражение недоумения, за что Джилл вдруг возненавидела его. Она достала свой серебряный клинок и поднесла его близко к Родри - свечение пробежало по лезвию, как зыбь по воде. - Ого! - воскликнула Джилл.- Кровь эльфов в жилах Элдифа. Неужели? Что ты на меня так смотришь? Я могу видеть лесных жителей, а ты - наполовину эльф. Когда Родри выхватил у нее клинок, он засверкал так ярко, как полный свеч подсвечник. Родри поворачивал его и так и эдак, а Джилл в это время смеялась над ним. - Он заколдован,- самодовольно произнесла Джилл.- Он начинает светиться рядом с Элкион Лакар. Ты наполовину принадлежишь к ним, могу поклясться. - Прикуси свой язык,- Родри бросил клинок,- и не смейся надо мной. Услышав такой приказ, она, конечно, засмеялась еще громче. Родри схватил ее за плечи и начал трясти так сильно, что она дала ему пощечину. - Ты маленькая ведьма,- прорычал Родри. Они толкали друг друга и ругались, словно пара обезумевших существ, но он был сильнее и отражал все атаки Джилл. Наконец он повалил ее на спину, лег наполовину поперек и улыбнулся: его лицо было всего в нескольких дюймах от его лица. - Сдавайся,- произнес Родри. - Не буду. Он наклонился и поцеловал ее. Это был ее первый поцелуй, и ей показалось, что ее рот, горевший от жажды, мог утолить только поцелуй Родри. Она обняла руками его шею и тоже поцеловала его. - Прошу прощения, лорд Командующий,- прозвучал голос Адерина. Взвизгнув, Джилл оттолкнула Роди и села. Его руки опустились, скрестясь на груди. Адерин стоял над ними и был очень серьезным. Родри покраснел и тоже сел, одергивая вниз свою рубашку. - Отсюда послышался шум,- резко произнес Адерин,- я подумал, что началось сражение. Что это за амбарная любовь, как у двух кошек? Черт побери, я должен отвечать за тебя перед ними обоими: перед Невином и перед твоим отцом. Мне стыдно будет посмотреть им обоим в глаза. Джилл захотелось растаять, словно снег и просочиться в землю, так ей стало стыдно. Родри выдавил из себя глуповатую улыбку и поднял клинок, который сразу засиял в его руках. - Я знаю, что ты хочешь сказать, дорогой Адерин,- сказал Родри, напряженно играя рукояткой клинка,- и ты будешь прав. Это, конечно, будет позором для меня, если я обесчещу женщину, которую люблю, посреди военного лагеря. Но я и не думал этого делать. - Бывали случаи, когда я действительно желал превращать людей в лягушек. Очень трудно поверить таким красивым словам. Я,- неожиданно Адерин остановился и стал пристально смотреть на серебряный клинок. Джилл подумала, что он так привык к пророчеству, что только теперь заметил, что клинок заколдован. - Так,- произнес наконец Адерин,- кровь эльфов в клане проявляется очень странно - она переходит из поколения в поколение, и потом неожиданно на ком-нибудь проявляется. - Что? - голос Родри перешел на писк.- Что за ерунда? - Это вовсе не ерунда,- ответил Адерин,- Джилл, возьми свой клинок. Ты пойдешь со мной. Что же касается вас, господин - подумайте об этом. Я знаю, что это очень большое потрясение, но вы ближе к эльфам чем к клану Мэйлвейдов.
Только к вечеру обоз с раненными добрался до Форта Гвербин. Форт стоял на вершине холма, возвышаясь над небольшим городком, который возник рядом с основной резиденцией гвербрета. Внутри крепостных стен была расположена трехэтажная башня, вокруг которой было довольно много пристроек, а также домов в деревне. Хотя Невину было приятно узнать, что Ловиан уже прибыла, у него не было времени, чтобы поговорить с ней. Вместе с официальными лекарями он наблюдал за тем, как раненных переносили в бараки, делал им перевязки, а затем помылся перед тем, как прийти в большой зал. В двери он столкнулся с камергером высоким полным энергии человеком, несмотря на то, что в давнем бою он потерял свою правую руку. - Я исполнил приказ Родри о серебряном клинке,- сообщил камергер.- Он уже наверху в комнате и лекари уже осмотрели его. - Чудесно. Я сам немного позже его осмотрю,- сказал Невин.- Где мне можно сесть. - За стол для знати, конечно. Ее светлость сейчас там и хочет с тобой поговорить. Большой зал Ловиан был около ста шагов в ширину. В простенках между окнами висели гобелены, пол был устлан чистыми циновками. Ловиан поднялась, приветствуя Невина и посадила его справа от себя. Обед был в самом разгаре. Слуга принес Невину кусок жареной свинины с капустой и кружку темного эля. - Невин,- сказала Ловиан.- Где Джилл? Мне многие говорили, что она с армией, но я не могу поверить. - Боюсь, что это так. Вы здесь слышали о пророческом предсказании? Это тоже правда. - О, Боги! Мне кажется, все с ума посходили.- Ловиан взяла у него кружку и глотнула из нее эля. Правда, я не меньше волнуюсь о Джилл, чем о Родри. И это странно, принимая во внимание, что мы так мало с ней знакомы. Но я никогда не встречала девушки, которая понравилась бы мне больше, чем она. Судьба Ловиан переплеталась с Судьбой Джилл в предыдущих жизнях. Поев, Невин поднялся в свою комнату в одной из пристроенных вышек. Паж уже принес ему кувшин с водой и развел в жаровне огонь, чтобы просушить сырые каменные стены. Невин открыл ставни на окнах, чтобы проветрить в комнате, затем встал над мерцающими углями и подумал об Адерине. Через несколько минут появился образ Адерина, парящий над огнем. - Я собирался позже с тобой связаться,- направил ему мысль Адерин.- Я только что выяснил кое-что интересное. Я видел, как молодой Родри держал серебряный клинок Джилл, и он светился как огонь. Вся кровь эльфов, которая есть в клане Мэйлвейдов, перешла к нему. - Боже мой! Ну конечно же! Я должен был давно это увидеть. Тогда можно было бы объяснить все непонятное в этом парне. - Это очень сложный вопрос. Я думаю, карлики заколдовывают свое серебро. Я больше беспокоюсь о том, что парень пока еще держится бодрее, чем обычно. Когда придет время встречи эльфов с людьми, он может быть полезен как гвербрет на западной границе. - Полезен. И даже очень полезен. Относительно него я всегда получал странные предостережения, и всегда удивлялся, что было этому причиной. - Да, может быть. Я думаю, что кровь эльфов в Родри - то, из-за чего им заинтересовался наш враг - темный мастер Двуумера. - Вот как? Почему? - Я еще не знаю,- ответил он.- Эта мысль только что пришла мне в голову. - Тогда об этом надо подумать хорошенько. Ты можешь связаться со мной. После окончания связи с Адерином Невин долго ходил по комнате думая о том, что Родри был человеком, занимающим промежуточное положение в древней кровной вражде между эльфами и людьми. Очень трудно для Великих Существ - лордов Судьбы и лордов Совета сообщаться с их слугами на Земле, просто потому что это общение должно происходить в плоскости, очень удаленной от физической, более глубинной - в самом сердце вселенной - это даже дальше, чем астральный уровень. Если одному из Великих необходимо послать сообщение, ему надо совершить пророческое действие над самим собой: сначала создать в воображении форму, приблизительно эквивалентную ауре мастера Двуумера, затем, используя эту форму, перенестись через все уровни на самый нижний. На этом уровне он может повелевать духами, производя определенные эффекты, такие как: гром среди ясного неба введение в сознание человека на которого направлено воздействие, образов, чувств, коротко их мыслей. Если один из Великих приложил такое усилие, послав Адерину сообщение об эльфийском наследии Родри, то тогда действительно что-то очень важное было поставлено на карту. Размышляя об этом, Невин пришел к выводу, что темный мастер почему-то заинтересован в том, чтобы на границу между людьми и эльфами никогда не пришел мир. Просто потому, что тот, кто вершит темные дела, всегда скрывается в безопасном месте в смутные времена, когда лордам не до рассказов о том, что где-то в недосягаемом месте есть люди, творящие зло. В отличие от злых волшебников, о которых поется в бардовских песнях, темные мастера никогда не действуют в мире, не имея на то достаточно веской причины. Если этот темный мастер добивался смерти Родри, то только из-за того, что это представляло какуюто опасность для него или его рода. Это оставалось пока загадкой и Невин знал, что если он намерен разгадать ее, то ему предстоит впереди еще много тяжелых минут медитации. Он был уверен в том, что ключи к разгадке, возможно, скрыты глубоко в его собственном прошлом и в прошлых жизнях тех, о ком он заботится. - Я уже так долго живу,- заметил Невин, обращаясь к жаровне,- и я очень сильно устал. Невин вспоминал свою жизнь и воспоминания толпились и путались, как будто он рассматривал обратную сторону гобелена и по ней пытался угадать рисунок лицевой стороны. Все было просто: ему никогда не приходилось думать о состоянии, называемом смертью, когда жизненный опыт собирается и из него выбираются чистые отборные зерна. Все перемешалось в его воспоминаниях и иногда всплывало пятнами: он едва мог вспомнить имена тех людей, которые были важны для него, просто потому, что информация была погружена в море бессмысленных подробностей. Иногда, когда ему надо было принять решение, воспоминания толпились так густо, что мешали ему действовать. Каждое возможное направление действия всегда предполагало три или четыре возможных результата, которые случились, или может быть случились в прошлом. Каждый факт приходилось прорабатывать сотни раз. На самом деле, размышляя сегодняшней ночью над этим вопросом, он понял, что думал о ней так, как будто он был эльфом. - Так уж и быть,- произнес он, смеясь,- в любом случае, это не мое желание, а воля Света. К счастью, у него было слишком много работы, чтобы вот так сидеть и размышлять. Он собрал свои инструменты и пошел осмотреть Куллина. Он не спал и полулежал на подушках. Слуга зажег свечи в серебряных подсвечниках на стене. - Невин,- воскликнул Куллин,- Боже мой, как ты смог так обмануть меня? Было сразу понятно, о чем шла речь. - Кто сказал тебе, что она с армией? - спросил Невин. - Проклятый лекарь. Черт побери, его счастье, что я еще слишком слаб, чтобы встать. Как мог ты врать мне? - Мне больше ничего не оставалось. Она решила поехать, и я не хотел, чтобы ты расстраивался. Куллин тихо зарычал: он чуть не плакал. - Наш жирный болтливый хирург говорил тебе и о пророчестве тоже? - спросил Невин,- Куллин кивнул "да",- что как будто она должна убить Корбина,- продолжал Невин,- и что это - ее Судьба. А она, кроме всего, еще и твоя дочь. - Но она ни разу не участвовала в сражении. Я спас его проклятую жизнь, и вот чем он мне отплатил за это. Как мог Родри! Клянусь, что если она умрет, то я убью его. И мне все равно, что его клан потом сделает со мной. Я убью его. То, что могло выглядеть хвастовством в устах другого человека, было простой правдой, о которой говорил Куллин из Кермора. Невин почувствовал, что горе приближалось, неслось как волна, сметающая все на своем пути. - Он мне нравился,- продолжал Куллин.- Каким дураком я был, когда думал, что он меня уважает. - Тише! Ты сейчас все равно не можешь ничего сделать, только волнуешь себя. - Замолчи, старик! И мне плевать, мастер ты Двуумера или нет. Вот именно, заткнись. В этот момент он так был похож на Гиррейнта, что Невин едва удержался, чтобы не ударить его. Он поспешно напоминал себе, что Куллин был не больше Гиррейнтом, чем он - принцем Галрионом. - Хочешь ты этого или нет, но я должен осмотреть твою рану,- сказал Невин. - Давай смотри. Только прикуси свой язык.- Куллин закрыл и сильно прижался щекой к подушке. Куллина не покидало предчувствие приближения горя, когда он открывал свою сумку с инструментами. Раньше или позднее, но Куллин поймет, что Родри и Джилл были одержимы один другим. Его охватит гнев и он убьет одного из самых нужных людей в Элдифе. А что с Джилл? Он оградит ее от Двуумера? Окажется ли однажды его честь поруганной, как это случилось с Гиррейнтом? - Ну,- воскликнул Куллин,- скоро ты там с этим закончишь? - Сейчас,- только наложу чистую повязку. Это был как раз тот момент, когда Невин в очередной раз столкнулся с горьким испытанием. Когда он снял повязку с раны Куллина, сразу обратил внимание на то, что инфекция попала в нее. Признаки были пока очень слабыми - только легкая опухоль по краям раны, только слабое покраснение - такими, что только он один мог их заметить. Простой лекарь не обратил бы на это внимания. Тогда назавтра инфекция могла бы распространиться так далеко, что даже Невин не сможет задержать ее. Он смог бы только стоять рядом и смотреть, как Гиррейнт умирает. Это известие словно огнем, обожгло всего его. - Да черт побери,- прорычал Куллин,- заканчивай быстрей с этим. - Помолчи! Ты в большой опасности! Мне не нравится вид этой раны. Что, этот хирург забыл помыть свои проклятые руки? Прошло всего одно мгновение, но Невин запомнит его надолго - мгновение, когда он чуть не нарушил все торжественные клятвы, которые он когда-то давал. - Он не мыл их,- проговорил Куллин.- Я не видел, чтобы он мыл. - Проклятые дураки! Они не верят мне, когда я говорю им, что их вонючие лапы - результат их грязных помыслов. Я извиняюсь, парень, но мне придется снять швы и промыть рану медом. Куллин повернул голову, чтобы посмотреть на Невина и тот увидел то, чего никак не ожидал - Куллин улыбался. - Ну так начинай,- произнес Куллин.- Может быть боль отвлечет меня от мыслей о Джилл.
- Интересно, сколько они собираются изнывать здесь от жары, а? - сказал Слигин.- Им остается или сдаться, или совершить вылазку, черт бы их побрал. - Корбин ни за что не сдастся,- заметил Родри.- Он знает, что я повешу его на его собственных воротах. Слигин кивнул и провел рукой по усам. Они сидели на окраине лагеря и смотрели на крепость, на крыше которой крепкий утренний бриз раздувал зеленый флаг. - Я молю всех богов, чтобы Новек принял предложение о прощении. Если проклятый колдун не помешает ему, да? Адерин говорил мне, что он наблюдает за крепостью. Говорит, что узнает время, когда лорд Корбин начнет подготовку к вылазке,Слигин сердито раздраженно кивнул.- А потом он смеялся надо мной, когда я его спросил, как он об этом узнает,- на магическом кристалле, что ли? Он сказал, что лесные жители ему сообщат. Ох! Я думаю, это все, чего мы можем от колдунов добиться, задавая им вопросы. Родри едва заметно улыбнулся. Он и не думал объяснять Слигину, что лесные жители были вполне реальными. Ему хотелось верить, что Адерин и Джилл только посмеялись над ним, но он еще помнил, что случилось с его волосами. Ему пришла в голову мысль, что поскольку Адерин дал клятву никогда не обманывать, то это было просто правдой, и что жители западных земель были тем народом, который в легендах существовал как Элкион Лакар, и что сам он был наполовину эльфом. Кровь эльфов в венах Элдифа. В этот момент Родри проклинал эту старую поговорку. Тихий жаркий день близился к концу. Корбин так и не предпринял вылазки. Во время обеда, когда знать собралась вместе, все недоумевали, почему Корбин откладывает неизбежное. Был только один ответ: что этот его Колдун сможет спасти его. Кроме того, они знали, что Лослейн может послать Риису послание с помощью магии. - Адерин остановит его,- сказал Родри. - Это всего лишь надежды,- проговорил уныло Эдар.- Кто знает, что может Двуумер, а чего не может. Никто добровольно не вызвался просто спросить об этом Адерина. В гнетущей тишине Военный Совет закончился. Родри взял чистую рубашку и пошел вниз по ручью, чтобы искупаться. Он шел уверенным шагом при свете звезд, затем сбросил одежду и прыгнул в холодную воду. Купание немного успокоило его. Когда он одевался, увидел двух жителей западных земель, также уверенно шагавших в темноте, как он сам. Калондериэл приветствовал его, засмеявшись: "такой же чистый, как эльф, не так ли? - Черт побери! - прорычал Родри.- Это дела Джилл, что ли? Это она вам такие сказки рассказывала? - Конечно,- присоединился Дженантар,- мы единственные, кто просит ее об этом. Я всегда все вокруг замечаю, и удивился, увидев тебя, парень. Родри внимательно посмотрел на него. При свете звезд Родри не мог различить цветов, как и любой другой человек, и мелкие детали были затемнены или вовсе не видны, но он достаточно хорошо видел для того, чтобы обнаружить сходство с Дженантаром в одинаковых с ним очертания узкого тела и длинных пальцев. Хотя оба жители западных земель были с хорошо развитой мускулатурой, они, точно также как и он, были прямыми от плеч до бедер. - Это тебя волнует? - спросил Дженантар,- то, что обнаружилось, что в твоем клане есть примесь крови эльфов? - Я совру, если скажу, что нет,- сказал Родри.- Но я не хочу обидеть тебя. - Послушай-ка,- сказал Калондериэл,- я напряг память и, если я правильно запомнил сказанное, вспомнил, что одна из наших женщин убежала с Мэйлвейдом по имени Петрик. - Это был первый Мэйлвейд, ставший верховным лордом Абервином,- сказал Родри.- И это было очень давно. Я бы сейчас послушал повнимательнее, как барды рассказывают эти сказания и родословные моих предков. Теперь это не будет казаться таким нудным. Они оба рассмеялись, Калондериэл похлопал его по плечу рукой. - Пойдем с нами к нашему костру,- пригласил Дженантар.У нас есть с собой мех нашего меда, а сейчас, кажется, подходящий случай для того, чтобы попробовать его. - Я, готов поспорить, что ты можешь выпить столько, отчего другие оказались бы под столом,- сказал Калондериэл. - Да,- ответил Родри.- И это вторая наша общая черта. - Да, и одна из лучших черт Элкион Лакар, также,- заметил Калондериэл.- Если тебе угодно знать. Мед эльфов оказался в два раза крепче того, который пьют люди, и чище к тому же, поэтому человек мог больше его выпить. Втроем они уселись вокруг яркого костра и передавали молча мех по кругу. За это время Родри уже думал о том, что ему нравятся его новообретенные родственники. Всю свою жизнь он знал, что он чем-то непохож на окружающих его людей, и теперь он, наконец, узнал причину этого. - Где Джилл? - спросил наконец Родри после длительного молчания. - Стоит в ночном карауле,- ответил Калондериэл. - О, черт, она не должна делать этого! - Она настояла,- сказал Дженантар.- Это не дело серебряного клинка - слоняться кругом без занятия, как лорд. Так она мне сказала. - И скоро, конечно,- заметил Калондериэл,- лорд Командующий пойдет проверять ночную стражу, чтобы убедиться в том, что никто не заснул во время дежурства. - Заткнись,- прорычал Родри,- или ты еще раз хочешь подраться на ножах? - После того, как мы выпили столько меда, мы обязательно свалимся в костер,- ответил Калондериэл,- это только шутка и прошу меня извинить. Мех с медом снова пошел по кругу. - А что с Джилл? - спрашивал сам себя Родри,- если попытаться завладеть ей, то что тогда? Он никогда не сможет жениться на ней. Все дело закончится беременностью, как с Олвен. Он разрушит жизнь еще одной женщины. Только теперь эта женщина еще и отважилась рискнуть своей жизнью, будучи у него на службе. Может быть, мед был тому виной, но сейчас он довольно ясно увидел, что очень сильно любил ее для того, чтобы так обойтись с ней. Он должен обращаться с ней так, как требует того жрица Луны - без помыслов похоти, и если он только дотронется до нее, то это будет означать смерть. Возвращаясь в свою палатку, Родри увидел Джилл, стоящую в карауле. Мгновение его желание было таким сильным, что он не мог вдохнуть воздух. Хотя он всегда презирал песни бардов, в которых говорилось о мужчинах, умирающих от любви к женщине, этой ночью он почти поверил им. Он испугался того, что может произойти, если она скажет ему хотя бы одно слово поддержки. В любой болезни наступает такой момент, когда больной начинает осознавать если не то, что он выздоравливает, то хотя бы то, что он выздоровеет, если не сразу же, то возможно позже. У Куллина наступил этот переломный момент в тот вечер, когда он проснулся и обнаружил, что его ум совершенно прояснился в первый раз с тех пор, как он был ранен. Если он не шевелился, то боль в боку не мучила его, как раньше только болела под шиной его сломанная рука. Впервые он обратил внимание на ту роскошь, которая окружала его: отдельная комната, кровать, покрытая кружевным покрывалом, резной сундук, на котором кто-то положил его меч и клинок, как будто он был лордом. Все было так из-за того, что он спас жизнь Родри - подумал Куллин. Он тихонько лежал и пытался вспомнить, почему он был так огорчен сейчас тем, что сделал это. Неожиданно Невин появился со своей сумкой с медицинскими приспособлениями. - Снова будешь промывать рану? - спросил Куллин. - Надеюсь, что не понадобится,- ответил, едва улыбнувшись, Невин.- Я начинаю понимать, почему о тебе идет такая слава. Ты - первый человек из всех, кого я встречал, который не кричал, когда я лил мед на открытую рану. Куллин вздохнул, вспоминая об этом. - Ты помнишь, как проклинал меня прошлой ночью? спросил Невин. - Да. И я хочу извиниться перед тобой за это. Это не твоя вина, что Джилл поехала на эту проклятую войну. Вот видишь, я уже в состоянии сам держать кубок. - Очень хорошо. Ты должен начинать двигаться, чтобы набирать силу. - Что я и делаю,- Куллин услышал яд в своем собственном голосе. Когда Невин подал ему кубок, он вопросительно поднял одну бровь. - Я имею в виду то, что я сказал о Родри,- сказал Куллин.Это было не из-за плохого настроения. - А я в этом ни на минуту и не сомневался. Могу я скромно предположить, что ее еще не убили, а ты уже думаешь о том, как будешь мстить. Она вполне способна убить Корбина. Я бы никогда не позволил ей ехать, если бы не думал, что она сможет. Не обращая на него внимания, Куллин отпил из кубка воду, сделав пару больших глотков. - Когда я снова смогу сражаться? - Через несколько месяцев. Ты сможешь снова взять в руку щит только после того, как она полностью срастется. - Ох, черт побери! А когда я смогу встать с этой кровати и обслуживать сам себя? - Гораздо быстрее, завтра. Я разрешу тебе сделать несколько шагов. - Хорошо. Я уйду отсюда, как только смогу. Мне не нужны его подачки. Ей - богу, я хочу, чтобы меня поместили в казармы вместе с остальными. - О боже мой, Гир, ты самый упрямый на свете человек. - Как ты назвал меня? Во взгляде Невина появилось какое-то зловеще мрачное удовлетворение. Даже щеки его порозовели. - Извини,- произнес Невин.- У меня сегодня так много больных, что не могу отличить одного от другого. - Не волнуйся, это нисколько не оскорбило меня, понимаешь? Чтобы Куллину стало хоть немного легче, Невин сказал ему, что рана очищена от инфекции, когда менял повязку. Старик отправил пажа за молоком и хлебом и оставался с Куллином до тех пор, пока он не поел. - Скажи мне вот о чем,- заговорил Куллин,- почему именно Джилл должна защищать честь Родри? Почему он взял ее с собой? - Дело в Двуумере,- ответил Невин.- И в самой Джилл. Однажды она услышала пророчество, сделанное самим лордом чертей. И ей захотелось, как парню, завоевать боевую славу, мой друг. Ты должен подумать об этом перед тем, как сносить с плеч голову Родри. - Бывают случаи, когда Джилл делает глупости. Боже мой, на что я надеялся, когда таскал ее везде за собой? Ну да ладно. Я подумаю об этом, но если ее убили - он оборвал фразу на половине. Невин поднял к небу глаза, как будто просил богов простить Куллину его упрямство, затем сложил свои инструменты, не сказав больше ни слова. Куллин долго не мог заснуть. Он думал о том, что осада будет длительной и он выздоровеет достаточно, чтобы поехать туда и забрать Джилл до наступления боев. Он подумал также о том, что, несмотря на весь его гнев ему будет очень тяжело на сердце, когда он будет убивать Родри. Он поморщился, вспомнив о том, как тяжело было Родри вытаскивать его из гущи сражения - его, проклятого вшивого серебряного клинка. Многие лорды смотрели на смерть серебряного клинка как на удобный повод для того, чтобы не заплатить ему за его службу, и никак иначе. И все же, если Джилл убили... При этой мысли он заплакал, стыдясь своих слез.
Письмо от Рииса было кратким - Госпожа,- говорилось в нем,- мне известно, что твой Командующий еще продолжает осаду крепости Бруслин. Лорд Талис доставил мне доказательства того, что измена лорда Корбина продолжается. Я позволю тебе разрешить дело с помощью меча, если ты сочтешь это нужным. Позволь мне предостеречь тебя, что пока Родри будет твоим наследником, даже твоя окончательная победа не успокоит ропота и недовольства тобой. Ловиан смяла пергамент и готова была бросить его в лицо гонца, хотя сознавала, что молодой всадник совсем не виноват в том, что его лорд - надменный дурак. - Я вижу, что госпожа чем-то расстроена,- заметил Невин. Ловиан недовольно расправила пергамент и передала его Невину. - Ты можешь идти,- сказала она гонцу.- Выпей эля с моими людьми. Я скоро подготовлю ответ,- парень очень обрадовался, что может скрыться от ее гнева. Невин прочитал послание и со вздохом вернул его Ловиан. - Риис очень неправ об этом недовольстве,- заметил Невин.Родри испытал себя в этой войне. - Ну конечно. Он хотел только разозлить меня в угоду своей проклятой спеси. Надо сказать, он делает это довольно успешно. Они сидели в большом зале, в котором было непривычно тихо. В комнате, вмещавшей около двухсот человек было всего около десятка выздоравливающих раненых. - Ты думаешь, мне надо попросить Рииса вмешаться? У меня болит сердце, когда я думаю о том, что еще больше людей погибнут из-за этого. - У меня тоже. Но если Риису каким-то образом удастся лишить Родри наследства, тогда начнут роптать его сторонники все, кто восхищается им. А это может привести к другому восстанию, и тогда погибнет еще больше людей. - Ты прав.- Ловиан осторожно свернула пергамент и положила его в карман платья. Мне надо успокоиться. Потом я отправлю ответ Риису. Я напишу, что его вмешательство не требуется. Продолжалась осада крепости Бруслина, превратившаяся для осаждающих в рутину - одновременно напряженную и утомительную. Так как Корбин в любой момент мог предпринять вылазку, то все были готовы к бою и держали оружие наготове. Пока делать было нечего, кроме как чистить оружие, которое и так было уже безупречным, да ездить с бесцельным патрулированием для того чтобы поупражнять лошадей, да бесконечно заключать пари, переходя от одной игры к другой. Джилл старалась держаться подальше от Родри, но в таком маленьком лагере было невозможно избежать встречи с ним. Иногда она приходила получать паек и встречалась с ним среди телег обоза. Или сталкивалась с ним лицом к лицу, когда возвращалась утром в лагерь после ночного дежурства. При встречах он говорил очень мало и не предпринимал никаких попыток, чтобы удержать ее. Но всегда, когда они смотрели друг на друга, она ощущала, что погружается в синеву его глаз. На седьмой день осады Джилл чувствовала, что начинает сходить с ума от этого бесконечного ожидания сражения. Она призналась Адерину этой ночью, что она просто боялась. - Папа говорит, что каждый перед сражением испытывает необъяснимый страх,- сказала она.- Я надеюсь, что смогу успокоиться. По крайней мере, если одену эту проклятую кольчугу. Я тренировалась с Амуром сегодня и она казалась мне уже намного легче. - Ну и хорошо. Так и должно быть. Джилл почувствовала, как холодная дрожь побежала вниз по ее спине. - Лослейн - ключ ко всему,- продолжал Адерин.- На Корбина так долго оказывалось влияние, что без Лослейна его нервы сдадут: или он будет окружен, или сам предпримет вылазку. Я уже говорил с Калондериэлом и Дженантаром о том, чтобы они помогли мне убить Лослейна. Ты присоединишься к нам, когда мы пойдем на охоту за ястребом? - С удовольствием пойду, но как мы поймаем его? - Когда он полетит. Я держу пари, что смогу выманить его, я его очень хорошо знаю.- Адерин медленно поднялся,- правда на это нужно время, но я уверен, что в конце концов он придет к нам. После того, как Адерин ушел, Джилл сидела возле лагерного костра и размышляла о том, какое сильное воздействие должен оказать на своего врага Адерин, чтобы выманить его. Она еще думала об этом, когда из полумрака появился Родри, шагая так тихо, как могут ходить только эльфы, и сел рядом с ней. Он был так близко, что сердце Джилл начало бешено колотиться. - Скажи мне вот о чем,- произнес Родри,- ты уверена в том, что Невин был прав, когда говорил, что моя Судьба - это Судьба Элдифа? - Да, уверена, Родри. Ты снова терзаешь себя из-за того, что девушка будет защищать тебя? - А у кого от этого не заболит сердце? Это не только вопрос чести. Я не могу вынести мысли о том, что ты можешь быть ранена. Я думаю, что скорее соглашусь на то, чтобы барды высмеяли в своих песнях мое имя, чем на то, чтобы ты получила небольшую хотя бы небольшую царапину в сражении. - Ваша светлость пили мед? - О, не будь со мной так надменна. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, и что ты любишь меня тоже. Джилл поднялась и подбросила веток в костер, а затем стала наблюдать как лесные жители подпрыгивали над длинными языками пламени вдоль сухого края коры. Так прошло много времени. Затем она услышала, что Родри поднялся и стоял позади нее. - Джилл,- сказал он,- все, что я хочу - это услышать, что ты скажешь, что любишь меня. Скажи это хотя бы один только раз. Я знаю, что не принесу тебе ничего кроме вреда. Ты права, что так холодна со мной. Джилл ничего не отвечала. - Пожалуйста! - продолжал Родри.- Все, что я хочу - это услышать, как скажешь, что любишь меня. Произнеси это хотя бы однажды, и я буду доволен этим. Родри обнял ее, стоя сзади и крепко прижал к себе ее спину. Простое человеческое участие и тепло его прикосновения опьянило Джилл. - Я люблю тебя,- сказала она.- Я люблю тебя всем моим сердцем. Он крепко обнял ее, а затем отпустил. Она, не мигая смотрела на огонь, пока он уходил. Ей казалось, что если она будет видеть, как он уходит, то заплачет. - У нас есть еще одна последняя надежда,- сказал Новек,Риис так сильно ненавидит своего проклятого брата, что только из-за этого может вмешаться, чтобы насолить ему. - Да, в самом деле, он может,- согласился с ним Корбин. Лослейн просто пожал плечами, когда они оба посмотрели на него. Они находились в осаде уже восемь дней - восемь вонючих дней в жаркую сухую осеннюю погоду. Восемь дней жизни за каменными стенами - мучение для человека, привыкшего ездить верхом с эльфами. Он хотел отомстить им за свое мучение, сказав правду, но ему надо было еще составить план побега и убежать. Если ему это удастся. - Мне надо, конечно, поработать над сознанием гвербрета,лицемерно соврал он.- Но теперешняя ситуация не нравится ему. У него есть советчик, убеждающий его не вмешиваться. - О, боже мой! - произнес Новек,- нам надо подумать о настроении в армии. Не мог бы ты сделать что-нибудь побыстрее? - Двуумеру не приказывают, когда ему действовать. - Неужели? Ты, надменный нищий - засранец! Ты действовал довольно быстро, когда втянул нас в эту беду. Лослейн уставился на него. Из своей ауры он посылал энергию, нанося удары по Новеку, кружа ауру лорда. Глаза Новека остекленели. - Мне не нравится, когда меня проклинают,- сказал Лослейн. - Конечно,- прошептал Новек.- Извини. Лослейн повернул ауру еще раз, а затем отпустил его. - Кроме того,- продолжал Лослейн, я уверяю тебя, что о вопросе морального состояния я думаю очень много думаю. Не сомневаюсь в том, что могу поддерживать в людях уверенность в нашей окончательной победе. Лослейн вскочил, поклонился и выбежал из комнаты. Ему надо было подумать в одиночестве. Все, чего ему сейчас очень хотелось - это вызвать пожар и сжечь эту вонючую крепость дотла. Он сбежит; он сложит в мешок свою одежду и несколько монет и улетит - одинокий и свободный. Где-нибудь он найдет другого лорда - где-нибудь на востоке, где Адерин никогда не найдет его. - Я полечу за тобой, мальчик,- произнес Адерин,- хоть на край земли. Адерин взвизгнул и обернулся кругом. Но коридор был пуст. Только чувствовалось присутствие Адерина, как чувствуется оставшийся в пустом камине запах дыма. - Раньше или позже,- продолжал голос Адерина,- я приду за тобой, или ты выйдешь сам. Раньше или позже мы все - равно встретимся с тобой. Лослейн поспешил в свою комнату и запер за собой дверь. Он не сможет убежать - Адерин не даст ему сделать это. Он был уверен в этом где-то в самой глубине своего сердца. - Тогда я должен победить его,- тихо произнес Лослейн. Если Адерин умрет, Лослейн сможет сделать больше, чем просто отнести донесение гвербрету. Он сможет послать огонь на палатку Родри, сгноить его провизию, наслать болезнь на его людей и лошадей, привести армию Родри в такую панику сбегут от него. Если только Адерин будет мертв. Если. Около полудня Лослейн подошел к окну и попытался вызвать бурю. Если ничего больше, то он хотя бы намочит Родри вместе с его проклятой армией, а потом сможет похвастаться этим перед Корбином и Новеком. Он вызвал духов Воздуха и Воды, называя их величественными именами и увидел тучи, которые сгущались в небе. Волна за волной буря приближалась по его приказу, и ветер начал крепчать. Но неожиданно ветер стих и тучи начали рассеиваться. Лослейн ругался, боролся и проклинал духов, пока, наконец, не увидел одного из королей стихии, шагающего по небу. Король был огромным и отдаленно напоминал Эльфа. Он имел вид серебряного света, находящегося внутри столба золотого света, напоминающего паутину. Король взмахнул рукой и духи улетели так далеко, что Лослейну было не под силу вернуть их назад. Лослейн бросился на подоконник и заплакал, зная, что это Адерин вызвал короля. Когда-то однажды он вместе с Адерином стоял перед ним, и Адерин представил сына как своего преемника. Сейчас он был изгнанником и они не удостаивали его даже своим презрением. Прошло около часа прежде чем Лослейн почувствовал, что он в состоянии уйти из комнаты и спуститься вниз, чтобы пообедать. Спускаясь по лестнице, он увидел Адерина, идущего наверх. Лослейн стоял, как вкопанный, пока его отец подходил ближе и ближе. Его рука сжимала перила лестницы. Адерин слегка улыбнулся ему презрительной улыбкой, давая понять Лослейну, что он может нарушить его пломбы в любой момент, когда он этого захочет. Затем видение исчезло. Лослейн поспешил к шуму и компании в большой зал. Во время обеда он обдумывал план убийства. Поздно вечером Джилл и оба эльфа спорили, играя в кости возле лагерного костра. Адерин подошел к ним. Он держал в руке две длинные стрелы. Сердце Джилл забилось в волнении. - Время,- тихо произнес Адерин.- Кому из вас дать эти стрелы? - Мне,- сказал Дженантар. - Право отомстить принадлежит тебе,- сказал Калондериэл,- все правильно. Я дам тебе стальные стрелы, если понадобится. Только теперь Джилл поняла, что на этих двух стрелах были серебряные наконечники. - Джилл,- сказал Адерин.- Джилл, когда Дженантар подобьет птицу, и она упадет на землю, ты можешь покончить с ней. Используя свой серебряный клинок, и только его. - Хорошо,- ответила Джилл,- а что, правда говорится в старинных преданиях о том, что только серебро может ранить мастера Двуумера? - Сталь тоже может ранить мастера Двуумера точно также, как и любое другое тело. Стальная стрела ранит и ястреба тоже. Но если серебро убьет его, то когда он умрет, его тело приобретет человеческую форму. Они шли вместе с Адерином около одной мили по дороге, освещенной первой четвертью луны. Они прошли мимо двух ферм, крепко закрытых от армии Родри и вышли на луг, окруженный дубами. - Спрячьтесь под деревьями,- сказал Адерин.- Я должен идти. Будьте готовы. Он в любую минуту может напасть на меня. Адерин вскарабкался на самое низкое дерево и сел на ветку, затем снял свою одежду. Джилл были смутно видны его очертания среди листьев. Ей показалось, что она видела неясный мерцающий образ филина рядом с Адерином, затем неожиданно свечение голубого света обернуло их - и Адерина и филина. Старый мастер Двуумера исчез. На его месте был серебряный филин, расправивший свои крылья для полета. Издав тихий крик, филин подпрыгнул и уверенно полетел в темноту. Джилл затаила дыхание. - Вы всегда от этого в ужасе,- заметил Калондериэл.Сколько бы раз не смотрели на это. Дженантар вставил в лук первую серебряную стрелу и натянул тетиву. Луна медленно поднималась все выше. Джилл всматривалась в звездное небо над крепостью, но Калондериэл увидел его первым. - Смотри,- прошипел он. Дженантар поднял лук и выстрелил. Прошло добрых две минуты, прежде чем Джилл увидела темный силуэт, двигающийся на фоне звездного неба. Это был филин, взмахивающий крыльями и летящий изо всех сил. Неожиданно она увидела другую птицу, которая падала вниз прямо на филина и чуть не схватила его когтями. Филин и сокол летели в сторону леса, состязаясь в скорости. Филин прилетел первым. Бормоча что-то неясно, Джилл стояла в напряжении, с нетерпением ожидая, когда снова сможет увидеть филина. Они подлетали все ближе и ближе, и ястреб постепенно нагонял филина. Дженантар выругался и выстрелил, но стрела не долетела до цели. Ястреб упал вниз и схватил филина. Птицы сцепились в воздухе. Они боролись друг с другом как настоящие хищные птицы: сближались одна с другой высоко в воздухе и, сцепившись и царапаясь, падали вниз, затем поднимались снова в вверх, кружась друг с другом, когда набирали высоту. Джилл слышала снова пронзительные крики филина. Время от времени одно большое перо падало вниз, отблескивая серебром в лунном свете. Джилл и Дженантар выбежали на луг и стояли прямо под сражающимися в поднебесье птицами. Дженантар не решался выстрелить, потому что боялся ранить филина. Обе участницы этого необычного сражения выбились из сил и стремглав бросились вниз, но под самой землей возобновили борьбу. Они пронзительно кричали и царапали друг друга, поднимая вверх и опуская огромные крылья. Филин устал сильнее и двигался медленнее. - Адерин,- прокричала Джилл,- опускайся вниз. Совсем спускайся! Не обращая никакого внимания на ее крик ястреб камнем бросился вниз и вцепился в филина. Они спускались все ниже и ниже и в этот раз филину удалось нанести клювом небольшую рану ястребу. Джилл подскочила, готовая бежать, и ждала с клинком наготове, затем побежала через луг и подпрыгнула вверх, бросаясь с клинком на ястреба. Она упала в траву на колени, нанеся удар, ястреб пронзительно вскрикнул в агонии. Джилл почувствовала взмахи крыльев над своей головой. Это вырвавшийся из когтей ястреба филин взлетел - и как раз вовремя, потому что мог разбиться об землю. Джилл поднялась, шатаясь. В воздухе послышался звук пущенной Дженантаром стрелы. Пронзенный в самое сердце, ястреб издал последний крик и начал падать. Его очертания изменялись в сверкании голубого света. В один ужасный момент Джилл увидела, что то, что было наполовину ястребом, наполовину человеком: оперение и плоть, перемежающиеся одно с другим. Филин издал длинный печальный крик и сел в траву. Он исчез полностью. На его месте сидел Адерин с окровавленными рваными ранами на всем теле, которые наносил филину ястреб своими длинными когтями. Джилл побежала к нему. - Нам надо остановить кровь,- прокричала она. Адерин покачал головой "нет" и поднялся, шатаясь, опираясь о плечо Джилл. Она немного приподняла его и вместе с эльфами они перенесли его в то место, где лежал труп Лослейна. Он лежал на спине, его лицо было поцарапано, ребро порезано серебряным клинком, его грудь пронзила серебряная стрела. Адерин поднял к небесам руки. - С этим покончено,- произнес он.- Дадим ему теперь уйти в Залы Света, там его осудят. Это конец. Воздух содрогнулся от трех громких ударов, прокатившихся по лугу, похожих на гром среди ясного неба. От этого звука кровь похолодела в жилах Джилл, она громко вскрикнула. Адерин опустил руки и смотрел на труп. Даже при тусклом свете луны Джилл увидела, что Адерину стоило больших усилий держать себя под контролем. Дженантар обнял старика за плечи, что-то тихо шепча ему на языке эльфов и повел его к деревьям на краю луга. - Может отнесем этот кусок мяса в лагерь? - Калондериэл лениво пнул голову Лослейна,- наш Командующий очень обрадуется. Когда они наклонились, чтобы поднять тело, Джилл услышала, что Адерин монотонно на высокой ноте причитал по покойнику. Без остановки он продолжал в нарастающем ритме и это звучало так жалобно, что Джилл была рада, что они удалились настолько, что его не стало слышно. Она очень удивилась тому, что Адерин так оплакивал своего врага. Но потом вспомнила, что в старинных преданиях говорилось о том, что совместное занятие Двуумером сильно связывало людей. Когда они вошли в лагерь, шатаясь от тяжести своей ноши, один из караульных узнал Лослейна и прокричал его имя. Прибежали все остальные, смеясь и хлопая друг друга по спине. Знать и чернь - все вместе столпились вокруг, когда они бросили тело к ногам Родри. - Так что, ублюдок истекает кровью, как любой другой человек, да? - крикнул Родри,- послушайте, люди, что вы теперь думаете о его проклятом предсказании? Армия ответила свистом и непристойностями. Родри поднял руки, призывая к тишине. - Вернуть Советника его лорду будет для меня большой честью, так ведь? - сказал он, ухмыляясь.- Я представляю, что подумает эта засраная ласка, когда увидит вот это! Люди приветствовали его, радуясь. Джилл посмотрела вверх, на молчаливую крепость, и подумала о том, что Корбин и его люди могут услышать шум в их лагере. По холодному прикосновению Двуумера она знала, что завтра состоится сражение. Единственное, что оставалось Корбину и Новеку сделать, чтобы спасти свою честь - предпринять вылазку и умереть. Поздно ночью Невин попытался связаться с Адерином. Он ощутил мысли своего старого ученика - раненого, наполненного страданием и пораженного горем - так осязаемо, что слезы навернулись на глаза. Он перестал связываться с Адерином и оставил его наедине с его горем. Позже у них будет время поговорить и обсудить детали. Сейчас Невин узнал важную вещь - Лослейн мертв. Он отошел от жаровни к окну и открыл ставни. Далеко внизу лежал окутанный темнотой и тишиной небольшой городок крепости Гвербин. Гавкнула собака, вспыхнул во дворе фонарь... Спящие в домах люди не должны знать, какая опасность угрожала им и их лордам. Последнюю неделю он связывался с другими мастерами Двуумера королевства, живущими в разных его концах. Некоторые из них шли по пути черной магии, но сейчас все они были настороже. Вскоре Невин получит известие о его исчезнувшем враге. Он надеялся на это, потому что был намерен принимать против него меры в ближайшее время. - Завтра увидим конец этой небольшой пьесы,- заметил он, обращаясь к звездному небу.- О, дорогие боги, сохраните мою Джилл!
Лагерь готовился к сражению. Обоз переместили дальше на луг. Освещенная яркими солнечными лучами, армия Родри была готова к бою: все сидели верхом на конях и ждали у стен крепости Бруслин. Родри расположил своих людей достаточно далеко от стен - так, чтобы Корбин мог вывести из крепости все свои основные силы до начала сражения. Джилл сидела верхом на золотом охотнике между Слигином и Родри. Сразу позади них был отряд из людей, отобранных для охраны Джилл. - Запомни порядок,- сказал Родри,- ты отступишь назад и пропустишь остальных для того, чтобы окружить Корбина. А потом - он твой. Джилл улыбнулась ему. Сейчас, когда подошло время действовать, ее страх рассеялся, оставив небольшой холодок под ложечкой. Восход нетерпеливо перебирал ногами, готовый к выступлению. Вдруг над крепостью прозвучал сигнал серебряного горна. Джилл одела поверх шапки капюшон кольчуги, затем сверху еще шлем, приготовила щит и встала в колонну Родри. Когда звук горна долетел до них снова, она приготовила меч. Раздался скрип открывающихся ворот крепости Бруслин. Основная колонна армии Родри во главе с Передиром, двинулась вперед, затем остановилась на мгновение и стремглав бросилась в атаку, когда из ворот начали показываться всадники неприятеля, выстраиваясь в неровную линию для того, чтобы отражать атаку. Когда над полем начали раздаваться боевые кличи, рой дротиков поднялся в воздух. Занять позицию! - прокричал Родри своему отряду. Люди окружили Джилл, держась от нее на расстоянии нескольких ярдов, освободив ей место для того, чтобы развернуться, когда начнется поединок. Она поднялась в стременах, окинув взглядом поле, где пыль кружилась густыми тучами. Люди Корбина и Новека ехали верхом попарно ряд за рядом, мужественно сражаясь, разгоняя толпу и прокладывая путь. Джилл увидела столпившихся вокруг Новека всадников. Передир сражался в центре этого скопища людей. Вокруг был ужасный шум, она никогда не думала, что сражение бывает таким пронзительно кричащим и оглушающим. - Туда! - прокричал Слигин,- в сторону ворот! На его зеленом щите было серебряное окаймление. Корбин выехал из ворот на черной лошади в сопровождении небольшого отряда. Родри дал своему отряду команду "галопом вперед". Неожиданно он разразился холодным дьявольским хохотом, казалось идущим прямо из времен Рассвета. Отряд галопом несся вперед и вклинился прямо в центр сражающейся толпы. Джилл ощутила себя подхваченным потоком листком, когда они заходили флангом, крича и отражая мечами удары и столкнулись лицом к лицу с людьми Корбина. Впереди Джилл Родри хохотал, словно дьявол, и она увидела, как в солнечном свете блеснул его поднятый вверх окровавленный меч. Сквозь перемещающуюся путаницу людей и лошадей она могла только смотреть на него, тяжело отбивающегося от двух всадников из армии Корбина, в то время как Слигин пытался пробраться через толпу ему на помощь. Все вокруг работали мечами и ругались, лошади вскакивали на дыбы, когда они предприняли попытку продвинуться вперед. Вдруг смех Родри перешел в неистовую ярость, Джилл инстинктивно поняла, что это означало, что он в смертельной опасности. Она рискнула подняться на стременах и увидела, что люди Корбина разорвали кольцо, окружавшее Родри, и расчищали проход своему господину. Корбин собирался предпринять последнюю попытку чтобы убить Родри, и только Джилл могла остановить его. В это мгновение Джилл словно обезумела. Кровавокрасный туман вспыхнул, окрасив все вокруг. Смех вырвался из ее уст, она не могла дальше ни о чем думать. Она направила свою лошадь прямо к Родри. Она наносила мечом удары и продолжала хохотать. Человек на гнедом коне повернулся к ней лицом, Джилл нанесла удар и увидела, что удачно: он упал рядом с ней. Когда Восход беспрекословно подчинился ей, Джилл нанесла удар по всаднику в том месте, где он не был защищен щитом - он развернулся в седле. Пока он собирался нанести ответный удар, Джилл размахнулась и рубанула мечом по его левой щеке. С криком он упал прямо под копыта своей лошади. Когда гнедая лошадь споткнулась и упала, Восход брыкнул без команды Джилл и она перелетела через него и упала слева от Родри. Далеко впереди в толпе промелькнул украшенный серебром щит Корбина. Отразив удар со стороны, Джилл мельком увидала лицо Корбина - потное и оскаленной, когда он замахивался мечом на Слигина. Слигин выронил меч и уцепился за седло, так что следующим ударом Корбин мог легко попасть в него. Джилл ударила лошадь Слигина, заставив ее попятиться назад, и как раз вовремя. Один из людей Слигина схватил его коня за поводья и побежал, увозя своего господина. - Корбин! - прокричала Джилл.- Твоя Судьба пришла к тебе! Он услышал ее - она знала это по тому, как он вскинул голову и повернулся в ее сторону. Несмотря на то, что Джилл была вся покрыта пылью и потом, он, должно быть, понял, что перед ним была девушка. Мгновение он оставался неподвижным. Заливаясь смехом, Джилл отражала удары, сыпавшиеся со всех сторон, и двигалась прямо на него. Вдруг он развернул своего коня и поскакал от нее, расталкивая своих людей. Один из них развернулся прямо перед Джилл, прикрывая его отступление. - Трус! - прокричала Джилл, а затем засмеялась. Замахиваясь мечом, нанося тяжелые удары, едва успевая отражать направленные в нее удары, она преследовала всадника, только что развернувшегося перед ней. Он обогнал ее, развернул коня и помчался галопом, спасаясь бегством так же, как и его лорд. Восход перепрыгнул через убитую лошадь и они выбрались из толпы. В облаке пыли битва кружила по кругу. Здесь и там возникали стычки вокруг какого-нибудь лорда, по всему лугу были видны сражающиеся пары. Те, кто был ранен, скакали куда придется. Черная лошадь быстрой рысью уносила Корбина. - Ублюдок,- прошептала Джилл,- Восход, догоним его? Западный охотник бросился вперед так, как будто тоже видел их жертву. Перепрыгивая через трупы, объезжая сражающихся, они мчались через поле, рискуя жизнью на ухабах. Из-за шума сражения Корбин не слышал, как они приближались. Когда Восход сделал последний рывок, какой-то злой рок, или что-то другое заставило Корбина оглянуться. Он ударил своего коня лезвием своего меча плашмя и черной стрелой понесся дальше. - Стой! - крикнула Джилл.- Трус! Восход вытянулся, как стрела и постарался удержать темп, но он был вспотевшим и весь в серой пене: вороной ускакал далеко вперед. Заплакав от злости, Джилл отпустила поводья. Корбин собирался сбежать - и все потому, что он был проклятым трусом. Вдруг вороной взвился на дыбы и тяжело рухнул на землю со стрелой, вонзившейся в горло. Корбин едва успел вовремя отскочить, затем поднялся, шатаясь и ища свой меч. В приступе неистового хохота Джилл соскочила с коня и побежала к нему. Ей показалось, что она увидела Калондериэла, скачущего ей на помощь. Корбин занял боевую позицию, держа наготове меч и щит. Под пылью и потом его лицо было мертвенно бледным. С криком Джилл сделала обманный выпад. Корбин отбил ее удар мечом. - Ну как, я умею драться или нет? - сказала Джилл.- Ты должен умереть, Корбин. Как - теперь тебе нравится пророческое предсказание? Джилл легко и быстро отразила удар, нанесенный Корбином и отпрыгнула в сторону. Кровь просочилась через кольчугу на его левой руке. Джилл увернулась и отразила его ответный удар. Собрав все силы Корбин бросил левой раненой рукой щит в ее голову. Джилл присела и легко увернулась в сторону. Она нападала, увертываясь от ударов, маневрировала снова - и так до тех пор, пока не оказался между ней и своей мертвой лошадью. Вскрикнув, Корбин споткнулся и Джилл нанесла легкий удар по лицу. Кровь потекла по его щекам. - За Родри! - Джилл сделала еще выпад, произнося это имя. Она изо всей силы нанесла удар по груди Корбина, разрубив его кольчугу. Меч вошел глубоко, только ниже ребер. Когда она отдернула меч, Корбин упал на колени, на его губах появилась кровавая пена. Затем он согнулся и умер у ее ног. - Хорошо сыграно,- крикнул Калондериэл. Все еще охваченная приступом неистовства, Джилл обернулась, чтобы посмотреть, как он спешивается. Он же осторожно наблюдал за ней, его бархатные кошачьи глаза расширились от страха и он держался на расстоянии от Джилл. - Джилл, ты узнаешь меня? - Да. Она вернулась назад к трупу и увидела тень Корбина. Бледно-голубоватая она имела очертания голого тела Корбина и его лицо. Она парила над трупом, пристально глядя на Джилл. Ее губы беззвучно шевелились, ее глаза были полны ужаса. Джилл громко закричала. - Что случилось? - схватил ее за руку Калондериэл. - Его тень! Ты не видишь ее? - Что? Там нет ничего. Корбин смотрел на нее с болью упрека и страха. По тому как двигался его рот можно было предположить, что он спрашивал ее о чем-то. Калондериэл взял ее за плечи и попытался увести. - Нам надо найти Адерина,- сказал он. Также быстро, как гаснет догоревшая свеча, приступ неистовства угас в Джилл. Она вцепилась в Калондериэла и заплакала в его объятиях. Бой был окончен. С мечом в руке Родри ездил по полю боя и отдавал приказы. Некоторые спешивались и уводили лошадей за собой, другие искали раненых среди лежавших на земле. Передир и Эдар встретились и стояли в стороне от Родри. - Вы видели Джилл? - крикнул им Родри. - Я видел,- сказал Передир.- Корбин мертв, это точно. Я видел, как Калондериэл повел Джилл к лекарям. Она плакала, но она сама могла идти. - О, боги! Она ранена,- Родри почувствовал, что слезы подступают к горлу.- Прекрасный человек - наверное думаешь ты обо мне - позволил, чтобы девушка получила предназначенную для тебя рану. - Замолчи,- рассердился Эдар.- У тебя не было никакого другого выбора. - Послушай, лорд Командующий,- произнес Передир.Пойди взгляни на Корбина и тогда увидишь, что ты совсем не прав, что послал вместо себя маленькую бедную девочку. Спешившись около тела Корбина, Родри понял, что Передир имел в виду. Удар Джилл разрубил прочную кольчугу Корбина и пронзил его как цыпленка. - Черт побери! - прошептал Родри.- Это действительно она сделала? - Я видел ее своими собственными глазами, иначе я сам не поверил бы этому,- заметил Передир.- Она тоже хохотала, когда делала это. Родри нашел Джилл возле подводы Адерина. Старик осматривал раненых. Джилл сидела на земле, опершись спиной о фургон и не мигая смотрела перед собой. Она ничего не сказала, когда Родри опустился перед ней на колени. - Где ты ранена? - Я не ранена,- тихо произнесла Джилл.- Никто еще не владеет так мечом, чтобы ранить меня. - Тогда что случилось? - Я не знаю. Я правда не знаю. Это было все, чего удалось Родри добиться от нее, пока Адерин осматривал раненых. Еще не отошедший от сражения предыдущей ночью, Адерин стоял в стороне и наблюдал, как слуги смывали кровь водой из ведер с тыльных ворот крепости. Он взял руку Джилл и сжал ее. - Ты ранена? - спросил Адерин. - Нет,- Джилл неожиданно вырвалась, побледнев. Она заговорила очень быстро: я видела его тень. Я имею в виду Корбина. Я убила его а потом я видела, как он стоял на своем теле. Он был весь голубой и, ей-богу, смотрел глазами. Родри почувствовал озноб, Адерин просто кивнул. - У тебя просто был приступ боевой лихорадки,- сказал Адерин.- Я слышал, как ты разбила кольчугу Корбина. Разве ты могла бы это сделать сейчас, дитя с холодным рассудком? - Никогда,- ответила Джилл,- трудно поверить, что тогда это я сделала. - Это точно была боевая лихорадка. Мне правда это не совсем понятно, но это, видимо, какая-то чрезмерная пылкость в крови. Это придало тебе силу, во много раз большую твоей собственной. И тебе еще видны вещи, которые обычно скрыты. - Так его тень на самом деле была там? - спросила Джилл. Я думала я сошла с ума. - Нет, не сошла,- Адерин осторожно подбирал каждое слово,- то, что ты назвала человеческой тенью на самом деле его настоящая сущность - та часть, которая постоянно находится в его теле и делает его живым и которая содержит в себе его мозг и сознание. То, что ты видела, был сам Корбин, крайне смущенный тем, что он умер. Джилл как будто собиралась сказать что-то, но внезапно вскочила и побежала, словно испуганная лошадь, обегая фургоны. Родри бросился вслед, но Адерин схватил его за руку. - Пусть идет,- произнес он.- Ей надо побыть одной с этим. - Конечно,- сказал Родри.- Я только слышал, что ты говоришь, и это привело меня в ужас. Адерин, я сам становлюсь как сумасшедший во время боя, но я никогда не видел никакой тени. - Ты не имеешь такого дара, который есть у Джилл, запомни это, Родри Мэйлвейд. У Джилл есть склонность к Двуумеру. Родри вдруг испугался этого слабого истощенного старика. Он пробормотал, чтобы тот извинил его и поспешил прочь. Одетая в цепную кольчугу и утомленная битвой, Джилл не могла убежать далеко. Она миновала обоз фургонов и медленно спустилась к ручью. Она запуталась в длинной траве и опустилась на колени, запыхавшись. Она бросилась на землю вниз лицом и раскинула руки, как будто могла обнять ее, нагретую за день солнцем, как свою мать. Лесные жители прыгали вокруг нее. Серый гном появился и перебирал своими длинными пальцами ее волосы. Наконец Джилл села и посмотрела на крепость Корбина: зеленое знамя было спущено. У Джилл возникло жуткое чувство, что где-то там тень Корбина бродит, пытаясь проникнуть в дом. Ее чуть не вырвало. - Я не хочу больше никогда участвовать в войне,проговорила она, обращаясь к гному. Она поняла, что в данный момент ни о чем не в состоянии думать, кроме того, что она не искупалась. Она сбросила с себя кольчугу и одежду и бросилась в неглубокий ручей. Серый гном уселся на траву и наблюдал за тем, как она мылась, пытаясь оттереть с себя грязь полными пригоршнями песка со дна ручья. - Я хочу переодеться в чистую рубашку,- сказала Джилл,она в моем седельном мешке. Гном кивнул головой и исчез. Через некоторое время он вернулся, таща за собой рубашку. Она была ненамного чище, но зато не пахла потом и кровью других людей. Джилл оделась и свернула кольчугу в рулон. Она чистила свой меч, хотя один раз уже сделала это, пока не убедилась в том, что на нем ни осталось ни одной капли крови. Потом она просто сидела, ни о чем не думая, пока Дженантар не пришел за ней. - Ты уже давно здесь,- сказал он. Джилл увидела, что солнце уже садилось, и от крепости на лугу лежала темная длинная тень. - Послушай, Джилл,- сказал Дженантар,- не убивайся так из-за того что убила Корбина. Он заслужил смерть. - Это я не из-за него,- ответила она.- Черт побери, я даже не знаю, что мне делать. Джилл положила кольчугу в грузовой фургон, потом пошла вместе с Дженантаром вверх в крепость, где, как он сообщил ей, раненные уже были размещены в казарме Корбина и победители пили мед в его большом зале. Прогулка по двору вызвала в ней необычное ощущение. Много дней это место было недосягаемым, как луна; а сейчас она была здесь и шла по нему как завоеватель. Большой зал был полон людей. Джилл старалась оставаться незамеченной. Все же полусонные люди узнавали ее среди остальных и поворачивались, пристально смотря в ее сторону. Постепенно зал затих и все смотрели на воина-мстителя, предсказанного Двуумером. Сидевший во главе стола для знати Родри, встал на ноги. - Иди, сядь на мое место,- сказал Родри. Каждый человек, находившийся в зале, приободрился, когда она проходила мимо. - Они скорее подумают, что я избранница одного бога, или какого-нибудь другого,- подумала Джилл,- чем допустят, что я обыкновенная женщина, которая просто умеет драться также хорошо, как это делают мужчины. Они считают меня отмеченной богом. И не играет роли, что честь, которую они оказывали ей, была обеспечена достаточно реальной причиной. Вдруг она громко рассмеялась, опьяненная своей славой. Знать поднялась и все поклонились ей, Родри налил ей бокал меда и поднес, как паж. - Покончено с повстанцами,- сказал Родри.- Ты заслужил свою славу, серебряный клинок. Смеясь, Джилл подняла за его здоровье свой кубок. - Спасибо, господин,- ответила Джилл,- за то, что дали мне возможность ее заслужить. Я не посмела бы посмотреть Невину в глаза, если бы я осталась жива, а вы - нет. Испуганные и бледные слуги Корбина в страхе прислуживали на их торжестве, принося еду из кладовых Корбина. Во время еды знать обсуждала вопрос о том что может сделать Ловиан с землями Корбина и Новека. Пока Джилл пила мед, она не слушала и не вникала в подробности о заслугах тех или этих кузенов и родственников. Она могла думать о Родри, который был сейчас так близко от нее. Время от времени он смотрел на нее взглядом, выдававшим его желание. Джилл было стыдно за то, что она превратилась в девчонку, у которой не было ничего на уме кроме того чтобы оказаться в его объятиях. Но Джилл понимала, насколько он стоял выше ее. Он только соблазнит ее, а потом бросит с ребенком. Кроме того ее отец изобьет ее до синяков. Однако неожиданно что-то постучалось в ее сознание: она была победителем. Она рисковала своей жизнью из за одного из этих знатных лордов. Лошадь - это очень хорошо, но почему ради всех богов она не может получит награду, которую она в действительности хочет иметь? Она повернулась к Родри и улыбнулась ему, и продолжала улыбаться до тех пор, пока он не успокоился, посвящая ей каждый свой жест и каждый взгляд. Наконец отряд утих. Джилл попросила лордов извинить ее и покинула зал вместе с Адерином. Она отвела его в палатку эльфов и убедилась в том, что он удобно расположился в ней, а затем пошла к своим одеялам. Долго она лежала без сна, прислушиваясь, как люди возвращались к своим постелям. Когда лагерь наконец затих, она встала и выскользнула из палатки, не разбудив Адерина. Около палатки Родри она поколебалась, но лишь одно мгновение, перед тем как откинуть полог и войти. В темноте она услышала, как Родри сел что-то бормоча. Она подошла к нему и села рядом. - Джилл,- прошептал он,- что ты здесь делаешь? - А как ты думаешь? - Ты сошла с ума. Уходи, пока я не погубил нас обоих. Она коснулась его щеки. Он оставался еще спокойным. - Остановись,- прошептал Родри.- Я сделан только из плоти и крови, а не из стали. - И я тоже. Нам нельзя иметь только одну эту ночь? Пока он пытался что-то отвечать, она сняла рубашку через голову и бросила ее на пол. Родри повернулся и взял ее за плечи, прижал к себе и поцеловал так жадно, что она перепугалась просто потому, что он был намного сильнее ее. Его руки скользнули вниз по ее обнаженной спине. Потом он повернул ее и снова поцеловал. Она почувствовала, что стала безвольной и слабой, как тряпичная кукла. Но когда он ласкал ее и она ощутила своей грудью дрожание его рук, в ней вспыхнуло желание. Она обняла его за шею и он опустил ее на одеяла, целуя. Остатки ее страха исчезли, словно лист сгоревший в огне. А далеко отсюда в крепости Гвербин Невин проснулся и сел, зная о том, что происходит. - Эти маленькие дураки! - произнес он в темноте.- Я надеюсь, у них хватит ума хотя бы на то, чтобы скрыть это от Куллина.
ЭЛДИФ, 1062
Может плотник построить дом без гвоздей? Может портной сшить рубаху без ниток? Точно также королевство держится на уважении, когда люди повинуются тем, кто стоит над ними, и обращаются с теми, кто ниже их, великодушно. Без уважения королевство рухнет, если кто-то посмеет ослушаться короля или не дать крошки хлеба умирающему ребенку. Следовательно, каждый знатный человек должен уважать своего господина, точно исполняя каждый закон и чтя пышность его двора... Принц Мэйл-и-Гвэйс, 802
- Итак, Джилл убила Корбина,- сказала Ловиан.- Ради самой Богини, я даже не могла этого предположить. - А я верил в нее,- произнес Невин.- У нее есть скрытые возможности, о которых она даже не знает. - Ты меня заинтриговал. - Это должно остаться между нами, извини. Ловиан улыбнулась ему. Они сидели в небольшом садике позади пристроенных башен крепости Гвербин. Последние красные розы алели на фоне серых стен. - Твой друг с Запада приедет сюда? - спросила Ловиан. - Нет. Я думал, что он приедет только в том случае, если Риису нужны будут показания, что Лослейн - убийца. Но они все - и он и его жители западных земель хотят побыстрее вернуться в свои края. - Они очень странные, эти жители западных земель. И странно, что многие люди относятся к ним с отвращением. Я всегда находила их близкими нам по духу, не настолько, правда, чтобы уехать с ними, но все же родственными по духу. Хотя она говорила об этом рассеянно, в мыслях Невина возникло сомнение. - Лови,- сказал он,- могу я спросить тебя о чем-то, из-за чего ты можешь обидеться? - Можешь. Но я могу и не ответить. - Хорошо. Тингир - действительно отец Родри? Ловиан наклонила на бок голову и лукаво посмотрела на него. Несмотря на то, что в ее волосах уже была видна седина и на лице были видны морщинки, Невин, глядя на нее, ясно представил себе, какой красивой она была двадцать лет назад. - Нет. Не был. Это верно,- сказала Ловиан.- Даже Медилла и Даниан не знают об этом. - Я сохраню твою тайну. Обещаю тебе. Тогда где ты могла встретиться с жителями западных земель? - Ого, у тебя очень острый глаз, мой друг. Это случилось прямо здесь, в крепости Гвербин, когда мой брат был верховным лордом,- Ловиан отвернулась, улыбка поспешно сошла с ее лица. Это было как раз тем летом, когда Тингир завел себе любовницу. Я была еще молодой тогда и смотрела на вещи не так как сейчас. Мысль о том, что если бы это было время Рассвета, то он имел бы целый табун содержанок, была очень плохим утешением, поэтому я обиделась и уехала к брату. Я помню, как сидела вот в этом самом саду и плакала от того, что моя гордость была задета. Затем, как это тогда было принято, несколько жителей западных земель приехали, чтобы заплатить верховному лорду дань лошадьми. Вместе с ними был бард, красивее которого я никогда не встречала человека, особенно необычайно красивыми были его глаза. Она остановилась, улыбка снова осветила ее лицо. Мне нужна была поддержка, и я нашла ее. Ты осуждаешь меня? - Нет, разумеется. Да и ты не говоришь об этом как женщина, испытывающая чувство стыда. - Ты прав, я чувствую скорее удовлетворение, чем стыд.Ловиан откинула назад голову, совсем как молодая девушка.- И тогда как-то мой бард сумел убедить меня, что не Тингира я любила, а ту власть, которую я имела, будучи его женой. Когда я приехала домой, то убедилась в том, что эта маленькая Линес знала, кто правит при дворе Абервина. Но я решила быть совершенно спокойной, пока не наступит время родов. Когда Родри приложили к моей груди, первое, что я увидела - это были его глаза. - Ну конечно,- Невин позволил себе засмеяться.- Ты еще не собираешься рассказать Родри правду? - Никогда. И не из-за моей слегка запятнанной репутации. А просто потому, что каждый человек в Элдифе должен верить, что Родри - Мэйлвейд. Иначе он никогда не сможет править в крепости Гвербин. Я сомневаюсь в том, что мой бедный правдивый сын сможет хранить эту тайну. - Я тоже. Мальчик действительно очень искренний. Спасибо тебе за то, что рассказала мне правду. Это помогло мне разгадать одну сложную загадку. Адерин говорил мне что-то о крови эльфов в клане Мэйлвейдов. Но он объяснял это тем, что это переходит из поколения в поколение, не проявляясь, и может выйти наружу в каком-нибудь одном поколении. Но мне это казалось очень неестественным. - И совсем ненужным,- заметила Ловиан решительно и затем изменила тему разговора. Стало ясно, что она не хочет больше обсуждать этот вопрос.- Интересно, когда Риис приедет сюда? Он должен дать свое согласие на то, как я собираюсь решить этот вопрос с мятежом. Я полагаю, он уже подготовил и отшлифовал несколько гадких замечаний по поводу победы его брата. Ты не представляешь себе, как это тяжело для женщины иметь двух сыновей, так ненавидящих друг друга. Невин, ты не знаешь, почему Риис так сильно ненавидит Родри? - Я не знаю. Если бы знал, то положил бы этому конец.Невин не просто отделался от Ловиан загадочным замечанием в этот раз. Много лет он размышлял об этом и сделал вывод о том, что ненависть Рииса была лишь звеном в запутанной цепи Судьбы, которая связывала Невина и Родри. В какой-то точке Риис и Родри должны будут разрешить этот вопрос - если не в этой жизни, то в следующей, но это - дай Бог - будет не его заботой. Сегодня он должен был заботиться о других существах. Невин пошел в комнату Куллина. Он нашел Куллина одетым и не в постели: он сидел на украшенном сундуке у окна. Его левая рука еще была в шине. Куллин был бледным и так похудел, что вокруг его глаз были видны черные круги, но настроение у него было хорошее. - Как ты думаешь, когда эта проклятая рука заживет? спросил он. - Я не знаю. Надо подождать до тех пор, когда мы сможем снять шину. У тебя был чистый перелом и ты был слишком слаб сначала, чтобы двигать рукой, поэтому у меня есть надежда на благоприятный исход. - Ну, по крайней мере, это не та рука, в которой я держу меч. - Ты все еще думаешь о Родри? - Не глупи, травник,- Куллин посмотрел в окно,- Джилл жива - и это все. А мне надо немного окрепнуть перед дальней дорогой, хорошо питаться. Невин почувствовал странную острую боль сочувствия к своему старому врагу, вся жизнь которого зависела от того, как он умел владеть мечом и щитом. Сломанную кость было очень трудно восстанавливать, даже для того, кто, как Невин, имел большой опыт и знания - просто потому что полоски материи и кроличьи шкурки прилипали, а шины не держали перелом совершенно неподвижным. - Ну,- произнес наконец Невин,- по крайней мере, у тебя впереди еще целая зима. Родри обязательно приютит тебя до весны. - Правду говоришь. Наш молодой лорд оказывает мне слишком большие почести. Ты тоже здесь останешься? - Да.- Невину хотелось добавить: - И я очень правильно сделаю. Он знал, что будет нужен здесь. Скоро суровая зима Элдифа запрет их здесь всех вместе и он сомневался в том, что Джилл и Родри сумеют скрыть свою любовь. Кроме того в них все жила память о тех страстях, которые они питала друг к другу жизнь за жизнью и теперь она всплыла и находилась так близко от поверхности в их умах, что они просто нашли ее, но думали, что она новая. Даже если Куллин не сможет держать щит, он все равно будет опасным в поединке с Родри, тем более что по суровым законам Элдифа отец вправе убить человека, который обесчестил его дочь.
Армия оставалась в крепости Бруслин несколько дней чтобы похоронить убитых и дать раненым отдохнуть перед длинной дорогой домой. Джилл понравилось, что Родри несмотря ни на что, приказал похоронить Лослейна в отдельную могилу вместо того, чтобы похоронить его вместе с другими повстанцами. Но тогда все, что делал Родри нравилось ей, как будто он был богом, спустившимся погулять среди смертных. Воспоминания о ночи, проведенной в его объятиях, часто посещали ее. Вместо того, чтобы утолить ее голод по нему, они приводили к худшему - как будто добавлялось масло в огонь. Джилл выполняла свое обещание и старалась избегать Родри. Ее не покидала еще одна мысль: что, если отец узнает? Наконец настало то утро, когда они должны были возвращаться в Форт Гвербин. Оседлав своего коня, Джилл пошла попрощаться с Адерином и эльфами, которые спешили в свои края, радуясь, что скоро покинут эти земли. - Послушай, Джилл,- сказал Калондериэл,- если когданибудь тебе надоест Элдиф, езжай на запад и найди нас. Лесные жители покажут тебе дорогу. - Спасибо,- ответила Джилл,- правда я была бы рада увидеть вас всех снова. - Может быть, когда-нибудь ты и будешь радоваться встрече,- сказал Адерин.- Ну а если нет - вспоминай обо мне время от времени, и я буду делать тоже самое. Когда они сели на коней, Джилл почувствовала, что слезы текут по ее щекам. Она никогда еще не встречала людей, которые бы так быстро и так сильно понравились бы ей. - Когда-нибудь я поеду на Запад,- подумала она,- когданибудь. Все же на сердце у нее чувствовался холодок из-за того, что она знала, что это "когда-нибудь" будет очень не скоро, если оно вообще наступит. Она подождала на краю лагеря, когда они совсем скроются из вида и вернулась назад, заняв свое место в колонне, в голове которой Родри ожидал ее. В тот день, когда армия-победительница вернулась в Форт Гвербин, Куллин сидел возле окна, из которого ему хорошо были видны двор и ворота. День был ненастным. Бесконечно моросил дождь. Двор был чистым и блестел, как поверхность металла. Из окна дул холодный ветер, но Куллин не отходил от него, пока не увидел наконец, как они въехали - люди, завернутые в шерстяные плащи. В голове колонны он увидел Джилл, ехавшую золотом западном охотнике. Облегченно вздохнув и улыбаясь, Куллин оперся о подоконник и наблюдал за тем, как они спешились, бросив поводья слуге и бегом побежала к башне. Куллин закрыл деревянные ставни, не сомневаясь в том, что она бежала, чтобы увидеться с ним. Всего через несколько минут она открыла дверь и остановилась, переводя дыхание, в дверном проеме. - Что ты наделала? - сказал Куллин,- все время наверх бежала бегом? - Да. Если ты собираешься поколотить меня, я хочу, чтобы это было здесь, наверху. Куллин рассмеялся и протянул к ней свою здоровую руку. - Я еще слишком слаб для того, чтобы побить тебя,произнес он.- И мне даже не хочется этого делать. И я так рад видеть тебя живой. Она села рядом с ним. Куллин крепко обнял ее, несмотря на то, что было больно рану на боку. Он поцеловал ее в лоб. Джилл улыбнулась ему лучезарной улыбкой. - У твоего старого отца болит голова все эти дни, моя дорогая,- сказал Куллин.- Так моя девочка получила плату за работу в тот день, да? Я видел лошадь на которой ты приехала. Это что, подарок Командующего? - Да,- улыбнулась ему Джилл,- и после боя я сидела во время обеда во главе стола для знати. - Теперь послушай меня, моя маленькая чертовка,- Куллин нежно прижал ее к себе,- я предупреждаю тебя, что если ты хотя бы заикнешься о поездке на войну, я поколочу тебя так, что ты не сможешь сидеть на коне. - Не волнуйся так об этом папа,- ее улыбка сразу исчезла.Это, конечно очень приятно сидеть вот так рядом с тобой и рассказывать тебе о своей победе, но я не хочу больше ехать на войну! - Ну и хорошо. Я полагаю, ты все увидела и сделала для себя вывод. Это очень тяжелый путь. Но ты слишком походишь на меня, чтобы найти какой-нибудь другой путь. Она засмеялась. Куллин наклонился, чтобы поцеловать ее и увидел Невина. Он стоял в двери и наблюдал за ними со странным испуганным выражением лица. Он отошел от Джилл. Пристальный взгляд старика позволил ему, как в зеркале, увидеть безобразную искаженную действительность, которую он скрывал от себя до этого мгновения. - Как поживаешь? - спросил Невин,- Командующий хочет увидеться с тобой, но я хочу убедиться в том, что ты не переутомился. - Я чувствую себя хорошо,- ответил Куллин. - Неужели? - Невин поднял одну бровь.- Ты выглядишь бледным. - У меня все хорошо,- прорычал Куллин,- Джилл оставь нас! - Папа! Я хочу слышать, что его светлость скажет. - Я сказал, уйди. Она поднялась и выскользнула из комнаты, как побитая собака. Куллин знал, что она обидится, когда прогонял ее, и расстроился из-за этого. Он боялся смотреть на Невина. - Ты знаешь,- сказал Невин.- Участвовать в сражении и смотреть на него со стороны - это не одно и тоже. Куллин почувствовал, что стыд охватил его, как будто его окатили холодной водой. Невин не сказал больше ни слова. Куллин прислонился к ставням спиной и почувствовал, что дрожит. Как только станет лучше,- сказал он себе,- он уедет и оставит Джилл под присмотром Ловиан. Это должно быть больно, как принять яд, но это - лучший выход. Он знал, что сможет сделать это ради нее, когда придет время. И если ему суждено умереть в следующем сражении где-то далеко от Элдифа, то она даже не узнает о том, что он мертв.- Куллин,сказал Родри. Он, вздрогнув, поднял глаза. Он даже не заметил, как лорд вошел.- Как ты себя чувствуешь? Может, мне уйти? - Хорошо, господин. Родри никогда не выглядел более похожим на лорда, чем в это утро. На нем была чистая белая рубашка, украшенная красными львами и накидка, перекинутая через плечо и застегнутая с одной стороны драгоценной крупной брошью. Его рука лежала на рукоятке меча прекрасной работы. Но Куллин вдруг почувствовал, что думает о нем, как о мальчике, и что он один мог любить его как сына. Ему было жаль расставаться с Родри, когда он уедет. - Ты можешь простить меня за то, что я взял Джилл на войну? - спросил Родри.- Меня мучили угрызения совести из-за того, что я позволил девушке драться из-за меня. - А кем был ты, чтобы спорить с Двуумером? Ты знаешь, господин, когда Джилл была еще девчонкой, все ее разговоры были о том, что она завоюет боевую славу. Я не удивился, когда она ухватилась за этот случай, когда он подвернулся. Она всегда добивалась того, что хотела, как маленькая ласка. - Что правда, то правда,- Родри отвел взгляд.- Но ты действительно простил меня? Я хочу знать, что ты думал обо мне, и это не давало мне покоя. - Послушай, парень. Зачем это знатному лорду знать, что думает о нем такой негодяй как я? - Говнюк. С клинком ты или без него - какое мне дело до того, чем ты занимался раньше? Я хочу предложить тебе место в моем отряде. И не просто место всадника, я хочу, чтобы ты был моим капитаном. И не только я, Амур и все парни намекнули, что будут считать за честь служить под твоим началом. - Ей-богу, я не могу принять это предложение! - Что? Почему нет? - Я - ух - это не каприз. - Чепуха,- Родри откинул назад голову.- Я даже спросил у Слигина, что он об этом думает, и он сказал, что это очень хорошая идея. Ты не беспокойся о том, что мои подданные будут косо смотреть на тебя. Куллин открыл было рот, но не произнес ни слова. Он хотел уехать, и не хотел называть Родри этой причины. - Черт возьми, Куллин,- произнес Родри.- Ты и в правду хочешь сказать мне "нет". - Нет, господин. - Ну хорошо. Тогда мы можем все встать на колени и произносить красивые слова, от которых тебе станет лучше. Послушай, твое лицо побелело как снег. Я помогу тебе подняться, мой капитан. Тебе лучше лечь в постель. Куллин принял предложенную помощь и лег на свою кровать. После ухода Родри, он лежал и, не мигая, смотрел в потолок. Родри вернул ему честь и благопристойность, которых, как он думал, он лишился навсегда. Но он всегда будет думать, что недостоин этого. - Джилл, Джилл! - думал он.- Как я смогу - моя собственная дочь! Он уткнулся лицом в подушку и заплакал - в первый раз с тех пор, как он лежал на могиле ее матери. И в этот раз он также плакал о ней и об Джилл.
После того, как Куллин выгнал Джилл из комнаты, она спустилась рассерженная в большой зал. Но вскоре она поняла, что это, может быть было и лучше - что она ушла, когда Родри и Куллин были вместе. Отряд приводил в порядок лошадей, знать совещалась с верховным лордом в приемной Слигина. В зале никого не было за исключением служанок, суетившихся возле столов, вытирая их мокрыми тряпками. Джилл взяла кружку с элем и подошла к камину, где горел торф. Через несколько минут по лестнице спустился Родри и направился к ней. Ей нравилось наблюдать за тем, как он передвигался с грациозностью молодой пантеры. Он поклонился ей и посмотрел на нее такими глазами, что она теперь знала о том, что он помнил их ночь, проведенную вместе. - Я только что говорил с Куллином,- сказал Родри.- Я назначил его капитаном моего отряда. - Ты сделал это ради него или для того, чтобы удержать здесь меня? - Ради него. - Тогда я от всей души благодарю тебя, господин. - Мне больно слышать, что ты называешь меня "господин",Родри опустил глаза и тер пол носком своего сапога.- Но я помню наш уговор - одна ночь и все. - Ну вот и хорошо. Однако, когда они посмотрели друг на друга, Джилл захотелось обхватить его руками и поцеловать, несмотря на то, что их могли увидеть. - Мать хочет предложить тебе место в своей свите,- сказал в конце концов Родри. - Ты предложишь мне место в своем отряде? - Ты этого хочешь? Хорошо. - Я не хочу. Я только хотела услышать, что ты ответишь. - Я сделаю для тебя все, что ты захочешь, если смогу. Джилл, я бы женился на тебе, если бы они мне позволили. Я хочу этого. И это не просто хитрость бесчестного человека. - Я знаю. И я бы вышла за тебя замуж, если бы могла. Глаза Родри наполнились слезами. Он совсем как Эльф,- подумала Джилл, но почувствовала, что сама начала плакать. Он раздраженно вытер глаза рукавом рубашки и отвернулся. - Ей-богу, я уважаю твоего отца очень,- сказал Родри.- Я думаю, это обиднее всего. Родри вышел из зала, хлопнув дверью. В это мгновенье Джилл захотелось уехать одной и быть серебряным клинком, но она знала, что целесообразнее было принять предложение Ловиан. Ее длинная дорога подошла к концу здесь, в крепости Гвербин, где она будет жить рядом с Родри, но в то же время в недосягаемой дали от него. Вдруг она захотела оказаться рядом с отцом. Она наполнила кружку и взяла ее с собой наверх. Когда Джилл вошла в комнату, Куллин лежал на кровати и что-то в его глазах выдало его недавние слезы. Ей показалось, что она поняла их причину. Конечно, честь значила для него много. - Этот эль для твоего старого отца? - спросил Куллин и поспешил улыбнуться.- Спасибо. - Лорд Родри сказал мне, какой чести он тебя удостоил,Джилл подала ему кружку.- Это очень приятно. Наконец все узнали, какой ты человек. Куллин вздрогнул. - Рана заболела? - Немного. Эль поможет. Джилл присела на край кровати и смотрела, как он пьет. Она почувствовала, что никогда не любила его сильнее, чем сегодня, ее чудесного отца, который только что получил плату, означающую признание его славы. Днем Ловиан вызвала Джилл в женский зал. Он занимал второй этаж одной из боковых башен и был довольно просторным, что означало, что верховный лорд крепости Гвербин мог содержать женскую половину в роскоши. Здесь же находились спальни служанок Ловиан и большая полукруглая комната, украшенная коврами, маленькими столиками, резными и мягкими стульями. Ловиан тепло встретила Джилл и предложила ей стул. Медилла предложила ей блюдо с медовыми абрикосами, Даниан налила ей кубок белого вина. - Должна признаться, я никогда не думала, что буду благодарить девушку за спасение моего сына. Но я благодарю тебя от всего сердца. - Ее светлость очень гостеприимны. И вы предложили мне большую плату чем я заслуживаю, правда. - Ерунда,- сказала Ловиан с ободряющей улыбкой.- Тебе надо побольше узнать о жизни при дворе, конечно. Но я уверена, что ты успешно с этим справишься. Первое, что мы должны сделать - это сшить тебе несколько платьев. Джилл показалось, что они все втроем смеялись над ней и она смутилась. - Послушай,- поддержала Даниан свою госпожу.- Ты не можешь ходить кругом, одетая как парень. - Кроме того,- вмешалась Медилла,- ты, дитя, довольно хорошенькая. Когда у тебя отрастут волосы, парни будут кружиться вокруг тебя как пчелы вокруг розового куста.- Джилл бессмысленно уставилась на нее. - Дитя,- сказала Ловиан.- Что-нибудь произошло? - Ну, ваша светлость, я не хочу показаться неучтивой, но разве вы не помните, что я убила двух человек? Они все затихли, как будто окаменели. Только тогда Джилл ощутила, как один победный бой выделил ее среди всех остальных женщин. Даже могущественной Ловиан было неведомо то, что узнала она, ставя на карту свою жизнь и выиграв пари. - Да, ты убила,- сказала наконец Ловиан.- Но я думала, что ты захочешь оставить это в прошлом. - Я хочу, ваша светлость, но не могу, это не так уж легко,Джилл почувствовала себя неловко.- Я не хотела оскорбить, правда, не хотела. - Конечно, дитя,- сказала Ловиан.- Действительно болтовня о парнях и красивой одежде не обязательно должна тебе нравиться. Но это очень интересно. Кстати, ты думаешь о замужестве? - Нет, ваша светлость. Кто возьмет меня замуж без приданного? Разве что какой-нибудь трактирщик? - Правду говоришь. Но теперь все будет иначе,- Ловиан дружелюбно улыбнулась ей.- Твоя красота и мое покровительство - хорошее приданное для любой девушки. Сейчас много преуспевающих молодых купцов, которые хотели бы иметь такую жену, как ты. И к тому же многие безземельные лорды знатного происхождения хотели бы получить мое покровительство. Ты могла бы стать первой женщиной, получившей титул благодаря своей красоте. - Но если ты не хочешь выходить замуж,- вмешалась Даниан,- никто не принудит тебя к этому, как это бывает с большинством девушек. - Спасибо. Но это все так неожиданно. Я прямо не знаю, что и думать. - Конечно,- сказала Ловиан.- Это дело серьезное. Хотя все они улыбались Джилл, ей было понятно, что они смотрели на нее как на странную больную, которая нуждается в уходе для того, чтобы выздороветь. Она чувствовала себя как ястреб, который может парить в поднебесье, но его поймали и теперь он вынужден исполнять приказы лорда. Так как Ловиан приказала ей, Джилл согласилась одеть женскую одежду к обеду. Медилла и Даниан были так довольны, как будто обрели дочь в лице Джилл. Они суетились вокруг нее. Джилл приняла ванну с ароматным мылом, вытерлась толстым полотенцем и даже согласилась, чтобы Медилла причесала ей волосы. Она одела сначала узкое белое платье с узкими рукавами, а затем сверху голубое, украшенное складками, собранными на плечах, платье. Нижняя часть ее наряда состояла в из юбки в складку, с особыми карманами, предназначенными для столового ножа и носового платка. Медилла предложила ей маленький, украшенный драгоценными камнями кинжал, но Джилл настояла на том, что возьмет свой собственный. Джилл сделала несколько шагов и почти упала, споткнувшись - нижнее платье было слишком узким для ее обычной размашистой походки. - Бедная Джилл,- посочувствовала ей Ловиан.- Ты понемногу привыкнешь. Чередуя мелкие шажки с попытками удержаться на ногах и не споткнуться, Джилл спустилась вместе с ними в большой зал. Ловиан уже сидела во главе стола для знать. Все знатные сторонники Родри были здесь исключая, конечно, раненого Слигина. Все ожидали окончательного решения Родри относительно военных действий. Лорды при их появлении встали и рассеянно поклонились женщинам из свиты ее светлости. Вдруг Эдар разразился громким смехом. - Джилл! - воскликнул он.- Клянусь, я не узнал тебя. - Мне самой трудно себя узнать, господин,- ответила Джилл. Она заняла место в конце стола между Медиллой и Даниан. Все ожидали Родри, но он все не появлялся. Наконец раздраженная Ловиан приказала подавать еду без него. Джилл должна была строго следить за своими манерами и постоянно помнить, что ей нельзя вытереть руки о свою заимствованную одежду. Она копировала Медиллу и Даниан - ела только кончиками пальцев, вытирая их носовым платком, доставая его из кармана юбки. Обед уже почти закончился, когда к столу подошел паж и доложил о том, что лорд Кинван, первым перешедший на сторону Корбина, пришел просить о мире. Как было заведено, он пришел один и без оружия, даже без столового кинжала на ремне. Он преклонил колени перед Ловиан, как простой всадник. Ловиан холодно приняла его. В переполненном зале воцарилась тишина. Все подались вперед: Эдар с презрительной усмешкой, остальные - безучастно. - Я пришел просить вашего прощения,- произнес Кинван дрожащим от стыда голосом,- в том, что я поднял меч в мятеже против вас. - То, о чем ты меня просишь - серьезный вопрос,- сказала Ловиан.- Какое возмещение убытков можешь ты предложить? - Двадцать лошадей - моя доля в плате за смерть Даумира и всех убитых. И мой маленький сын будет жить в твоей крепости в качестве заложника. Хотя Джилл такая сделка показалась очень оскорбительной, Ловиан кивнула в знак согласия. - Если гвербрета устроят эти условия,- сказала она,- то я приму их, конечно. Ты проголодался после столь долгой дороги. Садись с моими людьми, слуга принесет тебе поесть. Кинван вздрогнул, но демонстрируя свою покорность, занял место в конце одного стола для всадников. Они все игнорировали его и смотрели на него как на пустое место. Когда болтовня за столами возобновилась, Джилл наклонилась к Даниан и спросила шепотом: - Почему наша госпожа так легко его простила? - Он беден, и для того, чтобы заплатить компенсацию, ему придется взять в долг у каждого кузена. И если наша госпожа не сделает его клан своим должником, в один прекрасный день они могут организовать восстание. - Кроме того,- вмешалась Медилла,- она притворилась доброй и великодушной, а это подействует хуже, чем плата, что тоже немаловажно. Они понимающе кивнули друг дружке, а Джилл поняла, что они должны стать для нее гидами и наставницами в этом новом мире, где интриги были опаснее сотни мечей. Как только появилась возможность уйти из-за стола, Джилл пошла проведать своего отца. Проходя по коридору, она услышала смех, доносившийся из его комнаты. Когда она открыла дверь, то увидела в комнате Родри, который обедал вместе с Куллином. Увидев их вдвоем, Джилл замерла, держа дверь открытой. Они оба обернулись и посмотрели на нее. Ей показалось, что свет фонаря превратился в пламя костра, когда к нему добавился блеск серебряного клинка, находившегося в руке Куллина. - Боже мой! - воскликнул Куллин.- Неужели эта прекрасная леди - грязное отродье серебряного клинка? - Папа, не дразнись,- сказала Джилл, мельком взглянув на Родри.- Я оставлю вас для беседы с вашим капитаном, господин. - Спасибо,- произнес Родри. Джилл вышла и закрыла за собой дверь. Только теперь она поняла, как она перепугалась, когда увидела вместе Родри и Куллина. Ей почему-то показалось, что они разговаривали о ней.
Семь дней прошло без единого слова от гвербрета Рииса, который должен будет надзирать за наказанием, которое Ловиан применит к своим лордам-изменникам. Родри был в ярости, расценивая эту задержку как пощечину. Второй постоянной мукой было для него присутствие Джилл. Он просто не мог не думать о ней, а видеть ее, а видеть ее было для него еще хуже. Он сразу вспомнил об их ночи, проведенной вместе. Впервые у него была женщина, которая была для него такой желанной. Он старался уединиться, уезжая на длительные прогулки верхом, или просто слонялся по двору. Во время одной из таких бесцельных прогулок он встретил Куллина у тыльной стороны крепости. Его левая рука была еще в шине, но, несмотря на это, он упражнялся, держа в руке легкий деревянный меч. Его противником был ктонибудь из мальчишек. Двигаясь медленно, как будто в ритуальном танце, Куллин делал выпады и отклонялся назад, описывая при этом острием своего меча восьмерку так сосредоточенно, что все это напоминало больше колдовство, чем упражнение с мечом. Куллин, даже несмотря на то, что он был болен и слаб, был замечателен, когда двигался с оружием в руке. Наконец он заметил, что Родри наблюдает за ним, остановился и поклонился ему. - Как твоя рука, заживает? - спросил Родри. - Не так уж плохо, господин. Травник сказал, что, может быть, завтра мы снимем шину, чтобы посмотреть.- Куллин оглянулся вокруг и увидел второй деревянный меч возле стены.Пробовал когда-нибудь тренироваться мечом, только медленно? - Нет,- Родри взял меч,- выглядит как игра. Чтобы условия были равными, Родри спрятал левую руку за спину. Сражение сначала выглядело как пародия на поединок: они оба двигались так, как будто были в трансе. Дело было в том, что они двигались медленно, хватая лезвие меча друг друга при отражении удара, а затем также медленно отпуская его и нанося удар в другом направлении. Это было довольно трудно делать. Родри никогда так хорошо не чувствовал каждое свое движение, когда нападал и каждое движение противника, когда отбивался. В конце концов, он немного отвлекся и Куллин воспользовался этим и уколол его тупым кончиком своего меча. - Черт побери! - сказал Родри.- Все, довольно. Прикоснулся, это верно. Куллин улыбнулся и поприветствовал его своим деревянным мечом. Но неожиданно Родри вдруг почувствовал, что находился в опасности: деревянным будет это лезвие или нет, но оно могло убить его, находясь в руке Куллина из Кермора. Куллин подумал о том же самом. - Что-нибудь случилось, господин? - спросил Куллин. - Ничего. Ну я думаю, достаточно для одного дня. - Да. Не хочется сознаваться, но я устал. Но ничего, я быстро наберусь сил. Снова Родри почувствовал, что дрожит и подумал об опасности, как будто Куллин предупреждал его. Может быть, Куллин заметил, как Родри смотрел на Джилл? Если это было так явно, то он вполне мог заметить. Родри хотел сказать что-нибудь успокаивающее, как-нибудь правдоподобно соврать - так, чтобы Куллин поверил, но у него хватило благоразумия, чтобы не упоминать имени Джилл в присутствии ее отца.
- Кажется, все хорошо,- сказал Невин.- Я доволен. Куллин обрадовался, что травник был удовлетворен, потому что ему его сломанная рука казалась очень плохой: бледная, сморщенная, намного тоньше второй. - Перелом сросся очень ровно,- продолжал старик.- Ты сможешь держать в ней щит, если будешь очень внимательно заботиться о ее восстановлении. Надо пощадить ее некоторое время. - Спасибо за всю твою заботу обо мне. - Пожалуйста,- Невин остановился, задумавшись.- Правда. Пожалуйста. Теперь, когда раны были полностью залечены, подошло время официально приступить к службе у Родри. Этой ночью все собрались в большом зале крепости. Куллин опустился на колени у ног Родри. Момент был очень торжественным. Родри наклонился, сидя на стуле, и взял обе руки Куллина в свои ладони. В мерцающем свете факелов Куллин видел, каким торжественным был молодой лорд. - И ты будешь служить мне честно всю твою жизнь? спросил Родри. - Буду. Я буду сражаться за тебя и умру вместе с тобой, если понадобится. - Пусть любой бард в королевстве высмеет и опозорит меня, если я когда-нибудь обойдусь с тобой несправедливо, или поскуплюсь для тебя.- Родри взял гребень у стоявшего в ожидании пажа и совершил им ритуальный жест, проведя по волосам Куллина, который означал, что сделка состоялась. Когда Куллин поднялся под приветственные возгласы всадников отряда, он почувствовал себя свободным, несмотря на то, что только что связал себя обязательствами. Хотя это оставалось для него загадкой, но почему-то он знал, что он только возвращал долг. Теперь Куллин был официальным капитаном отряда верховного лорда. Он переселился в казарму. Но теперь у него была комната, расположенная над столовой с собственной кроватью и сундуком для одежды и самой большой роскошью - собственным камином. Он вошел в комнату. Амур принес его седельные мешки и подстилку, а паж - охапку дров. Оба двигались осторожно, заискивая перед человеком, который мог наказать их, если бы посчитал нужным. Куллин повесил на стену свой новый щит, украшенный гербом с изображением красного льва и решил, что он уже обустроен. - Ну хорошо, ребята,- произнес Куллин.- Давайте поскорее выведем лошадей. Я хочу поскорее посмотреть, как хорошо вы сидите в седле. Оба всадника улыбнулись в ответ. - Капитан? - сказал Амур.- Вы и лорд Родри скоро начнете искать новых людей в отряд? - Да. У нас большие потери. Это было действительно так, потому что из пятидесяти человек, которые были у Родри в крепости Канобэйн, осталось только семнадцать, а из пятидесяти человек крепости Гвербин только тридцать два. Однако Куллин знал, что довольно скоро молодые люди начнут приходить для того, чтобы получить место в отряде. И их не беспокоит, что места освободились, потому что так много было кровавых смертей. Они придут, невзирая на такой печальный факт. Они придут, потому что будут иметь шанс прославиться и потому, что смогут освободиться от нудной работы на фермах их родителей или в ремесленной мастерской. Так уже в этот же день после полудня трое копьеносцев из Канобэйна спросили его, когда он спустился во двор для тренировки, могут ли они вступить в отряд. - По крайней мере, вы знаете, как воевать,- сказал Куллин.Я скажу о вас лорду Родри. И они были благодарны, искренне благодарны ему за то, что такой важный человек как он, проявит к ним внимание. Родри не было в большом зале и паж не имел понятия о том, где он мог быть. Куллин обыскал двор и, наконец, когда он проходил мимо складского навеса, он услышал голос Родри и женское хихиканье - голос Джилл. Куллин понял, что ему надо скрыться за деревьями и замереть. Он был дураком, приняв предложение Родри. Джилл была очень красивой, а у Родри уже был один бастард, разве не так? Ему было плохо слышно, о чем они говорили - он осторожно двигался вокруг навеса, пока не увидел их, остановившись между поленицей и крепостной стеной. Они были от него на приличном расстоянии, но были так поглощены друг другом, что не оглядывались и не видели его. Рука Куллина сама собой схватила рукоятку меча, но он отдернул ее. Он дал торжественную клятву Родри и он позже поговорит с Джилл. Он повернулся и пошел прочь. Навстречу ему шел Невин. - Ищешь меня? - спросил Куллин. - Нет, сейчас ищу Джилл. Она нужна ее светлости. - Она там,- Куллин показал направление большим пальцем.- Разговаривает с Родри. Невин, прищурив глаза, смотрел в лицо Куллина. Куллин тоже пристально посмотрел на него. Невин в конце концов одержал верх и ему пришлось отвести взгляд от человека, который очень хорошо знал причину его подозрительности. - Скажешь моему лорду, что я хочу поговорить с ним, хорошо? - произнес Куллин и ушел, оставив Невина со своими мыслями. В сарае, где хранилось военное снаряжение крепости Гвербин, в куче кольчуг и запасных мечей Куллин выбирал себе меч, когда Родри окликнул его. - Господин,- сказал Куллин.- Трое из канобэйнских копьеносцев хотят поступить в твой отряд. Они, по крайней мере, знают кое-что о том, как надо владеть мечом. - Проверь их, и если ты решишь, что они подходят, я их возьму. В принципе, ты можешь делать это самостоятельно. Я доверяю твоему умению разбираться в людях. - Благодарю. Они просто посмотрели друг на друга, но это мгновение показалось обоим мучительно долгим. Так как Куллин никогда не анализировал своих чувств и не проявлял их открыто, он начал чувствовать себя как будто он тонул. Почему он одновременно и восхищался Родри и ненавидел его? Это было изза Джилл, но не только из-за нее. Он просто не мог этого понять. Его приводило в ярость отчуждение, которое становилось все более очевидным, потому что Родри становился все беспокойнее. Поскольку он, казалось, тоже не мог уйти от этого, молчание становилось слишком болезненным. - Куллин,- сказал Родри.- Ты знаешь, я уважаю тебя. - Да, господин, и я благодарю за это. - Ну, тогда,- Родри медленно повернулся и казалось, что он осматривает стоявшую рядом полку с мечами,- я сделал чтонибудь, что причинило тебе горе? Что-нибудь? Куллин почувствовал присутствие Джилл так осязаемо, как будто она появилась сейчас в дверном проеме. - Ну,- продолжал Родри,- ты, также как остальные, невысокого мнения обо мне? - Нет, господин. Если бы это было так, я бы не поступил к вам на службу. - Ну и хорошо,- Родри снова повернулся к нему, еле улыбнувшись.- Послушай, ты помнишь, что я просил тебя сыграть со мной в Карноик? - Да, помню, но, по правде сказать, я никогда не думал, что мы останемся в живых и сыграем. - Но мы выжили, сегодня ночью я приду к тебе с доской и мы сыграем. После того, как Родри ушел, Куллин долго еще стоял посреди сарая с деревянным мечом в руке. За свою жизнь на "длинной дороге" он видел много дворов, пожалуй, больше любого другого человека в королевстве, но никогда он не встречал такого лорда, как Родри - такого, каким должен быть каждый лорд. Если бы только дело было не в Джилл. Если бы... Он громко выругался и вышел на тренировочную площадку, перестав думать о своем разочаровании. Куллин тренировался очень напряженно. Скоро он понял, что ему надо остановиться, потому что у него закружилась голова. Он медленно пошел, сосредоточиваясь на каждом шаге. Не попросив ни у кого помощи, он добрался до своей комнаты и повалился на кровать прямо в обуви, не снимая одежды и ремня для меча. Джилл стояла возле кровати, когда он проснулся и косые лучи, проникающие через окно, говорили о том, что приближался закат. - Что ты здесь делаешь? - рассердился Куллин.- Ты никогда не должна даже близко подходить к баракам. - Я знаю, я сама их ненавижу. Папа, я соскучилась по тебе. У нас не было случая поговорить в эти дни. Куллин сел, почесал лицо и подбородок. Джилл села рядом с ним. В своем новом платье она так походила на свою мать, что он чуть не заплакал. - Ну, моя милая, я тоже очень соскучился по тебе. Но ты такая красивая леди теперь. - Черт возьми! Ловиан может осыпать меня почестями, если ей хочется, но все равно я всегда буду ублюдком и потаскухой. Она произнесла это с такой горечью, что даже Куллин уловил это. - Ты права, Родри никогда не женится на тебе,- сказал он.И будет лучше, если ты будешь думать об этом, когда хихикаешь и заигрываешь с ним. Джилл побледнела и замолчала, сжав руками край одеяла. - Я видел, как вы смотрели друг на друга, как пара охотничьих собак - на кусок мяса,- продолжал Куллин.Держись подальше от него. Хотя он и честный человек, но ты не первая красивая женщина, из-за которой мужчина забывает о своей собственной чести. Джилл кивнула, ее губы дрогнули, выдав искреннее страдание. Куллин почувствовал, что разрывается на части. Он искренне сочувствовал ей, что у нее никогда не было человека, которого бы она любила, но в то же самое время ему хотелось ударить ее просто потому, что она могла любить другого мужчину. - Иди,- Куллин встал.- Ты теперь ни какой-нибудь казарменный ребенок, и нечего тебе здесь околачиваться. Куллин вышел, Джилл пришлось последовать за ним. Этим вечером он часто вспоминал ее слова о том, что она любит его и скучает по нему. Он подумал о том, что он будет чувствовать, когда Джилл выйдет замуж за какого-нибудь человека, которого выберет для нее верховный лорд и она уйдет жить к своему мужу. Он, наверное, не сможет видеться с ней - разве только один-два раза в году. У него даже возникла мысль просто оставить службу у Родри и вернуться назад на "длинную дорогу", где он не будет ни знать, ни беспокоиться о том, где спит Джилл, но сидя на капитанском месте за столом, за которым обедал его отряд, он знал также, что никогда не оставит своей новой должности. В первый раз за всю свою жизнь ему было что терять. Позже, после того, как отряд вернулся в свои казармы, а знатные лорды поднялись в свои комнаты, Родри пришел к Куллину с игрой Карноик - такой красивой, каких раньше Куллин даже не видел. Игральные фигуры были сделаны из ровных гладко отполированных камней - белых и черных. Тонкая доска из черного дерева была инкрустирована перламутром с обозначением стартовых позиций и ходов. Рисунок состоял из шестнадцати переплетенных треугольников, так что даже при свете огня можно было легко различить его. - Готов держать пари, что ты обыграешь меня,- сказал Родри. Куллин выиграл первые три игры, снимая с доски фигуры Родри сразу же после того, как молодой лорд ставил их на доску. Ругаясь про себя, Родри начал обдумывать каждый ход, который он делал, оказывая Куллину большее сопротивление, но проиграл все же ему еще три партии. Между тем только один сонный слуга остался в зале и снова наполнил их кружки. Родри отправил его спать, перестал пить и, наконец, после еще четырех партий сыграл с Куллином вничью. - Не хочу больше испытывать свою судьбу этой ночью,сказал Родри. - Это не судьба. Ты просто научился. Куллин испытывал простое удовлетворение от этого. Они сидели здесь, два человека, спасшихся от смерти - в безопасности, в доме около огня и получали удовольствие от пива и общества друг друга. Родри сложил игру в лакированную коробку. Куллин встал и добавил еще пива. Сначала они пили молча и медленно, ожидая пока огонь начал гаснуть и тени наполнили зал. Куллин вдруг понял, что был счастлив, а это слово никогда не имело для него раньше большого значения. Или что он был бы счастлив, если бы не Джилл, которую он очень сильно любил и хотел, чтобы она была счастлива тоже. Может быть, это было из-за пива, может - из-за позднего времени, но он вдруг подумал о ясном и простом пути, который позволит разобраться во всей этой путанице - если он сможет сделать это. Если он сможет выдержать, чтобы сделать это. Совершенно случайно Родри предложил ему вакансию, которая ему была нужна - шанс, думать о котором раньше было просто немыслимо. - Черт побери, я хочу, чтобы Риис приехал сюда,- сказал Родри.- Может быть, он как-нибудь защитит меня. После того, как восстание подавлено, моя уважаемая матушка приложит всю свою неисчерпаемую энергию для того, чтобы женить меня. - Вам уже пора, господин. - Я знаю - проклятый род ждет своих проклятых наследников. Ей богу, капитан, как ты думаешь, что я должен чувствовать? Как бы тебе понравилось, если бы тебя поставили в конюшню, как призовую лошадь? Куллин громко засмеялся. - И я знаю, что, ко всему прочему, у нее будет и лицо и характер как у самого черта. Это все ее проклятые родственники так считают, а не то, что я могу думать о ней. - Ух. Теперь я вижу, почему проклятые жрецы всегда говорят людям, чтобы они не завидовали знатным лордам. - И они совершенно правы. Такие люди, как я, женятся в угоду своему клану, а не по собственному желанию. Старая пословица странным образом всплыла в мозгу Куллина, когда-то так давно запавшая в память, что он даже не мог ясно вспомнить ее. Он отпил пиво длинным глотком, размышляя о своей странной идее. Он решил не искать обходного пути и спросил напрямик. - Скажи мне вот о чем, господин,- сказал Куллин,- ты женился бы на Джилл, если бы мог? Родри стал таким напряженным, что Куллин понял парень также боится его, как и Джилл. Это удовлетворило его. Простолюдин или нет, но он был еще отцом Джилл, оставался еще человеком, который решает, что она будет делать, а чего не будет. - Я бы женился,- сказал наконец Родри.- Я клянусь тебе в этом честью Мэйлвейдов. Я никогда не хотел ничего так сильно, как жениться на ней, но я не могу. - Я знаю. Они пили еще несколько минут и Родри смотрел прямо ему в лицо. - Ты знаешь, господин,- произнес Куллин,- любовница знатного лорда имеет очень большую власть при его дворе и в его клане. Родри отдернул свою голову, как будто Куллин дал ему пощечину. - Да, имеет,- прошептал Родри.- И никто не смеет насмехаться над ней также. - При условии, что она никогда не сбросит с себя своего позора. - Некоторые женщины никогда не страшатся подобных вещей. - Хорошо,- Куллин рассеянно положил руку на рукоятку своего меча.- Хорошо. Они сидели рядом и пили, не проронив больше ни слова, пока огонь не стал таким слабым, что они могли еле увидеть лицо друг друга.
Тем, что Джилл больше всего ненавидела в своем превращении в женщину, была ее обязанность научиться шить. Несмотря на то, что Ловиан была богатым верховным лордом, большую часть одежды, которую носили в крепости, сделали здесь же. Ловиан была должна каждому всаднику в ее отряде и каждому слуге в ее зале две пары брюк или две юбки, или два платья в год как часть получаемой ими платы. Каждая женщина в крепости, начиная с кухарки и заканчивая Даниан или Медиллой, отдавали часть своего времени на производство этой горы одежды. Даже Ловиан шила рубашки для Родри, так же как украшенные накидки для ее квалифицированных слуг, таких, например, как бард. Так как женщина имела определенное уважение в зависимости от того, как красиво она шила, Джилл обязана была заниматься этим, но она ненавидела каждый стежок, который был ею сделан. Утром Невин пришел в женский зал, куда имел свободный доступ из-за своего преклонного возраста и, пока она работала, развлекал ее, рассказывая сказку о таинственной стране далеко за Южным Морем. По изобилию подробностей было понятно, что он провел там много времени. - Изучал физику,- признался Невин, когда она спросила его.- Они там знают много любопытных вещей и большинство из них очень ценные. Это очень странное место. - Это так здорово. Я хотела бы увидеть это когда-нибудь, но наверное не сейчас. - Послушай, дитя, ты выглядишь очень несчастной. - Да. И к тому же я чувствую себя самой неблагодарной негодяйкой в мире. Ее светлость очень великодушна ко мне, и я живу здесь в большой роскоши, о которой даже не смела мечтать, но я чувствую себя как сокол в клетке. - Ну если точнее, то ты в ловушке. Это было таким облегчением - услышать от кого-то слова поддержки, что Джилл чуть не заплакала. Она раздраженно бросила шитье в свою корзинку для рукоделия. - Ну, если ты действительно ненавидишь такую жизнь,продолжал Невин,- может быть, тебе оставить ее? - А что я могу делать? Ездить по дорогам как серебряный клинок? - Я не думал, но многие женщины имеют ремесло. Если я попрошу ее светлость, она оплатит твое обучение. - А какую работу я смогу выполнять? Я ненавижу вязать или шить, а ни один мастер, делающий доспехи или оружие не возьмет женщину в подмастерья, даже если верховный лорд скажет ему об этом. - Есть много других ремесел. Неожиданно Джилл вспомнила, что он был мастером Двуумера. Он был так похож на нее, ее так привлекала дружба с ним, что временами она забывала эту пугающую правду. Серый гном посмотрел на нее вверх с пола, где он развлекался, путая ее нитки и улыбнулся ей, широко разинув рот. Господин,- сказала Джилл дрожащим голосом.- Ты ценишь меня очень высоко, если считаешь, что я могу научиться твоему ремеслу. - Может быть, да, а может быть - нет, но это - закрытый вопрос, если ты не хочешь этим заниматься. Я просто подумал о ремесле травника, о простой медицине, которые я знаю. Я многому научился за свою долгую жизнь, и будет просто жаль, если мои знания умрут вместе со мной. - И ты путешествуешь везде и живешь там, где захочешь.Вдруг Джилл почувствовала первую настоящую надежду за последнее время. - Только так. И ты достаточно сообразительная для того, чтобы получить знания и изучить ремесло. Ловиан поймет, если ты захочешь оставить ее. Она знает, что ты будешь в безопасности со мной. - А как же папа? Я сомневаюсь, что он позволит мне уйти с тобой. И мы все время были вместе - он и я, что я не смогу оставить его. - Конечно. Но когда-нибудь ты все равно должна будешь оставить его.- Хотя Невин говорил спокойно, его слова ранили, как ножом. - Ну, почему? - воскликнула Джилл.- Если я останусь здесь... - А не ты ли только что говорила мне, что была так несчастна здесь? - О! Да, я была. - Тогда подумай об этом. Ты не должна решать прямо сейчас. Невин ушел, когда она выполняла нудную работу распутывала моток, который серый гном запутал. Джилл думала над его предложением, пока работала. Довольно странно, но ей приятнее было думать о том, что она скитается по дорогам, ведя за собой мула и заготавливает травы для фермеров, чем о том, что она выйдет замуж за какого-нибудь скучного лорда и будет жить в комфорте. Хотя будет и больно оставить Куллина, она сможет всегда вернуться и увидеть его, если она захочет этого. Больше всего будет мучительно жить в крепости под одной крышей с Родри и его женой, видеть его каждый день и знать, что другая женщина будет иметь то, что станет недосягаемым для нее. Так Джилл думала этим утром о нем, как о том, что для нее недосягаемо. Ближе к вечеру она вышла во двор, чтобы немного подышать свежим воздухом. Родри пошел за ней следом и догнал ее возле стены между амбарами. - Моему лорду надо быть очень осторожным, преследуя меня,- сказала Джилл.- Что, если кто-нибудь увидит тебя? - А мне наплевать, увидят или нет. Мне надо поговорить с тобой. Давай найдем место, где нам не помешают. - Вот как? У тебя на уме не только одни разговоры. - И да и нет. Что из этого? - Родри улыбнулся ей так нежно, что Джилл последовала за ним, когда он обошел вокруг амбара и нашел уединенное место в углу. - Вот что мы сделаем сейчас,- сказал Родри.- Я...- Слова, казалось, застряли у него в горле. - Ну,- начал он снова,- ты видишь, у меня... Я хочу сказать, что разговаривать так очень холодно. - Ты еще не произнес так много, чтобы это как-нибудь звучало. - Я знаю. Ну, это о той сделке, которую мы заключили. - Я думаю, что это уже слишком. Я имею в виду то, что я сказала, черт бы тебя побрал. - Положение изменилось. Я...- Он посмотрел на нее со слабой глуповатой улыбкой. С явным раздражением Джилл пошла прочь, но он схватил ее за плечи. Когда она повернулась, чтобы вырваться, она наступила на подол своего платья и чуть не упала в его объятия. Он засмеялся и поцеловал ее. Сжав ее крепко, когда она попыталась вырваться, и поцеловал ее снова так нежно, что она обхватила руками его за шею и тоже поцеловала, прижавшись к нему, вспомнив о том удовольствии, которое обещают поцелуи. - Оставь дверь в твою комнату незапертой на ночь,- сказал Родри. - Дурак! Если кто-нибудь увидит тебя, новость сразу облетит всю крепость. - Кто это может подняться к тебе среди ночи, кроме меня? Он нежно поцеловал ее, обхватив своим ртом ее губы.- Так оставь дверь открытой. Когда Джилл оттолкнула его он улыбнулся ей. - Я знаю, что ты сделаешь это,- сказал Родри.- До ночи, госпожа. Джилл охватила ярость, вызванная одновременно и желанием и гневом. Она подобрала рукой свои юбки и побежала вокруг навеса. И наткнулась прямо на Куллина. Джилл громко вскрикнула, придя в ужас. Он, должно быть, все слышал и все видел. Куллин стоял, подбоченясь, и смотрел на нее так нежно, что она была совершенно уверена в том, что он побьет ее так, как не бил ни разу в жизни. - Папа, извини,- произнесла Джилл, заикаясь. - Как ты только можешь, флиртуешь, как продажная девка там, где каждый может увидеть тебя! - Я не буду больше так делать. Клянусь. - Хорошо. Для подобных вещей существует комната, или у тебя ее нет? Голова Джилл покачнулась, как будто он дал ей пощечину. Куллин едва заметно улыбнулся и пошел, окликнув Родри, чтобы тот подождал его. Они оба ушли, разговаривая о новых людях, поступивших в отряд. - Так вот что Родри хотел рассказать мне! - прошептала Джилл.- О, сама Богиня! Джилл почувствовала предательство. Джилл долго стояла там и размышляла над этим: вместо удовольствия она ощутила измену. Куллин отдал ее Родри в любовницы так, как отдают лошадь. В этот момент она ясно представила себе, какая жизнь ожидает ее впереди: метаться между ними, любить их обоих и быть далеко от обоих. У Родри будет его жена, у Куллина отряд. Она будет важна для них: так же, как драгоценный меч, который никогда не будет использован в сражении, а будет висеть в комнате на стене и его будут снимать иногда только для того, чтобы полюбоваться им. - Я не смогу так,- сказала она сама себе.- Я не буду.- Зато она знала, что она хочет делать, и что будет делать. Любовь служила решеткой ее клетки и она будет держать ее, как бы Джилл не пыталась ее разрушить. Весь вечер Джилл решала для себя вопрос, застанет ли Родри ее дверь ночью запертой, или открытой. Она решила выдержать до конца, и дать ему понять, что он должен добиваться ее и что она не будет боевой добычей, которую уступил ему ее отец. Она закрыла дверь, когда легла спать, но не могла заснуть и постепенно ее решимость исчезла как песок под штормовой волной. Она обзывала себя сукой и потаскухой, но встала и подняла деревянную задвижку, освободив ее от скобы. Она постояла мгновение, затем снова закрыла, затем подняла задвижку и оставила ее открытой. Она сняла ночную сорочку, легла и слушала, как ее сердце колотилось в темноте. Всего через несколько минут Родри вошел к ней, крадясь в тишине, словно вор. - Только один раз, любовь моя,- прошептал он.- Мне бы хотелось, чтобы это было при свете. Я хочу видеть твое лицо при этом. Джилл хихикнула и опустилась на спину на одеяла. Он разделся и лег рядом с ней. Когда его нагое тело коснулось ее, она мгновенно забыла все свои мучительные мысли о чести и измене, но сделала вид, что отталкивает его. Он схватил ее запястья и целовал ее до тех пор, пока ей не удалось высвободиться. Потом он снова схватил ее. Они боролись друг с другом, потом ласкали один другого, и, когда она не могла уже больше ждать, Джилл позволила ему одержать верх. Он придавил ее, обнял, сжав в своих объятиях, наполнил ее до боли сжигающим удовольствием - таким, что она зарыдала в его объятиях. Так как Невин никогда не спал больше четырех часов ночью, он долго не ложился вечером, размышляя о черном мастере и его странной интриге. Он обследовал весь эфир и не обнаружил следов своего врага, а также никаких следов, которые принадлежали бы какому-нибудь другому мастеру. Он подумал, что уже достаточно поздно даже для него и собрался лечь, когда серый гном появился на столе. Крошечное создание было в ярости, беззвучно ворча и сердясь, дергая на себе волосы вверх и вниз. - Сейчас, сейчас,- сказал Невин.- Что все это значит? Гном схватил его за руку и дернул, как будто старался поднять его на ноги. - Что? Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? Гном закивал, что означало "да" и дернул его снова. - Что-нибудь случилось с Джилл? При этих словах гном подпрыгнул от злости. Невин зажег фонарь и пошел вслед за гномом, который вел его в женскую половину. Как только гном понял, что он должен идти в комнату Джилл, то сразу исчез. Держа фонарь внизу, Невин спустился в главный коридор и встретил Родри - босого, взъерошенного и необычно уставшего. Родри пискнул как пойманный вор и Невин схватил его, как вора. - Дурак! - прошипел Невин. - Я всего лишь не мог заснуть. Только глотнул свежего воздуха. - Убирайся, парень! Невин отвел Родри назад к своей комнате, расположенной несколькими этажами выше женских комнат, и втолкнул в дверь. Родри опустился на стул и посмотрел затуманенным взглядом. Его губы были опухшими. - Одному богу известно как ты узнал, что я был в кровати у Джилл. - А ты думаешь, как я узнал? Ты, дурак! Родри вскрикнул и отпрянул назад. - Я не собираюсь сжечь тебя в колдовском пламени, или что-нибудь в этом роде,- резко произнес Невин.- Хотя я мог бы. Все, что я хочу от тебя - это чтобы ты подумал. Ты не сможешь держать свои ночные свидания в секрете. Как говорят, прекрасные одежды не скроют большого живота. Что Куллин сделает тогда, скажи пожалуйста? - Ничего. Мы говорили с ним об этом. И он дал мне понять, что Джилл будет моей, пока я буду так обеспечивать ее, как того заслуживает любовница знатного лорда. Невин ощутил себя человеком, который размашистым жестом выхватил меч и только тогда обнаружил, что он держит в руке одну рукоятку. - Правда. Я тоже не мог поверить свои ушам,- Родри посмотрел недоуменным взглядом.- Но он сказал. Я клянусь тебе, что всегда буду хорошо содержать ее. Боже мой, Невин, неужели ты не можешь понять, как сильно я люблю ее? Ты тоже был когда-то молодым. Неужели ты никогда сильно не любил женщину? Невин оставался безмолвным: по злой иронии судьбы он любил, и ту же самую женщину. Бесцеремонно Невин вытолкнул наследника на должность верховного лорда из своей комнаты и закрыл за ним дверь. Он сел на стул и машинально гладил пальцами неровный край деревянного стола. Появился гном Джилл. Он улыбался и кланялся. - Прости меня, мой друг,- сказал Невин.- Ты должен смириться с этим так же, как я смирюсь. Гном свистнул и исчез. Невин был очень удручен. Она ушла от него в этой жизни, также как уходила во многих других. Он был уверен в этом. Все забавы и кризисы большого двора заполнят ее ум и время; ее скрытые способности знающего Двуумер исчезнут. Хотя жена Родри должна будет признать его любовницу, она вскоре возненавидит Джилл, когда подданные будут оказывать уважение Джилл, а не ей. Борьба станет явной, когда Джилл родит пару бастардов и Родри будет стараться сделать так, чтобы они заняли хорошее положение. Родри, конечно, тоже будет любить детей Джилл, что сделает ненависть его жены к ней еще больше. Все это не оставит места для пророчества. Первым желанием Невина было оставить крепость этой же ночью и уехать подальше. Но Джилл нуждалась в нем. На мгновение Невин почувствовал что-то очень странное, он даже не знал, что с ним произошло. Вдруг он понял, что впервые за сто лет он плакал.
Когда миновало десять дней без единого слова от Рииса, Ловиан была в такой ярости, что отбросив формальности, послала к нему гонца. Хотя она внимательно составила послание в смиренных и уважительных выражениях, по существу она сказала ему, что все ее подданные будут волноваться до тех пор, пока он не предпримет что-нибудь. Когда писарь читал это письмо раздраженным подданным, они одобрили его. - Я сочувствую вам, господа,- сказала им Ловиан.Посмотрим, смогут слова матери побудить гвербрета к действию. Ловиан оставила их обсуждать письмо и поднялась в женский зал. Еще ребенком она играла там рядом со своей матерью и хорошо знакомая комната служила еще и убежищем, даже в том случае, если бы она была лордом, а не госпожой крепости. Когда она вошла, увидела Даниан, которая пыталась помочь Джилл в ее шитье. - Принести ее светлости немного вина? - Все, что угодно, лишь бы не заниматься этим проклятым шитьем? - сказала Ловиан, улыбаясь.- Ты можешь отложить его, если хочешь, Джилл, но я правда ничего сейчас не хочу. Джилл с такой радостью бросила свою работу в корзинку для рукоделия, что Ловиан и Даниан дружно рассмеялись. - Послушай, Данн,- сказала Ловиан,- сейчас самое время нам подумать о том, чтобы женить Родри. - Правильно,- ответила Даниан.- Я думала о младшей дочери гвербрета из Каминуэйра. При том, что Риис и Родри постоянно враждуют между собой было бы мудро укрепить связь между верховным лордом и гвербретом другого поместья. - Сейчас подходящий момент, она - уравновешенная девушка. Джилл так затаилась, как преследуемое животное. Она вдруг вспомнила, что Ловиан замечала все до мелочей. - О, Джилл, моя дорогая,- сказала Ловиан.- Уж не влюблена ли ты в моего несчастного сына? Вместо ответа Джилл залилась алым румянцем. - Бедное дитя,- сказала Ловиан.- Хотя ты мне очень симпатична, но Джилл, я никогда не позволю тебе выйти замуж за Родри. - Я более чем уверена в этом, ваша светлость,- ответила Джилл, стараясь контролировать каждое свое слово.- Кроме того я не сомневаюсь в том, что Родри будет плохим мужем для своей жены. Это было так точно подмечено, что Ловиан была поражена. - Я рада, что ты такая здравомыслящая девушка,- заметила Ловиан. Ловиан и Даниан обменялись взглядами и затем сменили тему разговора. Позже, отправив Джилл на прогулку, они обсудили этот вопрос и пришли к выводу, что независимо от того, может Джилл шить или нет, Джилл очень хорошо подходит ко двору. Хотя в открытую не было сказано ни одного слова, они теперь знали, кто был любовницей Родри, следовательно, они могли подбирать ему жену. Так как Ловиан знала, что Невин проявлял интерес к Джилл, она решила, что лучше всего обсудить это дело с Невином наедине. Как она и предполагала, Невин был разочарован, но он, казалось, смирился. - В конце концов,- сказал Невин,- я буду видеть ее часто в твоей крепости. - Конечно. - Послушай, Ловва! Что ты подумала о том, что я - старый баран, потерял голову из-за молодой овцы. Ловиан почувствовала, что щеки ее покраснели, но Невин был так увлечен, что не обиделся. - Я уверяю тебя,- продолжал он.- Что я вполне сознательно долгие годы держал это в себе. Я люблю Джилл, но больше всего меня интересует в ней ее природный талант, благодаря которому она может стать мастером Двуумера. - Конечно! Это очень странно, но трудно поверить в то, что ты - знакома с Двуумером, и что вообще существует Двуумер. Но я сама здесь видела, как к Джилл пришло видение о ней. - Ну, ума не приложу, почему это так трудно понять. Я слышал твоего барда, сложившего хвалебную песню о войне. Он рассказывал очень верно о том, что произошло. Ты думаешь, кто-нибудь поверит хоть слову, скажем, через пятьдесят лет? - Они не поверят. Типичная бардовская песня, скажут они, полная лжи и фантазий. И ты знаешь, может быть, это даже лучше. Через три дня пришло, наконец, послание от Рииса. У Ловиан было странное предчувствие о нем и она решила прочитать его в одиночестве, прежде чем читать вслух в открытом зале. И правильно поступила. - Госпожа моя Матушка,- писал он.- Прости меня за задержку и невнимание к твоим важным делам. Я расследовал дело об этой войне, во всяком случае, доклад лорда Родри был весьма точным. Я вызываю его и его сторонников в крепость Абервин, чтобы они предоставили мне общий план их действия. Я, конечно, приглашаю тебя приехать пообедать и мы уладим и другие дела тогда. Твой смиренный сын Риис, гвербрет Абервина. - Тварь,- сказала вслух Ловиан.- Ты на самом деле сын Тингира, разве не так?
Невин был очень доволен, когда Ловиан предложила ему сопровождать ее в поездке в Абервин. Он даже позволил ей предложить ему новые рубашку и штаны, так что он мог сойти за одного из ее советников, не привлекая к себе внимания. Ловиан взяла с собой Джилл, Даниан, писаря, несколько слуг и еще Куллина в качестве капитана почетной гвардии, состоящей из двадцати пяти всадников: пятнадцати - для нее и десяти - для Родри, как полагалось им по рангу. Ловиан злобно заметила, что Риис очень хорошо может прокормить часть ее домочадцев после того, как по его милости ее подданные питались у нее так долго. - Я удивился, что ты взяла с собой Джилл,- заметил Невин.Она не привыкла к большим дворам с их интригами. - Ну, ей действительно пора начинать привыкать,- ответила Ловиан.- Кроме того, если она будет там, Родри будет держаться спокойнее. Невин хотел было заметить, что беспокоится за Куллина, если Джилл будет представлена как любовница Родри, но остановился - просто потому, капитан, казалось, не имел возражений против такого положения Джилл. С сожалением Невин должен был согласиться с тем, что его надежды обманулись. Он надеялся, что страх перед отцовским гневом удержит Джилл дальше от Родри и она будет свободной для того, чтобы изучать Двуумер. За ночь до того, как они выехали в Абервин, Невин решил отыскать Куллина и обнаружил его в своей комнате в казарме. Одетый в новую рубашку, украшенную изображением красных львов, Куллин сидел на кровати и чистил свой меч при свете фонаря. Он радушно встретил Невина и предложил ему единственный в комнате стул. - Я только на пару слов,- сказал Невин.- По одному очень деликатному делу. - Могу поспорить, что ты имеешь в виду Джилл. - Точно. Признаюсь, я был очень удивлен, что ты позволяешь ей делать то, что она делает. Куллин посмотрел на лезвие меча, нашел несколько неотчищенных пятен и начал тереть их тряпкой. - Я думал, тебя это меньше удивит, чем остальных,- сказал он наконец.- Ты - единственный, кто знает, почему я должен позволить ей это. Когда он посмотрел вверх, прямо Невину в глаза, Невин был восхищен им впервые за четыреста лет. Все высокомерие, которым щеголял Гиррейнт, переходило из поколения в поколение, превратившись в конце концов в истинную человеческую гордость, которая стала сущностью его жизни. - Существует много других заслуг, кроме боевой славы,произнес Невин.- Ты имеешь то, что ты заслужил. Пожав плечами, Куллин положил меч на кровать. - Кроме всего,- сказал он,- Джилл поступила очень хорошо, разве не так? Ее жизнь будет лучше, чем та, которой я мог бы добиться для нее. Даже если бы я получил выкуп за лорда, какого мужа смог бы я найти для нее? Какого-нибудь ремесленника, или владельца таверны, может быть. И кем бы она была, выполняя всю жизнь тяжелую работу? Для дочери серебряного клинка она добилась многого - это очень высокое положение. - Да, действительно,- согласился Невин.- Я никогда не думал об этом в таком плане. - Конечно, ты не думал. Как там в старой поговорке? Добродетель дороже богатства? Я бы скорее перерезал Джилл горло, чем позволил бы ей превратиться в шлюху, но когда ты едешь "длинной дорогой" то начинаешь понимать, что не будешь слишком заботиться о таких незначительных нюансах, как добродетель. Ей богу, я сам продавал собственную честь тысячу раз, и даже больше. Кто я такой, чтобы судить и презирать ее? - Ну, по правде говоря, не многие люди могли бы так говорить о своей единственной дочери. Куллин пожал плечами и снова взял меч, затем провел мозолистой ладонью по желобку лезвия. - Я скажу тебе что-то, о чем я молчал девятнадцать лет,произнес Куллин.- Ты думал когда-нибудь о том, как я дошел до проклятого серебряного клинка? - Часто. Но боялся спрашивать. - Я был всадником в отряде гвербрета из Кермора.- Куллин едва улыбнулся.- Там была одна девушка, которую я полюбил. Она прислуживала за столом в большом зале. Это была мать Джилл, ее звали Сериан. И другой парень полюбил ее тоже. Мы подрались из-за нее как собаки из-за кости. Она дала понять, что выбирает меня. Но этот второй парень, черт, я забыл, как его звали, ну да все равно - так он не поверил ее словам и продолжал увиваться вокруг нее. Однажды он набросился на меня, когда я сказал ему что-то насчет этого. Я тоже бросился на него и убил его,- голос Куллина умолк, он посмотрел на меч, лежавший у него на коленях.- Прямо там, в казарме гвербрета. Его светлость чуть не повесил меня, но капитан вмешался, сказав, что тот напал на меня первым. Потом Его светлость выгнал меня со службы. Моя бедная Сериан настояла на том, чтобы я взял ее с собой.Куллин снова посмотрел на Невина.- Знаешь, тогда я поклялся, что никогда не убью другого человека из-за женщины. Невин молчал, просто потому что Куллин не мог даже подумать, как много в своей Судьбе он отбросил вместе с этой простой правдой. - Ты знаешь,- сказал Куллин.- Я был упрямым щенком, ты ведь знаешь. - Правда. Я сам был таким же упрямым, когда был молодым. - Не сомневаюсь. Ты знаешь, травник, почему мы не можем найти общего языка? Потому что мы очень похожи друг на друга. Невин засмеялся, видя, что причина его недовольства так долго была скрыта. - Черт побери,- сказал Невин.- Действительно, мы похожи. В это время Абервин был самым большим городом в Элдифе. Более семисот тысяч человек жили в тесно стоящих домах, образующих перенаселенные извилистые улицы. Он не был окружен крепостной стеной, растянувшись вдоль гавани, в которой флотилия боевых галер гвербрета стояла у пирсов вперемешку с кораблями купцов из Девери и Бардека. Прямо в центре города был расположен огромный форт гвербрета, возвышающийся как символ правосудия. Внутри тридцатифутовой стены был двор, занимающий около тридцати акров с обычными бараками, сараями и навесами. Посредине возвышалась крепость, состоящая из круглой центральной шестиэтажной башни и трех трехэтажных второстепенных башен. Но самым поразительным было то, что крепость стояла посреди сада: газоны, клумбы с розовыми кустами, фонтан - и все это было отделено от двора низкой кирпичной стеной. Везде были видны драконы Абервинов с открытой пастью: на воротах, на голубых с серебряным знаменах, висящих на башнях, в центре фонтана в виде мраморной скульптуры, на дверях башен, на полу большого зала, на рубашке каждого всадника и слуги, на кроватных покрывалах и подушках в роскошной комнате, в которой поместили Джилл и Даниан. На каминной доске стояла маленькая серебряная статуэтка дракона. Джилл взяла ее и внимательно разглядывала. - Она красивая, правда? - сказала Даниан.- Мэйлвейды всегда собирали красивое серебро. - Да,- согласилась Джилл, ставя статуэтку на место.Должно быть, очень тоскливо покидать все это великолепие, когда ее светлость уезжает в Канобэйн. - Да, так и было. Должна признаться, что это меня меньше всего обрадовало, когда брат Ловиан покончил с собой.- Даниан сменила тему разговора, пожав плечами.- Сейчас, Джилл, ты должна быть очень внимательной, когда мы здесь. - О, я надеюсь на это. Данн, мне страшно. - Сейчас тебе сделают небольшую скидку, но делай так, как делаю я. Держись от меня как можно ближе и, пожалуйста, не говори "говно" или что-нибудь подобное. Сейчас умойся и смени эти грязные штаны на приличное платье. Так как Джилл никогда в жизни не ездила верхом в женском седле, она оделась для поездки в Абервин в свою старую привычную одежду. Она удивилась тому, как хорошо она себя в ней чувствовала и как ей не нравилось, что ей придется с ней снова расстаться. Однажды она переоделась по требованию Даниан, когда она взяла с собой Джилл в женский зал, чтобы представить жене гвербрета. Донилла была красивой женщиной с прекрасными темными глазами, копной каштановых волос и стройной девичьей фигурой. Она любезно предложила им сесть и слуга принес им вино в настоящих стеклянных бокалах. Но она была смущена, когда болтала с Даниан и все время перебирала пальцами свой шелковый носовой платок. Джилл обрадовалась, когда они ушли. - Данн,- сказала Джилл сразу же, как только они остались вдвоем наедине в своей комнате.- Ее светлость заболела? - Нет. Риис собирается оставить ее за то, что она бесплодна. Мне ее очень жаль. - А что с ней будет? - Наша госпожа намерена выдать ее замуж за ее вдовствующего кузена. У него уже есть два наследника и он будет рад иметь новую красивую жену. Если это не состоится, то она должна будет с позором вернуться назад к своему брату. Я сомневаюсь в том, что он хорошо ее примет. Джилл стало по-настоящему больно. Она никогда не представляла раньше, насколько знатные женщины зависели от мужчин. У них не было возможности работать на ферме, помогая сыновьям, или выйти замуж за помощника своего умершего мужа и вести дела в магазине, если у нее не было возможности открыть свой собственный магазин. Вдруг она подумала о том, что ожидает ее. Вдруг ей когда-нибудь надоест угождать Родри, кто знает, будет ли он все еще любить ее? - Донилла поедет с нами, когда мы будем отсюда уезжать,продолжала Даниан.- Мы все должны быть очень любезны с ней. Хуже всего то, что она должна присутствовать, когда Риис будет публично разводиться с ней. - О! Черт побери! Что, его светлость такой жестокий? - Джилл, овечка, следи за своей речью. Но это не Риис. Таков закон. Риис избавил бы ее от позора, если бы мог. Но он не может. Когда они спустились в большой зал обедать, Джилл с сожалением узнала, что они будут сидеть не за одним столом с Риисом. В обычной крепости был только один стол для знати, а в Абервинах их было шесть: один для гвербрета и его семьи, другие для гостей и знатных членов его двора. Джилл с Даниан сидели за одним столом с сенешалем, конюшим, бардом и их женами. С того места, где сидела Джилл, она могла видеть Родри, сидевшего слева от брата. Хотя у них были волосы одинакового цвета и одинаковые подбородки, которые они унаследовали от Ловиан, они были такими разными, что Джилл подумала о том, что трудно было поверить в то, что они братья. Конечно, это кровь эльфов делало лицо Родри точеным и мягким. Риис выглядел грубым. Гвербрет еще хорошо выглядел для своего возраста, совсем не таким злодеем, как Джилл его себе представляла. Еда была изысканной с добавлением маринованных овощей, разложенных на небольших тарелках и фруктов. Подали жаворонков и жареную свинину. Джилл усиленно следила за своими манерами и не проронила ни слова пока, наконец жена барда - круглолицая маленькая блондинка по имени Камма не посмотрела на нее холодными оценивающими глазами. - Вы, наверное, впервые при дворе? - спросила она Джилл. - Да, впервые,- ответила Джилл.- Это великолепно! - Неужели? Ваш отец был одним из лордов в нашей стране? Джилл была застигнута врасплох. Даниан посмотрела на Камму с мягкой улыбкой, которая должна была означать слово "сука". - Джилл - очень важная особа в свите верховного лорда Ловиан,- сказала Даниан. Она перевела свой взгляд на Родри.Очень важная. - Понятно,- Камма тепло улыбнулась Джилл.- Вы должны позволить мне пригласить вас в мои апартаменты. - Спасибо,- сказала Джилл.- Я должна посмотреть, сколько свободного от обязанностей времени мне позволит иметь ее светлость. Даниан кивнула Джилл в знак одобрения. Джилл перебирала свою еду решив, что она уже наелась. Хотя она думала о себе как о соколе, ей казалось, что она сидит среди орлов, которые могут напасть на нее в любую минуту. Она обнаружила, что смотрит на Родри, который ел быстро и молча. Наконец он встал, посмотрел в ее сторону, слегка кивнув головой и вышел из зала. - Ты можешь немного погодя тоже уйти,- прошептала ей Даниан. Джилл не спеша допила свое вино, несколько минут поговорила, затем извинилась и поспешно встала из-за стола. Она нашла пажа, который знал, где расположена комната Родри и пошла следом за ним вверх по спиральной лестнице, затем через коридор пристроенной башни, который показался ей ошеломляюще длинным и который привел ее к двери Родри. Паж показал на дверь с хитрой и понимающей улыбкой. Джилл поспешила внутрь, хлопнув дверью. Узкая комната была почти пустой. Под единственным окном находилась кухонная пристройка и поэтому запах жира наполнял воздух. Родри уже снял сапоги и ремень и растянулся на бугристой кровати. - Риис говорил что-нибудь о мятеже? - спросила Джилл. - Нет. Ни одного проклятого слова. "У нас завтра будет официальное обсуждение",- сказал он, сранный подонок. Как будто я - вор, который отчитывается перед ним за украденную лошадь. Я не хочу говорить об этом, моя любовь. Я хочу положить тебя в эту постель и держать до тех пор, пока ты не станешь молить о пощаде. - Неужели? - Джилл начала раздеваться.- Тогда у тебя будет очень много времени ночью для этого.
Только на рассвете Невин наконец смог узнать новости о мастере черной магии. В Керморе жила женщина по имени Неста. Хотя все соседи знали ее только как странную вдову богатого купца, она изучала Двуумер больше сорока лет и знала о нем и других таких же вещах очень хорошо. Ее муж долгие годы торговал в Бардеке специями и многому научил ее кроме торговли приправами. На ней была аккуратная черная вдовья косынка. Ее круглое маленькое лицо было очень взволнованным, когда она связалась с Невином этим утром. - Я точно в этом не уверенна,- послала Невину мысль Неста.- Но я думаю, что человек, которого ты ищешь, на корабле, плывущем в Бардек. - Вот как? - ответил мысленно Невин.- Надеюсь, ты не подвергаешь себя опасности, стараясь увидеть его в магический кристалл? - О, я следую твоим указаниям, и держусь на приличном расстоянии от него. Послушай, что бы ты об этом подумал? Вчера утром ко мне пришли лесные жители. Они были очень взволнованны некоторыми темными вещами, которые напугали их. Это натолкнуло меня на мысль, что твой враг может быть в Керморе, поэтому я вынуждена была посмотреть в магический кристалл и обнаружила какие-то странные следы в эфире. Тогда я сделала так, как ты мне сказал - вышла из игры,- она замолчала, ее образ плотно сжал губы.- Но ты ведь знаешь, что я знакома с половиной жителей Кермора и мои связи с гильдиями позволили мне вести поиски, не используя ауры. Я спрашивала везде о подозрительных приезжих в городе и когда я разговаривала с одним молодым парнем из таможни, он сказал мне, что видел одного подозрительного путника, севшего на корабль купца из Бардека, стоявший в гавани, и что он подозревает, что этот корабль замешан в торговле ядом. Невин тихонько свистнул. Образ Несты чуть заметно улыбнулся ему. - Корабль уплыл с отливом меньше двух часов назад,продолжала Неста.- А сейчас лесные жители успокоились и нет никаких следов в эфире. - Я готов поспорить, что это был мой враг, если не он сам, то кто-нибудь из его грязного племени. Он знает, что я не могу поехать за ним вслед в Бардек с наступлением зимы. - Ему очень повезло, что он смог попасть на корабль. Если бы его не ожидала лодка, его бы сейчас там не было. - Действительно. Я надеюсь, что ты отправила нашего человека в его нору. Мои нижайшие благодарности тебе, Наста, и спасибо твоему глазастому офицеру из таможни. - О, он хороший малый,- усмехнулась она.- Он учится у меня и моего человека, Я учу его, как пользоваться вторым зрением. Попрощавшись с Нестой, Невин обдумывал эту новость, расхаживая по комнате. Так как он не обнаружил больше никаких следов черного мастера нигде, он был уверен, что Неста увидела его врага. С наступлением зимы врага было невозможно отыскать в Бардеке, разделенном на много маленьких штатов и постоянная политическая возня позволяла местным политическим деятелям очень пренебрежительно относиться к законам. Так как ни один, даже самый великий мастер Двуумера в мире не мог посмотреть в магический кристалл или отправить проекцию через такое большое водное пространство Невин должен был ждать до весны, чтобы отправить письмо настоящим мастерам Двуумера Бардека и предупредить их о том, что туда прибыл их враг. Он был очень расстроен тем, что позволил врагу скрыться. Скорей бы,говорил он сам себе,- только бы поскорее. Затем он заставил себя отложить пока это дело и начал рассеянно одеваться на заседание по расследованию гвербретом дела о мятеже. Официальное слушание дела проводилось в судебном зале гвербрета - огромной полукруглой комнате находившейся на втором этаже главной башни. Точно посредине круглой стены между двумя окнами висело украшенное изображением дракона знамя Абервина. Под ним стоял длинный стол. В центре сидел Риис и перед ним на столе лежал золотой церемониальный меч Абервина. По обе стороны от него сидели жрецы храма Солнца, его советники по юстиции. Справа за небольшим столом сидел писарь, различные свидетели стояли с левой стороны. Родри, его сторонники и Ловиан в знак уважения к их высокому положению сидели на стульях. Остальная часть комнаты отводилась для простых свидетелей, в том числе и Невина, который стоял у двери и раздраженно наблюдал за ходом процесса. В это время сторонники Родри, стоя на коленях перед столом, отвечали на вопросы Рииса о подробностях войны, о мельчайших деталях день за днем и Невин подумал о том, что разговоров об этом больше, чем длилось само сражение. Снова и снова сторонники Родри давали показания о том, что он вел себя благородно и соблюдал все законы чести. Затем Риис послал за Куллином и спрашивал его. Родри становился опасно сердитым, а лицо Слигина становилось все краснее и краснее от гнева. Наконец Риис вызвал Родри в последнюю очередь. - Остался один небольшой вопрос, лорд Родри,- сказал Риис.- Как вы объясните мне все эти разговоры о Двуумере? Невин вздохнул. Он ожидал этого. - Это правда, ваша светлость,- ответил Родри.- Все мои свидетели могут это подтвердить. - Вот как? Это заставляет меня думать, что все вы плетете эти небылицы, чтобы скрыть что-то еще худшее. Лицо Слигина из красного превратилось в алое, он рванулся вперед, но Передир схватил его за руку и оттащил назад. Ловиан поднялась со стула и направилась к столу. - Разрешите мне сказать, ваша светлость,- произнесла Ловиан.- Намерены ли вы, сидя там, сказать, что ваша собственная мать обманывает вас? - Конечно нет,- ответил Риис.- Но вас тоже могли обмануть. У Слигина вырвался звук, как будто он задыхался. Эдар произнес шепотом какое-то ругательство. - Я считаю, ваша светлость,- сказала Ловиан,- что разговоры о Двуумере вовсе не вымыслы. - Мне нужна правда,- категорично заявил Риис.- Нужны доказательства. - Вы получите их,- Ловиан повернулась, она искала кого-то в толпе.- Невин, ты можешь помочь мне в этом вопросе? Невин колебался, думая о том, что раскрытие сущности пророчества перед толпой противоречит его клятве. Затем ему пришла в голову мысль, что, может быть, уже пришло то время, когда людям нужно знать о том, что Двуумер существуют. В конце концов, одной из причин того, что мастер черной магии так преуспел, было то, что большинство людей не допускали даже мысли о Двуумере. Он пробрался сквозь толпу и поклонился гвербрету, продолжая стоять. - Ваша светлость,- произнес Невин.- Мне понятен тот скептицизм на вашем лице, который я вижу при столь необычных событиях, но я уверяю вас, что я обладаю всеми теми силами, о которых говорил лорд Родри. Толпа замерла от удивления, а затем подалась вперед. Риис нагло посмотрел на него со своего стула. - Неужели? - сказал он.- А можете ли вы доказать, что это не просто слова? Невин поднял руки и мысленно призвал к себе лесных жителей из Воздуха и Эфира. Он отдавал им свои команды. Вдруг по комнате пронесся порыв ветра и заставил развеваться знамя и пергаменты жрецов и писаря полетели в воздухе. Гром загремел и стрелы голубого огня засверкали, как крошечные молнии. Сам Невин стал светиться сильным золотистым сиянием. Крича и толкая друг друга, толпа бегала по комнате. Риис вскочил на ноги с проклятиями, его лицо стало мертвенно бледным; жрецы столпились, как кучка испуганных женщин, когда ветер проносился мимо них со странным полуслышимым журчащим смехом. Невин снова поднял руки и щелкнул пальцами. Ветер, огонь и свечение исчезли. - Мои слова - не только слова, ваша светлость,- произнес Невин. Слигин так громко смеялся, что был почти в шоке, но Передир толкнул своим локтем его в бок и заставил его замолчать. Риис смотрел по сторонам и его рот открылся, когда он попытался что-то произнести. Родри встал и поклонился ему. - Мой брат все еще не верит мне? - спросил Родри. Риис повернулся к сторонникам Родри и поклонился им. - Господа, я искренне и нижайше извиняюсь перед вами, если сомневался хотя бы в одном сказанном вами слове,- сказал Риис.- Я от всего сердца прошу вас простить меня за то, что не верил вам, потому что я ни разу не видел того, что пришлось видеть вам. Слигин поднялся, но Передир опередил его. - Не надо извинения, ваша светлость,- сказал Передир.Мы сами, когда увидели это впервые, не могли этому поверить. - Мои нижайшие благодарности, господин,- взял церемониальный меч, даже не взглянув на Родри и слегка ударил эфесом по столу три раза.- Гвербрет объявляет заседание открытым. Чтобы избавиться от любопытных, Невин подождал Родри, взял его за руку и потащил его прочь. Они вышли в сад, где голые ветки осин трепетали под холодными порывами ветра и мраморный дракон в центре фонтана казался гусем, когда вода поднималась и падала на него сверху. - Спасибо, Невин,- произнес Родри.- Я никогда не видел лучшего зрелища чем то, как выглядела морда Рииса, когда вокруг него начали сверкать молнии. Хочешь поместье Корбина? Я уговорю мать подарить его тебе. - Не стоит хлопотать, но я ценю твое предложение. Я думаю, мне надо укрыться в своей комнате и немного отдохнуть после такого странного визита. - Тогда поедем со мной. Я собираюсь уехать завтра с Джилл и некоторыми из своих людей. Я не хочу сидеть здесь и выслушивать оскорбления от Рииса. Ты видел, что он отвернулся и разговаривал с Передиром, а не со мной.- Да, я видел. И у тебя есть все основания для того, чтобы прийти в ярость, но, пожалуйста, мальчик, постарайся сдержать себя. Ты, пожалуй, прав, давай выедем завтра же и пораньше. - Сразу же как только рассветет,- сказал Родри.- Я могу остаться здесь еще не больше, чем на одну ночь. Родри говорил так спокойно, и его намерение уехать отсюда было таким разумным, что Невин не почувствовал, что приближаются неприятности.
Знатные лорды из огромной свиты Ловиан, которые сражались вместе с Родри, собрались на совещание. Несмотря на то, что Передир пытался успокоить их, они пришли в ярость от того оскорбления, которое нанес им Риис. Слигин, все еще прихрамывая, ходил вокруг и клялся, что если бы он не был таким законопослушным человеком, то организовал бы новый мятеж. Родри сидел на подоконнике. Наконец Даниан и Джилл принесли мужчинам эль. Слигин прекратил пыхтеть и устало опустился на стул. - Господин,- сказала Джилл, предлагая Слигину кружку. - Спасибо,- Слигин взял кружку с подноса.- Я очень доволен, что ты не присутствовала там и не слышала маленькой комедии, разыгранной его светлостью. Ты бы очень расстроилась. - Очень странно,- вмешалась Ловиан.- Я удивляюсь, почему он не допросил Джилл. У него, конечно, кто-то есть, кто направляет его. Я бы не удивилась, что он держит его среди возчиков и копьеносцев. - Я тоже подумала об этом,- сказала Джилл.- Но, ваша светлость, я очень довольна, что он не вызвал меня. - Никому не понравилось бы, если тебя называют вруном прямо в лицо, да? - Слигин прервался для того, чтобы глотнуть эля.- Очень хорошо, что старый Невин был там. Джилл подошла к Родри и протянула поднос; когда он взял кружку, она улыбнулась ему так, что он почти успокоился. Лорды продолжали спорить. - Мы уезжаем завтра домой,- тихо сказал Родри.- Невин собирается поехать с нами. Я больше не хочу оставаться у моего проклятого брата. - И я тоже. - Что ты имеешь в виду? - Ничего. Мне не нравится, как он обращается с тобой, вот и все. Родри так крепко схватил своей свободной рукой Джилл за руку, что она чуть не уронила поднос. - Что Риис наговорил тебе? - прошипел он. - Я только случайно встретила его в коридоре, вот и все. - Скажи мне правду. - Ну, он поклонился и сказал мне, что я красивая. Только светский комплимент. Неожиданно Родри понял, что каждый человек в комнате повернулся в их сторону. Он отпустил Джилл и встал. Мать взглянула на него, призывая успокоиться. - Родри,- устало сказала Ловиан.- Я не сомневаюсь в том, что твой брат заговорил с Джилл только для того, чтобы досадить тебе. Он так предан своей жене, что не собирается ухаживать ни за какой другой женщиной. - Лучше скажи все как есть, Мама. - Я так и делаю. Я клянусь тебе, что это так. - Тогда я тебе верю. Позже, когда пришло время спуститься обедать в большой зал, Родри нашел возможность, чтобы поговорить с Ловиан наедине. Она согласилась, чтобы он назавтра уехал. - Остальные вопросы, которые надо урегулировать, касаются меня и Рииса,- сказала она.- Это твой последний обед за столом Рииса, поэтому, пожалуйста, Роддо, следи за тем, что ты будешь говорить этой ночью. - Хорошо, мама, я буду следить. Когда Родри занял свое место слева от Рииса, он изо всех сил старался сдержать свое обещание, смотрел себе под ноги и говорил только тогда, когда его о чем-то спрашивали. С тех пор, как Риис высказал Ловиан свои земельные претензии, он не обменялся с Родри ни одним словом. Наконец, когда подали мед, Родри поднялся и поклонился своему брату. - Его светлость извинит меня? - сказал Родри. - Конечно,- Риис замолчал, улыбаясь.- Кстати, брат, ты нашел себе любовницу, не так ли? Кажется, она также хороша в других делах, как хороша с мечом в руке. Родри покраснел, придя в бешенство и, как сквозь туман, услышал вздох Ловиан. - Я думаю, его светлости лучше не вмешивать в это Джилл,произнес Родри. - Вот как? - Риис поднял к нему лицо. _ А кажется, что ты держишь ее прямо в центре всего этого. Как ты себя чувствуешь, позволив девушке сражаться за тебя в бою? Меч Родри был уже наполовину вынут из ножен, когда он понял, что он делает. Крики женщин остановили его и он замер, его рука еще была на эфесе меча и шестнадцать дюймов холодной стали лезвия еще были видны над ножнами. Риис отступил назад, он улыбался в злобном удовольствии от победы. - Так,- медленно проговорил Риис.- Ты напал на гвербрета в его собственном зале, разве не так? Родри был близок к тому, чтобы убить его, но Ловиан бросилась между ними. Полный большой зал в молчании следил за ними. Когда Родри вложил меч в ножны, удар металла об кожу, казалось, прозвенел под самым потолком. - Риис,- прошипела Ловиан.- Ты сам это спровоцировал. - Это не твое дело, мама,- Риис взял ее за руку и оттащил в сторону.- Бери своих женщин и оставьте зал. Уходи! Когда в том конце зала, где были всадники, раздались крики, Ловиан повернулась, высоко подняв голову. Родри увернулся от Рииса и побежал к своему отряду, который бросился ему навстречу. Ругаясь и толкаясь, люди Рииса вскочили на ноги и постарались окружить братьев. Между Родри и Куллином было всего два человека. Серебряный клинок так посмотрел на этих двоих, что они отступили назад и Родри присоединился к своим двадцати пяти всадникам, которые были верны ему. Куллин мрачно улыбнулся ему. - Мы будем сражаться, господин? - спросил он. Все двести человек отряда Рииса, окружавшие их, стояли в мертвой тишине. Все держали руки на эфесах своих мечей и ждали, что скажет Родри. Родри посмотрел вокруг и увидел, что все его люди были готовы, что они согласны умереть вместе с ним в этом последнем безнадежном бою. Все, что он должен был сделать - произнести одно слово, и в большом зале Рииса прольется кровь. И он умрет в бою, а не будет повешен, как конокрад. Его будто огонь охватил, обжигая и волнуя разум, медленно направляя его руку к рукоятке меча. Но то может быть кровь любимого отца Джилл и других людей, которые не должны умереть только из-за того, что их судьба привела их к нему на службу. Он отдернул свою руку. - Мы не будем,- сказал Родри.- Встань в сторону и пусть они схватят меня. - Я отойду, господин,- сказал Куллин.- Но я еще увижу тебя. Последней мыслью Родри было вырваться и драться, но он пересилил себя и стоял, пока его люди отходили назад. Люди гвербрета схватили его за руки и потащили вперед. Затем у него отобрали оружие. Невин сидел и ел в одиночестве в своей комнате. Вдруг ворвался Куллин, чтобы сообщить ему последние новости. Куллин говорил кратко, четко, его глаза были такими спокойными, что Невин испугался, что он убил Рииса. Невин вспоминал барда Гверана, пока шел вслед за Куллином к свите Ловиан, который так много лет назад разыграл похожий трюк с ним самим. Я старался предостеречь его,- думал Невин.- Я говорил ему, что это может прийти снова к нему когда-нибудь. Только теперь новость, которую сообщил Куллин, действительно дошла до его сознания: человека, который держал в своих руках Судьбу Элдифа, могли повесить завтра утром. Приемная Ловиан была полна возмущенных лордов, проклинающих Рииса и его провокацию. Сама Ловиан полулежала на стуле. Даниан и Джилл, стоя сзади, поддерживали ее. Когда Невин вошел, Ловиан посмотрела на него безнадежным, полным слез, взглядом. Джилл подбежала к отцу и уткнулась лицом в его грудь. - Если Риис повесит Родри,- заметил Слигин,- он вызовет этим такой мятеж, что Делондериель будет красным от крови. Я слышал, что он сказал парню. - Это верно,- сказал Передир.- Нам лучше взять лошадей и уехать отсюда этой ночью, пока он не поймал нас в ловушку. - Замолчите! - рассердился Невин.- Не будем поднимать вопрос о мятеже. Я намерен сам поговорить с гвербретом, и собираюсь сделать это сейчас же. Они приветствовали его, как будто он был капитаном, а они - его отрядом. Когда Невин пошел, Куллин последовал за ним. Когда они были одни в коридоре, Куллин повернулся к нему. - Я так долго был вне законов, что совсем забыл их,- сказал Куллин.- Но имеет ли право капитан лорда просить спасти жизнь своего лорда? - Да, имеет,- Невин удивился, что он сам не помнил об этом. Но потом понял, что он знал Куллина как человека, не склонного к таким поступкам. - Послушай, неужели ты действительно встанешь на колени ради Родри? - Я смогу. И я встану, если ты позволишь мне с тобой войти к Риису. Куллин устало посмотрел на него. Его взгляд был полон печали. Только теперь Невин понял, что Куллин так же сильно любил Родри, как Гиррейнт любил Блейна, пока Брангвен не встала между ними. Он понял также и другое: он уважал этого упрямого серебряного клинка, который готов был унизиться ради того, кого любил. Невин почувствовал, что звенья цепи Судьбы разорвались и он стал свободным, и это было так явно ощутимо, как будто гора упала с плеч. - Я тоже чувствую, что могу заплакать над этим,- сказал Куллин.- Но мы должны спасти его от этой петли и сделаем это вдвоем. И вместе, действительно вместе, как два связанных клятвой на крови воина, Невин и Куллин направились прямо в приемную Рииса. Когда Невин толкнул дверь, паж открыл ее и объявил, что его светлость не принимает посетителей. - Тогда скажи ему, что ~Никто~ здесь,- сказал Невин.Или я пошлю на него ураган. Взвизгнув, паж широко распахнул дверь и впустил их. Риис сидел на резном стуле и госпожа Донилла примостилась рядом на подставке для ног. Он поднялся навстречу своим непрошеным гостям, положив большие пальцы за ремень и откинув назад голову. Невин должен уважать его за то, что он не испугался самого лучшего в Девери фехтовальщика и человека, который мог, щелкнув пальцами, снести его башню до основания. - Я догадываюсь, что вы пришли просить о Родри,- сказал Риис. - Да, ваша светлость,- ответил Невин.- И если вы хотите, мы оба встанем на колени. Риис мгновение рассматривал их, потом улыбнулся холодной улыбкой. - Я не собираюсь повесить своего собственного брата,произнес Риис.- Я только хочу, чтобы этот проклятый щенок знал свое место. Хочу быть уверенным в этом. Все, что он должен сделать - это публично попросить у меня прощения, и мы покончим с этим. Невин вздохнул облегченно. - Послушайте оба,- продолжал Риис.- Вы действительно думали, что я хотел огорчить свою мать и увидеть, что половина Западного Элдифа начала восстание, повесив его? - Они колебались. Риис снова улыбнулся. - Ну, ваша светлость,- произнес Невин.- Вы выражаете свои чувства к вашей семье достаточно ясно, но в прошедшем времени. - О, боже мой! - Неожиданно Риис взорвался и начал говорить так быстро, что даже было трудно понять его.- А почему я не должен его ненавидеть? Всю мою жизнь все, что я слышу - это Родри то, Родри это, Родри - человек чести, очень жаль, что Родри не родился первым, чтобы он мог возглавить клан,- лицо Рииса покрылось опасными алыми пятнами. Донилла грациозно поднялась и взяла мужа за руку. - Господин терзает сам себя,- сказала она мягко. - Да, ты права,- Риис сделал паузу, силясь взять себя под контроль.- Прошу прощения, дорогой волшебник и у тебя также, капитан, можете не сомневаться, что я сохраню жизнь вашего лорда. - Ваша светлость не обидится,- сказал Куллин,- если вы поклянетесь в этом на мече? - Я клянусь,- сказал надменно Риис.- Не сомневайтесь и успокойте ваших людей. - Я успокою. Спасибо, ваша светлость, от чистого сердца.
Так как все дела по криминальному правосудию в Абервине были под юрисдикцией Рииса, во дворе у него была собственная тюрьма - длинное каменное здание с общей комнатой для местных пьяниц и нищих и несколькими узкими камерами для более важных заключенных. Родри поместили в одну из таких камер, и он думал, что это лучше, несмотря на то, что она была всего шесть шагов в поперечнике и в ней пахло мочой и отбросами. Под узким окном лежала куча более-менее чистой соломы. Родри сел на нее, обхватил руками колени и положил на них голову. Его трясло и он не мог остановиться и это был страх, а не гнев. Он мог легко умереть, но ему было стыдно, что он будет повешен во дворе Рииса как какой-нибудь конокрад, где каждый сможет увидеть его и посмеяться над ним. Вся его честь, вся его тяжело завоеванная в недавней войне боевая слава, все уважение людей, которые были его подданными - все уйдет, разрушится одним бездумным действием. Барды не будут петь о Родри Мэйлвейде, не напоминая своим слушателям о том, что здесь был лорд, которого повесили. У него не будет даже собственной могилы среди могил его предков. Он - ничто без своей чести, только кусок дорожной грязи, даже не человек вообще. Он собрал всю свою волю в кулак, но не смог унять дрожь. А что с Джилл? При мысли, что он потеряет ее, он заплакал, всхлипывая как испуганный ребенок в темноте. Наконец он понял, что слезы были еще большим позором для него. Он выпрямился, вытер слезы рукавом, затем согнулся снова, продолжая дрожать, Родри не имел понятия о том, сколько он провел времени, сидя здесь, когда услышал голос Куллина в окне: тихое "господин". Он быстро вскочил и выглянул в окно. Он увидел лицо Куллина. - Я здесь,- сказал Родри. - Хорошо. Я шепотом расскажу обо всем в это проклятое окно. Гвардейцы не впустили меня, чтобы поговорить с тобой. - Конечно. Они боятся, что ты убьешь их. - А мне очень хотелось, господин. Слушай. Риис не собирается вешать тебя. Мы с Невином ходили просить о тебе. И он даже очень мило сказал, что никогда не разобьет сердце своей матери таким поступком. Он хотел унизить тебя, и ничего больше. Все, что ты должен сделать - публично попросить у него прощения, и он простит тебя. Родри ощутил в себе волну ненависти, которая обожгла его сильнее, чем огонь желания. Он схватился за решетку на окне с такой силой, что стало больно руки. - Не делай никаких глупостей,- прорычал Куллин.- Сделай то, что этот подонок хочет, и мы уедем домой. Вцепившись в прутья решетки, Родри раскачивал их вперед и назад, навалившись на них всем своим весом. - Родри! - позвал Куллин.- Ответь мне. Родри продолжал раскачивать, дрожа, мотая головой вперед и назад. Он хотел ответить Куллину, но, казалось, он забыл, как надо говорить. Затем он услышал другие голоса, гвардейцы выкрикивали оскорбления и приказы. Когда он смог, наконец, стоять спокойно, Куллина уже не было под окном - он ушел. Родри сел, но в этот раз он сидел, развалясь и оперевшись о стену. Он понял, что небольшой трюк, который проделал с ним Риис, помог ему увидеть ту часть самого себя, которую он никогда не хотел видеть, но теперь никогда не забудет. Это будет являться ему всю его жизнь - та ночь, когда он дрожал как испуганный ребенок вместо того, чтобы встретить смерть как мужчина. Неожиданно он заснул там, где сидел и всю ночь ему снилась Джилл. Гвардейцы рано разбудили его и бросили ему пол-ломтя черствого хлеба, который он швырнул им назад. Около часа он ходил вперед и назад, вообще ни о чем почти не думая. Наконец вернулись гвардейцы. Они связали ему руки за спиной кожаным ремнем и вывели его из камеры. - Я не могу получить чистую одежду? - сказал Родри.- Я воняю этой соломой. - Его светлость сказал привести тебя немедленно. - Конечно,- подумал про себя Родри.- Конечно, это было частью всего унижения - то, что он должен будет стоять на коленях - грязный и вонючий - у ног Рииса. Когда они шли по небольшому залу, люди смотрели на него с жалостью, которая была хуже, чем презрение. В комнате сидел Риис, возле него жрецы, в стороне от них - писарь. Толпа свидетелей раздвинулась, пропустив гвардейцев. Когда они подошли к столу, один из гвардейцев толкнул Родри в спину, заставив его встать на колени. - Перед нами серьезная ответственность,- произнес Риис.Этот человек смел поднять холодную сталь на гвербрета в его собственном большом зале. - Это оскорбление наказывается повешением,- сказал жрец. Процесс приостановился - писарь записывал слова. Родри посмотрел вокруг и увидел Джилл, стоявшую со скрещенными на груди руками. То, что она видела сейчас его унижение было последней каплей, переполнившей чашу. Писарь перестал писать. - Ну и хорошо,- сказал Риис.- Но я рассчитываю увидеть твое раскаяние. Я согласен, брат, что я сказал тебе обидные и оскорбительные слова. Признаюсь в этом публично. Но все же наказание за твой проступок - смерть. Жрец встал и начал читать закон. - Ни один человек не может поднять руку на гвербрета. Почему? Потому что гвербрет является одним целым с самим законом и не должно быть кровопролитие в его зале. Почему? Потому что лорд не будет выносить приговор, если будет думать, что он будет отомщен ему мечом. Жрец снова сел. - Я должен внести некоторые изменения,- сказал Риис.Если ты на коленях попросишь моего прощения, то ты его получишь. Рванувшись вверх всем телом, Родри встал на ноги. - Я не буду,- сказал он.- Пусть меня лучше повесят.- В толпе послышался приглушенный шепот. Родри даже услышал, как Джилл вскрикнула, чтобы он опустился на колени - но Родри стоял прямо, пристально смотря на Рииса. - Я дам тебе другой шанс,- сказал Риис.- Вставай на колени и проси. - Я не буду. - Один последний шанс. Вставай на колени и проси. - Я не буду. Рот Рииса искривился в кровожадной улыбке. Родри отказался подчиниться. В этот раз, ей богу, он смотрел на повешение как на избавление. - Ты не оставил мне никакого выбора кроме того, чтобы повесить тебя,- произнес Риис. Куллин вышел из толпы и опустился на колени перед гвербретом. - Ваша светлость,- сказал он.- Прошлой ночью вы поклялись мне на мече, что вы сохраните жизнь моему господину. У Рииса перехватило дыхание. Лицо Куллина было таким решительным, что все, кто знал его, могли видеть, что он понимал, что может произойти и запасся оружием для такого случая. Риис сознавал это тоже, судя по тому, как он кивнул головой, глядя на Куллина, с выражением, близким к ненависти. - Так, я поклялся,- произнес Риис.- И Мэйлвейд никогда не нарушает своей клятвы. Ну хорошо, капитан. Таким образом, я заменяю твоему господину приговор о повешении на ссылку,- он повернулся к Родри.- Отныне ты будешь изгнан с моих земель, с земель всех людей, верных мне, ты лишаешься всех званий и должности, всех земель и владений, исключая одного коня, одного клинка, двух серебряных монет и одежды, которую носят простые люди. Никогда не называй себя Мэйлвейдом, потому что глава твоего клана исключил тебя из него. Гвардейцы освободили Родри, развязав ему руки. В зале для судебных заседаний стояла абсолютная тишина, затем Ловиан зарыдала, задыхаясь и глотая горестные слезы, разорвав нависшую тишину. Свидетели начали перешептываться, потом разговаривать вслух, затем толпа так расшумелась, что Риис вскочил на ноги и крикнул, чтобы все замолчали. - Хочешь ли ты сказать что-нибудь о своем приговоре? спросил Риис, но, конечно, только потому, что закон предписывал это. - Да, хочу,- сказал Родри.- Ты наконец получил то, чего так долго добивался, разве не так? Ты будешь получать налоги, которые получает верховный лорд со своих подданных, когда мать умрет. Я надеюсь, ты с пользой истратишь каждую проклятую монету, брат. Может быть, ты подавишься ими. Лицо Рииса стало багровым. Если бы между ними не было стола, он бросился бы вперед, но Родри откинул назад голову и захохотал. - Когда-нибудь барды споют об этом,- сказал Родри.- О гвербрете, который был до того жадным к серебру, что чуть не лишил своего брата жизни. Жрецы вскочили со стульев, схватили Рииса за руки и оттащили его назад. - Ну и ладно,- прорычал Риис.- Еще до заката ты покинешь мои земли. Тебе лучше всего ехать на восток и очень быстро.
Куллин оставил Ловиан с ее женским окружением и побежал за Родри, когда гвардейцы выводили его. Он догнал их возле ворот крепости, как раз тогда, когда гвардейцы швырнули его спиной к каменной стене, прорычав, чтобы он оставался здесь до тех пор, пока они не приведут ему коня. Приступ ярости прошел и Родри повернулся к Куллину с оцепенелым взглядом. - Мои благодарности и мои извинения, капитан,проговорил Родри.- Но я проклял бы себя, если бы опустился на колени. - И я тоже, господин. - Никогда больше не обращайся ко мне "Господин". - Ну и хорошо, Родри. Родри улыбнулся ему едва заметно. Куллин не удивился бы, если бы увидел, что Родри плачет и не стал бы стыдить его за это. - Теперь послушай, мальчик,- сказал Куллин.- Примерно в десяти милях не доезжая до Абернауса есть деревня. Там есть таверна Серый Козел. Езжай туда и скажи ее владельцу, что ты мой знакомый и пока оставайся там. Я пришлю к тебе одного из парней с одеялами и всем остальным и немного денег, если смогу их раздобыть. - Если Риис узнает, то убьет тебя за это. - Он не узнает. Я помог ему уже однажды, почему бы и теперь не помочь? Родри попытался улыбнуться, следуя старому доброму юмору, но на это было больно смотреть. - Постарайся сосредоточиться, мальчик,- сказал Куллин.У нас мало времени. Что ты собираешься делать? Ехать к одному из соперников Рииса и просить у него убежища? - Я лучше умру с голода. - И я так думаю. Тогда я дам тебе свой серебряный клинок. Если кто-нибудь спросит, почему у тебя мой девиз, тогда скажи, что я взял тебя в отряд. Родри уставился на него, и не мог произнести ни слова, затем потряс своей головой "нет" назад и вперед, снова и снова, сильнее и сильнее, как будто отчаянно старался отрицать все, что с ним произошло. Куллин схватил его за плечи и начал трясти, заставляя остановиться. - Если ты не хочешь, что тогда еще тебе остается? - сказал Куллин.- Или ты намерен делать то, что я когда-то посчитал для себя недостойным - просить работу в таверне или в конюшне? - Я не смогу делать ни того, ни другого, но... - Черт побери, ты что думаешь, что я не знаю, как тяжело взять проклятый клинок? Ты думаешь, я не плакал, когда увидел, что это - единственное, что мне осталось - продать свой меч и получить взамен презрение порядочных людей, которые плевали в мою сторону, когда я входил в комнату? Но сражаться и завоевать небольшую славу - это выход для человека, который хочет выжить. И ты выживешь, как выжил я. Ты - первый человек из всех, кого я встречал, кто так же владеет мечом, как я, и даже лучше. - Ты действительно думаешь, что я владею мечом лучше? - Да. А теперь говори, возьмешь ты этот клинок или нет? Родри поколебался, потом ухмыльнулся и тряхнул головой, в его глазах появился блеск. - Возьму,- сказал Родри.- И буду носить его с гордостью. - Хорошо. И мы все вместе будем бороться за твое возвращение. Вспоминай об этом, когда "длинная дорога" покажется тебе трудной.
Так как первой обязанностью Джилл было служить Ловиан, она помогла Даниан отвести их госпожа наверх в ее комнаты. Потом пробралась сквозь толпу возмущенных лордов. К тому времени, когда она спустилась во двор, уже никого не было возле ворот кроме пары гвардейцев. Когда она появилась рядом с ними, они посмотрели на нее с искренней жалостью. - Родри уже уехал? - спросила она. - Да,- ответил один гвардеец.- Тебе лучше уехать назад со своими людьми, госпожа, и, если сможешь, забыть его поскорее. Возвращаясь назад через сад, Джилл остановилась возле фонтана с драконом. Она наблюдала за бесконечно поднимающейся и падающей водой. Она удивлялась тому, что с ней такое случилось - почему она не могла заплакать даже тогда, когда Родри уехал, не поцеловав ее на прощанье. Куллин нашел ее там. И даже когда он обнял Джилл, ее глаза оставались совершенно сухими. - Он уехал, потому что не хотел, чтобы ты видела его униженным,- сказал Куллин.- Но он просил меня сказать тебе, что он всегда будет любить тебя. - Он не опозорен в моих глазах, и никогда не будет таким. Они вместе вернулись в крепость. Все в большом зале - и слуги и знатные гости - взволнованно шептались. Люди из отряда Рииса стояли, образовав круг, и ругали Родри за то, что он осмелился напасть на их лорда. Но во все этом шуме был один мотив, который сразу исчезал, едва появившись в разговоре что, может быть, действительно, Родри был прав, когда утверждал, что Риис действительно позарился на деньги, которые он мог получить, если бы стал верховным лордом. Джилл вовремя поняла, что маленькие крупицы сомнения, которые возникают у людей по всему Элдифу объединятся в одну мрачную правду. Она улыбнулась, думая об этом. Родри одержал победу, о которой Риис никогда не сможет забыть. В приемной Ловиан никого не было. Джилл слышала, что Невин и Даниан разговаривали с Ловиан в спальне. Куллин сказал ей, что знатные единомышленники Родри в гневе собирали вещи и собирались как можно скорее покинуть двор. Джилл удивилась, что Куллин остался с ней. Джилл устало опустилась на стул, Куллин ходил по комнате вперед и назад, часто останавливаясь возле двери, прислушиваясь к тому, что происходило в коридоре. Наконец он улыбнулся и открыл дверь. Амур прокрался в нее как вор, неся в руках одежду и другое имущество. - Я забрал это все, даже его меч,- сказал Амур.- Ты был прав насчет серебра. Я дал слугам всего несколько монет за одежду его светлости и за все остальное, Но пришлось отдать все деньги, которые дал мне лорд Слигин, гвардейцам за его меч. - Я подсчитаю это,- сказал Куллин. - Мы поедем сегодня, капитан? - Это зависит от ее светлости,- Куллин бросил встревоженный взгляд на закрытую дверь спальни.- Если мы останемся, то я не хочу ссор или ничего такого за столом этой ночью, понял! Запомни это. - Тогда, капитан, может быть, мы лучше поедим в казарме? Амур свалил все имущество Родри на стол и поспешно ушел, пока слуги не нашли его. Куллин взял со стола меч Родри и наполовину вынул его из ножен. Джилл увидела двойной девиз, выгравированный на лезвии меча: Дракон Абервина и лев принявшего его клана. - Я бы проклинал себя, если бы позволил Риису повесить его в судебной комнате как знак, говорящий о позоре Родри,сказал Куллин.- Дело теперь в том, как нам вынести его отсюда. - Очень легко, папа. Я вынесу его. - Что? - Если я одену мою старую одежду и Данн подровняет мне волосы покороче и я буду ехать с отрядом, держа меч в старых ножнах - кто заметит? Куллин засмеялся, тихо бормоча и приговаривая. - Никто,- сказал он.- Я не имею в виду травника. Ну и хорошо, моя дорогая. По всему видно, что ты - моя дочь. Неожиданно Невин вышел и сообщил, что Ловиан слишком измучена, чтобы выезжать сегодня же. Когда Куллин заметил, что было бы лучше, если бы отряды Родри и Рииса были отдельно, Невин согласился. - Я сам хочу уехать отсюда,- произнес Невин.- Очень скоро все вспомнят о том маленьком шоу, которое я устроил на заседании. Я поговорю с Даниан, а ты скажи людям, чтобы были готовы к отъезду, пока не свалилась очередная ссора на наши головы. - Хорошо, я сделаю,- ответил Куллин.- Джилл, переоденься. Так как все в крепости знали Джилл только как красивую любовницу Родри, никто не обратил внимания на грязного молодого серебряного клинка, который выехал вместе с людьми ее светлости. Пока они ехали по идущей на север дороге по Абервину, Джилл обернулась в седле и мельком увидела знамя с серебристо-голубым драконом, развевающееся высоко над башней. - Может, я больше никогда не увижу злого лица Рииса,сказала Джилл. - Еще один только раз,- сказал Амур.- Когда он будет стоять перед всей публикой и объявит о возвращении лорда Родри. Был прекрасный день на исходе, такой теплый, как летний, с голубоватой дымкой, висящей вдали над полями спелой золотой пшеницы. Когда они поехали на север, вдоль дороги, пенясь и сверкая, быстро бежала река Гвин. Джилл чувствовала, что готова запеть. Она удивлялась тому, что с ней происходило, потому что она не ощущала ничего, кроме радости. Потом она поняла, о чем она будет знать все время - о самом первом ужасном моменте, когда Родри поднялся и встал на ноги в зале суда. Дверца ее клетки открылась - было бы у нее мужество полететь.
Выехав из города, Родри первую пару миль ехал легкой рысью, а затем позволил коню идти быстрым шагом. Когда он повернул на восток, то сменил прогулочный аллюр на самую большую скорость, на какую был способен его конь. Согласно закона, Родри, как ссыльный, находился под специальным наблюдением гвербрета до тех пор, пока он не покинет его владений, но этот закон часто нарушался. Некоторые из людей Рииса, может быть, решили заискивать перед своим лордом, преследуя и убив человека, который высмеял их лорда прямо в его зале для судебных заседаний. Время от времени Родри оборачивался, сидя в седле и смотрел назад. Единственным его оружием был его полуэльфовский взгляд, который мог заметить на большом расстоянии предательское облачко пыли, которое его преследователи поднимут на дороге. Дорога была прямой, в то время как морской берег извивался, иногда подходя близко к дороге, иногда на целую милю почти удаляясь от не. Родри ехал медленно, выискивая места, где он мог бы укрыться. Но в основном ему попадались небольшие фермы, хозяева которых отказали бы в приюте человеку, который скрывался от всадников гвербрета. То здесь, то там виднелись островки леса. Если он скроется в одном из них, его преследователи должны будут спешиться, чтобы искать его. Тогда у него будет шанс убить одного из них клинком, прежде чем остальные изрубят его на куски. Единственной его надеждой, что никто не поедет за ним вслед, потому что оставить его жить опозоренным - хуже, чем просто убить его на дороге. Временами он был согласен просто остановиться и позволить людям Рииса схватить его. Или, может быть, отпустить лошадь и затем пойти к морю и утопиться. Его позор ехал вместе с ним, как всадник, сидящий за его спиной, вцепившись в него тяжелыми руками. Неожиданно он посмотрел на свои штаны - старые, потрепанные и на простую широкую голубую одежду из отряда Рииса - такова была его одежда. Чтобы окончательно унизить его, они сдернули с него его плащ прямо там же во дворе. Умереть, казалось, было бы лучше, чем влачить жалкое существование в изгнании. Или лучше, чем закончит жизнь через несколько лет в мелочной кровавой вражде каких-нибудь лордов. Единственное, что заставляло его ехать знание того, что Риис будет ликовать, узнав о его смерти. Около полудня, когда дорога начала немного подниматься в гору, Родри оглянулся и увидел небольшое облако пыли вдали. Было время, позднее для обычных путешественников. Он пришпорил своего коня и галопом понесся вверх, затем свернул на небольшую тропинку, идущую на север между пшеничными полями. Фермеры испуганно вскрикивали, когда он, не останавливаясь, проносился мимо них. Затем он свернул с тропинки и поехал по лугу. Когда он снова оглянулся назад, то увидел позади себя облачко пыли. Его легко было найти при погоне: его лошадь тоже поднимала пыль, кроме того фермеры, конечно, точно докладывали людям Рииса, куда он поехал. Чередуя шаг с галопом, он ехал, пока не увидел наконец лес, который, казалось, тянулся не прерываясь, на мили. Он в последний раз пришпорил своего измученного коня, переведя его на галоп. Когда он добрался до опушки, то увидел, что лес был старым, густым, с раскидистыми огромными дубами. Он спрыгнул на землю и ввел в заросли своего вспотевшего коня. Они прошли уже около мили вглубь леса, когда он услышал отдаленные крики на опушке леса. Он отыскал небольшую лесистую лещину, упрашивая испуганную лошадь опуститься и лечь в кустарнике, оставил ее там и начал пробираться, крадучись между деревьями. Он двигался совершенно бесшумно, как олень. И первый раз был благодарен, что имел примесь крови эльфов, которая гнала его на лесную охоту, когда он проводил долгие часы в одиночестве. Через несколько минут он услышал позади себя человеческие голоса и затаился между двумя невысокими деревьями. - Должно быть, его лошадь,- донесся до него голос. - Оставь ее сейчас. Он не может далеко уйти. Голоса были смутно знакомыми - наверное, люди его брата. Он слышал, как они подошли и искали вокруг. Их должно быть четверо, судя по звяканью ножен о шпоры. Вдруг у Родри сжалось сердце от боли из-за того, что он вынужден бежать, как преследуемый заяц. Он решил, что лучше уж просто выдать себя и покончить с этим. Он приготовился уже выйти из укрытия, но вдруг споткнулся. Или кто-то подставил ему ножку, он был уверен в этом, потому что это было так внезапно, когда он упал, то почувствовал, что его схватили чьи-то руки - мириады тонких рук, которые прижимали его к земле без единого шороха. Он был слишком испуган, чтобы крикнуть, или хотя бы подумать, потому что дождь из листьев и веточек забарабанил вокруг него. Люди подходили ближе, неповоротливые и шумные в лесу. Родри лежал так тихо, что услышал другие звуки далеко позади и справа от того места, где он лежал. Звуки сильно напоминали шаги человека, бегом пробирающегося через подлесок. С криками и охотничьими возгласами люди гвербрета бросились вслед. Маленькая ручка дотронулась до щеки Родри и ему показалось, что он услышал хихиканье, только слабый звук. Он слышал, как идущие по ложному следу всадники удалялись, поворачивали то в одну сторону, то в другую, медленно шли по кругу то вперед, то назад, но оказывались все дальше и дальше от него. Наконец звуки исчезли вовсе. Сотни маленьких ручек собирали и обрывали листья вокруг него, затем одна рука схватила его руку и дернула. - Ты хочешь, чтобы я встал? - прошептал Родри. Его снова дернули за руку. Родри поднялся на ноги и оглянулся кругом. То здесь, то там дергались ветки или пучок листьев дрожал в совершенно безветренном воздухе. - Вы, должно быть, лесные жители. Ну, ради бога, я от всего сердца благодарю вас. Неожиданно они ушли. Он как-то смог почувствовать, что остался один. Он осторожно и тихо возвращался назад к своей лошади. Он понял, что Невин мог направить лесных жителей, чтобы защитить его. Он взял свою лошадь и начал выбираться из чащи как можно быстрее, потому что не только лошадь не могла быстро пробираться через подлесок. Очевидно его преследователи были далеко, потому что он добрался до опушки леса, не услышав позади себя ни единого звука. На лугу было четыре лошади, привязанных к веткам кустарника. Накидки на их седлах были украшены изображениями серебряного дракона Абервина. Одна из них вдруг забила копытом, другая раздраженно замотала головой, затем все четыре заржали, забили копытами, замотали головами в панике. Родри сел верхом на коня и увидел, что узлы на их поводьях развязались какими-то невидимыми пальцами. Лошади становились на дыбы и ржали, а потом неожиданно понесли, направляясь на север в безрассудной панике. Родри рассмеялся вслух, выкрикнул последнее "спасибо", развернул лошадь и поскакал галопом на юг, назад на главную дорогу. Невин ехал позади отряда, когда два лесных жителя вернулись, появившись наяву на гриве его лошади и на луке его седла. Жирный желтый гном, который всегда был доволен собой, ухмылялся от уха до уха и почесывая свой живот. Невин притормозил свою лошадь, отстал немного, так чтобы его не было слышно. - Ты сделал то, что я тебе сказал? - спросил Невин. Желтый гном закивал "да" и вытянул свой рот в беззвучном раскате смеха. - Родри невредим? Голубая фея энергично закивала головой. Она прикрыла глаза одной рукой и показала жестом, как будто всматривается вдаль. - И вы забрали лошадей? Они оба закивали. - Чудесно. Чудесно. Большое вам спасибо и приходите сообщить мне, если Родри снова будет в опасности. Они исчезли в потоке легкого бриза. Невин присоединился к остальным и обнаружил, что улыбается, думая о том, что людям Рииса предстоит пройти пешком целых пятнадцать миль, возвращаясь в Абервин, в мягких сапогах для верховой езды.Это очень хорошо, что я решил посмотреть, что с Родри,- думал он сам себе.- Черт бы побрал этого Рииса и всех его подонков! - Отряд уже должен добраться до крепости вашего кузена,заметила Даниан. - Да,- сказала Ловиан,- Куллин разумно поступил, забрав отсюда людей.- По крайней мере, Родри оставил мне хорошего человека во главе своего отряда. Ловиан вздохнула и села на кровать, приглаживая руками спутавшиеся волосы. Она много плакала в этот день. Несмотря на боль, которую ей причинила ссылка Родри, она должна продолжать жить, исполнив остатки ее разрушенных планов и построить новые. - Данн, ты скажешь слугам принести мне горячей воды? произнесла Ловиан.- Я хочу одеться и помыться. Я должна поговорить с гвербретом. - Так скоро? Моя госпожа уверена, что это мудро? - Вообще-то не мудро. Но необходимо. Все же Риис наконец сам пришел к ней. Ловиан только закончила одеваться, появился паж и спросил, может ли она принять гвербрета. Ловиан встала около окна и собралась с духом, когда вошел Риис. Он посмотрел на Ловиан так робко, что она вдруг вспомнила, что он что-то от нее очень сильно хотел. - Прошу прощения, мама,- сказал Риис.- Я правда вовсе не собирался ни ссылать Родри, ни вешать его. Я очень обрадовался, когда капитан напомнил мне о моем обещании. Разве ты не видела? После того, как он стоял там и открыто отказывался повиноваться мне при всех, что мог я сделать? Уступить и быть опозоренным в глазах всех людей? Ловиан хотела, но не могла поверить ему. Со временем, возможно, она заставит себя поверить. - Мама, пожалуйста,- продолжал Риис.- Я уже однажды опозорил себя, признав там при всех свою ошибку. - Я не сомневаюсь, что его светлость поступит так сознательно. Я надеюсь, что он скоро найдет лучший выход. - Я полагаю, ты предлагаешь мне вернуть его? - Его светлость должен спрашивать меня об этом? Подняв голову, Риис начал ходить вперед и назад. Ловиан решила отказаться выдать замуж Дониллу, если Риис не отменит ссылки своего брата, но она знала его очень хорошо. Он спесиво откажется от сделки и тогда Донилла пострадает по вине своего мужа. - Я хочу завтра уехать,- сказала Ловиан.- Если Донилла собирается ехать с нами, ты должен будешь набраться храбрости и отстранить ее завтра, во всяком случае, если вы будете откладывать это, то будет хуже вам обоим. - Спасибо,- Риис повернулся к ней с искренним облегчением.- Я боялся, что ты... Он оборвал фразу на полуслове. Она не нарушала тишины до тех пор, пока он не отвел взгляда, пристыженный ее великодушием. - Мама, пожалуйста,- сказал он.- Ты не хочешь принять мои извинения? - Мама? Никогда не обращайся ко мне так больше. Риис вздрогнул, как будто она дала ему пощечину. Она сделала довольно длительную паузу, чтобы он почувствовал укол. - По крайней мере, до тех пор, пока Родри не вернется домой. Риис начал было говорить, затем повернулся и выбежал, так сильно хлопнув дверью, что серебряные украшения, стоявшие на каминной полке, зазвенели. Ловиан улыбнулась сама себе. - Я жена воина и дочь воина,- сказала она вслух.- И война, ваша светлость, только началась.
Солнце было уже низко над горизонтом, когда Роди подъехал к каменной пограничной плите на границе между поместьями Абервинов и Абернаусов. Он остановил своего коня и посмотрел на дракона, высеченного с западной стороны плиты и на стоявшего на задних лапах грифона с восточной, затем проехал последние несколько шагов. Несмотря ни на что он был жив. Люди Рииса никогда не рискнут начать войну, преследуя его на территории другого клана. Когда с моря подул вечерний ветер, Родри задрожал и набросил на плечи свой простой голубой плащ. В животе у него урчало: У него не было ни крошки во рту уже два дня. Но через несколько миль он добрался до большой деревни и таверны, о которой говорил ему Куллин крытого соломой круглого дома с конюшней позади него. Когда Родри спешился, из таверны вышел ее хозяин - грузный круглый человек, от которого пахло чесноком. Он окинул Родри проницательным взглядом. Посмотрел на гербы на его рубашке и на то место на ремне, где должны висеть ножны. - Готов поспорить, что у тебя неприятности с капитаном твоего отряда,- сказал хозяин таверны. - А тебе что за дело? - Никакого. А серебряный клинок на твоем ремне? Кто дал его тебе? - Куллин их Кермора. - Ого! - трактирщик широко улыбнулся ему, показав остатки передних зубов.- Тогда входи и добро пожаловать. Ты можешь пока работать здесь где-нибудь, хотя бы чтобы заплатить за постой, пока не решишь, что ты будешь делать дальше. Послушай, парень, тебя что - выпороли? Моя жена может сделать тебе припарки или что-нибудь такое, на спину. - Нет, не пороли, но все равно спасибо. - Хорошо, хорошо. По крайней мере, твой лорд был милосердным человеком, а? Ну, ставь свою лошадь в конюшню. Меня зовут Гасс. - А меня Родри.- Он остановился как раз вовремя, чтобы не назвать себя лорд Родри Мэйлвейд. Ему стало не по себе из-за того, что у него осталась только часть его имени, но в то же время Гассу легче было поверить в свое предположение, что он был разжалованным всадником. За пределами поместья Рииса никто, кроме знатных лордов, не будет знать о том, кем он был. Без своего имени и своего пледа он был всего лишь каким-то проклятым серебряным клинком. Очевидно, Гасс был более высокого мнения о лошадях, чем о людях, потому что в то время как конюшня была чистой и хорошо ухоженной, в таверне покосившиеся столы были липкими от грязи и солома на полу воняла как собачья подстилка. Тем не менее жаркое, которое Гасс поставил перед Родри на стол, было густым от мяса и турнепса, а хлеб был свежеиспеченным. Родри жадно проглотил все это, пока Гасс принес кружку темного эля. Он показал ему также, где стояла откупоренная бочка. - Наливай сколько захочешь,- сказал Гасс.- Не сомневаюсь, что ты этой ночью упьешься в стельку. Только если будет тошнить, иди за конюшни. Все же Родри оставался в меру трезвым этой ночью. Зал заполнился местными фермерами и их женами. Он видел, что они наблюдали за ним с сердитым любопытством: даже упавшее дерево было для деревни событием. Хотя Гасс говорил всем, чтобы оставили Родри в покое, он все равно чувствовал себя так, будто голым шел по городским улицам. Он налил себе пару кружек и сидел, прижавшись к теплому камину. Он думал о том, сможет ли Куллин в самом деле достать денег и меч. Был он серебряным клинком, или нет, но без оружия он не мог сражаться. Он с иронией думал о том, что раньше он был знаменитым лордом, осыпавшим Куллина почестями; теперь если он и остался жив, то только потому, что Куллин помог ему. На длинной дороге имя Куллина значило также много, как имя Мэйлвейда в том мире, который он безвозвратно оставил. У Родри вообще не было никакой надежды на то, что Риис отменит приговор. Чем больше давление будет оказывать мать на Рииса, тем более упрямым будет он становиться. Родри был в этом уверен, и на то были причины. Если бы он был гвербретом, а Риис - ссыльным, он бы не смягчился. Находясь в плену своей ненависти, он и Риис по своей сущности были близнецами, а не просто братьями, и когда дело касалось этой самой сердцевины, они понимали один другого лучше, чем кто-либо в мире. И, невзирая на просьбы и интриги его родственников, Родри будет жить и умрет как серебряный клинок. Он знал это там, в самой сердцевине. Он снял клинок со своего ремня, чтобы посмотреть на девиз Куллина. Когда он прикоснулся к лезвию, клинок засветился серебряным светом. Он быстро спрятал его и оглянулся вокруг, но к счастью, никто не заметил. - Ты хуже, чем просто изгнанник,- сказал он сам себе,- ты еще к тому же наполовину эльф. Неожиданно он почувствовал головокружение, как только он увидел то, чего никогда не видел ни среди жителей западных земель, ни среди людей - полукровку без клана, без положения, без места, которое можно было бы назвать домом. Он не имел ничего кроме серебряного клинка. Он давал ему индивидуальность, которую он всегда считал само собой разумеющейся. Он положил руку на рукоятку клинка и понял, почему серебряные клинки, которых считали подонками в королевстве, цеплялись за свое имя и свой отряд. Затем он налил себе еще одну кружку, быстро выпил и отправился на сеновал над конюшней. Ему никогда не хотелось ничего больше, чем просто лечь спать и забыть обо всем на свете. Все же он провел бессонную ночь, потому что замерз. У него не было одеяла и он был слишком гордым, чтобы просить Гасса о чем-нибудь. Холодная осенняя ночь сменила по-летнему теплый день; он зарылся в солому, как собака в свою подстилку и завернулся в плащ, но каждый раз, как только он начинал засыпать, он замерзал и начинал дрожать - и просыпался от этого. Он сел и почувствовал, что спину свела легкая судорога. Он подумал о том, что мог бы взять одеяло с седла. Оно было маленьким, но это было уже кое-что. Затем он услышал топот лошадиных копыт во дворе конюшни. Было очень странно, что кто-то путешествует ночью и он подумал о том, что этот путешественник был посланцем Куллина. Его отправили как можно быстрее, чтобы быть уверенными, что Риис не узнает. Все еще продолжая думать о теплом одеяле, Родри спустил вниз приставную лестницу и при свете луны поспешил выбраться наружу. Он узнал лошадь, еще не увидев всадника, который только что спешился. Восход качнул тяжелой головой и заржал, приветствуя его. - Вот и ты, моя любовь,- сказала Джилл.- Я привезла твой меч. Папа и Слигин подкупили гвардейцев и мы вынесли его прямо перед носом твоего брата. Родри стоял неподвижно, не веря своим ушам. Он был уверен, что это был всего лишь безнадежный сон, пока Джилл не подошла и не положила руки ему на грудь. Они были крепкими и теплыми. - О, послушай,- сказала она, засмеявшись.- Ты думал, что я позволю тебе уехать в ссылку и не поеду за тобой вслед? - Да. Прости меня. Ты ради меня даже оставила своего отца? - Оставлю,- возбужденно сказала она, и он почувствовал слезы за ее словами.- Но это тяжело. Я не хочу врать и говорить, что не так. Но я должна уйти и видит бог, Роддо, что я очень люблю тебя. Родри обнял ее и поцеловал. Прижавшись друг к другу они одновременно смеялись и плакали до тех пор, пока ворчащий Гасс не выбежал, чтобы посмотреть, кто так шумит.
Так как лорд Петин - кузен, который приютил у себя людей Ловиан - давал присягу гвербрету Риису, ему, конечно, было неловко, чтобы отряд Куллина оставался в его доме. На рассвете Куллин разбудил своих людей. После того, как они поели, он сказал им, чтобы они начали седлать лошадей. Они должны были поехать навстречу госпоже Ловиан. Он только закончил седлать своего коня, когда выглядевший взволнованным Невин медленно подошел к нему. - Куллин, где Джилл? Я не могу нигде ее найти. - Конечно. Она прошлой ночью уехала вслед за своим Родри. Невин замер, уставившись на него, стоя с открытым ртом. - Ты позволил ей уехать? - сказал наконец старик. - А что я мог сделать? Она могла бы незаметно уехать, как вор, но она оказала мне честь, придя ко мне и сказав всю правду.Он испугался, что может заплакать. Он занялся осмотром уздечки, которая итак была в порядке.- Кроме того, она нужна мальчику. Он никогда нигде не ездил без кучи слуг. Ты думаешь, он может отличить сухие ветки от зеленых, когда надо будет разжечь костер? - Нет, конечно. Ты знаешь, мой друг, ты очень сильный человек. - Нет, я только знаю, как избавиться от своих слабостей. Он рискнул посмотреть на Невина и увидел, что старик дружески недоверчиво улыбается ему. Он удивился, как много значило для него уважение Невина. - Я сказал одному из парней приготовить твою лошадь,сказал Куллин.- Мы скоро выезжаем. - Спасибо. Но что ты думаешь, если я поеду следом за Джилл? Я хочу попрощаться с ней. - Что думаю? Ничего и, кроме того, это не по мне говорить ей, что делать и чего не делать. Куллин проводил Невина до ворот и держал поводья, пока старик садился в седло. - Скажи госпоже Ловиан, что я скоро вернусь в Форт Гвербин,- произнес Невин.- Я должен забрать мула и свои травы. - Хорошо, сделаю. Надеюсь, что мы еще увидимся там. - И я надеюсь, что мы встретимся. У тебя есть какое-нибудь поручение серебряному клинку или дочери? - спросил Невин, улыбнувшись. - Нет. Я сказал ей, что люблю ее, прошлой ночью. И больше ничего не надо говорить. Куллин оперся спиной о стену и наблюдал, как он уезжал в предрассветную даль. Он чувствовал, что дрожит, как нищий на снегу. - Джилл,- прошептал он.- Боже мой, Джилл, Джилл! Однако теперь она никогда не узнает о его позоре. Никогда не должна узнать, что у него было искушение обесчестить их обоих. Куллин улыбался, когда возвращался во двор, где его люди уже ожидали его.
Так как Невин часто останавливался в таверне "Серый Козел", когда лечил местных фермеров, хозяин таверны хорошо его знал. Когда Невин прискакал вечером к таверне, Гасс вышел, переваливаясь, ему навстречу, улыбаясь и кланяясь и взял у него лошадь. - Что без мула? - спросил Гасс.- Ты бросил ремесло травника, да? - Нет, но я сюда только для того, чтобы увидеться кое с кем - с молодым серебряным клинком и дочкой Куллина из Кермора. В какую сторону они от тебя уехали? - Уехали? Ха! Они просидели у меня на сеновале целый день. Ах, эти мальчишки! Даже взрослый мужчина не имеет такой выносливости.- Гасс печально покачал головой.- Очень хорошо, что таможни закрыты в это время года. - Я тебя понимаю. Ну, я подожду в таверне, пока они проголодаются и спустятся вниз. Невин только сел за стол с чашкой жаркого, Джилл вошла в заполненную дымом от очага таверну. Насторожившись, как преследуемый олень, она постояла в дверях, перед тем как войти, затем осторожно посмотрела на него. Невин поднялся и подошел к ней. - Ты приехал, чтобы забрать меня назад? - спросила она.Придется заколдовать меня, или еще что-нибудь сделать. Может быть, Родри изгнанный и опозоренный человек, но я все равно поеду за ним всюду.- Воспоминание о том времени, когда она сказала эти же самые слова о принце Галрионе, пронзило Невина, как выстрел.- Но она больше не Брангвен,- заметил сам себе Невин.- И ты будешь проклят, если намерен играть Гиррейнта. - Я знаю, дитя,- сказал Невин.- И это - твой выбор. Я только хочу попрощаться с тобой. Ты расстроишься, если наши дороги снова когда-нибудь пересекутся? - Что? Расстроюсь ли я? Никогда! Послушай, я расстроюсь, если никогда тебя больше не увижу,- она повернулась к нему и обняла его. На мгновение он сделался таким холодным от неожиданности, как лезвие меча, затем по-отечески погладил ее по голове. - Тогда мы еще встретимся,- сказал Невин.- Я обещаю тебе. - Великолепно. Джилл сказала это так искренне, что Невин почувствовал, что в нем снова вспыхнула надежда. Она любила его, она доверяла ему, И когда-нибудь он покажет ей, в чем заключалась ее настоящая Судьба. В конце концов, следуя за Родри, она освободится и сможет стать мастером Двуумера. Она не будет больше зависеть от интриг двора и опасности неустроенной жизни позволят укрепиться и проявиться ее природному таланту. Он думал, как направить ее знания Двуумера - когда и на что, но тогда время еще не подошло. Он должен ждать, но, позволяя ей уйти, он этим не освобождает ее, а наоборот удерживает. Когда они вернулись к столу Невина и сели, пришел Родри. Его меч был при нем и он шел большими шагами, как будто он все еще был лордом, но Невин увидел перемены в его глазах, таких утомленных, что казалось, будто он постарел на несколько лет. - Я знаю, что обязан тебе жизнью,- сказал Родри. - Ты имеешь в виду людей Рииса вчера? - спросил Невин.Ну, действительно, я приложил к этому руку. Ух! Не сомневаюсь, что твой брат ругался бы и заламывал руки, когда твое тело обнаружили бы, но только лишь для публики. - Конечно, пьяный говнюк,- Родри сел рядом с Джилл.Ну, дорогой сэр, как видно, Элдифу придется заниматься своей Судьбой без моей помощи. - Возможно. Мы должны еще посмотреть, что Боги припасли. Пока они ели в тишине, Невин размышлял о том, что Великие хотят сделать, отсылая мальчика далеко от провинции, служить которой было его предназначением. Он еще размышлял о том, был ли Родри в опасности. Сейчас, когда он больше не являлся политической силой, он больше не должен был интересовать черного мастера, но надежда казалась зыбкой. Если он разрешит эту проблему, ни один сигнал пророческого предостережения не дойдет до него - только обычный нормальный страх, что серебряные клинки, в конце концов, часто умирают молодыми в бою. Отсутствие предостережений сделало очевидным, по крайней мере сейчас, что Родри был вне опасности. Он будет жить и тогда, когда Невин позволит им идти своим путем и будет наблюдать издали, и попытается повлиять на Рииса, чтобы отозвать его из ссылки. - Ты знаешь, Невин,- сказал наконец Родри.- Я очень счастлив, что Джилл так сильно любит меня, иначе я умер бы на длинной дороге. - О, нахал,- вмешалась Джилл.- Ты не придурок. Ты научишься, как позаботиться о себе. - Я не то имел в виду,- голос Родри стал холодным и ровным. В каждом бою я буду добровольно бросаться в атаку или лезть в самую гущу толпы. Это - один из способов положить конец изгнанию. Это было признание, произнесенное совершенно спокойно. Джилл схватила его за руку. - Но сейчас - нет,- продолжал он.- Нет, когда я нашел тебя для того, чтобы жить,- Джилл обняла его за шею и поцеловала. Невин громко вздохнул: по злой иронии судьбы, удерживая Родри живым, Джилл уже служила делу, которым он занимался пророчеством. Она сама этого не знала.
На следующее утро Джилл проснулась на рассвете и почувствовала, что Родри обнимает ее, крепко прижав к себе. Серый свет пробивался через щели в стенах конюшни и доносился шум дождя, барабанящего по крыше. Она положила голову на грудь Родри и слушала песню дождя, звучащую в такт с его ровным дыханием. Она улыбалась себе, находя, что сеновал Гасса ей больше по душе, чем ее перина в крепости Гвербин. Когда она подумала о Куллине, ей пришлось крепко закрыть глаза, чтобы сдержать слезы. - Папа, папа, извини меня,- подумала она.- Но ты ведь знал, что я должна уйти.- В конце концов она оставила его в безопасном месте. И он никогда не будет больше спать прямо под дождем. И не будет знать, если с ней что-нибудь случится. Она с горечью подумала о том, что, может быть, даже не увидит его больше, но она сделала свой выбор и она будет следовать за Родри везде, если боги позволят. - А боги могут делать все, что им захочется,- решила она. Она всегда жила одним днем просто потому что у нее не было другого выбора. Длинная дорога тянется в тумане, и никто не может увидеть ее конца - так всегда говорил Куллин. У нее были Родри и ее свобода. Засыпая снова, Джилл решила, что у них все будет теперь отлично.
Собственные имена.
Nevyn Невин Otho Ото Macyn Макин Tingyr Тингир Jill Джилл Lovian Ловиан Cullyn Куллин Gweran Гверан Melyn Мелин Lyssa Лисса Gruffidd Графис Aderyn Адерин Blaer Блэйр Tanyc Таник Braedd Брэйс Acern Акерн Inydd Инис Cadda Каса Glyn Глин Banna Банна Abryn Абрин Maroic Мароик Gwindyc Гвиндик Dregydd Дрегис Rhodry Родри Bradd Брас Maelwaedd Мэйлвейд Ysojerryn Исгерин Rhegor Ригор Sligyn Слигин Galrion Галрион Corbyn Корбин Gerraent Гиррейнт Losslaen Лослейн Brangwen Брангвен Olwen Олвен Ysolla Исола Rhys Риис Blaen Блейн Jennantar Дженантар Rodda Роса Calonderiel Калондериэл Samoryc Саморик Caenrydd Каэнрис Ylaena Илейн Amyr Амур Madoc Мэдок Arcadd Аркас Ynna Ина Peredyr Передир Camlann Камлан Daumyr Даумир Nowek Новек Talidd Талис Medulla Медилла Dannyan Даниан Seryan Сериан Nesta Неста
Географические названия
Eldidd Элдиф Deverry Девери Bobyr Бобир Cerrgonney Кергонеи Mannanan Мананан Belglaedd Белглеаф Nerr Нер Blaedbyr Блэйсбир Cannobaen Канобэйн Aberwyn Абервин Delonderiel Делондериель Brudllyn Бруслин Cerrmor Кермор Cadwallon Кадвалон Gwerbyn Гвербин
верховный лорд верховный король