В ту же субботу я с утра пораньше отправилась в сосняк. Настроение у меня было – хуже некуда. В Заповеднике воцарилась промозглая осенняя сырость, и я, меся промокшими кроссовками лесную грязь, все гадала, почему в нашем полном магов мирке не тепло да не сухо. И тут до меня донесся чей-то яростный, полный боли вой.
Что есть силы я бросилась по дороге в лес. Помню, неслась, не разбирая кочек, и думала только о том, как бы успеть. За что чуть было не поплатилась молнией в лоб. Все же хорошие у меня оказались наставники – я успела поставить защиту, и пустила в ответ лианы по телу нарушителей спокойствия. Я лишь успела удивиться, почему это Маня не вырастила какую-нибудь сосну вокруг плохих парней, и не удушила их, подобно удаву. Потом я узнала, что у парней был специальный амулет против Манькиной магии. А пока раненая многоножка кружила вокруг парней на расстоянии, и собирала в себя сюрекены, которым ее щедро осыпал один из противников. Кругом были разлиты смоляные лужи, а вокруг начали засыхать деревья…
«Вовремя я тут оказалась», – подумала я, сосредотачиваясь на битве. Вопрос о ногомашстве отпал сам собой – я лишь мельком взглянула на огромный топор, которым один из магов отсек многоножке лапу. Конечно, не стой парень столбом, с ним еще можно было бы, в крайнем случае, попробовать сразиться. Силу его инерции использовать, перенаправить от себя, в айкидо поиграться ан худой конец … А вот самой лезть на рожон – увольте! Манька же пока удерживала врагов на месте, поэтому я встала поудобнее и сосредоточилась на той магии, что была мне уже доступна.
А было жарко! В прямом и в переносном смысле. Сложная волшба типа искажения пространства, способная одним махом решить проблему, была мне еще не под силу. Приходилось «идти в лоб», по принципу кто удачливей, да быстрее, тот и прав. Я швырялась фаерболами вперемежку с молниями, прикрывалась щитом, выращивала новые лианы вокруг нарушителей, и все гадала, надолго ли хватит моих скромных сил. Парни тоже не оставались в долгу, разве что с магией друидов у них было совсем никак. Старший из них периодически пытался достать многоножку различными предметами пилящего и рубящего свойства, младший же освобождался от моих лиан. Вскоре силы младшего иссякли, и он безучастно стоял, глядя, как его напарник отращивает очередной топор. Но и меня сил осталось немного. Но все же вдвоем с Маней мы справились – она отвлекала металлиста, пока я пеленала парней. Очередная пила была бессильна против метрового слоя лиан, оплетших мужиков подобно удаву, и там уж они утихомирились. Если, конечно, не задохнулись.
Справиться-то мы справились, но вот Маня сильно пострадала. Эх, освоила бы я левитацию посторонних предметов – сама бы оттранспортировала гадов! А так пришлось снова многоножке отдуваться. Она едва доволокла свой груз до дерева друидов, и свалилась совсем без сил. След храброй кисы отмечался дорожкой смолы на жухлой осенней траве, под ней быстро образовалась изрядная лужа.
– Да издохнут на Земле последние древогубцы!! – истошно завопила я, хоть и не совсем верно, но в корне правильно.
Потому что дед Макс не замедлил появиться. Он было ехидно поинтересовался, что за пожар приключился, но тут взгляд его упал на Маню. Что тут началось! Откуда не возьмись, возникло море друидов, меня же быстро оттерли в сторону. Я лишь успела заметить, как вокруг лиан, начиненными злоумышленниками, выросла клеть, по стенкам которой побежал высокочастотный ток – такое было подвластно только друидам! – и поплелась к начальству докладывать обстановку. Сил у меня на бег не осталось, а в практически пустой голове вертелась одна и та же мысль: «Ну, ни хрена ж себе, наведалась в сосновый бор!»
Борис Иванович оказался у себя. Разговаривал по телефону. Я оставила грязнущие кроссовки с носками и куртку в прихожей, Гоше на радость, и босиком проскользнула внутрь.
Только устроившись в уютном кресле, я поняла, как же устала. Меня лихорадило – я явно перерасходовала свои силы. Даже магический огонь своим видом разжалобила – тот выплеснулся из очага, и поплыл ко мне поделиться теплом. Мне слегка полегчало, и тут же начало клонить в сон.
«Надо бы спросить, разумный ли он, огонь-то,» – вяло подумала я, изо всех сил пытаясь взбодриться.
Начальство заметило, наконец, мое состояние – в основном, благодаря поведению огня. И, сославшись на обстоятельства, окончило разговор. Выглядело оно, впрочем, тоже неважно. Глаза его, обычно яркие, были какого-то тусклого пасмурного цвета, под стать сегодняшней погодке.
– Извини, – сказал Борис Иванович, и устало потер виски. – Этот чертов вампир Мыкола Ромуальдович меня совсем доконал.
– А что, вампиры разве бывают? – встрепенулась я. – Мне про них еще не рассказывали…
– Значит, еще время не подошло, – ворчливо отозвался собеседник, и глаза его вернулись к обычному, яркому, состоянию.
У меня отлегло от сердца.
– И потом, разве вас можно доконать?
– Можно, как видишь, – невесело усмехнулся Борис Иванович. – Уж я его обрывал-обрывал, заворачивал-заворачивал, ничего не помогало! – в сердцах закончил он. – Так что у тебя стряслось-то? В сосновом бору побывала?
– А кто такой Мыкола Ромуальдович? – задала я встречный вопрос.
– А тебе-то что? – откровенно удивился Борис Иванович. – Никак высокой политики захотелось?
– Да нет, – поморщилась я. – Просто это может напрямую относиться к моей прогулке.
И тут с Борисом Ивановичем произошла перемена. Его глаза мгновенно зажглись недобрым пламенем, он подобрался, как тигр перед прыжком. Мне стало не по себе, захотелось убраться куда подальше.
– Повтори, – потребовал он.
Я дисциплинированно повторила. А заодно и рассказала, что произошло. По мере моего рассказа у начальства округлялись глаза.
«Все-таки, и его можно удивить», – подумалось мне вскользь.
Я закончила свой рассказ на том, что друиды обступили храбрую Маню, а вокруг нехороших дровосеков выросла клеть. Возникла нехорошая тишина.
– Ну что же, – нарушил, наконец, молчание Борис Иванович. – Хорошее было время, спокойное…
«Спокойное? Да что же произошло-то? Ну, залезла пара недоучек, подумаешь, какое дело! Мы с ними расправились, правда Маня пострадала, и ее жалко…»
– А киса-то поправится? – жалобно спросила я.
– Куда она денется, живучая наша!
– Мне так не показалось, – укоризненно произнесла я. – Она там все смолой заляпала! И откуда в ней столько?
– А ты как думаешь? – хитро посмотрел на меня Борис Иванович, между делом доставая скатерку.
Пока он разговаривал с Гошей, я думала над поставленной задачкой. Как на грех, в голову ничего не приходило.
«Героиня хренова», – разозлилась я сама на себя. – «Маг боевой, дубина тюнингованая! Уже и подумать не в состоянии!»
Пока я усиленно размышляла, Борис Иванович щелкнул пальцами, и передо мной возник поднос с горячим чаем. Я закрыла глаза, вдохнула аромат неведомых мне, но, несомненно, целебных трав, сделала глоток…
– Так все же, что ты обо всем этом думаешь? – снова начало испытывать мою смекалку на прочность дотошное начальство.
Я пожала плечами. Отвечать мне не хотелось, зато спать – очень даже. Спас меня от излишних мозговых усилий появившийся в дверях старший друид, хотя лучше бы он этого не делал:
– Скорее, Иваныч, Маньке совсем плохо, – хмуро произнес он. – Боюсь, ей не поможет вся сила ее родного бора.
Понятно теперь, откуда столько смолы…