— Укладываю спать вашего сына. Вы видели вообще сколько времени?
— Почему это делаете вы?
— Это я вас хочу спросить. Почему мне приходится это делать? Ваша няня ушла несколько часов назад и до сих пор не вернулась, не могла же я бросить ребёнка одного! Дети должны спать в такое время.
— Почему вы сразу не позвонили мне?!
Я моргнула. А и в самом деле, почему?
— Это вы так пытаетесь элегантно переложить на меня ответственность за выбранную вами няню? Она сказала, что выйдет на десять минут и пропала! Надо было бросить Теля и вас вызванивать?
Теперь моргнул Вечер. Мы посмотрели друг на друга и перевели взгляд на уснувшего прямо на моих коленях черноволосого мальчика. Он был худенький, миниатюрный, но тёплая тяжесть расслабленного во сне тела приятно давила на колени.
Не знаю, что со мной произошло в этот самый момент. Наверное, лёгкий всплеск безумия, не иначе. Мне показалось вдруг, что я не заняла чужое место исчезнувшей писательницы Кнары Вертинской, а словно бы вернула своё собственное, давно утраченное. Мой дом. Моя книга. Мой мужчина. Наш ребёнок. Моё. Это всё — моё. Наше.
Вячеслав осторожно приподнял мальчика, задев мои колени, и меня будто насквозь прошибло током от его прикосновения. Чтобы стряхнуть невольный морок, я ущипнула себя за запястье. Что за ерунда, он же мне даже не нравится.
Тоже подошла к кроватке. Всё-таки спящие дети — это прекрасно. Наваждение спало, но зато накатила сонливость. А ведь за проду я ещё не бралась…
— Хотите, я посижу тут, покараулю? — неуверенно предложила я. — Он же может проснуться, испугаться один…
— Он не проснётся.
От этой фразы меня снова тряхнуло, но уже по-другому. Стало жутко, тревожно, хотя, конечно же, Вячеслав просто имел в виду, что у ребёнка крепкий сон. И тут же я вспомнила, что собиралась прощаться и уходить, а вовсе не заниматься делами господина Станова. В это самое время он зажал подбородком смартфон, отступая назад в прихожую, одновременно стягивая ботинки и выговаривая тихим свистящим шёпотом:
— Немедленно возвращайся. Я сказал, немедленно, о чём ты только думала?! Я предупреждал… Ты не понимаешь! Так нельзя!
— Надеюсь, вы говорили сейчас с женой?
Вячеслав помотал головой. Снял очки и уставился на них так, словно впервые видел. Снова нацепил и посмотрел на меня.
— С какой женой?
— У вас их несколько?
— От Карины вестей по-прежнему нет.
Я вздохнула. Либо он действительно гениальный актёр, либо всё-таки полный дурак. Какой вариант предпочтительнее? Ладно, будем придерживаться второго варианта. Так оно проще.
— Вячеслав, послушайте. Мне нужно вам кое-что показать. Прямо сейчас, это срочно и важно.
Он неохотно пошёл за мной в кабинет Кнары Вертинской, но перед ноутбуком притормозил.
— Что произошло? Аня, уже очень поздно, завтра тяжёлый рабочий день, так что… Я же говорил вам, что тексты не читаю.
— А сейчас придётся. Сдаётся мне, вы тот ещё шутник. Вы или ваша Карина.
— Что вы имеете в виду?
— Представьте себе, сегодня в "Каменном замке" вышла новая глава.
— Вышла, — спокойно сказал этот невообразимо невозмутимый тип. — И я благодарен Вам. У вас отлично получается, зря вы сомневались. Сюжет должен развиваться.
— Вышла глава, половину из которой писала не я! И уж точно не я выкладывала!
— Это тоже хорошо, — пробормотал Вячеслав. — Это тоже правильно, Аня, поймите.
— Я и хочу понять! Но не понимаю. Кто-то имеет удалённый доступ к компьютеру? Кнара продолжает дописывать свою книгу? Но зачем ей понадобилась в таком случае я? Вдохновение закончилось? Она использовала мои черновики! Или вы просто так издеваетесь?!
Слова, проговорённые вслух, были слабы и беспомощны, как новорождённые хомячки. Слепо тыкались во всё вокруг, не выражая спутанных мыслей. Я замолчала — не потому, что Вечер пытался меня как-то остановить или перебить, а потому, что сама осознала бессмысленность любого демарша.
— Я ожидал чего-то подобного, — негромко произнёс Вячеслав. — Нет, Аня, никто не издевается над вами и не разыгрывает. Я до сих пор не знаю, где находится Карина. Никто не имеет доступ к её компьютеру, в этом я совершенно уверен. Всё дело в вас. Видите ли, вы — не совсем обычный человек.
— В каком смысле? — я отступила от него обратно в прихожую. Если я в чём-то и была уверена, так это в том, что я — совершенно обыденное существо, а вот стоящий передо мной человек явно ненормальный. И как я могла быть такой дурой, что поверила ему и приехала в незнакомый город в незнакомый дом? Может, загипнотизировал он меня?
— Карина вернётся, когда история будет дописана, Аня! — Вечер тоже стоял, щурясь на меня карими глазами. — Карина вернётся, а вы будете свободны и щедро вознаграждены. Да, вы правы, книга пишется, потому что Карина жива, но без вас этого было бы недостаточно… Послушайте, я не могу сейчас правильно сформулировать, но… Пишите. Размышляйте, фантазируйте. Думайте! Если вы боитесь утечки информации, вы можете делать записи на ноутбуке без интернета, да хоть на бумаге, это совершенно неважно. История должна развиваться, продолжаться, и сейчас это невозможно без вашего, именно вашего участия. Вы закончите её, Карина вернётся, всё наладится.
— Маленькая поправочка, — прошипела я. — Не "буду свободна", а уже свободна. Свободна по определению. Не надо мне вашего вознаграждения и книги вашей мне нахрен не надо. Не знаю, что на меня нашло, когда я соглашалась, но до свидания. В полицию обращаться не буду, в психиатричку тоже. Разве что в органы опеки — не уверена, что с такими родителями ребёнок вырастет адекватным.
— К сожалению, я не могу сейчас вас отпустить.
От его спокойных и даже немного печальных слов у меня сердце упало куда-то в желудок. Приземление должно было быть мягким, но мне стало почти физически больно.
— Моя подруга знает, где я нахожусь. И не она одна. Имейте в виду…
Дверь открылась, и белокурая грудастая Милена ворвалась в прихожую.
— Простите-простите-простите! — запела она, а Вечер резко её оборвал:
— Не голоси. Ребёнок спит.
— До свидания! — громко объявила я. Присутствие второго человека закономерно придало мне уверенности: ну не станет же сумасшедший отец семейства угрожать или пытаться удержать силой прилюдно. Бог с ними, с вещами — невелика потеря. Даже паспорт восстановлю, а телефон в кармане лежит, как-нибудь такси закажу и Вальке позвоню. Только бы выйти живой и здоровой.
— Вам нужно дописать историю, Аня. Обязательно нужно. Вы уже начали это делать. Она сама вам помогает, как может, вы же видите. Но без вас ничего не получится.
Я смотрела на Вячеслава Станова — если этот псих действительно тот, чьим именем назвался. Короткие волосы, чуть затуманившиеся очки, кожаная чёрная куртка. Совершенно обычный мужчина, на таком и взгляд не задержится лишний раз. Вжавшаяся в стену Милена переводила испуганный взгляд с меня на него.
— До свидания.
Я шагнула к двери, дернула ручку — я не заметила, чтобы ворвавшаяся Милена возилась с замком. Выскочу на лестничную клетку и рвану по лестнице, пусть только попробуют остановить, такой крик на весь подъезд подниму!
Никто меня не останавливал. Дверь не открывалась.
Я подёргала ручку, покрутила один, другой замки — они легко и безнадёжно прокручивались в моих руках. Подняла взгляд на мужчину и женщину, стоявших в просторном коридоре.
— Спокойненько, Анечка! — дрожащим голосом произнесла няня. — Куда вам в такую темень-то? Это вы на меня обиделись, да? Простите, пожалуйста, миленькая, больше такого не повторится. Буду сидеть тут, денно и нощно, обещаю, честненько-причестненько.