- На вот, - сказал он.
- Что это? - удивился я.
- Что, что... - хмуро сказал Баланда. - Хлеб, вот что.
- Какой хлеб?
- Какой, какой... будто не помнишь. - Он отвел глаза. - Бери, говорят!..
И, сунув мне в руку сверток, быстро ушел.
Арся и Антон сидели на трапе, ведущем в ходовой мостик. Я подошел к ним.
- Понимаете, сам отдал... - сказал я.
- Сам! - насмешливо произнес Антон. - Ну-ну...
Утром начались ЧП. Какой-то малорослый парнишка залез на ванты и, не удержавшись, шлепнулся оттуда на палубу. Хорошо, что залез невысоко и с внутренней стороны, хоть в воду не упал, только одно место себе отбил. Стоявший рядом Баланда сплюнул на палубу.
- Морячки, - сказал он презрительно и тут же получил легкий подзатыльник от Арси.
- А сам? - спросил Арся. - Какой же ты моряк, если на палубу плюешь?
- Ну ты, - зашипел Баланда, - руками-то не размахивай. А то могу и плюхнуть.
- Подотри, - твердо сказал Арся.
- Еще чего! - сказал Васька угрожающе. - Память у тебя, Гиков, короткая. Могу и напомнить кой-чего.
- За себя я сам и отвечу, - сказал Арся и повторил тем же тоном: Подотри!
- А пшел ты! - зло сказал Баланда и повернулся спиной.
Тогда Арся взял его за шиворот, резко бросил на колени, пригнул к настилу и ткнул носом прямо в плевок. Баланда барахтался и ругался, но высвободиться не мог. Когда Арся отпустил его, он поднялся с колен и сжал кулаки. Толстые губы его дрожали, и взгляд был такой, что Арся даже немного отстранился.
- Ну, сейчас будет... - сказал кто-то.
Но в это время за спинами ребят раздался хмурый голос Громова:
- Гиков! Ко мне в каюту.
Все оглянулись и увидели медленно уходящего Афанасия Григорьевича.
- Вот сейчас будет! - злорадно сказал Шкерт.
Баланда покосился на него и молча полез в трюм. Арся отправился за капитаном. Вышел он минут через пять мрачный.
- Где Васька? - спросил он.
- Это который Баланда? - сказал Славка. - В кубрик пошел.
Я тоже хотел сунуться за Арсей в кубрик, но Антон дернул меня за ногу и посадил рядом с собой.
- Сиди, - сказал он, но сам встал и спустился в трюм.
Минут через десять оттуда выскочил Саня Пустошный и рассказал о том, как Антон говорил насчет морских порядков, дисциплины и прочего, Арся просил прощения, а Баланда, как проклятущий, молчал. Потом скривился и сказал:
- Лады, Корабел, на тебя не серчаю. И тебя, Гиков, прощаю... покеда. Сочтемся как-нибудь.
А через час вообще произошли чудеса.
Антон, Арся, Саня Пустошный и я, пристроившись возле пустого ящика, играли в домино. Тут же на кнехтах сидели Морошкин и Славка. Играли мы почти молча, только громко стучали костяшками. Потом появился Коля Карбас и встал за спиной Арси. Когда кончили партию, Колька наклонился к Арсе и что-то сказал ему. Они отошли на несколько шагов, и тут Карбас взял Арсю левой рукой за плечо, повернул к себе, постоял так немного, а потом, широко размахнувшись правой рукой, со всей силы дал Арсе по уху. Тот упал - рука у Коли была как оглобля.
От изумления все вскочили. Арся лежал на палубе и снизу вверх смотрел на Кольку. Тот стоял, нескладный, тощий, опустив руки, и челюсть у него тряслась. Никто ничего не успел сказать, как он, схватившись за голову, бросился вдоль борта на корму и сел на кнехт.
- Скандал в благородном семействе, - сказал Славка.
- С ума он сошел, что ли? - оторопело спросил Саня.
Арся поднялся, помотал головой, потер ухо и, ни слова не говоря, пошел к Карбасу.
- Гиков, стой! - крикнул Антон и побежал за ним.
Он догнал его уже на корме и схватил за плечи. Арся вырвался, толкнув Антона в грудь.
- Эй, на корме! - раздался с мостика строгий окрик капитана Замятина. - Отставить!
Арся остановился. Он стоял над Карбасом и молча смотрел на него. Потом повернулся и ушел. Карбас сидел все так же, обхватив голову руками.
- Ты что, сдурел?! - заорал я, подбегая к нему.
Колька сморщился, словно собирался заплакать, и еще ниже опустил голову.
- Да за такие дела...
- Оставь, - прервал меня Антон, - пусть посидит, подумает. Тут не с ним, а опять с этой сволочью говорить надо.
- С кем? - спросил я.
- Не понял? Баландино это дело. "Американочку" помнишь?
- Да что он за человек такой? - с недоумением спросил я. - Хлеб вот отдал, а потом...
- Гнида он, а не человек, - сказал Славка. - У нас в Одессе таких...
- У нас в Одессе да у нас в Питере, - сказал вдруг Морошкин, - чего форсите? А у нас - в Архангельске...