– Мне холодно, – выбивая дробь зубами, сказала я. – Сейчас окочурюсь.
– А одеться ты не пробовала? – скептически оглядел мою футболку металлист. – Слов нет, выглядишь ты где-то даже сексуально, если бы не мурашки по всем открытым местам.
– И по неоткрытым тоже, – «успокоила» я товарища. – Мы же вещи в стирку отдали, забыл? А это я для гостиницы купила, кто же знал-то, что ночью попремся хрен знает куда?
– Не хрен знает куда, а в контору, – назидательно изрек металлист. – На, держи мою покрышку, горе луковое!
Я напялила его необъятную куртку, помахала рукавами как привидение. Особенно реалистичной вышла тень на асфальте.
– Черт, холодно, – произнес у меня за спиной Илюха. – Нет, так я на серьезное дело не пойду, еще не хватало замерзнуть и дрожать, как поросячий хвостик. Нет, это не то, – тщательно осмотрел он дверь закрытого супермаркета, – и это не то, этот продуктовый, а вот это подходит! Где ты там? Давай, вспоминай уроки домового, а я пока с замком побеседую.
– О высоком? – уточнила я, набрасывая на нас обоих отводящий глаза полог.
– Да нет, этот все о ключе каком-то бронзовом мечтает, стальной ему вишь, не так вставляется, – серьезно ответил металлист. – О! Готово! Пошли, только руками ни за что не хватайся.
– А сигнализация? – прошептала я.
– Тут ее нет, – так же шепотом ответил металлист. – И камеры наблюдения еще не подключены. Пошли ужо, хорош труса праздновать!
За ручки, крадучись, прошмыгнули мы внутрь пустого магазина. Поблуждали, пока не нашли отдел перчаток – своих-то у нас не было, а оставлять следы как-то не хотелось. Я пыталась расслабиться, но у меня плохо получалось. Наверное, со стороны я представляла собой забавное зрелище – двигалась то синкопами, то зигзагами. Все-таки, я в душе не воришка, потому как никакого кайфа пребывание в магазине мне не доставляло, хотя, если так уж разобраться, ничем страшным мне все это не грозило.
Нужный нам отдел нашелся на втором этаже, в нем мы быстро выбрали мне утепленную ветровку, оставили деньги на кассе рядом со снятыми бирками – чай продавцы не маленькие, догадаются! И тихонько вышли из магазина.
– Куда теперь? – спросила я, с удовольствием вдыхая свежий ночной воздух.
– За мотоциклом, – ответил металлист. – Будем надеяться, что бедолага уже привык к нововведениям в своей нелегкой судьбе. Жаль, только, защиты у нас с тобой не будет, быстро ехать не можем.
– Это почему же? – заинтересовалась я. – Опасно, что ли?
– Да нет, дышать нечем, и глаза слезятся так, что ничего не видно, – усмехнулся товарищ. – Ну и опасно, разумеется, не без этого.
– А куда нам?
– В Академгородок, – коротко ответил металлист.
– Смотри-ка, почти пришли, тут я уже сама тебя искала, этот поворот мне знаком.
– Когда это? – искренне удивился металлист.
– Все-то тебе расскажи, – ушла от ответа я. – Ты мне лучше скажи, стоит ли нам опасаться какой-нибудь засады?
– Не хотелось бы, – усмехнулся товарищ. – Но, если они и гараж взорвут, то им явно не поздоровится.
Засады не было. Металлист завел своего железного коня, выкатился задом из гаража, после чего железная дверь, повинуясь его взгляду, захлопнулась.
– Я поняла, магия металла – это для законченных лентяев, – глубокомысленно изрекла я.
– Садись уже, философ! – хлопнул Илья по сиденью сзади себя. – Держись крепче за меня.
– Ага! Ты только спишь и видишь, чтобы я к тебе поплотнее прижалась, – не смогла удержаться я.
– Вот снесет тебя, сама будешь виновата! – заявил потерявший терпение байкер, и мотоцикл, повинуясь его мысленному (я абсолютно уверена!) приказу, сорвался с места.
Я инстинктивно вцепилась в металлиста обеими руками и что есть силы сжала его коленками. В лицо ударил ночной воздух, волосы снесло назад, дышать стало и вправду практически невозможно.
«110», – увидела я на спидометре. И это – «медленно»? Что же тогда «быстро?» Стрелка продолжала неуклонно клониться вправо, и на отметке «150» я поставила защиту вокруг головы. Дышать стало легче, жить стало веселее. Как вихрь, промчались мы по ночному Новосибирску, дома кончились, стало еще холоднее. По обеим сторонам дороги потянулся лес. Деревья слились в одну полосу, на спидометр я взглянуть даже боялась. Чтоб их, этих русских, вместе с их пристрастиями!
Перед поворотом с шоссе, мы притормозили, скорость упала до отметки «120». Вот так ехать мне нравилось, было не страшно, даже где-то весело. Потом и вовсе начались дома, тут уж не разгонишься, студенты вон нетрезвые ходят, кто в обнимку, кто поодиночке. Мотоцикл мы оставили у какого-то строения, в котором мой тренированный глаз тут же вычленил характерные признаки общаги.
– Твоя контора представляет собой укрытие для нетрезвых студентов? – обалдело осведомилась я.
– Нет, это для маскировки мотоцикла, – отмахнулся от меня металлист. – Пошли.
– А сигнализация? – не удержалась я.
– Не учи отца, и баста, – отрезал грубый компаньон. – Тут его никто, кроме нас с тобой, не увидит. Пошли, кому говорю.
Ну что же, ему виднее. Я пожала плечами, и потопала за не в меру раскомандовавшимся товарищем, успокаивая себя (не в первый уж раз!) тем, что когда «все это» закончится, отольются кошке мышкины слезки. И еще как отольются-то, ибо как говорится, не фиг. И точка.