В тот же день я приступила к тренировкам. Слава богам, они были абсолютно без выпендрежа типа прошибания дырок в бетонных стенах. Лин-лаоши (учитель Лин, то есть) поставил меня в пару стоек, велел махнуть ногой-рукой, и остался вполне доволен. Еще бы! Я ведь год училась спортивному ушу в пекинском университете, а потом еще пять раз в неделю китайщиной маялась, все специфическую растяжку подколенных связок терять было жалко. Вот и пригодилась…
На этот раз меня не стали мучить базой – просто поправили стойки, и велели самой упражняться. Я, признаться, даже обрадовалась такому повороту событий – будет, чем по утрам на обязательной для боевых магов тренировке заниматься.
А приступила я к изучению син-и-цуань и багуа-чжан, внутренних стилей ушу. Причем по китайской методике – не спеша, с чувством, толком, расстановкой. Покажет мастер Лин какой-нибудь элемент, и уйдет наставлять других учеников (всего нас, избранных, тренировалось от двух до четырех в разное время). Потом подойдет, проверит, поправит, и дальше пойдет. Вроде бы не очень напряжно, а двадцать потов сходит. Ведь каждое действие надо делать, вкладывая изрядное количество сил, координируя конечности, дыхание и течение жизненной энергии чи.
Что такое эта самая чи, я тоже спрашивала. Но разве ее покажешь? Мастер ограничился тем, что сказал, что чи – это то самое, что дает мне возможность проснуться утром бодрой и радостно приступить к работе.
А я-то была уверена, что мне магия друидов помогает…
На первой половине занятий я изучала син-и-цуань. А точнее, его базовые элементы, каким-то хитрым образом сочетающиеся с первоэлементами типа огня и иже с ними. Однажды я осведомилась у Бориса Ивановича, как подобное соответствие было обнаружено, он, хитро улыбаясь, ответил, что именно это мне и предстоит выяснить самой. Но единственное, что я пока могла почувствовать, так это гудящие ноги и ломоту в плечах от отработки сотни – другой однообразных мощных ударов со входом, то бишь, движением вперед. Порой учитель Лин подходил, показывал тот или другой удар. Его движения были то мощными и стремительными, как прыжок тигра, то плавными, подобно течению могучей реки. И вот что было поразительно – от его движений то жаром дышало, то речной свежестью веяло. Может, мне это от усталости казалось, но, вполне вероятно, что и нет. Но самое удивительное было не это. А то, что смотреть на него было необычайно полезно для сердечной мышцы – улучшалось настроение, выравнивалось сердцебиение. Создавалось такое впечатление, что вместо вышеозначенного органа у наставника стоит магнитная катушка, и все, что попадает в поле ее действия, настраивает под себя. Иногда мастер Лин показывал применения. Становиться напротив него было даже не страшно. А как-то понятно, что бесполезно – сметет, и не заметит.
В общем, развлечет он хлипкую ученицу, даст отдышаться, потом хитро улыбнется, и скажет:
– А теперь иди, и ходи по кругу!
То есть, багуа изучай. Восемь шагов в одну сторону, поворот, восемь в другую. Каждый поворот не просто так, но со смыслом. Смысл заключался в основном в том, чтобы вывернуться из цепких объятий врага, и со всей дури наварить ему в пах. Способов нанести тяжкие телесные повреждения, а то и вовсе оставить противника без потомства было много. Но я пока долбила базовые восемь. Все это осложнялось тем, что ходить надо было на полусогнутых ногах. Но легко, свободно и мощно одновременно. А потом замирать в низких стойках – да так, что конечности сводило от статической позы.
Возвращалась я оттуда обычно абсолютно мокрая – от и до. Правильно сделал Борис Иванович, что кнопки на ПТ настроил, а то бы я с усталости точно куда-нибудь не туда попала. Но весь ужас ситуации заключался в том, что когда я появлялась в Заповеднике, было всего три часа дня. Времени в обрез хватало на то, чтобы принять душ, переодеться в сухую одежду, перекусить, и мчаться дальше на занятия.