Утром я проснулась в совершенно незнакомом месте. Кругом было дерево или его производные. Помещение представляло собой уютное дупло с лежанкой, умывальником и окошком. Матрас (необычайно мягкий, кстати) был соткан из травинок. Одеяло тоже было на редкость экологически чистое. Это было настолько далеко от привычной мне обстановки в родной общаге, что я ненадолго впала в ступор, но потом все же вспомнила вчерашние события. И Бориса Ивановича, и Маню, и старшего друида Макса, и многое другое. Единственное, что не поддавалось вспоминанию – так это то, как я попала в дупло. Крепкий все-таки чаек у друидов! Интересно, который сейчас час?
Я вскочила с ложа. Что ни говори, а отдохнула я великолепно. Тело так и бурлило энергией, не чувствовалось утренней вялости, так характерной для конца недели. А ведь сегодня была уже пятница! Хотелось что-то делать, куда-то бежать, тренироваться – все равно, что, лишь бы двигаться, да поактивнее.
Для начала я все же умылась. В моем «люксе» было предусмотрено отсутствие умывальных принадлежностей у постояльцев – я обнаружила зубную щетку, пасту и травяное полотенце. Я надавила на деревянную палочку-затычку, и на мои ладони хлынула вода. Боже, какая она была чистая! После того компота из элементов таблицы Менделеева, которым я ежедневно терзала свою кожу, местная вода казалась божественным эликсиром, чуть ли не легендарной «живой» водой. А как она пахла! Нет, не то, чтобы от нее разило, конечно. У воды наличествовал какой-то внутренний запах, не могу сказать точнее. Да… Такую роскошь следовало пить по глоточку в день, как целительный бальзам, а не переводить на чистку зубов. Я помялась еще пару мгновений, но потом многолетняя привычка возить щеткой по зубам все же пересилила муки совести. Она позорно бежала с поля боя, а я закончила умывание.
Окинув взглядом комнату на прощание, я отворила дверь, и …
–Что за черт! – непроизвольно вырвалось у меня.
Никакого пола под ногами не было и в помине. Впереди, метрах в пятидесяти были такие же комнатушки, из толщи ствола выделялись какие-то наросты. Вероятно, это были ступеньки.
– Ага, – глубокомысленно изрекла я, села на край дупла и осторожно свесила ноги в пустоту. Нашарила опору. Потом выпрямилась. «Лестничная площадка» представляла собой жалкий квадратик со стороной не более полуметра. Конечно же, никаких перил не было и в помине, а скалолазание никогда не входило в число моих увлечений. Я чертыхнулась, повернулась правым боком к стволу, и начала монотонное нисхождение с высоты шестого или седьмого этажа. И как меня только поместили в это дупло?
Позже я выяснила, что я спала в чем-то типа принудительного лазарета, расположенного подальше да повыше, чтобы шустрые больные не могли выбраться самостоятельно. Это было своего рода разумное дупло, которое обладало свойствами «живой» и «мертвой» воды. Оно сперва очистило мой организм от многолетнего сора, а потом слегка накачало его чем-то чистым на свое усмотрение. Оказалось, друид Макс всерьез опасался за мой загрязненный мегаполисом организм, вот и поместил меня в лазарет, когда я вырубилась за вечерней медовухой. Меня это слегка задело. Ему бы на остальных москвичей полюбоваться – уж я-то никогда хилой да заморенной себе не казалась по сравнению с другими обитателями мегаполиса.
Но все это я узнала потом, а пока я ползла как улитка вниз. Правда, спустя первую сотню ступенек я освоилась, и дело пошло куда легче. В холл я влетела чуть ли не вприпрыжку.
– О, явилась – не запылилась, – приветствовал меня ехидный дед. – Как спалось?
– Не помню, – честно ответила я. – Но проснулось просто великолепно! А какая у вас замечательная вода! Мне даже жалко было ей умываться!
Дед просиял:
– Ну, я рад, что тебе понравилось. Тем паче, что помощи тебе больше не требуется, ты вполне здорова – дальше сама справишься. Голодна?
Я кивнула. За завтраком (овсянка и медвяный чай) я выпытала у деда Макса историю своего странного пробуждения. И поблагодарила его вслух и в сердце своем – за чистоту организменную. Также я узнала, что после трапезы мне было велено явиться пред светлые очи начальства, для решения оргвопросов и прочих формальностей. Тут я слегка напряглась – вспомнила, что мне еще вопрос с кафедрой решать, да и вообще…
Когда я была готова к подвигам бюрократизма, друид Макс кликнул мне провожатого – довести до домика, в котором мне предстояло жить. Тоже друида, тоже в мантии, но без посоха, колпака, и практически моего ровесника. Парень был весь какой-то утонченный, и не от мира цивилизованного. Наверное, именно такие, как он, растили избушку начальства, и все остальное. Вдумчиво и неторопливо.
– Антон, – представился он.
Глаза у него тоже были зеленого оттенка. А меня забраковали из-за шила в неположенном (или положенном?) месте. Как же! Да они, поди, по цвету глаз адептов отбирают!
– Идите уже! – послышался голос деда. – А то эта взбалмошная девчонка Дерево спалит своим неуемным…, гм, характером.
Но глаза его оливковые смотрели на меня с одобрением. И с каким-то еще непонятным мне чувством.